Онлайн чтение книги Скверна The Rot
Открытая церковь

Хирка вздрогнула. Он почти заснул.

Все из-за вентилятора, который тихо крутился над дверью и навевал сон.

Она посмотрела на слепого. Тот лежал на куче мешков с землей. Хирка укрыла его своим запасным свитером. Не потому, что думала, что он мерзнет, а… Если бы она сама лежала вот так, то обрадовалась бы, если бы кто-нибудь ее прикрыл.

У него больше не случалось судорог, и, к счастью, дыхание выровнялось.

К счастью? Это ведь набирн!

Она подтянула к себе колени и прислонилась головой к стене. Ее окружали растения, названия которых она не знала. Повсюду на скамейках стояли зеленые ростки. С потолка в керамических горшках свисали цветы. Буйный летний лес. Но снаружи мир был белым. Мокрые хлопья снега бились о стекло, таяли и скатывались вниз или собирались в сугробы на земле. Она находилась в двух мирах сразу: в том, где вещи рождались, и в том, где они умирали. Только вот Хирка не совсем уверена, где из них какой.

Стояла мгла, и это хорошо. Так легче контролировать происходящее. Она знала, что отсюда прекрасно видно все, что снаружи, а вот разглядеть ее с улицы непросто. Никто не сможет подкрасться незаметно. Хирка сглотнула, вспомнив мужские руки на своем горле. Отчаяние от непонимания. Но тот мужчина получил то, что хотел, и наверняка уже находится где-то за тридевять земель. Так кого же она видела перед тем, как пришла сюда? Кто охотится на нее? Всевидящий должен знать.

Всевидящий…

Хирка выпрямилась и уставилась на слепого. В голове пронеслось все, что она слышала о Всевидящем. Хаос из слов и картинок. Он был слепым, который повернулся спиной к своим, чтобы спасти Имланд. Он принял форму ворона. Всевидящий, которому имлинги поклонялись тысячу лет. Всевидящий, которого не существовало. Разве не это она только что видела? Куро изменил форму. Из ворона стал слепым.

Глупышка! Разве он похож на бога?

Хирка подползла к спящему и вытянула палец, чтобы ткнуть его, но остановила себя. Это опасно. Он уже не так слаб. Она схватила маленькую садовую лопатку на случай, если он проснется. От его волос до нее донесся кислый запах вороньей крови. Несколько кровеносных сосудов лопнуло около его ключицы, и под кожей словно выросли чернильные деревья. Это повреждение казалось не к месту на мускулистом теле. У него были высокие скулы, напоминавшие скулы Римера. Рот слепого оказался полуоткрыт, и она увидела единственную странность на красивом лице. Клыки.

Слепой не шевелился. Хирка протянула к нему руку, коснулась большим пальцем его верхней губы и осторожно приподняла ее. Клыки были не такими уж длинными. Не похожи на волчьи. Слепой повернул голову. Хирка отдернула руку.

Она что, с ума сошла? Разве она не насмотрелась на слепых? Немногие, помимо нее с Римером, знали, на что они способны. Именно им Урд пообещал отдать Хирку. В качестве жертвы. В обмен на что? На знания о слеповстве?

Но это существо не могло быть одним из них. Это Куро. Ее ворон.

Нет. Уже нет. Она сама собрала останки того, что когда-то было Куро, и выбросила кровавую кашу в мусорный бак на улице. Куро умер. Она потеряла его. Все, что осталось после него, – это существо. Красивое чудовище. Более мощное, чем любой имлинг. Богоподобный? Да. Но он молод, изможден, и от него пахнет кровью и тухлятиной. От богов так не воняет. К тому же Всевидящий не причмокивал во сне, в этом она уверена.

Ример бы знал.

Ример разбудил бы его, призвал к ответу и смог бы защитить их обоих, если бы слепой проснулся. Что она может сделать? Ткнуть его садовой лопаткой? Хирка отбросила ее и помотала головой. Это не наяву. Ей надо убираться отсюда. Кто бы ни ждал ее на улице, он лучше того, кто ждет ее здесь, в теплице. И скоро кто-нибудь сюда придет, это лишь вопрос времени. Сегодня ночь с субботы на воскресенье, и мало кто из людей работает по выходным, но это совсем не означает, что в теплицу никто не явится.

Но куда отправиться? У нее почти нет денег и еды, и вдобавок ко всему приходится иметь дело со слепым. Она закрыла глаза. Этот факт тяжело осознать. Да, скоро она уйдет. Но Хирка знала, что это будет не побег. Она уйдет, чтобы помочь ему.

Она знала, каков этот мир, и знала, что набирн его не поймет. Никто не должен столкнуться с этим миром в одиночку, как она. Ему нужна одежда. И еда. И ему надо помыться, но она понятия не имела, как это организовать. Единственная возможность – это церковь…

Хватит ли решимости? Отец Броуди ведь еще не знает, что она сбежала, и не узнает до рассвета. Но сейчас уходить не безопасно. Кто-то следит за ней. Она не знала ни кто следит, ни почему. Надо дождаться утра, и тогда она окажется на улице среди людей. Никто ей ничего не сделает, если вокруг будет много народа.

Удивительная мысль. Обычно, находясь в толпе, она чувствовала себя в наибольшей опасности. Пребывание в гуще народа дома было ужасным, и еще хуже здесь, несмотря на то, что в этом мире она вроде бы одна из своих. Человек. Здесь все – дети Одина. Эмблинги. Гниль. Скверна. Почему же, в таком случае, она чувствует себя совсем чужой?

