Онлайн чтение книги Кровь. Царство химер Red
6

Ладонь Кары коснулась холодной стали. Никогда еще девушка не испытывала такой невероятной радости. Она крепко стиснула рукоять.

Радость, однако, была преждевременной.

Кара лежала на животе, уткнувшись носом в пол, беспомощная. Извернувшись, она перекатилась на спину. Пистолет с лязгом задел металлическую раму кровати. Тесное пространство взорвалось оглушительным грохотом.

Она нечаянно выстрелила? В кого-то попала? Пробила дырку в стене или в окне? А вдруг попала в Карлоса? Или в Томаса!

Повернув голову, она увидела, что Томас по-прежнему лежит у дальней стены. Дырок от пуль на нем вроде не видать.

Тут кто-то вспрыгнул на кровать. Карлос!

Она пальнула в матрас, морщась от грохота. Потом еще раз. Бах! Бах!

На полу появились ноги Карлоса. Два прыжка – и он исчез в коридоре.

Кара выстрелила вслед. Карлос шмыгнул к двери, ведущей в смежный номер.

Дверь хлопнула.

А вдруг он на самом деле не ушел? А затаился за стеной, поджидая, пока она вылезет и отложит пистолет, чтобы тут же ворваться и перерезать ей горло?

Она выползла из-под кровати, стараясь удерживать пистолет дулом к двери. Затем поднялась на ноги, медленно подошла к ней и осторожно выглянула.

Карлоса там не оказалось.

Дверь в конце коридора была открыта. Значит, он действовал не один. Кто-то из служащих гостиницы помог ему забраться к ним через смежный номер.

– Томас?

Кара обежала вокруг кровати, опустилась рядом с братом на колени.

– Томас!

Легонько похлопала его по щеке.

Тут во входную дверь постучали. Услышали выстрелы. Потому-то Карлос и сбежал – знал, что услышат. Возможно, ее нечаянный выстрел спас жизнь и брату, и ей.

– Томас, милый, очнись!

Он застонал и медленно открыл глаза.

Томас и Кара сидели на диване в номере Мертона Гейнса, дожидаясь, пока заместитель госсекретаря покончит с нужными звонками. Коротко приветствовав их и узнав о нападении на Томаса, он приказал усилить охрану собственного номера, после чего попросил прощения за то, что отвлечется на несколько минут. За закрытыми дверями вершатся судьбы мира – пояснил он.

Из коридора до них доносился его приглушенный голос. Кара спросила тихо, почти шепотом:

– Пятнадцать лет? Целых пятнадцать? Ты уверен?

– Да. Абсолютно.

– Но этого не может быть. Ты же не сделался старше на пятнадцать лет?

– Плоть не сделалась…

– Плоть?

– Извини.

– Плоть, – повторила она. – Звучит… непривычно.

– Как я уже сказал, там мне около сорока. Если честно, я и здесь чувствую себя на сорок.

Удивительно.

– Значит, эти твои раны – свидетельство изменения законов, связывающих две реальности, – она показала на руку Томаса. – Знания и навыки и прежде передавались туда и обратно. Но, пока разноцветный лес не почернел, раны, полученные в том мире, здесь у тебя не появлялись; только здешние переходили туда. А теперь переходят и те и другие?

– Похоже, что так. Но переходит еще и кровь, не только раны. А кровь связана с жизнью. Мальчик говорил, что кровь на самом деле оскверняет озера. Это один из основных наших законов там. Как бы там ни было, переход теперь осуществляется в обе стороны.

– Но когда ты в первый раз ударился головой… когда все началось… кровь тоже шла у тебя в обоих мирах.

– Возможно, рану я тогда получил в обоих мирах одновременно. Может, именно это и открыло ворота между ними. – Он вздохнул. – Не знаю… бред какой-то. Допустим, передаются знания, навыки и кровь. Больше ничего.

– И ты являешься всего лишь воротами. Мы говорим о твоих знаниях, навыках и крови.

– Верно.

– Это может объяснять, почему здесь ты не старишься, – сказала Кара. – Ранен там – ранен и здесь, но при этом ты не старишься, не толстеешь и не потеешь… В обеих реальностях проявляются только особые случаи, связанные с кровотечением. – Она сделала паузу. – И там ты – генерал?

