Онлайн чтение книги Рублевка
Глава 4. Стук

Юрию пришлось подняться. От такого приглашения не отказываются. К тому же ему очень хотелось раз и навсегда распрощаться с чувством, которое вызвало у него прикосновение мертвой руки. И вот он идет вслед за скелетом с куклой. Шагает в комнату, где его поджидают другие мертвяки. Думалось ли, гадалось ли тебе, Корнилов, что на поверхности тебя ждет такое испытание? Нет. Ожидал он всего: жажды, голода, схваток с мутантами и людьми. А вот на тебе – ужин с мертвецами в царстве Крысиного Короля.

Сказать, что Юрий переступил порог комнаты с тяжелым сердцем, означало бы не сказать ничего. У него поджилки тряслись от страха, а мочевой пузырь готов был выплеснуться прямехонько в штаны. Как выяснилось – было от чего.

Окна исчезли. Все стены были сплошь увешаны картинами в тяжелых, позолоченных рамах. Творения живописи смотрели на Корнилова и с потолка. Сюжеты полотен были хорошо знакомы Юрию – он много раз рассматривал их на родной станции. Вот Богдан Хмельницкий рвется присоединиться к России, вот солдат в каске кладет руки на плечи мальчика-партизана, вот…

Корнилов сразу понял: с картинами что-то не так, но лишь теперь сообразил в чем дело. Лица. У исторических персонажей и обобщенных образов были лица его знакомых. Комиссар в черной коже стал Ключником, председатель колхоза, любующийся колосьями, нацепил очки и полысел, превратившись в Ивана Ивановича, колхозница в розовом платке обрела черты покойной Людмилы… Вот так картинная галерея!

Комната освещалась зеленоватым туманом, плавающим в нескольких сантиметрах от пола. От этого Корнилову казалось, что он ступает по болоту. Он поднял глаза.

На ковре устроились все участники ужина. Скелеты родителей девочки успели обтянуться кожей. Серая, покрытая разводами слизи и темными точками гниения, она не благоприятствовала выделению желудочного сока, необходимого для трапезы. Глаза мужа и жены горели зеленым светом – в унисон глазам крыс и туману.

Третьим гостем был Стрелок. Он сидел, широко раскинув ноги, обутые в берцы. Такие новенькие, что на подошвах еще различалось клейма производителя. Единственная рука елозила по волосам – мертвец приглаживал пятерней растрепавшиеся волосы. Выглядел член братства убийц намного свежее чем остальные. Вполне логично – парень умер совсем недавно. Чего нельзя было сказать о следующем участнике пира.

Дорогомиловский Дворник сложил ноги по-турецки и устроил на них свою знаменитую метлу. Свой черный комбинезон он туго перепоясал широким ремнем из потрескавшегося кожзаменителя, за который был заткнут большой тесак с деревянной ручкой и ржавым лезвием. Голову Хабиба прикрывала сплющенная в блин фетровая шляпа. На стеклах очков играли зеленые блики. Оголенные мышцы лица судорожно подергивались. Дворник то ли гримасничал, то ли улыбался гостям, периодически выпуская из ввалившегося рта ручейки белесой пены. Они падали на ковер и с шипением прожигали ткань насквозь.

Корнилову казалось, что его уже ничто не сможет поразить и ошибся. Рядом с дворником сидели супруги Сомовы. Людмила опустила голову, изучая свои изуродованные запястья. Она никак не отреагировала на появление Юрия. Зато Дима, на груди которого красовалось багровая пляма, приветственно махнул рукой.

– А вот и ты, Корнилыч! Я чувствовал: недолго задержишься на том свете. Прошу, как говорится, к нашему шалашу. Отужинаем. Сядем рядком, да поговорим ладком. Трупаки ведь дружить должны. Правильно я грю?!

В знак согласия Дворник дернул подбородком и выплюнул на ковер здоровенный комок слизи. Остальные одобрительно закивали. Подтверждая слова Сомова, задвигались и заговорили люди на картинах. Поднялся невообразимый галдеж. Казалось, этому инфернальнаму базару не будет конца, но вдруг все смолкло. Невидимый дирижер взмахнул своей палочкой, приказывая оркестрантам заткнуться. Наступила тишина.

