Онлайн чтение книги Мег. Адская бездна The Trench
Давление на больших глубинах

Марианская впадина 12° с. ш., 114° в. д.

22 марта 2001 года

Отставной пилот глубоководных аппаратов ВМС США Барри Лис проверил показания датчика глубины на «Протее» и сразу почувствовал, как вспотели ладони. Тридцать четыре тысячи семьсот восемнадцать футов. От поверхности океана их отделяло семь миль, а давление воды на такой глубине составляло шестнадцать тысяч фунтов на квадратный дюйм.

Просто старайся об этом не думать…

Барри оглядел тесное пространство подводного аппарата, рассчитанного на четверых.

Внутри прочного корпуса находились компьютерные мониторы, электроника и дикое количество переплетенных проводов. Места для команды в этом водонепроницаемом гробу практически не оставалось.

Сидевшие возле пульта управления аппаратом руководитель проекта Эллис Ричардс и геолог Линда Херон, его миниатюрная помощница, вглядывались в крошечные иллюминаторы в носовой части «Протея».

– Видишь этих зеленых многощетинковых червей? – спросила Линда. – Это помпейские черви, выдерживающие перепад температур от двадцати двух до восьмидесяти одного градуса Цельсия. Гидротермальные источники выбрасывают серу, способствующую образованию бактерий, которыми питаются помпейские черви…

– Линда…

– …ну а те в свою очередь служат пищей для самых причудливых живых организмов.

– Линда, кончай грузить меня своими чертовыми лекциями по биологии! – остановил ее Эллис.

– Прости. – Линда, сложив перед глазами руки домиком, снова уставилась в иллюминатор.

Четвертый член экипажа глубоководного аппарата Кхали Хабаш, отвернувшись от пульта управления, с едва заметной улыбкой посмотрел на Линду. Девушка любила поговорить, особенно когда нервничала, и он никогда не упускал возможности воспользоваться этим ее качеством.

На самом деле его звали вовсе не Кхали, а Ари Леви. Он был сирийским евреем, которого примерно десять лет назад завербовала израильская политическая разведка Моссад. С тех пор он вел двойную жизнь: половину времени проводил в Израиле с женой и тремя детьми, а в остальное время путешествовал по России и арабскому миру, представляясь специалистом в области физики плазмы. У агента ушло четыре тяжелых года, полных самопожертвования, чтобы внедриться в организацию Бенедикта Сингера, но вот теперь он был здесь, в семи милях под поверхностью Тихого океана, чтобы узнать секреты, способные навсегда изменить будущее человечества.

Ари проверил датчик температуры воды:

– Эй, Линда! Тебе верится, что температура воды за бортом семьдесят восемь градусов?

Девушка снова вскинула голову:

– Невероятно, да? Мы называем это гидротермальными мегаисточниками. Температура минерализованной воды, выбрасываемой «черными курильщиками», семьсот градусов. Столб сажи и обломков минералов поднимается, нагревая холодную воду, до тех пор, пока не достигает нулевой плавучести на высоте двенадцать тысяч футов от дна Марианской впадины. После чего океанские течения разносят выброшенную наверх сажу по горизонтали. И вот этот самый слой сажи образует своеобразный потолок, изолирующий придонный слой горячей воды от холодных вод океана.

– И слой никогда не остывает?

– Никогда. Гидротермальные источники существовали всегда. По крайней мере, начиная с мелового периода.

Эллис Ричардс в очередной раз посмотрел на часы. Будучи руководителем проекта, он постоянно боялся выбиться из графика.

– Боже мой, прошло уже три часа, а мы, похоже, вообще не продвинулись! Линда, мне кажется или наш пилот действительно не понимает, что делает?

