Онлайн чтение книги Поездка к любви - туда обратно A Round Trip To Love
Глава 17

 А конец был очевиден и очень прост. Лу Фенга исключили из школы, потому что он взял всю вину на себя, тем самым смягчив моё наказание. Хоть Янг Вей и остался жив после того раза, ситуация была всё ещё не в пользу Лу Фенга: умышленное нападение вкупе со мной – я, ещё не достигший совершеннолетия, был слишком юн, и стал бы закон учитывать моё, ребёнка, не имеющего возможности подтвердить свои чувства, мнение? Другими словами, Лу Фен обвинялся в совращении несовершеннолетнего.

Я просто сошёл с ума. Я был готов кусаться и царапаться и нападать на каждого, пытающегося разобраться в этом вопросе. Включая моих родителей и И Ченя – я просто ненавидел их пристальные взгляды и образ мышления. У вас что, нет глаз? Вы не видите, что мы действительно влюблены?

Почему гомосексуальные отношения заклеймены, как нечто “ненормальное”? Кто установил, что такой вид любви не должен быть принят?

После трёх дней домашнего ареста выделяющегося, ласкового, благоразумного и идеального в плане поведения Чен И Чена больше не существовало.

Родители видели во мне какого-то ужасного монстра, своим поступком внезапно опустившего гордость династии Чен до такого уровня, на каком имя семьи не упоминалось во избежание позора. Даже брат избегал меня. Я не выходил из комнаты, к которой сам себя привязал, чувствовал адское отчаяние и обиду, много бормотал себе под нос, но ничего не мог сказать в полный голос. Однажды я слышал такую вещь: “Мы тот тип людей, чьи страдания заставляют всех смеяться.” Да.

Больше я ничего не слышал о Лу Фенге. Те проступки, что он совершил, превысили планку терпения его отца. Последний раз, когда я видел Лу Фенга, был в школьной учительской. Его отец, такой элегантный и благородный, продолжал неохотно извиняться пред моими родителями и учителями, свирепо прожигая сына взглядом. Я понимал его взгляды, он говорил:

– Я виноват в недостатке дисциплины, ты оказался испорчен ещё до выхода в люди. И что же? Ты тут же принялся играться с гомосексуальностью и даже убил человека (тогда ещё не было известно, останется ли Янг Вей в живых)!

Я почти чувствовал ту боль, что приходилась на долю Лу Фенга, пока его со всей яростью били битой.

И вот, мне всё ещё не дозволено увидеть его.

И Чен тихонько открыл ключом дверь комнаты снаружи, Сяо Чен всё ещё сидел в углу, забывшись, и поднял на брата потерянный, невидящий взгляд. Надо ли говорить, каким расстроенным и жалким было его лицо? И Чен какое-то время просто смотрел на старшего, и вдруг понял, что тот вот-вот заплачет.

– Брат…

– Можешь просто выпустить меня отсюда, можешь или нет? – Сяо Чен повторял это, не следя за тем, сколько раз он произнёс просьбу.

Внешне И Чен не показывал, как паниковал и был потрясён внутри, он даже не замотал своей головой, как обычно это делал. Его глаза превратились в две чёрные щёлки, полные злости и ненависти.

– И что? Ты пойдёшь к нему? Ты всё ещё хочешь его видеть? Этот ненормальный, это он вовлёк тебя в эти неприятности, и ты всё ещё думаешь о нём?!

И Чен, отец и мать – они все одинаковые, в один момент они стали мне чужими. В тот самый, когда попытались “вылечить” меня, заставляя относиться к Лу Фенгу как к незнакомцу.

Они даже отказывались произносить его имя.

– Тебе не следует его больше упоминать, ты не должен думать о нём. – И Чен остановился и со свирепым жаром выдохнул, – Он скоро уедет в Америку и никогда больше не вернётся.

Глаза Сяо Ченя вдруг широко открылись, а в ушах загудело.

– Ничего удивительного! – выражение, с каким И Чен смотрел на брата, было скорее разочарованным, чем жалостливым, – Он никогда бы не загремел в тюрьму из-за влияния своей семьи. Его отсылка из страны, подальше от проблем, была лишь вопросом времени.

Сяо Чен быстро поднялся на ноги и подбежал к двери, И Чен скорее рефлекторно захлопнул дверь ногой. Со своей силой он мог бы легко удержать старшего, прижав того к полу и скрутив.

– Мама с папой хотят, чтобы я строго следил за тобой, так что просто сдайся и забудь об этом!

Горячие непрошеные слёзы покатились по щекам Сяо Ченя, их было так много, что он вытирал их руками, а они всё равно капали на пол и его одежду.

И Чен отвернулся, не желая видеть Сяо Ченя в таком состоянии.

– Брат… Ты ведь не такой, тот человек ненормальный, что в нём хорошего? Вы, ребята… Вы оба ненормальные. Его уход из твоей жизни пойдёт тебе на пользу, тогда ты снова сможешь стать нормальным как все.

И тогда я ударил его по лицу.

С самого детства и до нынешнего времени, это был первый раз, когда я бил его. Мы просто стояли и смотрели друг на друга.

В итоге он оттолкнул меня и вышел.

У меня осталась лишь эта маленькая надежда, я больше не мог сдаться.

Прежде, чем И Чен снова закрыл дверь, Сяо Чен упал перед ним на колени.

– Брат! – И Чен был шокирован и зол, его всего била мелкая дрожь. – Почему ты ведёшь себя так ради этого человека?

– И Чен, позволь мне увидеться с ним в последний раз! Всего один раз, И Чен… Я прошу тебя… И Чен.

– Какой смысл видеться с ним, он всё равно уедет. – младший оскалился.

– Я прошу тебя. – Сяо Чен не знал другого способа убедить брата в чём-либо, кроме как повторять это, словно заведённый.

– И ты всё ещё плачешь! Плачешь из-за него! – И Чен принял твёрдое решение, но было видно, как покраснели его глаза. – Это бесполезно, понимаешь? Сейчас уже слишком поздно!

– И Чен, И Чен…

Не было ни малейшего сомнения, что мои поведение и душевное состояние заставляли его испытывать определённые терзания, но я не мог отступить.

Брат неприятно выругался, швырнул на пол свой бумажник и вернулся в свою комнату. Я услышал, как захлопнулась за ним дверь.

Я сказал таксисту ехать сразу в аэропорт, не подумав, насколько это опрометчиво – я ведь даже не знал, хватит ли мне денег, чтобы оплатить такси. Как только мы прибыли к месту назначения, я вытряхнул весь кошелёк водителю и в отчаянии побежал в зал ожидания.

Но И Чен был прав. Я опоздал.

– Лу Фенг, Лу Фенг! – Сяо Чен никогда не думал, что его голос может звучать настолько измученно и отчаянно. – Лу Фенг! Лу Фенг!

Люди, проходившие мимо, смотрели на него с удивлением, но быстро забывали, продолжая преследовать свои цели и оставляя Сяо Ченя совершенно одного.

К сожалению, ничего не происходило.

Никакого чуда.

Почему удача улыбается только героям всех этих новелл и телевизионных драм, позволяя им по-человечески попрощаться? И иногда позже оказывается, что им совсем и не нужно никуда улетать… Почему к выдуманным персонажам судьба относится с большей благосклонностью, нежели к настоящим людям?