Онлайн чтение книги Профессионалы
Глава 12

Кассиршу звали Патриция Новак. Лет двадцати восьми, как предположил Джордано, последние два или три года в разводе. Двое детей, с которыми Джордано познакомился, когда заехал за ней в дом ее родителей. Двадцать восемь лет, разведенная, с двумя детьми и живет в доме родителей. Добавить, пожалуй, нечего.

Обычная женщина, не красавица, но и не страшненькая. Ростом чуть повыше Джордано, лицо чересчур широкое, талия и бедра тяжеловаты. От этих недостатков она могла избавиться без труда, если б на несколько месяцев заменила в своем рационе углеводы на белки. А вот что прилипло к ней навечно, так это глупое выражение лица. Причем по отдельности — с носом, губами, скулами, подбородком — у нее все было в порядке. Но Джордано знал, что отдельные черты — это не главное. Лицо определяет характер человека. И если женщина выглядит глупой, значит, она и впрямь глупа...

— Отличный обед, Пат, — улыбнулся он ей. — Едва ли я сам смог бы найти такой хороший ресторан.

— Я не знала, нравится ли тебе итальянская кухня.

— Да с ней не может сравниться никакая другая!

— Все говорят, что это лучший итальянский ресторан.

«Значит, эти все — сумасшедшие», — подумал Джордано. Макароны переварены до неприличия, а соус... Его мать поставила бы на стол бутылку кетчупа, если бы ей предложили попотчевать семью таким соусом. С другой стороны, всем известно, что неаполитанцы не могут даже толком вскипятить воду. Ресторан-то назывался «Дыхание Неаполя». Выходило, что на семьдесят процентов Неаполь дышал горчицей.

Он открыл для нее дверцу автомобиля, помог ей сесть, обошел автомобиль и скользнул за руль, подумав: интересно, сколько раз в жизни ей открывали дверцу автомобиля. «Прекрати! — одернул он себя. — Ты должен не просто провести с ней вечер, но привязать ее к себе на неделю, потому что она работает в нужном тебе месте и знает ответы на вопросы, которые ты еще даже не сформулировал. И если уж ты собираешься целую неделю долбить этот кусок мяса, тебе необходимо максимально расположить ее к себе. Соблазнить ее скорее всего не проблема, сложнее соблазнить себя, а для этого первым делом надо перестать жалеть эту крошку».

Джордано завел двигатель, но не притронулся к ручке переключения скоростей.

— Знаешь, Пат, я вот думаю насчет кино.

— Я с удовольствием, Джордан.

Джордан Льюис — так представился он Патриции. С вымышленными именами у него была проблема: он их все забывал. А вот сочетание Джордан Льюис как-то прижилось: в прошлом он часто им пользовался и наконец запомнил.

— Я тут заглянул в газету, посмотрел, где что идет. Выбор небогатый.

— В каждом городе Джерси три кинотеатра, так что по всему штату идут три фильма.

— Это называется блок-показ. — Он решил, что вправе показать свою эрудицию, поскольку сказал ей, что работает рекламным агентом для нескольких радиостанций. — Но дело в том, Пат, что фильмы эти мне в общем-то не показались. Один я бы посмотрел, его показывают в открытом кинотеатре, но, честно говоря, не люблю я смотреть кино, сидя в автомобиле.

— Полностью с тобой согласна.

— Экран впереди, а звук доносится сбоку. Как-то все нереально. Да еще эти чокнутые подростки, которых в таких местах полным-полно.

— Ты абсолютно прав.

Он повернулся к Патриции и застенчиво посмотрел на нее.

— Знаешь, Пат, кино для меня уже не праздник. Мне приходится бывать в кинотеатрах три-четыре раза в неделю.

— Не может быть!

— А что еще делать в незнакомом городе, где ты никого не знаешь? Для меня кинотеатр ассоциируется с одиночеством.

— Как я тебя понимаю! Все равно что сидеть один на один с телевизором...

— Именно так.

Джордано тронул автомобиль с места и медленно поехал вперед; обе руки его лежали на руле.

— Чего я бы хотел, действительно хотел, так это поговорить с кем-нибудь. Мне это так редко удается...

— Но ты же постоянно встречаешься с разными людьми, Джордан.

— Встречаться-то встречаюсь, а вот со многими ли можно поговорить? По-настоящему поговорить. Расслабиться, сказать то, что думаешь.

— Ты прав. Ведь в банк приходит много людей, и я чувствую, что ты имеешь в виду. У меня та же проблема.

«Неплохая она девочка, — подумал Джордано. — Очень неплохая. Просто засунули ее в клетку, вот она там и сидит. С ней можно будет поладить».

Он остановил автомобиль на красный сигнал светофора и повернулся к Пат.

— Есть у меня одно желание, только боюсь тебе сказать.

— Какое?

— Ну...

— Мне ты можешь сказать все, что хочешь.

— Я это чувствую. Чувствую, что ты меня поймешь. Но как-то... Знаешь, я хочу, чтобы мы поехали ко мне, посидели, поговорили, получше узнали друг друга. Но я боюсь, ты подумаешь...