Барри Лис пропустил оскорбление мимо ушей. Проверив гидролокатор, он вполголоса чертыхнулся. Они слишком оторвались от «Бентоса» – глубоководной лаборатории и базы подводных аппаратов «Геотек индастриз». Мобильная станция ценой миллиард долларов походила на крытый спортивный стадион с дополнительным плоским днищем и тремя гигантскими амортизационными опорами вместо ног. Эта титановая конструкция площадью сорок шесть тысяч квадратных футов, зависшая над придонной зоной турбулентности в состоянии нулевой плавучести, чем-то напоминала Лису монструозный фрегат, ведущий «Протей» на север в условиях самой враждебной окружающей среды на планете.

В бытность в ВМС Барри Лис служил на трех различных подлодках. И уже успел свыкнуться с вызывающей клаустрофобию глубоководной казармой. Выдержать подобное испытание способен лишь опытный подводник, который должен был проявлять чудеса умственной и психологической устойчивости, поскольку лишь он один знал, что стальной корабль, зависший в черных недрах Тихого океана на глубине несколько сотен морских саженей, может затонуть в результате любой случайности.

Барри обладал необходимой твердостью духа, прошедшей обкатку за двадцать шесть лет службы. Поэтому его самого неприятно удивил тот факт, что погружение в Марианскую впадину так быстро повлияло на его психическое состояние. Уверенность, выработанная за многие годы боевых дежурств на подводной лодке, неожиданно испарилась, когда «Протей» покинул глубоководную базу «Бентос».

По правде говоря, Барри нервировали отнюдь не большие глубины. Четыре года назад вследствие вмешательства человека в подводный мир Марианской впадины Carcharodon megalodon, доисторический вид большой белой акулы длиной шестьдесят футов, поднялся на поверхность океана из впадины, сея хаос и смерть. И хотя акулу-альбиноса благополучно уничтожили, а ее выжившего детеныша поймали, не меньше десятка человек успело найти смерть в ее семифутовых челюстях. А где есть одна такая тварь, там могут найтись и другие. Поэтому, несмотря на суперсовременное оборудование, предоставленное компанией «Геотек», и принятые ею меры предосторожности, пилот глубоководного аппарата сейчас был одним сплошным комком нервов.

Барри Лис переключил тумблер регулятора скорости, чтобы уменьшить импульс основного двигателя. У Барри не было ни малейшего желания слишком отрываться от «Бентоса».

– В чем дело, капитан? – спросил Эллис. – Почему ты сбавил скорость?

– Температура снова поднимается. Мы приближаемся к очередной группе гидротермальных источников. И мне очень не хотелось бы врезаться в один из этих «черных курильщиков».

Руководитель проекта на секунду закрыл глаза в приступе раздражения:

– Черт бы их подрал!..

Барри, не дослушав Эллиса, припал к иллюминатору.

Прожекторы подводного аппарата осветили окаменевшие леса сернистых конкреций, минералов и кратеры гидротермальных источников, тянущиеся на высоту тридцать футов от океанского ложа. Эти своеобразные печные трубы выпускали наверх плотные облака перегретой высокоминерализованной воды.

Ари исподтишка наблюдал за тем, как Эллис Ричардс с грозным видом направляется к пульту управления подводным аппаратом.

– Капитан, давай-ка проясним ситуацию. За выполнение этой миссии отвечаю я, а не ты. И у меня есть приказ проходить не менее двадцати миль в день, чего просто нереально добиться, если мы будем ползти как черепаха.

– Мистер Ричардс, береженого Бог бережет. Мне пока не хочется слишком сильно отрываться от «Бентоса». По крайней мере до тех пор, пока я не начну чувствовать этот аппарат.

– Чувствовать аппарат?! А ведь я всегда считал тебя опытным пилотом.

– Так оно и есть, – буркнул Барри. – Вот потому-то я и сбавил ход.

Линда отвернулась от иллюминатора:

– Капитан, а вы можете точно сказать, как далеко мы оторвались от «Бентоса»?

– Более чем на шесть километров.