– Садитесь, Корнилов, – пропищала кукла из-за спины Юрия, подражая тону Ивана Иваныча. – Или вас надо просить дважды?

Корнилов обернулся. Девчонка, по-прежнему прижимая куклу к груди, уселась на табуреточку. Она тоже изменила облик. Превратилась в обычного ребенка с золотыми кудряшками и ангельской внешностью. На щеках малышки играл слишком яркий, чахоточный румянец. А голова… Девочка очень старалась, но никак не могла придать ей правильного положения. Голова постоянно заваливались то на одну, то на другую сторону. Запрокидывалась назад или наоборот, падала на грудь. Давали знать о себе смещенные шейные позвонки.

Наконец малышке удалось сбалансировать голову. Отливающие зеленой плесенью глаза уставились на Корнилова. Розовые губки раздвинулись в улыбке.

– Жуковка, говоришь? Забудь, дядя Юра. Ты останешься с нами. Навсегда. Навечно. А вечность тянется очень долго. Успеешь проголодаться. Поужинай, чем черт послал.

Пухлая ручонка с вытянутым указательным пальцем поднялась в направлении сидящих на ковре мертвецов. Корнилов посмотрел туда и окаменел, увидев то, чем собирается ужинать компания трупов.

В центре круга лежал крысиный король – три десятка крыс, хвосты которых сплелись в узел. Они были живыми. По крайней мере, каждая крыса сучила лапками, выгибала спину, норовя сбежать с пиршественного стола. Совсем как та тварь, которой Юрий перебил позвоночник кирпичом. Само собой, смыться у крыс не получалось.

– Кюшай, дарагой, нэ обижай хозяина!

Дворник выдернул из-за ремня тесак и занес его над Королем, собираясь разрезать чудо-пирог на куски. Крысы отчаянно запищали. Юрий не хотел быть свидетелем зрелища разрубания клубка черных тварей. Он закрыл лицо руками. Пальцы коснулись гладкой резины. Что за ерунда? Он ведь оставил противогаз в соседней комнате! Кто натянул ему намордник так, что он и не заметил? Ответ на все вопросы стал очевиден, когда Корнилов понял, что находится в горизонтальном положении.

Он лежал на матраце. Просто вырубился и увидел сон. Облегчение от того, что никакого пира мертвецов в реальности не было, сменилось разочарованием. Лучше бы он умер. Разбудивший его писк доносился с улицы. Крысы, наверное, опять делили какую-нибудь добычу. Юрий позавидовал их умению приспосабливаться к ситуации. Твари, сто процентов, даже не поняли, что миру пришел каюк. Просто решили, что наступил их золотой век.

Бог с ними, с крысами. Пора задуматься о себе любимом. Он уснул заболевающим, а проснулся больным. Боль свила гнездо в каждом суставе. Казалось, еще чуть-чуть и при каждом движении он будет издавать скрип. Даже мигать было больно – начинали ныть глазные впадины. Как раз тот случай, когда промедление смерти подобно.

Корнилов встал. Если накануне он искал и не находил выхода, то теперь знал точно, что следует делать. Болезнь и отчаяние придали ему решительности. Он не станет умирать в праздности. Если суждено сдохнуть, то сделать это надо в движении. Чтобы на том свете не было мучительно больно.

Юрий поднял матрац и отнес его в соседнюю комнату. Еще два рейса и все скелеты были укрыты. Теперь точно не встанут, не будут докучать ему своими приглашениями.

Следующий этап – занавески. Корнилов разорвал их на одинаковые полосы, старательно скрутил в жгуты и связал вместе. Подергал. Получилась приличная веревка. Она должна выдержать его вес и достать до земли.

Новая задачка была потруднее. Юрий вышел из квартиры. Чтобы спуститься на площадку первого этажа потребовалось зажечь фонарик – он проспал до наступления ночи. Идя по лестнице, Корнилов не смотрел вниз. Его перестал интересовать крысиный король и его поданные. Не доросли еще хвостатые до того, чтобы занимать мысли человека. Опасные? Да. Страшные. Нет. Волновало Юрия другое. Сможет ли лестница выдержать двоих? Луч фонарика коснулся ног стрелка. Хм… А берцы у него действительно замечательные.

