Онлайн чтение книги Человек из Скотланд-Ярда The Man from Scotland Yard
ГЛАВА 16

1

Вечерние газеты под заголовком «Еще одна потерянная возможность» сообщили о предполагаемом отъезде мадемуазель Франшетт Дюпре из Лондона. Мадемуазель Дюпре получила приглашение из Америки от одного из продюсеров кинематографа и ответила на него согласием. Она заканчивает свои выступления в Лондоне в конце апреля. По мнению автора заметки, это еще один пример нерасторопности британских продюсеров, которые, таким образом, потеряли возможность сохранить у себя несомненный талант мадемуазель Франшетт Дюпре.

Инспектор Булл возвратился на набережную. Он был уверен в том, что человек, который прислал письмо в Скотланд-Ярд с Чок-Фарм-Роуд, и тот, что купил билет на «Марию Луизу» для мисс Портер под именем Стюарт Портман, и тот, кто взял ценности на сумму 70 000 фунтов из банка в Гилдфорде, — это одно и то же лицо.

Инспектор Булл надеялся на вторую аксиому детективного Эвклида: преступник, тщательно обдумывая схему своих действий, в какой-то точке допускает ошибку. Дело детектива — преследовать, наблюдать, анализировать и ухватить эту ошибку, когда она будет сделана.

Но если человек в черном пальто уже сделал ее, то инспектор Булл до сих пор еще не смог обнаружить ее. И все-таки Булл чувствовал, что он держит в руках ключ к расследованию всего этого дела.

Правда, чувствовал он себя так, как чувствует человек в сильный туман на переходе через Трафальгарскую площадь: машины, омнибусы, люди, тележки — весь транспорт столицы находится тут, но вы не в состоянии его увидеть. Вы его слышите, вы знаете, что он тут, вы можете попасть под колеса — но даже на расстоянии вытянутой руки вы не можете его рассмотреть. Вы сможете его увидеть только тогда, когда туман наконец рассеется. Вот так же Булл чувствовал себя в этом деле Крейки. Должно что-то произойти, чтобы рассеять перед ним этот густой туман.

И это был мистер Пинкертон, который оказался в роли постового полисмена, помогшего Буллу пересечь площадь в таком густом тумане, и который сравнительно мало свистел в свой собственный свисток.

Этот маленький человечек дремал на стуле в кабинете инспектора Булла — заинтригованный, обеспокоенный, однако с надеждой и даже некоторой уверенностью в душе.

— Хэлло, Пинкертон! — сказал Булл и бросил свою шляпу на вешалку. — Я так и не могу найти эту дочь, но все же я в чем-то продвигаюсь. Сначала я грешил на мисс Кейт Баррет, однако Лоусон разочаровал меня свидетельством о ее рождении, зарегистрированным в церкви святого Петра, которая находится как раз за Редклиф-Кортом. Священник знал ее родителей. Ее мать сейчас живет в Италии, куда она сбежала с каким-то художником. Это журнал направил меня на неправильный путь. Но рано или поздно я докопаюсь до истины!

— Какой журнал? — спросил Пинкертон.

— Вот этот. «Город и деревня».

Мистер Пинкертон посмотрел на фотографию. И вдруг в его маленьких серых глазах засветилась какая-то мысль.

— Я знаю, что надо делать. Ведь она должна быть лицом похожа на своих отца и дядю.

— Может быть. Но они уже состарились. А все эти девушки такие хорошенькие!

Мистер Пинкертон хлопнул себя по колену с робким энтузиазмом.

— Тетка! — вскричал он.

Инспектор Булл покачал головой.

— Я думал об этом. Нет. Старая леди была седая и морщинистая. По ее лицу трудно представить себе, какой она была в молодости, много лет тому назад.

— В молодости? Но ее портрет в кошачьем журнале сделан двадцать лет тому назад. Она там еще достаточно красива и…

Инспектор Булл вскочил на ноги. Лицо его засияло торжеством. Он вытащил из кармана часы, посмотрел на них и засунул обратно с жестом безнадежности:

— Британский Музей уже закрыт.

— Разве нельзя его открыть?

— Открыть Британский Музей?! — инспектор с открытым ртом уставился на маленького валлийца, как будто тот потерял рассудок.