Хирка встала, сняла со стола высокое растение и поставила его рядом со слепым. Он по-прежнему спал тяжелым сном. Она принесла еще одно растение. И еще одно. И так до тех пор, пока не спрятала его за стеной из зелени. Это бессмысленно. Если кто-нибудь придет, его в любом случае найдут. Но она должна сделать хоть что-нибудь .

Она слышала, как по улице проезжают машины. Первые люди проснулись. Хирка схватила свой мешок и выскользнула из теплицы.

Небо было серым, а мороз не таким колючим, как ночью. Она двинулась вдоль забора у реки. Лед подтаял, в нем появились большие дыры. Она дошла до конца забора и отыскала дорогу. Ее терзало ощущение, что она совершает глупость. Усилием воли Хирка заставляла ноги шагать вперед. Она бросала беглые взгляды во все переулки, но на улицах еще почти никого не было. Она не знала, сколько у нее времени до того момента, как отец Броуди откроет двери церкви, поэтому на всякий случай побежала.

Что она скажет? Стоит ли говорить ему, что на самом деле она сбежала? Или просто сообщить, что не ночевала в церкви? И что поведать о слепом?

Нет! Слепой должен навсегда остаться тайной. Отец Броуди назвал бы его дьяволом. Он боится дьяволов. Хирка никогда с ними не встречалась, но у нее создалось впечатление, что они похожи на трупорожденных. Она может сказать, что встретила одного мужчину. Обычного мужчину, которому требуется помощь. Отец Броуди отдаст ей что-нибудь из одежды, которую собирал для бедных, в этом она была уверена.

Перед церковью Хирка остановилась. Серые следы на снегу поведали ей, что отец Броуди уже пришел. И Джей с мамой. Маленькие следы принадлежат, скорее всего, сестренке Джей. Но следов было больше. Больше, чем должно быть. В ее груди разрасталось беспокойство. Что-то не так. Она поднялась по лестнице и дернула дверь, та открылась. Хирка проскользнула внутрь и услышала разговор. Плач ребенка. Ссору мужчин. Двоих мужчин.

– Ты что, вообще ничего не знаешь о детях?

– Я знаю достаточно. Например, мне известно, что они разговаривают. Вот что делают дети. Разговаривают!

– О господи! Она едва стоять научилась! Как ты думаешь, что может рассказать эта малявка? А уж какой будет переполох, черт ее побери!

– Переполох и так будет, Исак!

Хирка прижалась к стене. Она услышала, как в церкви открылась дверь. Третий мужской голос заглушил остальные.

– Наверху ее тоже нет. Но она точно там жила.

– Жила? В прошедшем времени? Ты сказал, она несколько дней не выходила на улицу! Ты можешь заставить эту малявку заткнуться?!

– Раз девчонки здесь нет, можешь прямо сейчас пустить себе пулю в лоб. Так проще. Он тебя убьет, потому что ты, чтоб тебя, не уследил за ней!

Хирка выискивала знакомые слова, но понимала лишь некоторые из них. Акустика помещения не упрощала ее задачу, но ясно, что мужчины ищут Хирку. Она прижалась ухом к стене и услышала, как шумит кровь, а пульс скачет галопом. Надо выбираться отсюда.

Ребенок…

Девочка по-прежнему плакала, всхлипывала и ждала маму. Этот звук разрывал сердце Хирки. Она не могла просто бросить ее. Надо каким-то образом забрать девочку с собой. А остальные? Где остальные? Надо посмотреть… Всего лишь заглянуть внутрь. Быстро.

Хирка наклонилась вперед, заглянула в церковь и остолбенела. Она понимала, что надо бежать, но не могла. Ноги сами по себе зашагали по центральному проходу. К Джей, которая лежала лицом вниз. Неподвижно. Ее наушники вывалились из ушей и валялись в красной луже.

Дилипа лежала рядом с ней, голова ее покоилась между скамьями. Женщина смотрела на Хирку мертвыми глазами. Хирка почувствовала, как немеет лицо. Она что, спит в Шлокне и видит кошмарный сон? Она подняла взгляд.

Трое мужчин у алтаря пялились на нее так, будто она была призраком. Один из них держал за горло младшую сестренку Джей. Темнокожая девочка всхлипывала. Ее ножки подкосились, она почти висела в руке мужчины.

Хирка подбирала слова. Злость и горе грозили задушить ее. Она остановилась на расстоянии от них и буравила их взглядом. Они пялились на нее. Время замерло.

Потом самый высокий начал смеяться. Блондин в яркой рубашке с геометрическими узорами. Он всплеснул руками.

– Возможно, бог все-таки существует? – произнес он и приблизился к ней. Хирка увидела груду черного тряпья на алтаре у него за спиной. Отец Броуди.

Псы. Бешеные псы. Дикие звери. Вот кто они. Хирка посмотрела на сестренку Джей. Можно было сделать лишь одно. Лишь одно заставит их забыть о девочке.

Хирка развернулась и бросилась к входной двери. Мужчины заорали в один голос. Кто-то ухватил ее за дождевик и потянул назад. Высокий зажал ей рот рукой. Она услышала хлопок. Сестренка Джей перестала плакать. Двое о чем-то перекрикивались. Тот, что держал ее, велел им заткнуться. От него пахло протухшей едой.

Внезапно Хирка оказалась в руках двух других мужчин. Третий выглядывал на улицу. Он кивнул. Ее потащили. Она пиналась, отбивалась, кусалась. Потом расплакалась. Ее волокли по снегу между могильными плитами в темный переулок позади приюта для бедных.