Онлайн чтение книги Эпоха за эпохой. Путешествие в машине времени Time After Time
Глава 2

Миссис Нельсон разбудили громкие крики. Она прислушалась – и различила приглушенный голос Уэллса, а потом новый взрыв криков. Она посмотрела на часы, стоявшие на тумбочке: 5.15 утра. Миссис Нельсон нахмурилась и подумала, что ее хозяин совершенно лишен благоразумия. Ни благоразумия, ни воспитанности, несмотря на всю его образованность. Он со своими приятелями вот-вот перебудит всех соседей. Если у мистера Уэллса не хватает такта сказать гостям, когда пора расходиться, то она сама им об этом скажет. Она встала с постели и надела поверх синей ночной сорочки халат.

Направляясь к лестнице, миссис Нельсон качала головой. Не понимает она этого человека! Он может быть таким милым и внимательным, таким добрым и щедрым, а потом вдруг взять и начать проповедовать свои радикальные и богопротивные идеи всю ночь напролет. Несомненно, все хорошие качества можно отнести насчет твердой руки матери мистера Уэллса, которая стала опорой всей семьи. А все нехорошее – несомненно, наследство его безответственного отца, который вечно уезжал играть в полупрофессиональный крикет. Не говоря уже об образовании, которое посеяло во впечатлительном уме бедного мистера Уэллса фальшивые семена дарвинизма, социализма и других еретических идей. Она вздохнула. Наверное, ей следует как-нибудь пригласить на чай викария: возможно, он сумеет помочь этому молодому человеку опомниться.

Миссис Нельсон как раз спустилась с лестницы, когда услышала резкий стук в дверь. Кто это мог быть в такое время? Если это еще какие-то неряшливые друзья Уэллса, она сейчас же отправит их восвояси. Она резко открыла дверь. Туман рассеялся, и ей пришлось заслонять глаза от яркого восходящего солнца.

– Мистер Уэллс больше никого сегодня не принимает, джентльмены, – заявила она высокомерно двум крупным, но явно робеющим мужчинам.

Они сняли шляпы и одернули плохо сидящие пиджаки. Она уже собиралась захлопнуть перед ними дверь, когда один из них предъявил ей значок.

– Доброе утро, мэм. Я инспектор Адамс. Скотленд-Ярд. Прошу прощения за ранний визит, но, может, хозяин дома не спит?

* * *

После сделанного Уэллсом объявления гости вскочили и забросали его вопросами. Самым громким оказался Стивенсон. Эйч Джи еще никогда не видел его таким возбужденным. Его крики выходили за рамки приличий. Уэллсу подумалось, что Стивенсон ведет себя как новообращенный католик. А впрочем, почему бы и нет? Машина времени уничтожит смерть – и, надо надеяться, существование Бога тоже.

Когда гости успокоились, Эйч Джи попытался объясниться. Он старался говорить как можно проще, понимая, что много лет изучал и проверял понятия времени и четырехмерной геометрии. Его друзья этим похвастаться не могли, а ему хотелось убедить их полностью и окончательно.

– Джентльмены. Атомы вращаются в Солнечной системе точно так же, как Солнечная система вращается во вселенной. Вселенная тоже вращается, двигаясь в пространстве со скоростью света. Я открыл, что прошлое и будущее существуют в нашей вселенной постоянно, однако наш разум видит только «сейчас», потому что он приучен так делать – возможно, в результате тиранической потребности природы сохранять порядок. Плоскости времени, или сферы, прилегают к той, в которой мы сейчас находимся, и функционируют в соответствии с законами гауссовских координат. Другими словами, наше временное измерение – это всего лишь электромагнитное поле. Вихрь, если хотите. Я сделал следующее: создал аппарат, который противопоставляет энергетические поля, создавая трение. В результате возникают постоянно возрастающие и усиливающиеся цепные реакции, которые поднимают – или скорее выкручивают – машину времени и того, кто в ней находится, из всех временных сфер в сознательном, но испаренном состоянии. Вы сможете переместиться в прошлое или будущее по вашему желанию.

– А откуда вы узнаете, что где? – спросил Гриннел.

