Онлайн чтение книги Полуночная роза The Midnight Rose
3

– Добрый вечер, – приветствовал ее коллега по цеху, когда она вошла в небольшую гостиную в номере, где был накрыт стол на двоих. Джеймс расцеловал ее в щеки и повел к столу. – Я подумал, что при сложившихся обстоятельствах вы предпочтете поужинать здесь.

– Да, спасибо, – согласилась Ребекка, радуясь, что спасена от любопытных взглядов в ресторане, но в то же время опасаясь стать жертвой сплетен, распространяемых персоналом. Еще неизвестно, что хуже: поужинать с привлекательным коллегой в ресторане на виду у всех – или в его апартаментах.

– Не волнуйтесь по поводу обслуги, – сказал Джеймс, словно прочел ее мысли. – Роберт потребовал, чтобы все сотрудники подписали документ о неразглашении информации. Если хоть одно слово просочится в прессу, наши юристы любого засудят.

– Тогда хорошо.

– Безумие какое-то, правда? – вздохнул Джеймс. – Ладно, суп уже принесли, давайте есть, пока не остыл. Немного вина?

– Нет, спасибо. Завтра утром надо быть бодрой и свежей, – ответила Ребекка.

– Расскажите, как вас «открыли», – попросил Джеймс, наливая себе вина.

Ребекка задумчиво помешала жидкий безвкусный суп, не идущий ни в какое сравнение с ароматным угощением миссис Треватан.

– Собственно, меня никто не открывал. В двадцать лет я получила небольшую роль в телесериале, потом – другую… Так постепенно и росла, – пожала плечами она.

– Я еще не добрался до Голливуда, – сказал Джеймс, – внимание журналистов и здесь достаточно неприятно, но там, говорят, сущий кошмар.

– Это правда, поэтому я там и не живу, – ответила Ребекка. – У меня квартира в Нью-Йорке.

– Разумно. Один мой друг пару лет назад летал в Лос-Анджелес снимать кино, так он рассказывал, что большинство кинозвезд вообще не выходят из дома. Сидят безвылазно за непроницаемыми стенами под усиленной охраной. Я бы так не смог, – с усмешкой добавил он.

– Ваш друг прав, я бы тоже не смогла, в Нью-Йорке все проще.

– Вот только сейчас вас приходится прятать даже в Девоншире.

– Да, сущий кошмар. – Устав бороться с невкусным супом, Ребекка отставила ложку.

– Мне всегда казалось забавным, что начинающие актеры мечтают добиться славы и богатства, – задумчиво сказал Джеймс, – а ведь за это приходится платить. Я, конечно, не в вашей лиге, но даже мои шалости попадают в газеты.

– К этому можно привыкнуть, – вздохнула Ребекка, – таковы правила игры. Меня больше возмущает, когда они врут.

– Но ведь ваша помолвка – не ложь?

Девушка помолчала, собираясь с мыслями. Джеймс доел суп и достал из подогрева две тарелки.

– Я бы назвала это объявление несколько… преждевременным. Джек действительно попросил моей руки.

– И вы сказали «да»?

– Вроде того. Впрочем, мы ведь собирались поговорить о фильме? – сухо спросила она.

– Конечно. – Джеймс понял намек. – Итак, мисс Брэдли, завтра утром я поцелую одну из самых красивых женщин в мире. Горе мне! – Он возвел глаза к небесам и тяжело вздохнул. – Пакостная у нас работа. Должен сказать, Ребекка, вы действительно великолепны. – Джеймс наклонился, чтобы лучше разглядеть ее черты. – Я не вижу на вашем прекрасном лице ни единого следа косметики. Даже помады.

– Ничего, завтра меня так наштукатурят, что я стану похожа на разрисованную куклу.

– Вы когда-нибудь влюблялись в сценического партнера, не считая Джека?

– Нет, – честно ответила Ребекка. – А вы?

Джеймс пригубил вино.

– Не могу похвалиться безупречной репутацией, – признал он, лукаво блеснув глазами. – Работая со столькими восхитительными женщинами, я порой ощущал себя ребенком в кондитерском магазине. Я не лучше и не хуже других, разница только в том, что мои подвиги широко освещались в средствах массовой информации.

Он улыбнулся и сменил тему:

– Как вы находите Англию?