– Командир Лесной Стражи, генерал Томас Хантер, – ответил он, не моргнув глазом.

– И как ты им стал? – спросила она. – Пойми, я не то чтобы не верю, будто ты не способен стать хоть самим Александром Великим. Просто переварить сложновато. Мне бы какие-нибудь подробности…

– Бред, да и только? – На его губах заиграла усмешка. В это мгновение он снова стал тем Томасом, которого она знала.

Он стиснул кожаный подлокотник.

– Все это так… странно. И так реально.

– Потому что это и впрямь реально. И не пытайся еще раз спрыгнуть с балкона.

Он отпустил подлокотник.

– Ладно. Судя по всему, реальны оба мира. Мы, во всяком случае, по-прежнему так считаем, верно? Ты пойми только, что после пятнадцати лет в том мире этот кажется больше похожим на сон. И прости, если порою я буду вести себя странновато.

Она улыбнулась и покачала головой. Он и впрямь был в чем-то «странноват», но в чем-то он оставался прежним, привычным Томасом.

– Смешно? – Он поднял бровь.

– Нет, но… Сам себя послушай – «прости, если порою я буду вести себя странновато». Не обижайся, братик, но звучит это несколько непривычно. Ладно. Расскажи еще что-нибудь.

– Когда шатайки отравили своей заразой разноцветный лес, людей поразила жуткая болезнь. От нее шелушится кожа и растрескивается плоть. Это очень больно. Глаза делаются серыми, тело пахнет тухлыми яйцами. Но Элион дал нам возможность спасаться от этой болезни. Сохранилось семь лесов – обычных, не разноцветных, и в каждом есть озеро. Если омываться в них каждый день, болезнь отступает. Живя в лесу, мы обязаны исполнять единственное условие – регулярно мыться и оберегать озера от осквернения кровью.

Она слушала его внимательно.

– Увы, в этот самый момент у меня с Ордой идет сражение, которое может положить конец всему.

– А что там с пророчеством?

– О том, что Элион сокрушит Орду одним ударом? Возможно, динамит и есть то самое средство Элиона. – Он поднялся, горя желанием поскорее осуществить свой план. – Поэтому, прежде чем вернуться, я должен узнать, как делают динамит.

– Я так понимаю, вы по-прежнему видите сны, – раздался у них за спиной голос Гейнса.

Кара вскочила на ноги. Уверенный голос и блеск в глазах заместителя госсекретаря на мгновение вселили в нее несбыточную надежду на то, что истинная драма разворачивается в иной реальности, там, в пустыне Томаса, где идет война, а штамм Рейзон – всего лишь выдумка.

Иллюзия.

Но Гейнс вернул ее на землю.

– Это хорошо, – сказал он, подойдя к ним. – У меня такое предчувствие, будто ваши сны нам вскоре понадобятся. В жизни не представлял, что могу сказать однажды нечто в этом роде, но, с другой стороны, я не представлял и того, что нам придется столкнуться с таким кошмаром. Выпьете что-нибудь?

Они не ответили.

– То, что ваш номер не охранялся, – мой личный недосмотр. Неприятно в этом признаваться, но изначально мы вас, Томас, недооценили. Ручаюсь, теперь дело обстоит иначе.

Томас промолчал.

Гейнс внимательно вгляделся в него:

– Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Вполне.

– Это хорошо, – он взглянул на Кару и снова перевел взгляд на него. – Вы нам нужны целым и невредимым.

– Вряд ли я смогу помочь еще чем-нибудь. Все изменилось.

Гейнс шагнул к Томасу, взял его за руку и отвел к окну:

– По-моему, вы плохо представляете себе общую картину, Томас… А выглядит она неважно. «Рейзон Фармасетикаль» только что завершила проверку куртки, оставленной неким мужчиной в международном аэропорту Бангкока. Этот человек, как докладывают, всполошил нескольких летных служащих, прежде чем подойти к медпункту, оставить на скамейке куртку и уйти. Что, по вашему мнению, было в куртке?

– Вирус, – предположила Кара.

