Онлайн чтение книги Секта Sekten
15

Без четверти девять новая смена слушателей пила кофе в холле «Месмер ресурсиз» перед лекцией, которую должен был читать сам Месмер. Из своего кабинета он сверху полюбовался на это зрелище, затем перевел взгляд на Томаса, который сидел за столом напротив:

– Я предлагаю вам пятьдесят тысяч авансом за то, чтобы вы разыскали моего сына.

Томас ничего не ответил, а только следил глазами за Месмером, пока тот усаживался в свое кресло.

– За это я жду скорого результата, – продолжал Месмер, барабаня по столу пальцами здоровой руки. Обожженная и покалеченная рука покоилась рядом как неживая. – Ну, скажем, в течение недели?

Томас кивнул, не выказывая удивления. Перед встречей он прикидывал, сколько предложит Месмер в качестве почасовой оплаты, в своих расчетах он исходил из гонораров, которые платил Ломан, и еще немного накинув. Пятьдесят кусков за неделю работы – это намного превосходило все его расчеты.

– Я, конечно же, постараюсь выполнить поручение как можно быстрее, но заранее ничего не могу обещать.

Он достал из кармана записную книжку и фирменную рекламную ручку, которую захватил после того, как подписал новую бумагу о неразглашении. Записную книжку он взял с собой из дома, чтобы не сидеть перед Месмером с пустыми руками. Полистав книжечку, он обнаружил, что в последний раз пользовался ею, когда составлял список покупок, отправляясь в «Люнеттенс бодсервис» за запасными частями для «Бьянки». Он переписал туда номера различных фильтров для масла и горючего, которые собирался купить, а вдобавок еще и спасательный жилет для Мёффе, который тому оказался мал, его так ни разу и не надели на собаку. Томас перелистывал страницы, пока не нашел свободную.

– Ваш сын Якоб. Мне нужны о нем подробные сведения. Чем больше вы их сообщите, тем лучше.

Месмер ничего не отвечал и выжидательно смотрел на Томаса.

– Вы говорили, что вашему сыну около сорока восьми лет. Лучше всего, если вы сообщите мне точную дату его рождения и, если возможно, его CPR-номер[15] CPR-номер – индивидуальный номер, присваиваемый каждому датчанину, под которым он значится в Центральном реестре..

Месмер по-прежнему только молча смотрел на Томаса.

– Если вы назовете мне его последнее место жительства или хотя бы город или приблизительно укажете район, это тоже будет полезно. – Томас улыбнулся Месмеру, но тот не ответил на его улыбку. – Фотография тоже пригодилась бы. У вас, наверное, есть?

Месмер взглянул на наручные часы.

– Хотелось бы также узнать его семейное положение. Неплохо бы составить список контактов: коллег, друзей, даже если он давно с ними не общался.

– Вы человек верующий? – спросил Месмер.

– Верующий? Нет. Пожалуй что, нет. А какое это имеет значение?

– Я тоже – нет. Я всегда относился к религиозным людям несколько скептически. Я считаю религию способом психологической компенсации. Как правило, так компенсируется неуверенность в своих силах.

– Наверное, – дипломатично ответил Томас. – Но давайте вернемся к…

– Якоб был… Якоб глубоко религиозный человек. Из приверженцев христианского фундаментализма. Это стало одной из причин нашего разрыва. Это не значит, что я не уважал его убеждения, они его личное дело. Причина в том, что он сам отвернулся от семьи.

– И это произошло десять лет тому назад?

– Тогда мы перестали общаться, но началось все много раньше. – Месмер устремил взгляд в пространство. – Якоб всегда был сложным человеком, с ярко выраженной интровертностью, периодически у него бывали приступы депрессии, несмотря на все наши с матерью попытки ему помочь. Так продолжалось и когда он стал взрослым. Он сам себе усложнял жизнь, сам уходил от общения.

– И он всегда был верующим?

Месмер посмотрел на Томаса как-то смущенно:

– Нет, первая встреча с Иисусом произошла у него после тяжелого душевного кризиса. Тогда-то он и примкнул к пятидесятникам, наслушавшись какого-то проповедника пробуждения. Сперва мы воспринимали это как чудачество, как запоздалое бунтарство молодого человека. Я во всем винил себя, – сказал Месмер, тыча себя в грудь искалеченной рукой. – Поэтому мы как могли пытались ему помочь.

