Онлайн чтение книги Сага о Вигдис и Вига-Льоте
XXXVIII

В церкви, что построила Вигдис, отправлял службу священник по имени Эрик. Он приехал из Дании. Вигдис он нравился, и она часто приглашала его в Вадин.

Однажды после вечерни сидели они у огня в доме, и Вигдис попросила священника рассказать какую-нибудь сагу. Эрик знал очень много разных историй. Священник тогда рассказал вот что:

«В Одинсе жила женщина по имени Тора, и была она очень красива. И однажды ее соблазнили, но скрыла она случившееся, а когда родился ребенок, бросила его в море.

Через некоторое время она удачно вышла замуж, достойно вела себя и была всеми уважаема. И было у нее много детей, которых она очень любила. Но затем она заболела, и ей стало так плохо, что все подумали, что она умерла — так неподвижно она лежала. И сама она тоже решила, что умерла, но слышала она, как вдалеке плакали ее малые дети и звали свою мать. И хотелось ей утешить их. Тут показалось ей, что в курган ее кто-то вошел, кто-то, одетый в темный плащ, и взял он ее за руку и сказал: «Вставай, Тора, и пойдем со мной». И показалось тогда Торе, что она жива, и попросила она, чтобы пошли они к ее детям. Человек в плаще кивнул и повел ее за собой. «Но мы идем совсем не туда», — возразила Тора. «Нет, туда», — ответил ей человек.

Они шли довольно долго и пришли наконец в темную долину, расположенную среди высоких гор. По дну ущелья текла черная река. Но на вершине горы на другой стороне реки стоял прекрасный замок из чистого золота, который весь сверкал, а у врат его на конях сидели рыцари в золоченых доспехах. А в замке пели и веселились, и никогда не думала Тора, что доведется ей увидеть такую красоту. Она спросила, кто хозяин этого чудесного замка. «Я, — сказал незнакомец в плаще. — А ты, Тора, хочешь пойти со мной и посмотреть на замок?» Да, она очень хотела, но потом она хотела побыстрее вернуться домой к своим детям.

И вот они стали спускаться по склону вниз в долину. И казалось Торе, что по склонам бродят стада белых овечек, но когда приблизились они к ним, увидела она, что это не ягнята, а новорожденные голенькие младенцы, но с лицами стариков. Многие из них были с ужасными ранами и все в крови. А кто-то был совершенно мокрый. И все они хотели выбраться из темного ущелья, но не могли они вскарабкаться по отвесным скалам, и все время скатывались вниз, на дно. Торе было очень больно смотреть на малышей, и она заплакала. Она спросила у человека в плаще, кто эти дети и как попали они сюда. «Родители принесли их сюда, — ответил незнакомец. — Они не хотели оставить их себе». «Не могу я поверить в это», — сказала Тора.

Но дети могли говорить, и они обратились к Торе: «Правда все это, и теперь обречены мы быть здесь. И очень бы хотелось нам выбраться отсюда и посмотреть на мир. И хотели бы мы заглянуть за гору, но слишком малы мы и не можем выбраться из ущелья. И суждено нам остаться тут, хоть нам и холодно».

Тогда Тора сняла свой плащ и разорвала его на тряпки и завернула в пеленки тех, кто был к ней ближе. Но тогда остальные младенцы стали просить завернуть в пеленки и их, и Торе пришлось разорвать на тряпки и свою рубаху, и под конец осталась она совсем без одежды, как и младенцы. И тем не менее много оставалось еще малышей, которым не досталось пеленок. В долине были многие тысячи голых малышей. И все они хотели подойти к ней и просили, чтобы взяла она их на руки и унесла с собой, чтобы могли они посмотреть на мир. «Он не таков, чтобы на него смотреть», — отвечала Тора. «Но почему же тогда те, кто приходят сюда, не спешат с ним расстаться?» — возразили дети.

«Я лишь хочу домой, к своим детям», — объяснила Тора.

И тут незнакомец и Тора вошли в реку. Там тоже стояли младенцы, по горло в воде. Их было там так много, как сельдей в косяке. Они мерзли и дрожали и хватали Тору за руки. Ей стало так их жалко, что взяла она на руки столько детей, сколько смогла, заплакала и спросила человека в плаще, не может ли она взять их с собой в крепость. Он с радостью разрешил ей это. Вскоре Тора уже не могла взять больше детей на руки, и она попросила у незнакомца его плащ, чтобы сделать из него мешок. Он снял плащ, и под ним Тора увидела золоченые доспехи с выложенным на груди драгоценными камнями крестом. На голове у незнакомца была красивая золотая корона. И лицо его светилось таким неземным светом, что Тора и представить себе не могла более красивого и величественного короля.