– Именно. Штамм Рейзон. Как и обещал Вальборг Свенсон. Как предсказал не кто иной, как вы, мистер Томас Хантер. Мы в свое время недооценили всю вашу значимость и всю важность ваших слов. Вирус распространяется по воздуху. И это означает, что, если даже мы с вами еще не заражены, то заразимся прежде, чем вылетим в Колумбию. А к концу недели будет заражена половина Таиланда.

– Вылетим в Колумбию? – спросил Томас. – Зачем?

– Президент собирает комиссию и предлагает вам рассказать ей все, что вы знаете.

– Не думаю, что могу добавить что-то к уже известному вам.

Гейнс нервно усмехнулся:

– Я знаю, для вас эта неделя была нелегкой, Томас, но, видимо, вы не все понимаете. Сложилась трудная ситуация, и мы даже в первом приближении не представляем себе, как с нею справиться. А вы эту ситуацию предсказали и знаете о ней в данный момент больше, кажется, чем кто бы то ни было другой. Поэтому и станете гостем президента Соединенных Штатов. Сейчас же! И с применением силы, если понадобится.

Томас сморгнул. Посмотрел на Кару.

– Думаю, в этом есть смысл, – кивнула она.

– О Монике что-нибудь слышно? – спросил Томас.

– Нет.

– Но вы же понимаете, что происходит, – сказал Томас. – Может, у Свенсона пока и нет антивируса, но с ее помощью будет. И когда это случится, нам конец.

Кара начала узнавать прежнего брата.

– Ну не знаю. Это уже не в моей компетенции…

– Вот видите! Как только я что-то говорю, у вас тут же появляются сомнения. Почему я должен думать, что в Вашингтоне будет по-другому?

– Я в вас не сомневаюсь! Просто сообщаю, что теперь за дело взялся президент. Меня вы уже убедили, остается лишь убедить его.

– Ладно. Летим. Но с условием, что вы тоже мне поможете, причем прямо сейчас. Прежде чем я снова усну, мне нужно выяснить, каким образом можно устроить взрыв, достаточно мощный, чтобы обрушить скалу.

Гейнс вздохнул.

Томас шагнул к нему, взял за руку – как брал его Гейнс – и медленно повел к тому же окну.

– По-моему, вы плохо представляете себе общую картину, Мертон, а выглядит она неважно, – передразнил он. – Позвольте вам помочь. Пока мы тут разговариваем, я командую тем, что осталось от моей Лесной Стражи, в битве с Ордой. Нас – меньше пяти тысяч. Врагов – сто тысяч. Если я не узнаю, как обрушить им на головы скалу, они разгромят нас и убьют наших женщин и детей. Для вас это пустой звук, ясное дело. Но есть еще одна проблема: если я умру там, я умру и здесь. А если я умру здесь, я больше ничем не смогу вам помочь.

– Вы не преувеличиваете?

Томас закатал рукав:

– Под этой повязкой – рана, которую я сегодня получил в бою. На простынях в моем номере – кровь. Карлос, пока я спал, ножом меня не резал. Так кто же это сделал? Голова у меня болит от удара камнем. Поверьте, другая реальность – так же реальна, как эта. И если я умру там, ручаюсь, я умру и здесь.

«Как верно и обратное, – подумала Кара. – Умри он здесь, умрет и в лесу».

Он опустил рукав:

– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, если вы поможете мне остаться в живых. По-моему, это справедливо. А по-вашему?

Гейнс выдавил из себя растерянную улыбку:

– Согласен. Я посмотрю, что можно будет сделать, при условии, что вы не станете рассказывать об этих подробностях прессе или вашингтонской комиссии. Боюсь, они не поймут.

Томас кивнул.

– Конечно. Кара, может, ты поищешь для меня кое-что, пока я буду занят?

– Как делать взрывчатку? – Она подняла бровь.

– Гейнс наверняка может позвонить нужным людям. Там у нас – каньоны и множество скал, богатых медью и оловом. Мы изготавливаем бронзовое оружие. На то, чтобы найти ингредиенты и сделать взрывчатку, у нас будет всего несколько часов. Она должна быть достаточно мощной, чтобы расколоть скалу вдоль естественного разлома.