– Как именно?

– Как обычно это делают родители. Я пробовал с ним беседовать, ну, обращался к его разуму и старался растолковать, что к чему. Как страдают от его поведения окружающие.

– Но он ведь был тогда уже взрослым?

– Ну и что из того? – фыркнул Месмер. – Родители всегда отвечают за детей!

Томас сочувственно улыбнулся:

– Да, конечно.

– К сожалению, Якоб кончил тем, что совершенно с нами порвал, заявил, что в его жизни ни для кого нет места, кроме Бога, и он должен следовать своему призванию. Моя жена, его мать, умерла от рака, так и не повидавшись с ним.

– Соболезную, – сказал Томас. – Якоб по-прежнему состоит в той общине, о которой вы говорили?

Фердинанд Месмер покачал головой:

– До нас из третьих рук дошло, что Якоб порвал с этим проповедником и сам занялся проповеднической деятельностью. Причем делал это очень успешно. Очевидно, все дурачки так и тянулись к нему.

– У него есть постоянное место, где он проповедует?

Месмер посмотрел через плечо Томаса туда, где на диване сидела Катрина. Томас слышал, как она встала и в следующую секунду очутилась рядом, протягивая пожелтелую папку с прикрепленным резинкой компакт-диском.

– Что тут? – спросил Томас.

– Отчет предыдущего сыщика, – ответил Месмер.

Томас удивленно перевел взгляд на Месмера:

– Кто-то до меня уже занимался этим делом?

Месмер взглянул на часы и поднялся:

– Нет. Отчет был сделан несколько лет назад. Это результаты давнего расследования, проведенного по моему заказу.

– По поводу вашего сына?

Фердинанд Месмер застегнул пуговицы темного пиджака, пригладил бороду:

– По поводу «Избранников Божиих» – секты, которую возглавляет мой сын.

Томасу показалось, что он где-то уже слышал это название.

– В утренних газетах тогда только и обсуждений было что об этой секте. В чем только их не обвиняли, начиная от промывания мозгов до мошеннического обогащения путем организации фирм-однодневок.

– Кажется, я об этом читал.

– Вся страна читала, и причиной тому была вовсе не святость моего сына. Поэтому я сам начал расследование. Чтобы понять, в чем там дело.

– Ради сына?

– Ради семьи.

– И что же оказалось? Были основания для этих слухов? – спросил Томас, кинув взгляд на отчет.

– Теперь это уже не имеет значения. Мне просто нужно, чтобы вы узнали, где мой сын. Разумеется, не поднимая шума. Так, чтобы никто, даже он сам, об этом не знал. Мало кому понравится, что за ним следят.

Томас кивнул.

– А сейчас прошу меня извинить, меня ждут слушатели. Уверен, что все необходимые сведения о жизни и деятельности моего сына вы найдете в этом отчете. Практической стороной – вопросами гонорара и так далее – займется Катрина. – Он быстро раскланялся и вышел, не дожидаясь ответа Томаса.

Катрина уселась перед Томасом на край стола, сложив руки на коленях, и спросила:

– У тебя есть номер счета, куда мы сможем перевести деньги?

– Номер счета? – Томас похлопал себя по карманам и обнаружил, что бумажник с банковской карточкой остался на «Бьянке». – Мы можем уладить это в другой раз?

– Разумеется. Твои деньги, так что дело хозяйское.

Томас задумчиво посмотрел на папку:

– Не могу понять одного…

– Да?

– Раз уже проводилось расследование, то почему вам было просто не связаться с тем человеком, который написал этот отчет? Уж он-то, наверное, имеет представление о том, где сейчас может быть Якоб?

Катрина развела руками:

– Должно быть, Месмер был не в восторге от работы предыдущего сыщика и потому не захотел снова его нанимать. Зато тебе повезло.

Томас посмотрел на нее:

– Он мог бы поручить это и тебе?

– Ты ведь у нас частный детектив, – усмехнулась она лукаво. – Вопрос в том, насколько толковый ты детектив. И мы с нетерпением ждем ответа на этот вопрос. – Она соскочила со стола в знак того, что заседание окончено.

Они спустились вместе на лифте и прошли через холл к выходу. Проходя мимо раскрытой двери аудитории, Томас увидел стоящего на подиуме Месмера. Он был без пиджака и энергично говорил, воздев руки к небу.