— Это можно сделать! — храбро запротестовал мистер Пинкертон. Он понимал, какую ужасную вещь предложил, но… — Я подумал только, что если жизнь девушки в опасности, они же могут…

Инспектор Булл пристально посмотрел на него. Потом подошел к телефону, снял трубку и вызвал комиссара Дебенхэма.

Сначала в трубке была тишина. Затем…

— Бог мой, Булл! — задохнулся голос комиссара. — Вы хотите открыть Британский Музей? В одиннадцать часов ночи? Вы хотите посмотреть на фотографию в журнале? Булл, вы пьяны!

2

Подметальщик, работавший в переулке Сент-Петер, собирался идти домой. Он задержался в угловом кафе, чтобы выпить чашку чая с бутербродом. Владелец этого кафе был человек крепкого сложения, с умными блестящими глазами. Подсчитывал за прилавком дневную выручку.

— Чашку чая! — громко обратился к нему подметальщик, и, убедившись, что их никто не слушает, сказал: — Клифф за углом. Он наблюдает за фасадом. Не думаю, чтобы что-нибудь случилось. Булл поставил на неверную лошадку. Что это?

Из молчаливой темноты церковного двора донесся слабый металлический щелчок. Подметальщик мгновенно вскочил и молниеносно шмыгнул в переулок. Но через минуту он вернулся.

— Я делаюсь не в меру подозрительным, — с усмешкой произнес он. — Все спокойно. До свидания, сэр.

Владелец кафе открыл маленькое окошко, из которого был виден весь переулок.

Вскоре неизвестно откуда появился Арчибальд Пейдж, очень счастливый и несколько, более чем слегка, пьяный. Он вошел в кафе и подошел к прилавку. Слегка покачнувшись, облокотился на прилавок.

— Честное слово… если это — ик! — простите, я бы… если это кафе… выпил бы стакан фруктового сока… Простите!.. ик… Я ошибся… Я хотел сказать — чашку кофе…

Владелец кафе налил ему чашку кофе и толкнул через прилавок тарелку, на которой был бутерброд с ветчиной. Нетвердой рукой Арчи намазал ветчину горчицей, откусил и положил назад на тарелку.

— Я говорю, старина, что это неспортивно! Я не то хотел. Опять ошибка. Я должен играть! — Он вытащил шиллинг и бросил его на прилавок. — Я должен играть! Действительно должен! Я думаю… ну, я думаю… Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, сэр. Доберетесь?

— Абсолютно уверен! Спокойной ночи!

Владелец кафе подождал, пока он, шатаясь, вышел, затем вынул маленькую записную книжку и сделал в ней неодобрительную запись.

Через полчаса он скорее почувствовал, чем услышал какой-то шум в переулке. Быстро выглянув через оконце, находившееся на уровне головы, он увидел, как какая-то тень метнулась через переулок из церковного двора и исчезла около стены. Хозяин кафе перепрыгнул через прилавок и ринулся по переулку. Он добежал до деревянной двери в стене. Она была закрыта на замок. Он подскочил, ухватился руками за пики на вершине стены, с легкостью опытного акробата подтянулся и спрыгнул по другую сторону стены. К несчастью, он приземлился на мусорные баки, и треск от его падения разнесся в тишине Редклиф-Корта. Он поднялся, проскользнул через лазейку в зеленых насаждениях и столкнулся с новым садовником. Они быстро обменялись несколькими словами и разошлись в разные стороны.

Перед тем как разойтись, хозяин кафе шепнул садовнику:

— Он держал в руках сумку или что-то вроде того.

Через пять минут они встретились перед домом мистера Артурингтона.

— Здесь не найти его, сэр, — прошептал садовник. — Я весь ободрался, лазая в гуще этих кустов.

Была половина первого ночи. Вокруг было темно и тихо.

3

Джоан Артурингтон беспокойно зашевелилась во сне и проснулась. Внезапно ее охватило чувство страха. Ей показалось… В кромешной темноте она не могла различить ни одного предмета, но ощущала, что рядом было что-то странное и страшное. Она лежала не шевелясь и слышала только, как колотится у нее сердце.