– Порох, – сказал Гейнс.

Томас посмотрел на него:

– Не динамит?

– Сомневаюсь. Впервые порох получили, скомбинировав несколько простых элементов. И это как раз то, что вам нужно. – Гейнс хмыкнул и покачал головой. – Помоги нам Господь. Мы непринужденно рассуждаем, какой взрывчаткой вернее всего будет поразить Орду, вдыхая при этом самый смертоносный вирус в мире.

– Итак, кто сможет мне помочь? – спросила у него Кара.

Он взял мобильник, набрал номер, коротко и тихо переговорил с кем-то и отключился.

– Прошлым вечером вы встречались с Филом Грантом, директором ЦРУ. Он – в соседнем номере и бросит на это дело столько народу, сколько потребуется.

– Сейчас?

– Да, сейчас. Если порох можно изготовить, ЦРУ отыщет людей, которые расскажут, как это делается.

– Отлично, – сказал Томас.

Новый брат Каре определенно нравился. Она подмигнула ему и вышла.

Томас повернулся к Гейнсу.

– О’кей. Где вы успели побывать?

Все постепенно возвращалось на места. Томас не то чтобы подзабыл подробности, просто до сих пор чувствовал себя слегка дезориентированным. Но с каждой минутой, проведенной в этом мире, осознание приближающегося кризиса крепло, перекликаясь с мыслями о кризисе в другом мире. И там, в другом мире, все зависело только от него.

– В Вашингтоне.

Томас провел рукой по волосам:

– Представить себе не могу политиков, слушающих эдакие откровения. Они решат, что я спятил.

– Мир вот-вот покатится под откос, Томас. Франция, Британия, Китай, Россия… дрогнула уже каждая страна, в которой Свенсон рассеял этот чудовищный вирус. Всем необходимо решение, а вы можете оказаться единственным человеком, кроме тех, кто участвует в заговоре, который способен это решение предложить. Времени на то, чтобы обсуждать степень вашей адекватности, у нас нет.

– Хорошо сказано.

– Меня вы заставили поверить. Из-за вас я поставил себя в сложное положение. Не бросайте меня, во всяком случае, сейчас.

– Где Свенсон рассеял вирус?

– Идемте со мной.

Заседание вызвало у него ощущение дежавю. Тот же конференц-зал, те же лица… Впрочем, наблюдались и существенные отличия. Телесвязь, трое новых участников – министр здравоохранения Барбара Кингсли, высокопоставленный чиновник из Всемирной организации здравоохранения и министр обороны, который всего через десять минут, извинившись, отключился. «Есть в этом что-то странное», – подумалось Томасу.

От прежней самоуверенности и сарказма не осталось и следа. Во взглядах людей читалась беспомощность и растерянность. Многие выглядели нервными и встревоженными. Минут тридцать занял пересказ полученных сообщений. Гейнс был прав: Россия, Англия, Китай, Индия, Южная Африка, Австралия, Франция – все страны, над которыми уже нависла угроза, требовали решения от Госдепартамента США. Но решения не было, во всяком случае такого, которое сулило бы хоть искорку надежды. А к концу дня число зараженных стран должно было удвоиться.

Доклад фармацевтической компании Рейзона о куртке, оставленной в аэропорту Бангкока, обсуждали минут пятнадцать, высказывая предположения и догадки, большинство которых принадлежало Терезе Самнер из ЦКЗ. Если – и это очень важное «если», уверяла она, – каждый город, объявленный Свенсоном зараженным, и вправду заражен, и если – еще одно важное «если» – вирус в самом деле действует так, как демонстрируют компьютерные программы, он распространился уже слишком широко, чтобы его можно было остановить.

В полной мере осознать размеры катаклизма не мог никто.

– Как, во имя небес, подобное вообще могло произойти? – вопрошала Кингсли, крупная темноволосая женщина. Ответом ей было молчание.

«Этот простой вопрос, – подумал Томас, – через несколько дней будут задавать на все лады сотни тысяч раз».

– Мистер Рейзон, возможно, вы представите объяснение, которое я сочту приемлемым для передачи президенту?

– Это вирус, мадам. Какого еще объяснения вы ждете?