— Но я тебя понимаю!

— Правда? — Красный свет сменился зеленым. Автомобиль набрал скорость, и Джордано, не отрывая глаз от дороги, продолжил: — Жизнь у меня одинокая. Каждый день новый город. Я не пью, но, может, нам купить бутылку хорошего вина? Мой отец всегда говорил, что одно дело — напиваться и совсем другое — пить вино.

— Мудрый человек!..

— А какое вино нам подавали в ресторане? Я пил его раньше, но названия не запомнил.

— "Кьянти".

— Совершенно верно. Мы можем купить бутылку и поехать ко мне. Я понимаю, что ты можешь подумать, но не люблю я шумные вечеринки и ночные клубы, тушуюсь в присутствии незнакомых людей. Слушай, если тебе это не подходит, так и скажи, я больше об этом и не упомяну.

Он посмотрел на нее и удивился, как изменилось ее лицо. Оно сияло.

А потом ее рука сжала его руку.

— Многие мужчины, если девушка соглашается на такое, воспринимают это однозначно. Но ты совсем другой, я это вижу. Я думаю... да. Я тоже не люблю ходить в кино, Джордан. Я совсем как ты, и не надо рассказывать мне об одиночестве. Да, я поеду к тебе. С удовольствием.

* * *

Когда Мердок свернул на автостоянку у мотеля, Симмонз уже ждал его. Открыв дверцу, он сел рядом с водителем. Сделав широкий круг по стоянке, Мердок вновь вырулил на шоссе.

— Как успехи? — спросил он Симмонза.

— Две штуки. И всего за пятьдесят баксов. Братья по духу должны держаться вместе. Он не наварил на мне ни цента.

— У меня тот же результат, только заплатил я в три раза дороже. Больше, чем в три раза. Девяносто за «ругер» и семьдесят пять за «смит-и-вессон».

— Калибр?

— "Ругер" — сорок пятого. Старый, но надежный. «Эс-и-ве» — тридцать восьмого, из такого же убили охранника.

— У меня оба тридцать восьмых, но один заряжен патронами «магнум», какие, насколько я помню, достались кассирше.

— Ей могло оторвать руку.

— Без руки мог остаться и тот, кто стрелял. У «магнума» отдача дай бог.

— Уж это ты знаешь. — Они закурили. Мердок, глубоко затянувшись, выпустил струю дыма. — Они поймут, что револьверы не те.

— Конечно. Для того и делается баллистическая экспертиза. Но они знают, что профессионал второй раз одно и то же оружие не использует, однако марку револьвера или пистолета не меняет. Полковник называет это фактологичностью.

— И что это должно означать?

— Что ты должен носить бюстгальтер, если хочешь, чтобы люди принимали тебя за женщину.

— Держу пари, так и написано в толковом словаре. Слово в слово.

— Только словарь этот называется «За пределами английского языка».

— Я всегда говорю: научишь ниггера читать, так он и не знает, где остановиться.

— Святая правда! Ирландцам, знаешь ли, с этим проще. Еще не встречал ни одного, кто умел бы читать.

— А что тут удивительного, ты не хуже меня знаешь, как сложно научиться ходить в обуви. Тебе бы послушать, что я только сегодня говорил о ниггерах! И я просто обязан рассказать тебе три-четыре истории, которыми поделились со мной.

— Считай, что мы квиты. Я сегодня пару часов соглашался с тем, что хонки — самое чудовищное создание всевышнего.

— А кто такие хонки?

— Ирландцы.

— Будь я проклят, никогда не слышал такого слова! Откуда оно взялось?

— Понятия не имею.

— Да уж, голь на выдумки хитра. — Мердок притормозил. — Аптека. Ты позвонишь Кроссу или я?

— Давай я. Все равно мне звонить жене.

— Зачем?

— Я звоню ей каждый вечер. Узнать, как она там, и сказать, что у меня все в порядке.

— Понятно, — кивнул Мердок.

Он остановил пикап, подождал, пока Симмонз войдет в аптеку, посмотрел на окурок и выбросил его в окно.

— А вот мне звонить некому, — произнес Мердок вслух.

«Некому, — думал он. — Вот так набрать номер, поговорить. Некому». Не то, чтобы у него часто возникало такое желание. Но все-таки. «И почему Симмонз упомянул об этом? Хочется позвонить жене, так звони, чего говорить-то? Или он хотел подколоть меня? Ерунда все это, — вздохнул Мердок. — Только начни о чем-то задумываться, так сразу сойдешь с ума». Он взглянул на два бумажных пакета на полу с двумя револьверами в каждом, и при мысли о том, откуда они взялись, тяжелые раздумья смыло, словно волной. Мердок расхохотался.

* * *

«Это та же азартная игра, — думал Мэнсо. — И здесь наиглавнейший фактор — умение выждать. Быстро и вовремя — так формулировали этот тезис в армии. Сделать, что требуется, надо быстро. Но прежде нужно дождаться благоприятного момента».