– Шесть километров? Только и всего?! Бенедикт Сингер будет рвать и метать. – У Эллиса Ричардса был такой вид, будто его вот-вот хватит удар. – Послушай, капитан, в начале следующей недели на «Бентос» должны прибыть «Прометей» и «Эпиметей». И ни один из этих подводных аппаратов не сможет начать работу, пока мы не закончим нашу.

– Я в курсе.

– Еще бы! «Геотек» по-королевски платит тебе за пилотирование «Протея». И мы не можем играть с «Бентосом» в догонялки всякий раз, как спускаемся вниз. В противном случае к нашему графику придется добавить еще тридцать дней, что абсолютно неприемлемо.

– Так же как и смерть, мистер Ричардс. Моя задача – сохранять вам жизнь в этой адской дыре, а не обеспечивать получение бонуса за опережение графика.

Руководитель проекта пристально посмотрел на Барри Лиса:

– Капитан, неужели ты боишься?

– Эллис…

– Нет, Линда, я абсолютно прав.

Ари следил за развитием событий. За несколько недель, проведенных во впадине, он понял, что Эллису Ричардсу, со свойственной ему упертостью, было проще быковать, нежели признаться в собственной неправоте. И это притом, что человечество куда больше знало о далеких галактиках, чем о Марианской впадине. Тем не менее Ричардс считал себя крупным специалистом по Марианской впадине – начиная с ее скрытых геологических условий и кончая загадочными формами жизни.

Для Ари Леви этот напыщенный индюк Эллис Ричардс был явно опасным человеком.

Капитан Лис сверкнул глазами на Эллиса:

– Да, во мне есть здоровая доза страха, если ты имеешь в виду именно это. И совершенно очевидно, что ни один из вас не понимает до конца всей опасности работы на глубине тридцати пяти тысяч футов. А потому повторяю еще раз для непонятливых: если хоть что-нибудь пойдет не так, если мы случайно во что-то врежемся… или что-то врежется в нас, то не будет ни люков, которые можно было бы задраить, ни стандартных спасательных процедур. Если, не дай бог, будет поврежден корпус аппарата, у вас даже не останется времени на последнее «прости».

– Похоже, у тебя расшалились нервы, – заметил Эллис.

– Что ты сказал?

– Хабаш, а как по-вашему, у капитана действительно сдали нервы?

– Учитывая, что ныне здравствующие потомки Carcharodon megalodon наверняка водятся в этом желобе, я вполне разделяю мнение капитана, – ответил Ари. – Нам предстоит обследовать более шестидесяти тысяч квадратных миль океанского ложа. Система буксируемых гидролокаторов нашего надводного судна специально разработана для заблаговременного предупреждения о приближении любых биологических объектов, с тем чтобы у нас было в запасе достаточно времени ретироваться на «Бентос».

– Достаточно времени? – удивленно покачал головой Барри. – Но откуда, черт возьми, мы узнаем, какую скорость может развить этот биологический вид?! А кроме того, «Голиаф» находится сейчас в зоне штормовых ветров. И внешние помехи в любой момент могут нарушить связь.

– В таком случае предлагаю начать собирать первые образцы прямо здесь, чтобы дать возможность «Бентосу» нас нагнать. И как только ветер уляжется, вы наверняка сумеете наверстать упущенное.

Бросив на Линду выразительный взгляд, Барри повернулся к пульту управления. Затем два раза проверил транспондеры гидролокатора, посмотрел в иллюминатор и включил подруливающий движитель. Маневрируя между «черными курильщиками», «Протей» начал медленно опускаться, достигнув нулевой плавучести прямо над скоплением светящихся в темноте рифтий. Эти четырнадцатифутовые черви извивались в подводном потоке, словно змеи на голове горгоны Медузы.

– Включаю газовые хроматографы, – сказал Ари. – Мы можем вдвое сократить время нашей миссии, если обнаружим изотопы гелия непосредственно в выбросах гидротермальных источников.

– Вот и отлично. Начинай. – Эллис с помощью компьютера попытался запустить механические руки.