– Я знаю, что это вирус. Меня интересует другое: как это возможно? Миллионы – или сколько их там – лет эволюции, чтобы стать теми, кто мы есть, и вдруг откуда ни возьмись является какая-то букашка, которая нас всех убьет? Нынче, черт возьми, не Средние века!

– Нет, в Средние века у человеческой расы не было технологий для создания такого кошмара.

– Не могу поверить, будто вы не видели, к чему это может привести.

Практически прямое обвинение, заставившее зал умолкнуть.

– К чему это может привести, способен увидеть любой, кто понимает истинный потенциал супервирусов, – парировал Жак де Рейзон. – Равновесие природы – материя тонкая. Предвидеть подобные мутации невозможно. Пожалуйста, объясните это вашему президенту.

Они смотрели друг на друга так, словно ждали, что вот-вот будет сказано нечто такое, отчего это ужасное недоразумение вдруг рассеется.

Первое апреля, никому не верь …

Но на дворе стоял не апрель, и никто никого не дурачил.

Вновь принялись обсуждать сообщение Самнер о том, что наличие вируса подтверждено пока только в Бангкоке. Чего еще ждать, никто толком не знал, хотя в ЦКЗ и старались изо всех сил заполучить надежную информацию в надежные руки.

– Мы не опоздаем на самолет? – спросил наконец Томас.

На него посмотрели так, словно этот вопрос требовал кропотливого исследования. Видимо, сейчас такого исследования заслуживало все, что бы ни сказал Томас Хантер.

– Машина прибудет за нами через тридцать минут, – сообщил ассистент Гейнса.

– Отлично. Сомневаюсь, что мы тут договоримся до чего-то путного.

Молчание. Потом кто-то спросил:

– То есть?

– Обо всем этом я вам уже рассказывал. И никакие разговоры не изменят того факта, что аэрогенный вирус, с которым мы столкнулись, заразит за две недели все население Земли. Есть только один способ с ним справиться – найти антивирус. Для чего, полагаю, нужно отыскать Монику де Рейзон. Судьба мира – в ее руках. – Он отодвинул свой стул и встал. – Но здесь мы о ее поисках говорить не можем, поскольку тем самым предупредим Свенсона. У него здесь наверняка свои люди.

Гейнс прочистил горло:

– Думаете, тут есть крот? Среди нас?

– А как еще Карлос узнал бы, где я нахожусь? Как он получил доступ к моему номеру? Откуда, перед тем как войти, он узнал, что я сплю?

– Вынужден согласиться, – вздохнул Фил Грант. – Он мог получить доступ и другими способами, но Томас, скорее всего, прав.

– В таком случае я должен сказать, что французское правительство желало бы арестовать Томаса Хантера, – сказал Луи Дютетр.

Все взоры обратились к представителю французской разведки.

– Париж под угрозой. Мистер Хантер об этой угрозе знал заранее. Это наводит на подозрения.

– Не смешите, – сказал Гейнс. – Сегодня утром его пытались убить.

– Кто пытался? Кто видел этого таинственного убийцу? Насколько мы знаем, Томас и есть крот. Так ли уж это невозможно? Мое государство настаивает на допросе…

– Довольно! – Гейнс встал. – Заседание окончено. Мистер Дютетр, вы можете передать своим людям, что Томас Хантер находится под защитой Соединенных Штатов Америки. Если вашему президенту сей факт не по душе, пожалуйста, посоветуйте ему позвонить в Белый дом. Расходимся.

– Возражаю! – Дютетр вскочил на ноги. – Это касается всех, и все должны участвовать.

– Тогда найдите Свенсона, – предложил Гейнс.

– Но этот человек и есть Свенсон!

Интересная мысль…

Гейнс вышел из зала не оглядываясь. Томас последовал за ним.

Небольшой реактивный самолет летел через Таиланд на запад, направляясь в Вашингтон, округ Колумбия. Прошло уже шесть часов с того момента, как в Белый дом пришел первый факс с сообщением о том, что для homo sapiens в мире все переменилось. К этому времени ЦКЗ подтвердил наличие вируса еще в двух городах – Нью-Йорке и Атланте. Проверку начали с аэропортов, следуя указаниям из Бангкока, и дальнейшие исследования уже не понадобились.