Мэнсо лежал на спине под черным «линкольном» Альберта Платта. Лежал уже больше часа. Сначала он сидел у изгороди, дожидаясь, пока служитель будет ставить очередной автомобиль. Когда же юноша сел за руль и поехал в дальний конец стоянки, Мэнсо отошел на три шага, бросился к ограде, схватился руками за скрученную в цилиндр майку и сделал над изгородью сальто. Мягко приземлившись на носочки, он двумя секундами позже уже спрятался за автомобилем, засунув майку за пояс.

Еще через несколько минут он нашел машину Платта. Номер и модель он уже знал — сестра полковника умела добывать информацию. Двери не заперты, ключ в замке зажигания. Мэнсо решил было спрятаться у заднего сиденья, но тут же отказался от этой мысли. Вместо этого, опять же дождавшись, пока служитель отвлечется, он нырнул в кабину, чтобы дернуть за рычаг, открывающий капот. Когда же служитель по каким-то делам отправился к входу в ресторан, Мэнсо поднял капот и отсоединил проводок, идущий к распределителю зажигания.

Затем забрался под автомобиль и до сих пор лежал там, готовый в любую секунду перейти к активным действиям. Мысленно он прошелся по всем этапам намеченного плана и не нашел подводных камней. Недостаток заключался лишь в его ограниченной подвижности. Не так-то просто быстро выбраться из-под автомобиля. Однако он полагал, что особо спешить ему не придется.

Мэнсо напрягся при звуке шагов. Служитель! Он уже узнавал юношу по походке. Тот открыл дверцу «линкольна» и сел за руль. Корпус автомобиля чуть качнуло. Юноша повернул ключ в замке зажигания, сработал стартер. «Хорошенькое будет дело, — подумал Мэнсо, — если я отсоединил не тот проводок и этот чертов автомобиль все-таки двинется с места. Он же меня просто переедет пополам. Впрочем, если я не могу отличить нужный проводок от ненужного, то другого и не заслуживаю».

Двигатель, однако, не завелся. Юноша терзал и терзал стартер, но искра в цилиндры не попадала. «Остановись, — мысленно приказал Мэнсо. — А не то посадишь аккумулятор. Выметайся из машины, недоумок!»

Дверца открылась, юноша вылез из кабины и ушел. Мэнсо выждал несколько секунд, затем начал выбираться из-под машины со стороны сиденья пассажира. Присев за колесом, он увидел, что юноша возвращается с Бадди Райсом. Тот явно злился. Юноша пытался что-то объяснить, а Райс сердито отчитывал его за то, что он, должно быть, еще не научился заводить мотор и залил этот чертов карбюратор. А пора бы научиться, потому что неучей мистер Платт увольняет сразу.

Райс сел за руль, повернул ключ зажигания.

— Видите, мистер Райс? Стартер работает, а искра не проходит. Я подумал...

— Карбюратор не залит, — Райс дернул рычаг, открывающий капот, и выскользнул из машины. — Иди сюда! Поднимал капот? И не вешай мне лапшу на уши. Если поднимал, я это узнаю. Это большой автомобиль, хороший автомобиль, а мальчишки любят копаться в чужих автомобилях. Своих-то нет. Поднимал капот?

— Мистер Райс, клянусь своей матерью...

— Спички есть? На вот, возьми. Зажги и держи. Держи так, чтобы пламя не дрожало, черт побери. Я же ничего не вижу!

Нож Мэнсо уже держал в левой руке. Из отличной немецкой стали, без рукоятки. Вроде бы для рукопашного боя больше подходили ножи с рукояткой, но Мэнсо нравился именно такой, потому что спрятать его не составляло труда, можно было прилепить к руке или положить в ботинок. Нож он перехватил правой рукой, левую поднял на уровень лица, выставив вперед локоть. Двигался Мэнсо быстро и бесшумно, по широкой дуге, которая вывела его им за спину.

— Посмотри сюда, дерьмо вонючее! Видишь этот проводок? Ты тут ковырялся и оборвал его.

— Я клянусь, клянусь матерью...

— Да пошёл ты со своей матерью!

Больше Райс не произнес ни слова. Мэнсо ударил юношу ладонью по шее, в последнюю секунду чуть смягчив удар, и мгновенно этой же рукой зажал рот Райсу. Другая рука с ножом уже двигалась к цели. Мэнсо вспомнил часового в Лаосе, вспомнил других людей, которые умерли, не проронив ни звука. Воспоминания ожили перед его мысленным взором, когда нож аккуратно вошел в тело Бадди Райса между шеей и ключицей, перерезая артерию и рассекая нервные узлы.

Так же быстро Мэнсо выхватил лезвие, вытер нож о пиджак Райса, одновременно опуская его на землю. На юношу он даже не посмотрел. Знал, что тот жив, но придет в себя минимум через десять минут. Мэнсо закрепил нож на руке, развернулся и побежал. Достав из-за пояса майку, он тем же манером преодолел изгородь, пересек лужайку, по подъездной дорожке выбежал на улицу, добрался до «плимута», завел мотор и медленно тронулся с места, подавив желание вдавить в пол педаль газа.

Платт обнаружил Бадди Райса через шесть минут после его смерти. К тому времени Мэнсо проехал уже десять кварталов.