Пока ужинали, Ребекка заметно потеплела к Джеймсу. Он обладал редким для известного актера чувством юмора и относился к себе со здоровой иронией, не принимая свою карьеру слишком всерьез. После Джека, который вечно жаловался, что никто не ценит его талант, а роли, которые ему предлагают, не дают возможности проявить себя, такое отношение показалось Ребекке глотком свежего воздуха.

В конце трапезы Ребекка попросила мятный чай, а Джеймс – кофе с коньяком.

– Давайте признаемся себе, – пожал он плечами, – выгляди мы как огородные пугала, то не играли бы Элизабет с Лоренсом. Такова жизнь.

– Пожалуй. И кстати, мне пора идти.

– Конечно, я отправлюсь в свою спальню-чулан, а вас отвезут спать во дворец, как принцессу, – улыбнулся Джеймс. – Ничего, если я распрощаюсь с вами здесь? Не хочу, чтобы рыщущие вокруг отеля фотографы неправильно нас поняли.

– Да, спасибо, – сказала Ребекка, вставая. – До завтра, увидимся на площадке.

Джеймс вновь поцеловал ее в щеку:

– Серьезно, Ребекка, если вам что-нибудь нужно, я всегда готов помочь.

– Спасибо, доброй ночи, – прошептала она и вышла из номера. Чтобы не столкнуться с кем-нибудь в лифте, она спустилась по лестнице и поспешила к выходу, где в «Мерседесе» ждал Грэм.

Пятнадцать минут спустя Ребекка уже входила в свою спальню. Миссис Треватан включила ночник и заботливо отвернула краешек покрывала. Раздевшись и нырнув под простыни, девушка и вправду почувствовала себя принцессой.

Среди ночи ее разбудил какой-то звук. Включив лампу, Ребекка убедилась, что в спальне никого нет. Спросонок ей показалось, что в комнате пахнет духами с яркими цветочными нотами – приятными, хотя слишком резкими. Ребекка пожала плечами, выключила свет и вновь провалилась в сон.

– Вам на площадку через пять минут, мисс Брэдли, – сообщил посыльный, заглянув в гримерную.

– И она готова, – торжественно заявила визажистка Крисси, припудрила Ребекке лоб и сняла с нее защитный фартук.

– Вау! – воскликнул посыльный, когда Ребекка встала и повернулась к нему. – Потрясающе выглядите, мисс Брэдли, – восхищенно добавил он.

– Еще бы! – с гордостью сказала Крисси.

– Благодарю, – кивнула Ребекка, которая никак не могла привыкнуть к своей новой прическе, тщательно накрашенным глазам, алебастровой коже и темно-красной помаде. Она не узнавала себя в зеркале. Пройдя вслед за курьером в главный вестибюль, Ребекка увидела спускающегося по широкой мраморной лестнице Энтони. – Доброе утро!

Заметив ее, тот остановился как вкопанный, и его лицо исказил ужас.

– О господи…

– Что случилось?

Энтони молчал, не отводя от нее взгляда.

– Пойдемте, мисс Брэдли, – поторопил посыльный.

– До свидания, – невпопад сказала Ребекка застывшей на лестнице фигуре и прошла вслед за курьером к двери.

Пока операторы выставляли камеры на террасе, Джеймс ждал в гостиной.

– Потрясающая прическа, милая! А это вы или не вы под всем этим макияжем?

– Местами, – ответила Ребекка.

Их тут же позвали на площадку.

– Вам, наверное, говорили, что вы сногсшибательны, – игриво прошептал Джеймс, подавая ей руку, – хотя мне вы больше нравитесь без ничего… Я имею в виду косметику.

Подошел Роберт, одобрительно приобнял ее за плечи.

– Вы – само совершенство. Готовы?

– Как всегда, – взволнованно ответила Ребекка.

– Уверен, у вас все получится, – подбодрил ее режиссер. – Давайте начинать.

Два часа спустя Ребекка с Джеймсом вернулись в гостиную. Измученная от нервного напряжения, она упала в кресло.

– Слава богу, закончили!

– Вы были прекрасны, – заметил Джеймс, прикуривая сигарету у открытой двери. – И у вас идеальное произношение.

– Спасибо, – с чувством сказала Ребекка. – Вы очень мне помогли.

– Вам не кажется, что из нас вышла неплохая пара? Я получил огромное удовольствие от поцелуя, – подмигнув, добавил он.

Ребекка покраснела и встала.

– Пойду выпью чего-нибудь холодненького. До встречи.

Она быстро вышла из комнаты, не желая утверждать его в мысли, что экранные отношения могут перерасти в нечто большее. Так вели себя многие партнеры по фильмам. Джеймс ей нравился, однако Ребекке сейчас нужен был друг, а не любовник.

