Онлайн чтение книги Мир, который построил Джонс The World Jones Made
Глава 17

Кассик разговаривал с двумя членами полицейского сопротивления, когда длинная черная машина Организации резко затормозила перед его домом.

– Священные коровы,– тихо сказал один из его собеседников, натягивая пальто,– что они тут потеряли?

Кассик щелкнул выключателем, и в гостиной стало темно. Машина была не простая: на двери и на капоте красовалась эмблема из двух перекрещенных бутылок. Какое-то время сидящие в ней не двигались, очевидно о чем-то разговаривали.

– Мы можем взять их,– нервно зашептал один из полицейских,– их всего двое.

Второй сказал с отвращением:

– Ты думаешь? Да они наверняка выставили прикрытие и на крыше, и на лестнице.

Хмуро и настороженно Кассик продолжал наблюдать. В слабом свете ночных фонарей показалось, что одного он видел раньше. Мимо промчалась машина и на секунду высветила силуэты сидящих. Сердце его заколотилось: он не ошибся. Время тянулось невыносимо долго, а они все не выходили. Наконец дверь открылась. Знакомая фигура ступила на тротуар.

– Женщина,– удивился один из его товарищей.

Женщина захлопнула дверцу, повернулась на каблуках и быстрым шагом направилась к подъезду.

Хриплым срывающимся голосом Кассик приказал:

– Уходите, быстро, через черный ход. Я сам разберусь.

Оба так и уставились на него с раскрытыми ртами. Но они еще больше изумились, когда Кассик, не говоря больше ни слова, толкнул дверь в коридор и по толстому ковру побежал встречать таинственную гостью.

Она была еще на лестнице, когда увидела его. Глядя вверх, тяжело дыша и держась за перила, она остановилась. На ней был строгий серый костюм, сшитый по форме; густые светлые волосы прикрывала небольшая форменная фуражка. И все же это была она, его Нина. Оба стояли не двигаясь: Кассик наверху, Нина внизу на ступеньках; глаза ее сверкали, губы были слегка раскрыты, ноздри дрожали. И вдруг она отпустила перила и бросилась к нему. Лишь только он увидел ее протянутые руки, как сам побежал ей навстречу. Неизвестно, как долго они стояли, прижавшись друг к другу; он крепко обнимал ее, ощущая ее всем телом, вдыхая запах ее волос, полузабытый за столько месяцев разлуки, и остро чувствуя, как все это время ему не хватало ее.

– Ох,– наконец выдохнула она,– ты совсем раздавишь меня.

Он повел ее наверх, все еще обнимая, боясь отпустить, пока они не очутились в пустой квартире и не заперли дверь. Нина стояла посреди гостиной, тяжело дыша и стаскивая перчатки. Он видел, как волнуется она, как дрожат ее руки, когда она запихивала перчатки в сумочку.

– Ну,– спросила она срывающимся голосом,– как дела?

– Нормально.– Он отошел немного в сторону, чтобы получше разглядеть ее.

Она, видимо, оробела под его пристальным взглядом; прижавшись спиной к стене, она подняла руку к горлу, улыбнулась и умоляюще посмотрела ему в глаза, словно виноватая собака.

– Можно я вернусь обратно? – прошептала она.

– Обратно? – Он боялся и представить себе, что могли означать эти слова.

Ее глаза наполнились слезами.

– Я так понимаю, нельзя?

– Ну конечно, обратно, ты можешь вернуться обратно.– Он подошел и обнял ее.– Ты же знаешь, что ты всегда можешь вернуться обратно. В любое время. Когда захочешь.

– Лучше отпусти меня,– шепнула она,– я сейчас заплачу. Где мой носовой платок?

Он неохотно отпустил ее. Негнущимися пальцами она достала носовой платок и высморкалась. Какое-то время она стояла, вытирая глаза, губы ее дрожали, она молчала, боясь на него взглянуть и сдерживая новые слезы.

– Сукин сын,– сказала она наконец слабым, тонким голосом.

– Ты о ком, о Джонсе?

– Я расскажу тебе все.... когда смогу.

Скомкав носовой платок, она стала ходить по комнате; лицо ее дрожало.

– Ты знаешь, это долгая и не очень приятная история. Я состояла в Организации... кажется, уже больше двух лет.

– Двадцать восемь месяцев,– уточнил он.