– Если вы вращаетесь на запад, то получаете прошлое. Если на восток – вы аккумулируете будущее.

Уэллс допил свой бокал и налил себе еще вина.

– А если отправитесь на север, то найдете Шотландию, а если на юг – то очутитесь в Темзе! – сыронизировал Смит. – Это чушь, вот что я вам скажу.

– Тихо! – прикрикнул на него Стивенсон. Он повернулся к Уэллсу, широко раскрыв горящие глаза. – Это устройство работает, Уэллс?

– В теории – да. Я его пока не испытывал, поскольку меня беспокоит проблема возвращения. Хотя этим утром я установил устройство, которое назвал «регулятором интервалов испарения». Надо надеяться, что оно автоматически удержит пассажиров над временными сферами, если обнаружит опасность.

– Какую опасность?

– Ну, вы же не захотите выйти посреди мора или войны.

– А разве машина времени не остается на одном и том же месте? – проницательно поинтересовался Гриннел.

– Конечно, остается, но через тысячу лет Англия может потонуть, и этот дом окажется на дне Атлантического океана. В этом случае РИИ даст предупреждающий сигнал, перехватит управление и отправит пассажира к ближайшей безопасной дате высадки. – Он помолчал. – Помимо РИИ машина имеет еще одно страхующее устройство. Фиксатор обратного вращения. Это устройство автоматически возвращает аппарат в дату отправки после завершения путешествия, если его не отключить.

Он не показал им тот рычаг, который отключает ФОВ.

– Но с чего вам может захотеться, чтобы эта чертова штука вернулась? – спросил Стивенсон.

– А что, если вы получите травму во время полета и не сможете обеспечить себе нормальное существование? Разве вы не захотите, чтобы машина времени вернула вас домой?

– Вы упоминали, что машина во время путешествия остается на месте, – отметил Гриннел. – Не уверен, что я все понял. Вы не объясните, как такое возможно?

Эйч Джи улыбнулся:

– Она двигается по четвертому измерению. Она всегда занимает одно и то же пространство, но если это не сегодняшнее пространство, то вы можете ее обнаружить во вчерашнем пространстве – или в завтрашнем.

– Значит, она на самом деле исчезает?

– Конечно. На продолжительность данной вылазки сквозь время.

Гости начали переговариваться между собой.

– Через две недели я приглашу вас всех присутствовать на первом путешествии.

Смит вдруг снова вскочил.

– На первом путешествии? Прекратите, Уэллс! – Он презрительно захохотал. – Если вы будете упорствовать в подобных речах, то единственное путешествие, которое вы совершите, – это в Бедлам!

– Точно, точно! – согласился Престон, хлопая в ладоши.

Уэллс не успел ничего ответить: миссис Нельсон открыла дверь и заглянула в комнату.

Уэллс повернулся к ней:

– Да, миссис Нельсон, в чем дело?

– У дверей Скотленд-Ярд, мистер Уэллс.

– Что за черт? – изумился Эйч Джи. Обращаясь к гостям, он добавил: – Прошу меня извинить, джентльмены.

Как только он вышел за дверь, его гости вскочили, возбужденно переговариваясь и порывисто перемещаясь по комнате.

Стивенсон быстро направился к двери, ведущей на кухню. Не успел он до нее добраться, как его перехватил Смит с видом министра иностранных дел, изумленного внезапной изменой верного союзника.

– Джон!

Стивенсон обернулся.

– Вы ведь не приняли Уэллса всерьез?

Хирург раздраженно посмотрел на взволнованного экономиста:

– А если принял?

– Ну, мне показалось, что он просто сошел с ума и бредит.

– Уэллс не более безумен, чем мы с вами.

– Но вы же не считаете, что машина времени возможна!

– Конечно, считаю. – Он натянуто усмехнулся. – Разве нужда не мать всех изобретений?

Смит сорвал с себя очки и потер уставшие глаза. Снова надев их, он воздел палец вверх, собираясь задать какой-то вопрос. Он так и не произнес ни слова.

Стивенсон исчез.