Для распространения вируса Свенсон использовал именно аэропорты.

Лидерам государств предстояло принять первое важное решение. Закрыть аэропорты и тем самым замедлить продвижение вируса? Или, во избежание паники, не спешить с этим, пока не появится какая-то более конкретная информация?

По мнению «Рейзон Фармасетикаль», закрытие аэропортов мало что изменило бы – вирус распространился уже слишком широко. А паники не хотелось ни одному из правительств зараженных стран. Поэтому аэропорты до поры до времени оставались открытыми.

Томас бодрствовал всего четыре часа, но ему уже хотелось поскорее уснуть. В руках он держал тонкую папку и перечитывал ее содержимое в пятый раз.

Кара хмурилась.

– Возможно, мощность и не та, что тебе нужна, – чертовски медленно горит, но Гейнс был прав. Порох – единственное взрывчатое вещество, которое можно собрать из неведомо чего в неведомых местах.

– И как я его соберу?

– Говорят, что шанс есть. Китайцы открыли порох случайно почти две тысячи лет назад. Можно процентов на пятьдесят отклониться от нужного сочетания составляющих и все-таки добиться приличного взрыва. Три ингредиента, которые тебе требуются, – вполне заурядные. Нужно только знать, что искать. Сахар у вас там есть?

– Есть. Тростниковый, как и здесь.

– Если не сумеешь быстро раздобыть древесный уголь, сгодится и сахар. В списке есть и другие заменители. К тому же приведены все пропорции. Удерживай Орду. Отправь тысячу солдат искать то, что нужно.

– Провела небольшое исследование и готова командовать войсками? – Томас усмехнулся. – Ты там пригодилась бы, Кара. Вправду пригодилась бы.

– Тебе там нравится больше, чем здесь?

Об этом он еще не думал.

– Я не уверен, что «там» и «здесь» – это не одно и то же. Объяснить трудно и представить тоже, но обе реальности на самом деле очень похожи.

– Хм. Что ж, если узнаешь однажды, как можно взять кого-то с собой, обещай, что первой возьмешь меня.

– Обещаю.

Она вздохнула:

– Наверное, сейчас не самое подходящее время об этом говорить. Но ты помнишь, что я сказала тебе напоследок, прежде чем ты исчез прошлой ночью на пятнадцать лет?

– Напомни.

– Прошло всего двенадцать часов. Я предложила тебе стать таким человеком, который сумеет разобраться со здешней ситуацией. И ты вернулся генералом. Просто диву даюсь.

– Интересная мысль.

– Ты и впрямь изменился, Томас. Не хочу тебя огорчать, но думаю, на самом деле, что изменился ты ради спасения этого мира, а не того.

– Может быть.

– Мы теряем время. Ты должен уже понять. Оставь эту уклончивость – «интересная мысль», «может быть»… Иначе нам конец.

– Может быть. – Он усмехнулся и закрыл папку. – Но пока я не пойму, как может выжить генерал Хантер там. Да я и тут ничего не понимаю. Говорил ведь уже – я думаю, что, умерев там, умру и здесь.

– А если ты умрешь здесь? – спросила она. – Что будет, если всех нас убьет вирус?

Такого варианта он не рассматривал, и вопрос Кары его встревожил. Вероятно, умерев здесь, вместе со всем человечеством, он умрет и в лесу.

– Будем надеяться, что этот твой порох сработает, сестренка.

– Сестренка?

– Я и раньше тебя так называл.

Она пожала плечами:

– Сейчас это прозвучало странно.

– Это я – странный, сестренка. Очень, очень странный. – Он вздохнул, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. – Пора возвращаться на ринг. Впору просить тебя растереть мне плечи. Четырнадцатый раунд, а я все еще на ногах.

– Не смешно. Ты все запомнил, что нужно?

Он кивнул:

– Прочел раз двадцать. Будем надеяться, что смогу вспомнить. Будем надеяться, что смогу найти все, что нужно.

– Сила Элиона, – сказала она.

Он открыл один глаз и посмотрел на нее:

– Сила Элиона.