И вскоре он сказал: «Тут начинается крутой подъем, и не сможешь ты нести детей. Ты хочешь, чтобы я поднял сначала тебя или младенцев?»

«Сначала детей, — отвечала Тора, — и если не сможешь поднять сразу всех, то я посижу и подожду тебя, сколько потребуется».

«Долго же тебе придется ждать, — отвечал рыцарь, — ибо великое их множество в этой долине, и все время появляются новые. А ведь ты хотела лишь посмотреть мою золотую крепость, а затем вернуться домой к своим детям. Здесь же ты можешь просидеть до конца света, потому что не успею я до тех пор перенести всех детей в свой замок».

«Я подожду столько, сколько будет нужно, — отвечала Тора. — Не могу я уйти от этих несчастных малышей. Мои дети под присмотром дома, и больше нужна я здесь, чем там».

Тогда рыцарь сказал: «У твоей груди лежит твой старший сын, Тора, потому что в этом ущелье находятся те, кто не успел родиться на свет и не успел сам узнать дорогу в мое царство».

Тора упала на колени и в ужасе спросила: «Кто ты, великий хёвдинг? И как тебя зовут?»

«Меня зовут Христос», — ответил рыцарь, и в тот же миг от него стал исходить такой яркий Божественный свет и тепло, как будто в долину заглянуло солнце и согрело всех младенцев. Но Тора должна была закрыть глаза от нестерпимого сияния, а когда открыла их, то была в своей постели дома.

Она тут же позвала своего мужа и всех родичей и рассказала им о своем видении и о грехе, который не была больше в состоянии скрывать. Ее муж пришел в такую ярость, что тут же приказал ей встать из постели и убираться из усадьбы, хотя на дворе была ночь.

И вот пошла Тора через весь город, и все собаки лаяли ей вслед. Она была так несчастна и раскаивалась в своем грехе, что думала, что не достойна жить на этом свете. И поэтому отправилась она на берег моря и вдруг услышала там плач ребенка и среди камней нашла новорожденного мальчика. Он был жив. Тора закутала его в свою одежду и дала грудь. И она решила, что воспитает этого ребенка. И она пошла через лес и пришла наконец в селение, где никто ее не знал, она построила себе дом и стала там жить с ребенком. Вскоре она получила все свое золото и серебро, которым владела до замужества, и сказала, что готова брать на воспитание всех детей, от которых хотели отказаться родители. Она продала все свои богатства, чтобы купить еду для приемных детей, но сама питалась лишь травой и ключевой водой. И когда в страну пришли священники, чтобы проповедовать новое учение, были они удивлены, увидев женщину, которая уже познала веру Христову. И они окрестили и ее, и детей, а после смерти провозгласили святой за все ее добрые дела».

Вигдис поблагодарила священника за рассказ и оставшийся вечер просидела молча, углубленная в свои мысли. А когда пришло время ложиться спать и люди ушли к себе, она позвала Ульвара. Ему было уже девять лет, и он очень любил мать. Он уселся у нее на коленях и обнял за шею.

— А ты бы стала сидеть в той долине до конца света и ждать меня, мам? — спросил он и поцеловал Вигдис. — Я думаю, что да.

Вигдис крепко обняла его и сказала:

— Я поняла это однажды ночью, как и Тора. И так же, как Тора, хотела я идти на край света, чтобы спасти тебя. Я была рядом, когда тебе действительно понадобилась мать.

Мальчик стал целовать ее. А через некоторое время сказал:

— Никогда не хотела сказать ты мне, кто мой отец.

— Не напоминай мне никогда о нем в минуту радости, — ответила Вигдис. — И не спрашивай.

— Когда я вырасту, — сказал мальчик, — я обязательно найду его и заставлю взять тебя в жены, а если он откажется, придется ему о том пожалеть.

Вигдис улыбнулась и проговорила:

— Ты еще не скоро станешь взрослым, сын, и не скоро ты уедешь от меня. И никогда мы не будем говорить о нем, и никогда он не увидит тебя и не причинит тебе зла, а я буду о тебе заботиться и постараюсь забыть то, что не в силах помнить.