Онлайн чтение книги Подарок The Gift
Глава 10

– Калли так и не пришла в сознание, – продолжал Том.

Фраза повисла между нами. С таким же успехом эти слова мог произнести мой отец обо мне. Я посмотрела Тому в глаза.

– И как вы поступили? Подписали согласие на донорское изъятие сердца?

– Она бы этого хотела. Я с вами откровенен, Дженна. – Том сжал мне руку, и у меня по телу разлилось ощущение теплоты. – Мне приятно сознавать, что Калли спасла вам жизнь. И я думаю, для Аманды хорошо, что вы здесь – это может хоть немного вытащить ее из черноты. Во всяком случае, это надежнее, чем чертовы таблетки, которыми ее пичкают врачи. От них у нее лишь упадок сил, но никакого подъема настроения. Она ни с кем не разговаривает, не выходит из дома. Знакомство с вами и уверенность, что часть Калли продолжает жить… – Он похлопал меня по руке. – Я рад, что вы приехали.

– Я тоже рада, – ответила я. И это было правдой.

– Надо посмотреть, как там Аманда. – Том пересек гостиную, но теперь не прежней целенаправленной походкой, а мелкими, неторопливыми шагами, шаркая по полу подошвами. Он, казалось, хотел что-то добавить, а подойдя к двери, обернулся и привалился к косяку: – Ну почему все так случилось? Вопросы, вопросы. Аманда, оглушенная лекарствами, по ночам спит, а я ломаю голову. Почему они уехали со свадьбы? Как Калли оказалась в Вудхейвене? Почему Натана не было рядом с ней? Готовясь к похоронам, мы с ним об этом заговорили. Он разрыдался и сказал, чтобы я перестал об этом твердить, иначе сойду с ума. Но я-то плакать не мог – настолько был зол. Знал, что Натан прав: даже если мы выясним, как погибла Калли, дочь нам не вернуть. – Том покачал головой. – Никогда не понимал, что американцы подразумевают, когда упоминают катарсис… Извините. – Он пошаркал ногой по ковру.

– Вам не в чем извиняться.

– Аманда не может об этом говорить. Не в состоянии. Утверждает, что знание не принесет покоя. Покой придет лишь в одном случае – если Калли вернется. Но это невозможно. Наверное, она права. Не знаю. Но это так мучительно – оставаться в неведении. Я даже проверил ее мобильный телефон, когда Натан его вернул, хотя понятия не имел, что искал. Может быть, она просто любила погонять? Мне этого никогда не узнать. – Губы Тома скривились, и мне на какое-то неприятное мгновение показалось, что он вот-вот расплачется, но он наклонился и подобрал с пола невидимую нитку. А затем, понурив плечи, вышел в коридор. Больше всего на свете мне хотелось ему помочь, но как это сделать? И что сказать?

– Вот уж чего человек никак не предполагает, так это того, что ему придется хоронить своего ребенка. – Эти слова сорвались с губ вернувшегося в гостиную Томаса, словно он больше не мог держать их в себе.

– Это совершенно неправильно, – начала было я, но он сел и продолжал говорить:

– Церковь была переполнена – обычное явление, когда умирают молодые. А Аманда хотела, чтобы присутствовали только родные. Похоронить дочь в тесном кругу. Никому из нас не хотелось вести светские разговоры, но весть облетела округу, и я в итоге обрадовался, что нашей дочери пришли оказать уважение столько людей. Ее коллеги. Даже прежние школьные друзья. Я думал, что, сойдясь с Натаном, она со многими перестала общаться, но нет, явилось столько народу. Мы не всех узнавали, и сейчас бы я не взялся сказать, с кем мы тогда виделись, – все происходило будто в тумане. Звучала композиция «У меня есть мечта» квартета «АББА» – любимая песня нашей дочери. На поминки в паб пришли совсем немногие – только чтобы выпить по рюмке. И мы вздохнули с облегчением, когда остались одни.

– Представляю, что вам пришлось пережить. – Сама я была всего на одних похоронах – и то маленькой, когда ушла из жизни моя бабуля. Никогда не забуду тот озноб, который я испытала в храме, и запах восковых свеч.