* * *

Стоя у входной двери рядом с миссис Нельсон, Уэллс нетерпеливо слушал следователей, которые уныло и подробно объясняли природу своего визита. Это неприятно напомнило ему короткий период, когда он был помощником торговца мануфактурой, а ему дотошно объясняли, почему он обязан отчитываться за каждую минуту своего рабочего дня.

Когда Адамс закончил, Эйч Джи ответил ему с нетипичной для него язвительностью, поскольку терпеть не мог оказываться перед лицом односторонней власти:

– Это полная нелепость, инспектор! Я не занимаюсь убийствами – и не принимаю у себя тех, кто этим занимается.

– Подозреваемого видели в этом районе, сэр.

– Ну так и ищите его в этом районе!

– Нам приказано проверить все дома на Морнингтон-Кресент. Даже ваш, мистер Уэллс.

– Любезный, у меня гости!

– А у меня разрешение на обыск, – сурово ответил Адамс, демонстрируя бумагу, которую несколько часов назад подписал сонный служащий суда. Он приглашающе махнул рукой своему спутнику: – Пошли, Дагган, не будем терять время.

Дагган оказался настолько крупным мужчиной, что в дверном проеме ему пришлось пригнуться. А когда Уэллс направился обратно в библиотеку, его задержала громадная рука. После этого Дагган бережно развернул сильно уступающего ему в росте хозяина дома, умело обыскал его – и, выпрямившись, улыбнулся.

– Остальных тоже, сэр?

Уэллс резко развернулся и зашагал в библиотеку, где его ждали друзья. Они затихли, успев услышать слова следователей. Под их взглядами Эйч Джи пытался отыскать слова, которые помогли бы ему выглядеть достойно, а не униженно. Единственное, что он придумал – это что надо говорить негромко.

Он повторил то, что ему сказал инспектор Адамс, а затем вежливо попросил друзей уйти.

– Как вы понимаете, лично я оказался в крайне неловком положении, – проговорил он, почему-то сцепив руки за спиной. – Более того, – добавил он шепотом, – я умоляю вас всех не распространяться об удивительных откровениях этого вечера. Мне необходимо испытать мое устройство прежде, чем объявлять о нем миру.

Гости тихо отвечали – кто-то задумчиво, кто-то серьезно. Однако уходя, все согласились, что за этими стенами не будут упоминать об утверждении Герберта Джорджа Уэллса, будто ему удалось построить работающую машину времени.

Они по очереди подходили к двери, где миссис Нельсон осторожно (полиция весьма ее смутила) вручала им пальто и шляпы. После этого Дагган заставлял их широко расставить ноги и по очереди обыскивал. Как подобает британским джентльменам, они полностью игнорировали следователя и принимали обыск как очередной момент этого вечера. В конце концов, что такое обычное убийство и небольшое унижение по сравнению с машиной времени?

Когда все ушли, Эйч Джи почувствовал скорее печаль, чем гнев. Он месяцами думал о том, как объявит о своем открытии небольшому кругу друзей – пусть и не слишком влиятельному. Кто мог ожидать, что такое собрание будет прервано появлением полиции? Он безнадежно пожал плечами, что было совершенно не похоже на его обычную воинственную манеру. Оставалось только благодарить Бога за то, что они явились под конец вечера, а не в начале или в середине.

В библиотеке Уэллс налил себе остатки кларета, а потом уселся в свое любимое кресло у камина. Вытянув перед собой ноги, он подавил зевоту. Приятно было расслабиться после того, как он всю ночь простоял на ногах и проговорил. Его мысли готовы были устремиться прочь, но он не успел предаться приятным размышлениям: в комнату вошла миссис Нельсон. Она принесла поднос, на котором оказался накрытый грелкой чайник, молочник, сахар и чашка. Увидев, что Уэллс все еще пьет вино, она нахмурилась.

– Я подумала, что вы захотите выпить чаю, пока ожидаете, чтобы полисмены закончили.

Он начал было отвечать, но услышал шум наверху. Адамс и Дагган обыскивали его спальню. Он нахмурился.

– Проклятье! А они сюда заявились бы, если бы я не печатал те статьи о свободной любви?