У фургона с напитками ее остановил Стив.

– Только что в студию позвонил ваш агент, он вне себя. С ним связался ваш жених. Оба хотят знать, где вы. Можете им позвонить?

– Я оставила им сообщения, что со мной все в порядке, просто здесь нет сотового покрытия.

– Я знаю. Это жутко неудобно для всех, и мы спросили у лорда Астбери, не разрешит ли он нам пользоваться обычным телефоном. Компания согласна оплачивать счета, так что звоните сколько угодно, не то скоро в газетах появятся страшные истории, что вас похитили с целью выкупа.

Вздохнув, Ребекка отправилась к себе в комнату, чтобы взять мобильный с номерами.

– Ребекка!

Внизу стоял Энтони.

– У вас найдется пара минут? Хочу вам кое-что показать.

– Конечно.

Лорд Астбери, не отрывая от нее взгляда, протянул руку.

– Пойдемте.

Она прошла вслед за ним по коридору в заднюю часть дома.

– Приготовьтесь к неожиданности.

– Хорошо, – ответила Ребекка.

Энтони открыл дверь в просторную библиотеку, вывел ее на середину, взял за плечи и развернул к камину.

– Взгляните.

Над камином висел портрет молодой женщины со светлыми волосами, одетой точно так же, как она сама, с украшенной стразами повязкой на лбу. Но Ребекку поразила не одежда, а лицо женщины: она могла с таким же успехом смотреть в зеркало.

– Она… похожа на меня!

– Вот именно. Поразительное сходство! Сегодня утром, увидев вас, я подумал, что вижу призрак.

Ребекка не могла оторвать взгляда от огромных карих глаз, бледного лица сердечком, курносого носика и пухлых губ.

– Кто это?

– Моя бабушка Вайолет. А самое интересное, она была американкой. Вышла за моего дедушку Дональда в тысяча девятьсот двадцатом году и приехала жить с ним сюда, в Астбери. И в Америке, и в Англии считалась одной из красивейших женщин своего времени. К несчастью, она умерла молодой, и я ее не знал. Дедушка умер месяцем позднее.

Энтони замолчал и тяжело вздохнул:

– Можно считать, что смерть бабушки стала началом конца семьи Астбери.

– А от чего она умерла?

– Как и многие женщины того времени, она умерла родами…

– Мне очень жаль, – растерянно промолвила Ребекка.

Справившись с волнением, Энтони продолжил:

– Моя бедная святая мать, Дейзи, выросла сиротой, ее воспитывала бабушка. Вот мама. – Он указал на портрет женщины средних лет, со страдальчески поджатыми губами. – Не хочу показаться сентиментальным, но после смерти Вайолет над семейством Астбери словно навис злой рок.

Внезапно Энтони переключил внимание с портрета на Ребекку.

– Вы, случайно, никак не связаны с семейством Драмнеров из Нью-Йорка? В начале двадцатого века это был очень богатый и могущественный клан. Фактически именно приданое Вайолет спасло поместье от разорения.

Энтони пристально смотрел ей в глаза, ожидая ответа. Однако Ребекка не собиралась делиться тайнами своего прошлого с чужим человеком.

– Нет, я из Чикаго и никогда не слышала фамилию Драмнер. Наверное, это просто совпадение.

– Тем не менее очень странно, – Энтони напряженно улыбнулся, – что вы приехали в Астбери, играете героиню из тех времен, когда жила Вайолет, и так похожи на нее.

– Да, странно, но уверяю вас: я никак не связана с вашей семьей, – твердо заявила Ребекка.

– Что ж, вам виднее. Я просто хотел объяснить, какой шок испытал сегодня утром. Пожалуйста, простите меня.

– Конечно.

– Не смею больше вас задерживать, я чувствовал себя обязанным показать вам портрет Вайолет. И еще: не согласитесь ли вы разделить со мной сегодняшний ужин?

– Спасибо, с удовольствием. А теперь мне действительно пора, через час продолжение съемок.

– Да-да, конечно. – Энтони открыл дверь и пропустил девушку вперед.

Они молча прошли в вестибюль. Улыбнувшись на прощанье, Ребекка поднялась к себе и без сил упала в кресло у камина.

Она соврала. Единственное, что она знала о своих родителях, – это имя матери: Дженни Брэдли. И то, что Дженни отдала ее в приют в пятилетнем возрасте.