Юрий сунул фонарик в карман, взял труп за ноги. Поворот на сто восемьдесят градусов. Теперь к лестнице. Не думать о ее прочности, не вспоминать о том, что болен. Просто наверх. Когда голова мертвеца застучала по ступенькам, хвостатая братия внизу засуетилась. На Корнилова уставились сотни зеленых глазок.

– Че, любопытно? – усмехнулся Юрий. – То ли еще будет!

До квартиры он так и не дотянул. На площадке пришлось устроить привал и отдышаться. Удивительно, но физические упражнения оказали неожиданный и благотворный эффект. Корнилов хоть и взмок от пота, но обрел второе дыхание.

Он втащил мертвеца в квартиру и бросил неподалеку от укрытых матрацами скелетов. Теперь – окна. Поочередно выглянув из них через щели в баррикадах, Юрий увидел то, что и ожидал увидеть. Крыс на улице было немного. Всего лишь дежурные. Часовые, которые мгновенно созовут остальных, если появится стоящая добыча.

После очередной передышки, Корнилов взялся за баррикады. Ему требовалась два окна. Каждое – по разные стороны дома. Пока все шло как по маслу. Одно окно выходило на улицу, идущую в нужном направлении. При тусклом свете затянутой облаками луны Юрий различил темные полоски рельс и остов трамвая. Чудно. Если план не сработает до конца, он сможет отсидеться на крыше. Последняя передышка. Самая основательная. Теперь пора.

Корнилов привязал веревку к детскому табурету, который должен был заменить «кошку». Бросил веревку вниз и добился того, чтобы две ножки табурета уперлись в край подоконника. Рыпаться еще больше смысла не имело. Если ему суждено сорваться и бухнуться с высоты второго этажа в объятия крыс – значит такова жизнь. Се ля ви, как говорят у них.

Юрий подхватил труп Стрелка подмышки, взвалил на подоконник. Если раньше он старался не шуметь, то теперь поступал наоборот. Высунулся из окна по пояс.

– Эй, маленькие уроды! Ловите ужин!

Безрукий душегуб бухнулся на асфальт с гулким стуком. Корнилов рассчитывал, что дожидаться крыс придется несколько минут, но все произошло значительно быстрее. Хвостатые монстры повылазили из своих укрытий, запрудили улицу, сгруппировались вокруг трупа и принялись терзать синюю химзу, добираясь до мясного деликатеса. Юрий бросился к соседнему подоконнику, перелез через него и повис над пустотой. Табурет предательски запрещал, но отступать было поздно. Вперед! Корнилов и сам не заметил, как соскользнул вниз. Медлить было нельзя, но Юрий остановился, чтобы перевести дух. Высоты он боялся меньше, чем прыжков на верхотуре, но все же боялся.

За углом вовсю шла работа над трупом. Зато путь вперед был чист. Крыс поблизости не наблюдалось. Корнилов двинулся в намеченном направлении. Сначала медленно, шаг за шагом. Потом перешел на бег. У трамвая остановился и с радостью констатировал, что его не преследуют. Жаль только, что хваленое втрое дыхание закончилось. В течение последнего получаса он действовал на пределе своих возможностей. Две неразлучных подружки усталость и болезнь не смогли противостоять фонтану адреналина, выплеснувшего из скрытых источников организма. Притихли, затаились и дождались своего часа. Теперь, когда запасы жизненной энергии иссякли окончательно, Корнилов понял, что едва может передвигать ноги. Он поплелся вперед, спотыкаясь на каждом шагу. Что называется, на полном автомате. В ушах стучали кузнечные молоты. Грудь болела так, словно он вдохнул порцию огня. Стекла противогазов запотели от горячего дыхания.