Глядя в подводную камеру и оперируя двумя центральными ручками управления, Эллис выдвинул из-под дна подводного аппарата два парных манипулятора. Затем очень осторожно с помощью захвата левой механической руки вытащил изотермическую корзину для образцов.

Капитан Лис наблюдал за тем, как манипуляторы коснулись океанского ложа, подняв тучи ила. Лис закрыл глаза и, прислушиваясь к завываниям гидравлических захватов, попытался расслабиться.

– Возьми чуть-чуть левее. – Линда продолжала смотреть в иллюминатор, чтобы направлять действия Эллиса. – Чуть ниже скопления рифтий.

Громкий высокочастотный сигнал гидролокатора заставил сердце Барри Лиса тревожно забиться. Он ошеломленно поглядел на экран сонара.

Там неожиданно материализовалось плотное скопление каких-то объектов. Очень крупных объектов.

Капитан почувствовал, что у него сжимает горло. Остальные члены группы преспокойно продолжали работать, даже не потрудившись поднять глаза.

– Хабаш, похоже, к нам гости.

– А что там такое? – повернулся Ари.

– На экране гидролокатора три неопознанных объекта. Направление ноль-один-пять. Расстояние семь и четыре десятых километра. Скорость пятнадцать узлов, и они приближаются.

– Ну а что говорят там, наверху?

– Я пытаюсь с ними связаться. Не отвечают. Мы теперь сами по себе.

– И что ты предлагаешь? – На Ари неожиданно накатил приступ клаустрофобии.

Барри уставился на экран гидролокатора:

– Я бы сказал, нужно поскорее сматываться отсюда. Ричардс, срочно вынимай манипуляторы, мы немедленно возвращаемся на «Бентос».

– Ты, наверное, шутишь.

– Капитан, вы уверены? – У Линды от страха скрутило живот.

– Смотри сама. Кем бы ни были эти твари, они, ускоряясь, движутся по впадине в нашем направлении. Ричардс, я тебе говорю, вытаскивай свои манипуляторы.

– А я вот что скажу тебе. Пошел ты на хрен! Мне нужно двадцать минут, чтобы собрать все необходимое. И будь я проклят, если не верну корзину с образцами обратно на судно!

Ари, придвинувшись к монитору гидролокатора, уставился на изображения трех объектов. И воскресил в памяти свои тренировочные занятия. Разве мегалодоны охотятся стаями?

– Быть может, это просто косяк рыб? – предположила Линда. – Постарайся сохранять спокойствие…

– Косяк рыб? Линда, ты геолог, вот и занимайся своей геологией! Если верить сонару, эти три объекта более сорока футов длиной каждый. Что мне совсем не нравится…

Барри включил подруливающий движитель. Спокойствие. Не так быстро. Если во что-нибудь врежешься, повредишь корпус. Подводный аппарат развернулся против часовой стрелки. Его здорово тряхнуло.

– Твою мать, Лис! – взвизгнул Эллис. – Ты чуть было не оторвал механическую руку.

– Я ведь велел тебе убрать манипулятор. – Барри увеличил скорость до предельной: 1,8 узла. Он знал, что где-то там в темноте «Бентос» движется им навстречу.

Звуковые сигналы усилились.

«Расчетное время прибытия тридцать две минуты, – подумал Ари. – Мы слишком далеко».

– Капитан, послушайте. – Линда схватила Барри за руку. – Это явно не акулы.

Барри упрямо смотрел прямо перед собой:

– Интересно, и с каких это пор ты стала биологом?

– Полагаю, Линда права. – Ари попытался обуздать страх.

– Послушай, Хабаш, кем бы ни были эти твари, они, блин, чертовски большие и чертовски быстрее «Протея»!

Сигналы ускорились. У Ари еще сильнее забилось сердце.

– Это абсурд, – сказал Эллис.

Барри Лис, проигнорировав замечание, наклонился вперед и уставился в иллюминатор. Дым, курившийся из кратеров «черных курильщиков», мешал обзору. Лис, как щитком, прикрыл ладонями глаза и попытался сосредоточиться.