– Тот день вообще был ужасным, – продолжал Том, и я заметила, как задергалась его щека. – Вернувшись с похорон, мы обнаружили, что в доме все перевернуто вверх дном. Полицейские сказали, что это обычное дело. Можете себе представить, что на свете живут люди, которые добывают деньги, проникая в дома, когда хозяева хоронят родных? Как их только земля носит? Аманда обезумела от горя. Но мы все равно решили переезжать – упаковать вещи, уехать вон из центра и начать все сначала. Но память… она с тобой, куда бы ты ни делся. От нее не скроешься.

– Сочувствую. У вас много украли?

– Взяли из сейфа наличные. Украшения – у Аманды было несколько хороших вещиц. Сделанная на заказ звезда с рубинами и алмазами стоила кучу денег, но в тот момент все это нам казалось неважным. Вещи – дело наживное, а человека не вернуть.

В комнате повисло молчание. Где-то вдалеке лаяла собака. Том подавил зевок. Солнце переместилось на небе и теперь светило с задней стороны дома. Теплый золотистый отсвет проникал сквозь грязное дверное стекло и разливался по дивану, на котором сидел замолчавший хозяин. Луч коснулся его головы, и сквозь жидкие волосы стала видна кожа – бледная и дряблая. Он показался мне старше, чем в тот момент, когда я пришла. Я сочувствовала ему от всей души. Не могла представить, что он должен испытывать, потеряв двух дочерей. Мне хотелось узнать, что случилось с Софи, но для одного раза с него явно было довольно. Я поднялась.

– Мне пора. Могу я зайти в ванную или это разбудит Аманду?

Том выпрямился и поднял голову:

– Она приняла снотворное. Теперь ее разбудит только землетрясение. Дверь напротив верхней лестничной площадки.

Наверху я скользнула мимо открытой двери, за которой, судя по всему, находилась спальня Аманды и Тома. Там царила темнота, и наружу сочился кисловатый запах.

– Нет, нет, нет, – бормотала Аманда, и я, повинуясь инстинкту, подошла к ней.

Из-под ночной рубашки торчали острые ключицы – она выглядела еще более худой, чем в гостиной, закутанная в кофту. Казалось, ее тело не рассыпалось лишь благодаря опутавшим его нитям горя, но она так сильно мотала головой, что я испугалась, что они порвутся и не останется ничего, что бы держало ее на свете. Я стала успокаивать ее словами, которые Аманда не могла услышать, отвела с впалых щек влажные волосы.

Мне трудно было от нее оторваться, но я на цыпочках вышла на лестницу. Заглянув в соседнюю комнату, увидела, что все помещение забито коробками. Стены бледно-розовые, обои с нарисованными на них кроликами местами отклеились. Не задернутые до конца сиреневые занавески на окнах были настолько тонкими, что не препятствовали свету. Последней хозяйкой здесь явно была маленькая девочка, и я не могла вообразить, с какими чувствами Аманда и Том переступали порог – слишком многое здесь навевало тяжелые воспоминания. На одной из коробок лежала кукла, и я подумала, не принадлежала ли она Калли или Софи. И хотя надо было идти в ванную, невольно потянулась к игрушке. Коснулась похожих на проволоку волос и ощутила подушечками пальцев их грубоватую жесткость.

Я провела рукой по картонной коробке и, хотя понимала, что этого делать не следует, не удержалась и приподняла крышку.

– Вы там в порядке? – раздался громкий шепот хозяина. Под его тяжелыми шагами скрипнули ступени лестницы.

Я метнулась в ванную и, тяжело дыша, стояла, прислонившись спиной к двери. Подумать только, меня чуть не застали роющейся в вещах Калли!

Звякнул дверной звонок, и шаги Тома стали затихать. Я дернула цепочку смывного бачка и открыла кран. А когда была уже на середине лестницы, из гостиной донесся сердитый шепот.

– Она никак не может узнать, – почти прошипел Том, и я застыла на ступени.

– Ты знаешь, как я к этому отношусь. – Слова незнакомца были полны негодования.

– Что сделано, то сделано, и больше не о чем сожалеть. – Голос Тома звучал твердо.

Моя сумочка осталась в гостиной, и я не могла уйти из дома, не заглянув туда. Поэтому стала нарочито громко топать ногами, чтобы предупредить мужчин о моем появлении. Голоса замерли, и, когда я открыла дверь, Том сделал шаг в сторону от человека, с которым только что спорил.

– Дженна, – произнес он ровным голосом. – Познакомьтесь, это мой брат Джо.

Мужчина обернулся, ожег меня взглядом, и я почувствовала на своей коже миллион невидимых муравьев.