– Да, что-то около этого.– Она неожиданно обернулась к нему.– Теперь все кончено. Я от них ушла.

– Что случилось?

Нина порылась в карманах:

– У тебя есть сигареты?

Он достал пачку, вынул сигарету, прикурил и протянул ей. Он видел, как дрожали ее губы, когда она делала затяжку.

– Спасибо,– сказала она, выдыхая голубой дым.– Но сначала, думаю, нам надо поскорее убраться отсюда. Он может накрыть тебя здесь, сейчас он хватает всех, кого попало.

– Но за мной ничего нет,– запротестовал Кассик.

– Милый, теперь это не имеет никакого значения, черт бы их побрал всех. Ты слышал, что он сделал с Пирсоном? Скорей всего, не слышал.– Быстро схватив его за руку, она потащила его к двери.– Будет лучше, если мы уйдем, здесь слишком опасно; забери меня отсюда куда угодно, куда хочешь.

Вся дрожа, она поднялась на цыпочки и быстро поцеловала его.

– Ты же не знаешь, что случилось. Пока это знают только члены Организации, Джонс не стал скрывать от нас. Завтра утром об этом узнают все.

– Да о чем ты?

– Великий Крестовый поход закончен. Корабли возвращаются. Это означает конец Джонса, конец всей Организации. Конец всего Движения. А раз мы состоим в Организации, значит...

– Но это прекрасно.– Кассик нащупал ручку двери.

– Прекрасно? – Она зло рассмеялась.– Нет, милый, это ужасно. И я скажу тебе почему, как только мы выберемся отсюда.

Милях в двух от дома они нашли ночную закусочную. За стойкой сидела пара сонных посетителей, тупо уставившись в газеты и попивая кофе. В углу напротив, возле электропечки, где что-то готовилось, официантка молча смотрела в темноту ночного города. Где-то негромко играла музыка.

– Отлично,– сказала Нина, проскальзывая в одну из кабинок в дальнем углу кафе.– Там, кажется, черный ход, как ты думаешь?

За стойкой был узкий проход, видимо для официантов.

– Хочешь что-нибудь пожевать?

– Нет, только кофе.

Он заказал два кофе. Несколько минут они молча помешивали ложечками в чашках, украдкой поглядывая друг на друга. Каждый думал о своем.

– Ты прекрасно выглядишь,– наконец сказал он.

– Спасибо. Похоже, я похудела фунта на два.

– Ты действительно хочешь остаться? Это не шутка? – Он хотел еще раз услышать, чтобы убедиться, что это не сон.– Ты не уйдешь снова?

– Нет, я не шучу,– просто ответила она, поднимая на него свои голубые глаза.– Завтра утром я хочу забрать Джекки.– Она помолчала и потом добавила: – Я приходила к нему всякий раз, когда могла. Мне кажется, он не успел от меня отвыкнуть.

– И я тоже,– сказал Кассик.

Потом они пили кофе, и Нина рассказывала ему, что произошло. В нескольких словах она описала ситуацию со шлындами и мобильными космическими войсками.

– Кольцо уже замкнулось,– говорила она,– и корабли возвращаются на Землю. Что им еще остается делать? Флагман под командованием Аскотта, эта огромная махина, приземлится первым. Сейчас для него готовится площадка под Нью-Йорком.

– Пыльца,– пробормотал пораженный Кассик.– Так вот почему у них отсутствовали органы.– Он почувствовал, что покрывается холодным потом.– Мы, кажется, впутались во что-то серьезное.

– Да забудь ты об этих страхах,– резко сказала Нина.– Вторжение, инопланетные существа и все такое, чушь собачья. Они тут вообще ни при чем. Это растения, понимаешь? И они заботятся только о собственной защите. Все, что им надо,– это нейтрализовать нас – и они уже это сделали. Все, понимаешь? Это уже произошло! Нам оставили небольшой клочок космоса, что-то около полудюжины звездных систем, а дальше...– она холодно улыбнулась,– а дальше ничего нет. Кордон.

– И Джонс об этом ничего не знал?

– Когда начинал, еще не знал. Ему стало известно около года назад, но что он мог поделать? Война началась... было уже поздно что-то предпринимать. Он поставил на карту все – и проиграл.

– Но он не говорил, что он играет. Он всегда утверждал, что он знает.