Юрий включил фонарик, чтобы хоть примерно иметь представление о дороге. Не о той, что ему предстояло пройти. Строить столь глобальные планы было просто смешно. Видеть, хотя бы то, что делается у ног. Только и всего. На большее Корнилов уже и не рассчитывал. Чтобы не потерять сознание, он начал считать шаги. Десять. Еще десять. В какой-то момент он понял, что сбился со счета. Заставил себя вернуться к арифметическому упражнению, но смог досчитать лишь до семи. К черту. Раз не получается, то и не надо. Главное двигаться. Уйти как можно дальше от владений Крысиного Короля. Интересно, а как далеко они простираются? Может ничего другого и не осталось? Может чудище из тридцати сплетенных хвостами крыс возглавило новое мировое правительство и влияние этого монстра достигает самых удаленных уголков Земли?

Юрий понимал, что мысли его балансируют на тонком гребне стены, разделяющем реальность и бред. Однако остановиться не мог. Взрыв, потрясший основы мироздания, повредил все причинно-следственные связи. Землей правят крысы, а небеса оккупировали более жизнеспособные, чем человеческие крысиные боги. Почему бы и нет? Была ведь раса титанов, существовала человеческая цивилизация. Теперь наступило владычество крыс… Стоп! Впереди что-то мелькнуло. Не крыса, не собака. Что-то крупнее, размером с человека. Только почему-то с одной рукой. Стрелок? Пришел мстить за то, что Корнилов отдал его труп на съедение крысам? Ну, нет. Если бы такое было возможно, мститель не стал бы прятаться. А то, что видел Юрий, без сомнения, не желало попадаться ему на глаза. Нырнуло в черный проем двери какого-то одноэтажного дома.

Корнилов вытащил нож, вышел на середину улицы. Он устал бояться. Пусть теперь боятся его.

Встряска помогла остановить лавину надвигающегося бреда. Никаких крысиных королей и богов. Он идет по Москве и находится всего в сотне метров от заветного клада, оставленного предусмотрительным Иваном Ивановичем. Если на Земле и существует, чье-то царство, то это – царство лысых стариков в очках, с мерзкими колючими плечиками и елейными голосками. Они владели треклятым миром в прошлом, они очухались от потрясения и рвутся к власти сейчас. Ничего не изменились, кроме декораций. Несокрушимая и легендарная армия иванов иванычей вновь сминает ряды инакомыслящих. И нет от нее спасения. Спасутся от гибели лишь те, кто будет действовать в интересах и во имя лысых очкариков-всезнаек.

Проходя мимо двери, в которую юркнуло таинственное однорукое существо, Юрий направил в темный проем фонарик. Никого. Ничего, кроме нагромождения то ли шкафов, то ли стеллажей. Ну и хрен с тобой. Не хочешь показываться и не надо. Поболтаем позже, когда он доберется до автомата.

Впереди был перекресток. Еще пятьдесят метров и Корнилов увидел цель своего путешествия – лежащую на боку афишную тумбу. Сомнения рассеялись окончательно, когда Юрий увидел прислоненную к основанию тумбы решетку ливневой канализации. Это и есть тайник. За спиной послышался хруст. Корнилов не стал оборачиваться. Лишь бросил через плечо равнодушное «отвали» и рухнул на колени у тумбы. Звон упавшей решетки был таким громким, что от неожиданности Юрий дернулся сам. Направил луч фонарика в пустое чрево тумбы. Вот оно. Жестяной, выкрашенный в защитный цвет продолговатый ящик.

Корнилов потянул его к себе. Опять шорох за спиной. На этот раз – совсем рядом. Не можешь подождать, падла? Сейчас-сейчас. Отстегнуть застежки, откинуть крышку…

Юрий не выдержал и оглянулся. За ним наблюдал человек. Вовсе не однорукий. Просто левая рука висела на перевязи. В лунном свете поблескивали стекла противогаза. Незнакомец сделал шаг вперед. Корнилов оперся на ящик и встал. Все ясно. Придется драться. Где нож? Ах, да. На земле. Рядом с ящиком. Наклоняться за ним нельзя. Ноги у парня целы, а Юрию вовсе не хотелось получить носком берца в зубы. Ничего-ничего. Он болен и слаб, но и противник тоже не пышет здоровьем. Наверняка рука у него сломана и это уравнивает шансы.

