Онлайн чтение книги Смотрители маяка The Lamplighters
10. Хелен

Каждое лето в его день рождения или около того она совершала паломничество. Оставляла собаку у подруги и садилась на поезд до ближайшей станции, которая находилась в получасе от берега, а остаток пути ехала на такси. Ничего не меняется; все по-прежнему. Жизнь бурлит на поверхности, а сама земля существует в своем медленном ритме. Вечно и беспрестанно катятся к берегу терпеливые волны; трепещут, словно китайский веер, листья бука.

Хелен свернула с центральной улицы на боковую. Мошкара сбивалась дрожащими облачками, от изгородей исходил сильный аромат лесного купыря. Теплые тени осеняли ее путь; оранжевое солнце исчерчивали темные стволы деревьев. Она прошла указатель на мортхэвенское кладбище. Покосившиеся могильные камни неровными рядами спускались к мысу, а дальше простиралось море во всей своей ослепительной синеве.

Могилы здесь никогда не было. Только скамья на берегу и надпись:

Она много раз слышала, как Артур поет этот псалом. Он сидел в ванне, и мелодия вытекала из клубов пара; она гудела над раковиной, пока он намыливал лицо, или на кухне, когда он жарил полоски бекона и нарезал хлеб на толстенные ломти. «Пусть горят нижние огни, посылая отблеск через волну». Он приходил домой, пахнущий водорослями, и садился в кресло похрустеть чипсами со вкусом «Сарсонс»[4]«Сарсонс» – британская марка солодового уксуса.; у него были огромные ладони с потрескавшейся, как глина, кожей и темными кругами вокруг ногтей. Артур ловил рыбу голыми руками – было такое? В нем была какая-то магия: морская магия, он наполовину человек, наполовину дитя соленой воды. Поначалу она не знала, что выйдет за него замуж. Пока он не повез ее кататься на лодке, и тогда она посмотрела на него и все поняла. Просто поняла. Там он был другим. Это трудно объяснить. Но все в нем стало понятно.

Указательный столб показывал направление к поселку смотрителей, за которым извилистая тропинка сужалась под напором зелени – обочину захватили заросли примулы и крапивы. А дальше надо было подняться в гору, и являлась «Дева».

Башня возвышалась над кобальтовым морем – тонкая линия, словно нарисованная пером. Хелен подумала, что летом по этой дороге ходят туристы; исцарапав ноги терном и фиалкой собачьей, они добираются до этого места и издалека восхищаются маяком – серебряной полоской на серебряном зеркале, а потом, уставшие, бредут обратно, мечтая выпить что-нибудь холодное, и больше не вспоминают о «Деве».

Впереди на пестрой лужайке виднелась металлическая табличка: «Маяк «Дева». Доступ запрещен».

Сюда допускались только жильцы. Тропинка была слишком узкой и извилистой даже для того, чтобы сюда мог заехать мусоровоз; поэтому у ворот стояли пластиковые корзины с номерками, подписанными белой краской.

Это здесь Хелен каждый год надеялась его увидеть, увидеть, как он идет к ней. Может быть, с ним будет еще кое-кто – две тени с поднятыми руками, и она помашет им в ответ. Ей оставалось надеяться только на это: что люди, любившие друг друга, в конце концов найдут путь домой.