Минуты тянулись мучительно долго. Впереди что-то промелькнуло. Что-то очень большое. И очень стремительное.

– Они уже здесь, – прошептал капитан, пытаясь проглотить ком в горле. Шустрые черти …

На какое-то время все, словно онемев, прислушивались к звуку винта «Протея».

Внезапный толчок – и аппарат завалился на правый борт. Барри с ходу вмазался лицом в пульт управления.

– Что случилось? – спросил Эллис. – Ты во что-то врезался?

– Вовсе нет. Это они врезались в нас. – Барри стал судорожно переключать тумблеры панели управления. – Аппарат не реагирует… Что-то вышло из строя.

– Тсс, послушайте, – прошептала Линда; где-то над головой раздался слабый скрежет металла. – О боже, одна из этих тварей уже наверху!

Ари, глядя на экран гидролокатора, прислушался к звуковым сигналам.

– Лис, да сделай же что-нибудь! – приказал Эллис.

– Держитесь! – Пилот резко положил аппарат на левый борт, затем – снова на правый, стараясь стряхнуть сидевшую наверху тварь.

– Капитан, стоп! – взвизгнула Линда. – Отошла пластина обшивки корпуса!

Кабину пронзил леденящий душу звук отрывающегося металла. Подняв руку, пилот потрогал титановую заклепку металлической обшивки. Затем облизал влажный палец.

– Морская вода, – простонал он и посмотрел в иллюминатор, молясь про себя, чтобы «Бентос» оказался рядом.

Слух снова резанул скрежет отрывающегося металла, «Протей» отбросило в сторону.

– Твою мать! – Капитан смахнул пот со лба. – Они отрывают, на хрен, хвостовое оперение.

Линда прижалась лицом к иллюминатору:

– А где «Бентос»?

Что-то массивное ударилось в борт подводного аппарата, обрушив установленную у дальней переборки записывающую аппаратуру.

– Капитан, похоже, я знаю, что они делают! – воскликнул Ари. – Те двое, что помельче, тянут нас к своему более крупному товарищу.

– Так, по-вашему, эти твари обладают интеллектом?

– Смотрите! – закричала Линда, показав на иллюминатор.

Барри увидел надвигающуюся на них зловещую тень:

– Это «Бентос»…

– У нас нет времени на стыковку, – предупредил Ари. – Передай на «Бентос», чтобы срочно открыли двери ангара…

– У них уйдет пять минут на то, чтобы заполнить камеру водой! – закричала Линда.

Пилот схватил рацию:

– СОС… СОС… «Бентос», это «Протей», прошу срочно открыть двери ангара…

– «Протей», следуйте в стыковочную зону…

– Черт бы вас всех побрал! Быстро открывайте проклятые двери!

Ари, который пытался удержать на месте заклепки, неожиданно почувствовал, как металл заходил ходуном под его вспотевшими ладонями.

– Уж не знаю, что это за твари, но они оторвали целую секцию обшивки…

Кабину наполнил свистящий звук.

– Что это? – прошептал руководитель группы.

– Капитан! – заорал Ари. – Третья тварь…

Что-то с силой обрушилось на нос судна, Линда с Эллисом повалились на пол. Барри Лис перелетел через пульт управления, врезавшись головой в иллюминатор. По лбу ручьем потекла кровь. Вытерев кровь, он в ужасе отпрянул.

В стекло смотрел светящийся багровый глаз.

Ари продолжал судорожно удерживать громыхающий над головой лист титановой обшивки. Он подумал об информации, которую пытался получить, но так и не сумел передать. Подумал о своей жене и детях, которых оставил во имя служебного долга.

Свистящий звук над головой прекратился. Пара искореженных заклепок влетела в кабину, словно автоматные пули.

Голова агента Моссада взорвалась раньше, чем заклепки долетели до пола.