Корнилов в свою очередь сделал шаг вперед, одновременно принимая боевую стойку. Как там его учил тренер? Захват, подсечка… Вместо того, чтобы провести задуманный прием, Юрий потерял равновесие и повалился незнакомцу на грудь.

Ну, вот и все. Поединок закончился, так и не начавшись. Он выдохся. Ящиком завладеет сильнейший.

Корнилов ожидал удара, падения, всего, что угодно. Однако мужик подхватил его здоровой рукой и помог удержаться на ногах.

– Ты шо, хлопец, сказився? Ну-ну, не падай. От так. Це добре… Держись, Хома, бо йдэ зима.

Корнилов понял, что незнакомец не собирается его убивать. Наоборот парень обвил рукой его талию и не позволял упасть. Украинский говорок окончательно успокоил Юрия.

– Ящик, – проронил он. – Там…

– Бачу-бачу, – кивнул мужик. – Сейчас я отведу тебя в одно тихое местечко, а потом притащу туда твой ящик. Дамовилися?

Корнилов не знал значения слова «дамовилися», но по интонации понял, что оно означает «договорились». Следовало бы сказать, что ни о чем они не договаривались, что ящик принадлежит ему. И вообще послать заботливого хохла куда подальше. Однако ноги подкашивались, голова гудела и это отбивало всякое желание препираться.

– Дамовилися…

Незнакомец повел Корнилова в обратную сторону – к той самой двери, где прятался.

– Вижу, парень ты бойкий, – заговорил он по пути. – Но ссориться нам ни к чему. Треба разом держаться. Як кажуць, гуртом и батьку легше бити.

Поговорка об отце, которого легче бить скопом была так неожиданно смешна, что Корнилов хихикнул. Он понял, что способен идти сам и отстранился.

– Ты кто такой? Как зовут?

– Степаном кличут. Фамилия – Бамбуло. Кликуха – Стук. А ты?

– Корнилов. Юра.

– Ага. Юра губа не дура. Вот и познакомились. Входи, не бойся. Проверено – мин нет.

Степан взял у Юрия фонарик и провел его лучом по лабиринту пустых стеллажей. Весь пол был устелен ковром из разорванных на листы книг. Корнилову казалось кощунством идти по ним, а вот его нового знакомого такие мелочи, похоже, не смущали.

– Тут, наверное, библиотека когда-то была, – комментировал разговорчивый Стук. – А вон там – добры закуток. Можа книгохранилище. Можа, еще какая хрень. Я на цю кимнату ще вдень напоровся. Окон нема и двери крепкие. Самое то. Полный марафет.

Через несколько минут Юрий оказался в комнате, о которой говорил Степан. В ней действительно не было окон. У стен стояли несколько шкафов. На пыльных, перекосившихся полках – крошево битого стекла. Массивный письменный стол в углу. Обрывки каких-то плакатов на стенах. Круг погасшего костра на паркетном полу. Куда выходит дым? Юрий поднял глаза. В вентиляционном отверстии под потолком подрагивали повисшие на паутине бумажные обрывки. Неплохо. Есть тяга. Не задохнешься. Комната на самом деле могла служить неплохим убежищем.

– Ну, ты устраивайся, – обернулся у двери Степан. – А я зараз…

– Давай, – кивнул Корнилов. – Устроюсь.

Он сел на пол, привалившись спиной к тумбе письменного стола. Вытянул ноги. Хорошо. Ему повезло со Степаном. Даже если придется кое-чем с ним поделиться – все равно повезло. Да уж, он не смог бы разобраться с проблемами самостоятельно. Значит, Стука можно считать подарком судьбы? Не слишком ли он спешит? Где гарантия, что этот парень вообще вернется, а не смоется с ящиком в неизвестном направлении?

Корнилов ощутил прилив беспокойства. Он доверился человеку, о котором не знает ровным счетом ничего.

Юрий встал. Сначала он собирался выйти и посмотреть куда подевался Бамбуло, но передумал. Поздно. Если вернется, то вернется, а если нет… Жребий брошен. Лучше не тратить последние силы на бесполезные трепыхания. Корнилов вернулся на место. Беспокойство сменилось апатией. Если судьбе угодно, то его тропа ложных солнц закончится прямо здесь – у тумбы письменного стола.