– Это правда, он лгал. Он многое мог видеть, но далеко не все. Теперь он платит за это... Он приказал военным кораблям возвращаться. Он вел нас за собой, весь народ он вел за собой... в ловушку. И вот он взял и бросил нас. Он нас предал.

– И что теперь?

– А теперь,– Нина сидела бледная и подавленная,– а теперь он начинает настоящую войну. Вчера он собрал всех нас, всех руководителей Организации.– Она расстегнула пуговицу и показала ему за отворотом искусно вышитую эмблему с какими-то буквами и цифрами под ней, окруженную стилизованным орнаментом.– Я – большая шишка, милый. Я называюсь вице-комиссаром «Лиги защиты женщин»... это одно из подразделений системы внутренней безопасности. Ну вот, меня и других очень больших людей собрали вместе, выстроили в шеренгу и заставили проглотить правду о том, что нас ждет в недалеком будущем.

– Как он сам все это воспринял?

– Чуть с ума не сошел.

– Но почему?

– Потому что,– сказала Нина, отхлебывая кофе,– хотя власть пока еще в его руках, он все равно проиграл. Он же прекрасно видит близкое свое поражение... Он видит всю ужасную и для него последнюю схватку не на жизнь, а на смерть, и он видит, к чему это приведет. Все это написано на его лице. Ты бы посмотрел на него, он похож на труп, он настоящий мертвец. Глаза как у мертвой рыбы. Ни жизни, ни хоть какого-то желания. Он едва держался на ногах, его так и шатало. Он весь подергивался, заикался... страшно было смотреть. И вот он заявляет, что Крестовый поход провалился, что корабли возвращаются и что в скором времени нужно ожидать волнений на улицах.

Кассик задумался:

– Значит, волнения на улицах. Обманутых сторонников.

– Нет, не только. С ним останется только костяк Организации, настоящие фанатики. Вот они будут драться за него до конца.

– Много их?

– Не очень. Идеалисты, молодежь, которой силы девать некуда. Но в конце концов Джонс действительно предал нас, это факт, и он сам понимает это, и все мы тоже это понимаем, а очень скоро это будет известно каждому. Однако есть люди, которые останутся на его стороне. Но только не я.– Последние слова она произнесла без всяких эмоций.

– Почему?

– Потому что,– тихо, с расстановкой сказала она,– потому что он сказал, что будет драться за власть. Что собирается бросить против народа все боевые корабли. Он даст им настоящего врага. А это значит...– ее голос пресекся,– это значит – гражданская война. Он не собирается сдаваться лишь потому, что все время лгал нам, потому что предал нас, что привел нас к краху, в ловушку, из которой уже не выбраться, нет. Как раз наоборот, для него это только начало. И если кто-то там думает...

Кассик вдруг схватил ее за руку.

– Успокойся,– властно сказал он.– И говори потише.

– Спасибо,– сдавленно произнесла она.– Это все так ужасно. Он знает, что у него ничего не выйдет, что его рано или поздно схватят. У него остается всего шесть месяцев. И все равно он не собирается сдаваться. Он камня на камне после себя не оставит. Если уж ему суждено погибнуть, так пускай вместе с ним погибают и все остальные.

Наступило молчание.

– И еще,– прошептала Нина,– мы никак не можем этому помешать. Помнишь наемного убийцу? Помнишь попытку Пирсона? Все это лишь помогло ему захватить власть.

– А что с Пирсоном?

– Пирсон умирает. Медленно и мучительно. Не так давно по приказу Джонса в него внедрили какого-то паразита. Якобы для научных опытов. Паразит питается его телом, а скоро еще станет откладывать яйца. Джонс так доволен – он только об этом и говорит в последнее время.

Облизав высохшие губы, Кассик хрипло спросил:

– Так вот, значит, каков человек, за которым ты пошла?

– У нас была мечта,– просто сказала Нина.– И у него была мечта тоже. Теперь все рассыпалось на куски... но он просто так не сдастся. Он не остановится. Ничто и никто не может его остановить. Мы можем только молча смотреть, что он станет делать. Облавы уже начались. Все, кто был связан с Федправом, должны быть уничтожены. А потом уже спокойно и по плану, систематически станут убирать всех, кто хоть мало-мальски способен быть в оппозиции.