Внезапно она увидела на полу светлый диск. Он медленно двигался по комнате по направлению к ней. Сделав над собой усилие, Джоан села в кровати и закричала долгим и пронзительным криком. Свет исчез. Закрылась дверь и послышались быстро удаляющиеся шаги. Она хотела встать и зажечь свет, но была не в силах. В доме стояла тишина. Никто не шел к ней. «Вдруг, — подумала она — все в доме мертвы, убиты…» Но тут дверь в ее комнату распахнулась, зажегся свет и раздался голос Нэнси:

— Джоан!

Потом собрались все: бледный от волнения мистер Артурингтон, дрожащие горничные и, наконец, мисс Мандель в халате.

— Кто-то был в моей комнате. Я увидела свет от фонаря и закричала. Потом фонарь выключили, и кто-то быстро вышел отсюда.

Мистер Артурингтон прижал ее к себе, обнял и гладил по голове. Он посмотрел на ноги вошедших сюда людей. Между садовником и констеблем произошел быстрый и приглушенный разговор. Затем констебль, Маулдерс и мистер Артурингтон поднялись наверх, а садовник бросился вниз, перепрыгивая через несколько ступенек.

Мисс Мандель закрыла входную дверь, вернулась и села на кровать. Лицо ее было испуганным и удивленным.

«Она удивлена, как здесь вместо меня оказалась Джоан, — подумала Нэнси. — Но она же может спросить нас об этом!»

Но мисс Мандель ничего не спросила.

Обыскивая дом, констебль и мистер Артурингтон дошли до холла. Туда же вернулся и пришедший из сада садовник.

— Никого не нашли в доме, сэр?

Мистер Артурингтон отрицательно покачал головой.

— Значит, он ушел этим путем, — сказал садовник и показал на открытое окно в гостиной, закрытое тяжелыми занавесями.

Он высунулся из окна и направил свой фонарик на землю. Рядом с окном росло высокое дерево, а на клумбе виднелись следы ног: кто-то тяжело спрыгнул туда из окна.

— Пойду посмотрю еще, — сказал садовник.

Когда он выходил из комнаты, появился Арчи Пейдж, встревоженный переполохом и совершенно протрезвевший. Вслед за ним появился Тагерт Лейтон. С другого конца поспешил сюда и мистер Баррет. Все были в ночных пижамах и халатах.

Инспектор Булл прибыл на место происшествия около семи часов утра. Он молча выслушал рапорты садовника и владельца кафе.

— Пьяный джентльмен живет вон там. Его фамилия Пейдж.

— А другого вы не узнали?

— Нет.

— Я взгляну? — сказал Булл. — Где то окно?

Ему показали окно и провели к клумбе. Следы ног на ней оказались так затоптаны, что их уже почти нельзя было различить. У садовника вытянулось лицо.

— Прекрасная работа, — иронически сказал инспектор Булл. Он был раздосадован как никогда раньше. Более того, он был определенно взволнован. Нападение на Джоан Артурингтон укрепило его в тревожной мысли, что последнее убийство в деле Крейки еще не состоялось. И все же он был изумлен: почему напали на Джоан?

С другой стороны, благодаря этому нападению выяснилось, что разгадка дела Крейки, несомненно, находится в Редклиф-Корте. Здесь оно началось с убийства Симона Крейки, и инспектор Булл очень боялся, как бы оно не закончилось убийством дочери Симона Крейки.

Он бегло осмотрел территорию сада, дошел до стены, отделяющей сад от переулка, вдруг остановился у перевернутых мусорных баков.

— Что это?

— На них упал вчера инспектор Аллен, когда осматривал в темноте эту стену, — пояснил сопровождавший Булла садовник.

Инспектор не верил своим глазам — на земле, покрытой картофельной шелухой, капустными листьями, зеленью моркови и прочим мусором, лежало нечто, за чем он так долго охотился, — это были очки с толстыми дужками и очень толстыми стеклами.

— Мистер Артурингтон и мисс Джоан встали, сэр.

Инспектор Булл осторожно завернул эти очки в свой носовой платок и спрятал их в карман. У него было такое чувство, что наконец-то он добрался. И все же…

Идя к дому, он старался представить себе, как и почему эти пресловутые очки оказались там? Он должен обязательно узнать! Но почему? Или это еще один круг в хитро запланированном состязании, и убийца все еще на прыжок впереди него?

