Онлайн чтение книги Остров тринадцати приговоренных
День рождения без голубого вертолета

– Да не будет у меня уже ничего хорошего, – вздохнув, сказала Марго, выслушивая очередной пафосный тост. – Мне сорок шесть, и это конец.

Вся съемочная группа загудела, пьяно опровергая сказанное любимым продюсером. День рождения Маргариты Базаровой совпал с окончанием съемок нового шоу, и все праздновали два эти события скопом. Вернее, даже три – двадцать девятое декабря не давало забыть о приближении Нового года.

– Повезло тебе, Марго, – сказал ведущий шоу. Он был запойный и держался, как мог, весь съемочный процесс, но сейчас дал себе волю, оттого раньше всех опьянел и уже еле ворочал языком. – Родилась на самый Новый год.

– Это худшее, что случилось со мной в жизни, – ответила Рита, опустошая свой стакан с виски. – Когда у тебя день рождения перед Новым годом, всем на тебя наплевать. Люди с упорством пьяного суслика закупаются подарками, ходят в парикмахерские и ждут чуда. Редкий человек вспомнит о твоем дне рождения. Хуже только день рождения первого января. С моим бывшим мы были полярные люди, и я почти уверена, что сошлись лишь на солидарности в одном – в искренней ненависти к Новому году. Хотя и этот говнюк в очередной раз не вспомнил о моем дне рождения.

Ведущий уже давно потерял интерес к ее монологу и пьяно объяснялся в любви одной из танцовщиц кабаре.

– Марго, кстати, о твоем бывшем, – тихо сказал непутевый младший брат. Рита была ему вместо матери, тащила из класса в класс в школе, затем с курса на курс в институте в надежде, что тот хорошо устроится и будет зарабатывать себе на жизнь. Но ожидания оказались напрасными: братику уже тридцать шесть, а Марго тянет его из проекта в проект, не давая умереть с голоду. – И я, и Бронислав, мы не хотим отмечать с ним Новый год. Да, Роня? – окликнул он своего племянника, сидящего через стол напротив. Разница в возрасте у них была всего десять лет, а как известно, она стирается после двадцати – молодые люди общались как друзья.

– Мам, Кирилл прав, – сын вскочил и, обогнув пьяное торжество, подключился к семейному совету. – Он после смерти Влада и аварии, наверное, совсем с катушек слетел. Вот зачем мы ему для празднования Нового года? В семью решил поиграть? Двадцать шесть лет не хотел, а тут вдруг нате. Он меня даже в палату к себе не пустил, когда лежал там. Нет, я и сам не горел желанием, но ты настаивала, семейные узы и все такое, отец все-таки… А он не пустил, медсестра так спокойно передала мне царский отказ. А тут целый Новый год. Тут нет никаких вариантов: папаня что-то задумал, и, поверь, нам это точно не понравится.

– А вот тут я поспорю с племяшом, – сказал Кирилл, глотнув из бумажного стаканчика шампанское. – Возможно, все более прозаично, и он решил, как у Пушкина, помните: «Мой дядя самых честных правил, когда не в шутку занемог, он уважать себя заставил и лучше выдумать не мог».

– Нет, – вздохнула Марго. – Это не про Алекса, он ничего просто так не делает. Вот Влад мог, ему нужен был гротеск, представление, он мог что-то сделать просто ради красивой сцены, но не Алекс. Этот состоит из цифр и расчета, и я соглашусь с Роней: он, скорее всего, что-то задумал. Но мы с вами все равно туда едем.

– Ты самоубийца, – больше констатировал факт, чем спрашивал сестру Кирилл. – Пора уже рвать и без того оборванные узы брака. Ты ему ничего не должна, все проекты, в какие он вкладывался, ты отработала сполна. Ты ради очередной подачки, которую, надо сказать, после честно отрабатываешь, готова на все.

– Кирюша, иди в задницу, – беззлобно сказала именинница, осушив еще один бокал с виски.

– Фи, как грубо. Вот ты, сестренка, думаешь, будешь вести себя как мужик, ругаться матом и этим защитишься от всего мира?

– Я думаю, – сказала Марго, – что ты человек нетрадиционной сексуальной ориентации. Это не очень грубо?

– А вот это наглый поклеп, – обиделся Кирилл и даже отвернулся от собеседницы, но, видимо, несправедливое обвинение не хотело оставаться без ответа, и брат продолжил: – Я просто не могу с кем попало, я выбираю.

– Ага! – засмеялась Марго – У нашего неженки такие требования, что в этой вселенной, похоже, достойной партии не найти.

– Я попрошу убрать обидный сарказм из вашего, мадам, голоса, – воодушевился сказанным Кирилл и даже подпрыгнул на стуле. – Вот тут я с тобой соглашусь. Все женщины обабились или стали настолько эмансипе, что противно. Непонятно, с кем в постель ложишься – с бабой или мужиком. Тут поневоле за ориентацию страшно становится.

– Ладно, – Бронислав попытался вернуть разговор в нужное русло, – нам нужно решать, как отказать папочке, а не ссориться меж собой.

– Он обещал мне новый сезон «Робинзонов». Полностью, – последнее слово Марго выделила голосом. – И я не могу от этого отказаться, – поставила она точку в разговоре, тяжело вздохнув.

Минутная пауза тянулась вечность, словно мужчины проговаривали услышанное про себя, чтобы точно понять, что им не послышалось.

– Я, чур, ведущий! – подскочил от радости Бронислав, первым придя в себя от новости, и по-детски закричал: – Не возьмешь же ты второй раз этого алкаша, он испортит тебе все шоу.

– Этот алкаш – имя, а ты никто, – сказала Марго жестко. Но увидев, как это «имя» в данный момент испражнялось в углу съемочного павильона, добавила: – Но ты прав, пора дедушке на пенсию.

– Я тоже не прочь поучаствовать в проекте, у меня ипотека, да и машину я давно хотел поменять, – сказал Кирилл и добавил: – Если, конечно, королева Марго не против.

– Королева-то не против, но если мы все хотим этот проект, то нам придется… Как ты там цитировал Пушкина? – обратилась она к брату.

– Уважать придется, – вздохнул тот.

– Вот-вот, – подтвердила Марго, что-то обдумывая. – Поэтому нужно ехать, отмечать Новый год и усиленно уважать, так, чтобы у него даже мысль не промелькнула, что мы его ненавидим.

– Ну и где нынче отмечают Новый год российские селебрити? – спросил Кирилл безучастно, но ответ сестры заставил его выпучить глаза.

– В тропическом и жарком Таиланде.