Кассик отрывал по кусочку от бумажной салфетки и бросал обрывки на пол.

– Джонс знает, что ты порвала с ним?

– Не думаю. Скорей всего, еще не знает.

– Я думал, он знает все.

– Он знает только то, что он собирается узнать. Про меня он может вообще ничего не узнать, я ведь одна из многих, у него тысячи таких, как я, за всеми не уследить. И не я одна скрылась; со мной в машине сидел мой начальник. Он тоже скрылся, с женой и детьми. Бегут пачками, прячутся кто где может, уходят в подполье, чтобы просто пережить смутные времена.

– Тебе нужно вернуться.

Нина изумленно открыла рот.

– Вернуться? – переспросила она дрожащим голосом.– Ты что, хочешь поговорить с ним? Попытаться его убедить?

– Нет,– ответил Кассик,– не совсем так.

– А-а-а...– протянула Нина,– понимаю.

– Может быть, это то же самое, что пробовал Пирсон: когда-то он уже пытался сделать этот донкихотский жест. Но я не могу сидеть сложа руки...– он наклонился к ней,– а ты? Разве ты способна сидеть тут, попивая кофе, когда он собирается такое устроить?

Нина опустила глаза:

– Мне хочется одного: покончить с этим раз и навсегда. Я снова хочу быть только с тобой.

Глядя в чашку с кофе, судорожно зажатую в руке, она продолжила, торопясь и сбиваясь:

– Я знаю одно место, это в Западной Африке, там много пустующей земли, она никому не принадлежит. Я присмотрела его несколько месяцев назад, я все там устроила, рабочий отряд Организации построил там для нас дом, все уже готово. Я хочу забрать туда Джекки.

– Тебе его не отдадут, это незаконно. Он принадлежит нам обоим.

– Да уже давно не существует таких понятий, как «законно» или «незаконно»! Разве ты не знаешь об этом? Закон – это лишь то, чего хотим мы, что приказывает Организация. Я все приготовила: если мы отправимся немедленно, то будем там завтра утром. Межконтинентальный корабль Организации доставит нас до Леопольдвиля, а там на вездеходе – в горы, пара часов – и мы на месте.

– Звучит заманчиво,– отозвался Кассик,– может, действительно попробовать? Мы даже сможем немного пожить... месяцев шесть.

– Я уверена, что все будет хорошо,– горячо заговорила Нина.– Вспомни венериан, он давно уже махнул на них рукой. Все хотят выжить... а у него и так хватит забот – надо будет справляться с волнениями в городах.

Кассик посмотрел на часы:

– Мне нужно, чтобы ты вернулась в Организацию и чтобы ты взяла меня с собой. Ты сможешь провести меня через посты?

– Если мы туда вернемся,– голос Нины звучал ровно, негромко и твердо,– если мы туда вернемся, мы никогда не сможем оттуда вырваться. Я это знаю... я чувствую это. Мы не уйдем оттуда живыми.

Подумав немного, Кассик заговорил снова:

– Джонс научил нас одной очень хорошей вещи: иногда бывает очень важно действовать. Я думаю, сейчас как раз настало время. Мне нужно превратиться в одного из сторонников Джонса. Будто бы я хочу добровольно влиться в ряды «Парней Джонса».

Чашка выскользнула из дрожащих пальцев Нины; кофе пролился и растекся по столу бесформенным коричневым пятном. Оба не обратили на это внимания.

– Ну что? – спросил Кассик.

– Я думаю,– едва слышным голосом прошептала Нина,– тебе в конце концов на меня наплевать. Ты вовсе не хочешь, чтобы я была с тобой.

Кассик ничего не ответил. Он ждал ее согласия, и тогда колеса завертятся и придет в движение механизм, который приведет его в недра Организации Джонса и в конце концов к самому Джонсу. Он также думал, сначала вяло, а потом со все нарастающим отчаянием, как он станет убивать человека, который видит будущее как на ладони. Человека, которого нельзя захватить врасплох, человека, для которого не существует никаких неожиданностей.

– Хорошо,– сказала Нина едва слышно.

– Ты можешь вызвать машину вашей Организации?

– Конечно.– Она с равнодушным видом поднялась.– Я пойду позвоню. За нами приедут.

– Прекрасно,– удовлетворенно сказал Кассик.– Подождем.