Мистер Артурингтон, обе девушки и мисс Мандель спустились только к завтраку. Как и любая нормальная девушка в 20 лет, Джоан оправилась от испуга и уже, казалось, готова была не придавать значения ночному происшествию.

— Мне жаль, что я наделала столько шума, — с улыбкой закончила она свой рассказ.

— Мне кажется, вы имели на это право, — ответил инспектор. — Не правда ли, мисс Мандель?

Мисс Мандель пробормотала что-то вежливое. В отличие от Джоан, она никак не могла избавиться от сковывающего ее страха.

Булл задумался.

— Должно быть, он вошел как раз тогда, когда вы проснулись? В комнате ничего не нарушено?

— Не думаю. Видите ли, это, собственно, не моя комната. — И она объяснила инспектору, что этой ночью они с Нэнси поменялись комнатами. — Ты что-нибудь заметила, Нэнси?

— Нет. Но я могу еще посмотреть, если это важно.

— Теперь это не обязательно, мисс Ховард.

Булл подумал еще немного, затем повернулся к Джоан.

— Когда вы легли спать?

— По-моему, около двенадцати, не так ли, Нэнси? Мисс Ховард была в театре. Когда она вернулась, мы немного поговорили перед тем как лечь спать.

— Я приехала в двенадцатом часу. Мисс Мандель, вы еще не спали.

— Да, было как раз 23–45, когда я потушила у себя в комнате свет.

— А вы, мистер Артурингтон? Вы уже спали?

— Кажется, только собирался.

— Я понял, что здесь был еще мистер Уэллс.

— Мистер Уэллс — опекун мисс Ховард. Он возил ее обедать и в театр, — сказала мисс Мандель.

— Вы смотрели Франшетт Дюпре, да? — с хитрой улыбкой спросила Джоан.

Мисс Мандель покраснела. Нэнси встретила взгляд инспектора Булла совершенно спокойно. Но через секунду он уловил веселый огонек, блеснувший в ее глазах и мимолетный взгляд, которым она обменялась с Джоан.

Инспектор достал из кармана часы.

— К сожалению, я должен покинуть вас. Но если у кого есть что сказать… — и он выжидающе поглядел на окружающих.

Девушки отрицательно покачали головой…

…мистер Артурингтон был, конечно удивлен и даже обижен, что инспектор Булл покинул его дом, почти ничего не осмотрев и только бросив беглый взгляд на комнату Нэнси. Разумеется, у Скотланд-Ярда свои методы, ему ли это не знать, и все же…

4

И все же инспектор не оставил без внимания реакцию мистера Артурингтона. Однако сейчас, направляясь в Блумсбери к ожидающему его Пинкертону, он размышлял несколько о другом — о странном факте обмена комнатами по внезапной прихоти девушек.

Отдел периодических изданий Британского Музея открылся минута в минуту. Инспектор Булл и мистер Пинкертон прошли в комнату, заставленную длинными стеллажами и сделали заказ. Вскоре к ним подошел служащий — и журнал «Кэт Франсьер» за июнь 1912 года лег перед ним на столе. Мистер Пинкертон нервно перелистал журнал и, наконец, нашел страницу, на которой была помещена фотография женщины, несомненно, сфотографированной не в 1912 году, а значительно раньше. Ей можно было дать лет 20–25. Подпись под фотографией гласила:

Булл только один раз взглянул на снимок.

— Ну, будь я проклят! — прошептал он медленно, закрыл журнал и, не говоря больше ни одного слова, взял шляпу и вышел.

Мистер Пинкертон трусил за ним сзади.

Внешне инспектор Булл выглядел солидным, обстоятельным и спокойным. Видя, как он кивнул на приветствие служителя Музея, а затем вышел на Грейт-Рассел-стрит и подозвал такси, никто не заподозрил бы, что в этом огромном человеке в коричневом пальто пылает такое же возбуждение, какое он испытал когда-то, вырвав револьвер из рук сумасшедшего маньяка.

Он был так погружен во все обстоятельства расследуемой им истории, что совершенно забыл о мистере Эване Пинкертоне.