Ребекка считала своими родителями Боба и Маргарет, у которых жила с шести лет. Они долгие годы пытались удочерить девочку, однако биологическая мать каждый раз отказывалась подписать бумаги, надеясь, что когда-нибудь сможет сама заботиться о дочери. Все детство Ребекка мечтала о постоянстве и безопасности. По ночам ее охватывал страх, что мать вновь заберет ее к себе. И только в девятнадцать лет Боб с Маргарет осторожно сообщили Ребекке, что Дженни умерла от передозировки.

Она не знала, кто ее отец. Наверное, не знала и сама Дженни, если торговала своим телом, чтобы купить спиртное и наркотики.

Ребекка смотрела перед собой отсутствующим взглядом. Даже если ее отец приходился родственником Вайолет Драмнер, установить это не представлялось возможным. В свидетельстве о рождении стоял прочерк.

Впервые за все время здесь она почувствовала, как ей не хватает Джека, схватила телефон и отправилась в кабинет Энтони. Звонок опять был переадресован на голосовую почту, но Ребекка прекрасно знала, что Джек никогда не отвечает на незнакомые номера из соображений безопасности.

– Привет, любимый, это я. Здесь нет связи, только обычный телефон. Позвоню еще раз попозже. Мне через час снова на площадку. Надеюсь, у тебя все хорошо. Пока.

Завершив звонок, она набрала Виктора. На этот раз агент ответил:

– Как ты, солнце? Я уже собирался ЦРУ подключать.

– Все в порядке. Съемки проходят в великолепной старинной усадьбе, за мной охотились журналисты, и хозяин поместья лорд Астбери разрешил мне пожить здесь. Не волнуйся, я в полной безопасности.

– Понятно. А что за катавасия с вашей помолвкой? Прежде чем соглашаться, могла бы у меня спросить.

– Правда? А я почему-то думала, что могу решать сама, за кого выходить замуж. – Ребекка раздраженно побарабанила пальцами по столу.

– Ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду, – примирительно сказал Виктор. – Просто следовало предупредить меня, что хочешь сделать объявление, и я бы все устроил.

– На самом деле, строго между нами, я еще не сказала «да».

На другом конце провода повисло затяжное молчание.

– Что? Ты издеваешься? – В голосе Виктора звучала паника.

– Я сказала Джеку, что должна подумать. И думаю. Я не виновата, что он решил форсировать события и подтвердить информацию о помолвке, не дождавшись моего согласия.

– О боже, Ребекка! Если ты дашь задний ход, поклонники Джека завалят тебя письмами ненависти и начнут бойкотировать твои фильмы!

Кровь бросилась ей в голову.

– Виктор, мне надо подумать, – твердо повторила девушка.

– Ладно. Только на этот раз не забудь сообщить мне свое решение. Сперва Джеку, а потом мне. Очень надеюсь, что ответ будет положительным. Не вешай нос, малышка, – добавил он. – Не понравится – всегда можно развестись. Сейчас наступает поворотный момент в твоей карьере, и я не хочу ставить ее под угрозу негативной рекламой.

На той стороне снова замолчали, а затем раздался неуверенный голос:

– Ничего не случилось, точно?

– Да успокойся уже! – Ребекка начала терять терпение.

– Ладно, разберемся. Только не позволяй никаких вольностей этому англичанину, который играет твоего любовника. У него жуткая репутация.

– Лекция окончена? Может, тебе интересно, как прошел первый день съемок?

– Послушай, крошка, давай поговорим в другой раз, а? Мне пора выдвигаться на встречу.

– Ладно.

– Умница! Позвонишь мне попозже?

– Хорошо. Пока.

Завершив звонок, Ребекка раздраженно уставилась на свои атласные туфельки. Она знала, что Виктор желает ей добра. Он очень хороший агент и делает все правильно. Но порой его опека заходит слишком далеко. Он мне не хозяин и даже не отец, сердито подумала она.

Окинув взглядом ряд черно-белых фотографий в серебряных рамках, Ребекка по-хорошему позавидовала хозяину дома: у него была настоящая семья, он знал своих предков, живших много поколений назад. На одном из снимков мать Энтони держала за ручку хорошенькую маленькую девочку с длинными белокурыми кудряшками; должно быть, его сестру. Поднявшись из-за стола, Ребекка бросила взгляд на старый дорожный будильник. До начала послеобеденных съемок осталось двадцать минут, а надо еще перекусить.