Онлайн чтение книги Охотник на кроликов The Rabbit Hunter
Глава 23

Проигнорировав подъехавшее к дверям телецентра такси, Рекс пошел пешком. Ему надо было отдышаться, собраться с мыслями.

Несколько месяцев назад он успокоил бы себя большим стаканом виски, за которым последовали бы еще три.

Он шагал вдоль запруженной транспортом Лидингёвеген и пытался понять, чего будет стоить ему его поведение, когда позвонил Диджей.

– Ты меня видел?

– Да, чертовски хорошо смотрелось! Ты выглядел, и правда, как с похмелья.

– Сильвия тоже так подумала. Она решила, что я напился.

– Она так сказала? Я могу приехать и засвидетельствовать, что вчера ты пил только воду… впрочем, очень много морской воды.

– Ну, не знаю… Это как-то смешно – притворяться алкоголиком, чтобы не потерять работу.

– Но это же не ошибка, что ты спокойно принял…

– Хватит, я больше не могу, – перебил Рекс.

– Я не имел в виду ничего плохого, – тихо сказал Диджей.

Рекс вздохнул и взглянул через ограду на двор перед большой спортивной ареной, построенной к Олимпийским играм 1912 года.

– Ты слышал, что умер министр иностранных дел? – спросил он.

– Естественно.

– У нас были сложные отношения. – Рекс шел вдоль черной ограды.

– В каком смысле?

– Я его не любил. – Рекс вошел в ворота и шагнул на красную гаревую дорожку, тянувшуюся вокруг лужайки.

– О’кей, но необязательно говорить об этом сразу после его смерти, – тихо заметил Диджей.

– Дело не только в этом…

Давид Джордан молча слушал, пока Рекс тихо признавался, как его, пьяного, угораздило помочиться в бассейн министра иностранных дел.

Рекс закончил признание рассказом, как он собрал всех садовых гномов – семьдесят сантиметров в высоту – и побросал их в освещенный бассейн.

Рекс вышел на футбольную площадку и остановился в центре.

Пустые трибуны обступали его со всех сторон, и он вообразил, что какие-то из тех гномов стоят, а какие-то лежат на дне, колючие от мелких пузырьков воздуха.

– Ну ладно, – сказал Диджей, помолчав. – Еще кто-нибудь знает об этом?

– Камеры видеонаблюдения.

– Если будет скандал, инвесторы отыграют назад, сам понимаешь.

– И что мне делать? – уныло спросил Рекс.

– Отправляйся на похороны, – медленно сказал Диджей. – Я прослежу, чтобы ты получил приглашение. Выскажись перед журналистами, скажи, что умер твой лучший друг. Отзывайся о нем и его политических действиях с величайшим уважением.

– Все вскроется, как только на сцену явятся записи с камер.

– Да, я понимаю, но надо предвосхитить это, уже сейчас рассказать о ваших грубых словечках и дурацких шутках… иногда вы заходили слишком далеко, но такими уж друзьями вы были. Однако не делай никаких особенных признаний, избегай подробностей. Будем надеяться, что записей не осталось.

– Спасибо.

– А чем тебе не угодил министр иностранных дел? – с любопытством спросил Диджей.

– Он всегда был лживая скотина… и в качестве последней шутки я нассу на его могилу.

– Только не под запись, – рассмеялся Давид, и разговор закончился.

Рекс посмотрел, как стайка голубей взлетает с трибуны, описывает в небе полукруг, вытягивается медленным эллипсом, собирается и снова садится.

Когда Рекс вошел в палату, Самми сидел на застеленной койке и вытирал волосы полотенцем.

– Классный грим, папа, – сказал он хрипло.

– Точно. Я прямо из телецентра.

Рекс шагнул к кровати. Беспорядочные картины промывания желудка и его собственный страх из-за смерти министра постоянно давили изнутри.

Он напомнил себе: единственно верное решение сейчас – оставаться спокойным и не выносить суждений.

– Как ты? – осторожно спросил он.

– Так себе. Горло болит. Как будто мне в глотку сунули шланг.

– Вернемся домой, и я сварю суп.

– Врач только что ушел, ты чуть-чуть его не застал… я должен поговорить с куратором, прежде чем меня отсюда выпустят.

– Ты договорился о времени?

– Он придет в час.

– Тогда я еще успею повидаться с Диджеем. – Рекс сообразил, что через полчаса ему надо быть на встрече анонимных алкоголиков. – Но потом я сразу приеду сюда… и мы уедем домой на такси.

– Спасибо.

– Самми, нам надо поговорить.

– Ладно. – Сын немедленно замкнулся.

– Я не хочу больше попадать в такие ситуации, – начал Рекс.

– Тебе вчера пришлось нелегко, – сказал Самми, отвернувшись.

– Да.

– Папа – знаменитость. – Самми криво улыбнулся. – Папа – звездный повар из телевизора, ему нельзя иметь такого никчемного сына – гея, который красится и…

– Это мне все равно, – перебил Рекс.

– Тебе надо продержаться всего несколько недель.

– Я все-таки надеюсь, что нам будет неплохо вместе – но и ты обещай приложить усилия.

– Ты о чем? – Самми поднял бровь. – Речь о Нико?

– Мы сейчас говорим не о морали, – пояснил Рекс. – У меня нет предубеждений на этот счет, я считаю, что любовь бывает всякая.

– При чем здесь любовь, – промямлил Самми.

– Ну секс.

– Ты был влюблен в маму? – спросил Самми.

– Не знаю. Я тогда еще не повзрослел по-настояще- му, – честно ответил Рекс. – Но уже потом я понял, что она – та женщина, с которой мне следовало остаться… как я хотел бы прожить всю свою жизнь с ней и с тобой.

– Но мне уже девятнадцать. Папа, чего ты хочешь от меня?

– Для начала – чтобы не было больше промываний желудка.

Самми медленно поднялся и вышел, чтобы повесить полотенце.

– Я думал, Нико проверил, что за таблетки он в меня впихнул, – сказал он, вернувшись. – Но их оказалось слишком много.

– Впредь проверяй сам.

– Я слабый… и мне можно быть таким, – быстро ответил сын.

– Тогда ты не выдержишь… слабость непозволительна.

– Ладно, папа.

– Самми, это не я так говорю. Это так и есть.

Сын привалился к дверной раме, скрестив руки на груди. Он покраснел и тяжело сглотнул.

– Просто не делай ничего, что опасно, – попросил Рекс.

– Почему бы и нет? – прошептал Самми.