Две вещи теперь оставались, в какие он верил: собаки и природа... От пестрого многообразия мира, от капризной сложности жизни ничего более не оставалось. Собака и куст – вот и все. И, стряхнув с себя тяжелые лохмотья иллюзий...он подзывал к себе собак и шагал через парк.
Разочарование, столь полное, как только что выпавшее ей на долю, повергает в смятение ум. Всё обостряется десятикратно... Такие мысли чреваты для нас страшными опасностями... В такие миги богачи отписывают свои богатства, счастливцы пересекают себе горло разделочным ножом.
...прав тот мудрец, который уверяет, что счастье всего на волосок отделено от тоски; и рассуждает далее, что это – близнецы, и извлекает отсюда умозаключение, что всякая крайность в чувствах отдает безумием…
Гениальность...скорей напоминает маяк, который пошлёт один луч и на какое-то время гаснет; только гениальность куда капризней в своих проявлениях и может выпустить сразу шесть-семь лучей, а потом впасть в темноту на год или навек.
А когда женщина думает о мужчине, никого уже не возмущает думающая женщина. А когда женщина пишет записочку, пишущая женщина тоже никого уже не возмущает.
Вирджиния Вулф. Орландо | ||
Глава первая | 04.08.16 | |
Глава вторая | 04.08.16 |