– Наш дом – не единственный, который они осматривают, сэр.

Она со стуком поставила поднос на стол. Свободная любовь, вот еще!

– Не знаю… – Он сделал глоток вина и улыбнулся домоправительнице, подкручивая кончики усов. По этому знаку миссис Нельсон догадалась, что он сейчас скажет что-то возмутительное. – Когда в следующий раз пойдете в церковь, помолитесь о социалистическом государстве, ладно?

Не успела миссис Нельсон решительно заявить своему нанимателю, что спасение души – дело серьезное, как в дверях появился инспектор Адамс, демонстративно держа шляпу в руке.

– Извините, что потревожили вас, сэр.

Уэллс медленно поднялся с кресла, набрал воздуха и выпрямился во весь свой рост:

– Вы не просто меня потревожили, инспектор, – вы осквернили мои основополагающие права!

– Ну, мы пошли.

Адамс небрежно поклонился и направился к выходу.

– А что именно вы рассчитывали найти, инспектор?

Адамс повернулся и ответил:

– Джека-потрошителя.

* * *

Потрясенный Уэллс рухнул обратно в кресло. Джека-потрошителя? Этого маньяка не было в новостях уже несколько лет, и многие эксперты предполагали, что он либо уехал из страны, либо покончил с собой. Так почему Скотленд-Ярд вдруг принялся искать его в этом районе? Он обычно находил свои жертвы на нищих улицах Уайт- чепела.

Несомненно, произошло убийство, но с чего им было заподозрить, что это был Джек-потрошитель? Видит бог, если верить «Таймс», то только в последние два года было совершено несколько сотен жалких подражаний его методам. Откуда у полиции уверенность в том, что самый жуткий убийца снова взялся за свое? Уэллс содрогнулся. Он понимал, что они это знают. Он абсолютно не разбирался в криминалистике, но питал оправданное уважение к Скотленд-Ярду. Если следователи говорят, что Джек-потрошитель появился в этом районе, то скорее всего так оно и есть. Уэллс это признал – и устыдился того, как вел себя в отношении Адамса и Даггана. Он снова вздохнул и подумал, что на самом деле визит следователей – это благо, так как теперь он уверен, что его дом в безопасности. Он повернулся и сверился с часами на бюро. Без десяти семь. Огонь в камине погас, и кларет закончился. Пора ложиться.

В этот момент миссис Нельсон окликнула его из прихожей:

– Мистер Уэллс! А доктор Стивенсон ушел со всеми?

– Да, конечно.

– Вы сами видели, как он уходил?

– Миссис Нельсон!..

– С чего ему было оставлять плащ и саквояж в шкафу? Значит, он не уходил.

– Миссис Нельсон, полиция только что обыскала весь дом! Здесь нет никого, кроме нас с вами.

Едва он закончил эту фразу, как вдруг понял, что скорее всего ошибся. Он вскочил с кресла и выбежал в коридор.

Миссис Нельсон побледнела от страха. Она держала плащ Стивенсона и с ужасом на него пялилась. Посмотрев на Уэллса, она молча указала на полу плаща. Эйч Джи нахмурился, не понимая причины такой тревоги.

– Что такое, миссис Нельсон?

– Пятна крови, мистер Уэллс.

Он забрал у нее плащ, осмотрел его внимательнее – и действительно различил на шерстяной ткани несколько бурых пятен. Только такая дотошная женщина, как миссис Нельсон, могла такое заметить.

Он снова повесил плащ в шкаф, а потом снял с полки кожаный саквояж врача и некоторое время просто на него смотрел. Когда он решился его открыть, миссис Нельсон вжалась в стену. Он посмотрел на нее:

– А вам не пора готовить нам завтрак, миссис Нельсон?

Она кивнула и поспешно ушла на кухню. Уэллс проводил ее взглядом. Когда дверь на кухню закрылась, он снова взялся за саквояж, раскрыл защелку, а потом медленно раздвинул его половинки. Сердце у него отчаянно колотилось. Протяжно зашипев, он вытащил из саквояжа окровавленные тряпки. Уронив их на пол, он заглянул внутрь. Под тряпками оказался набор скальпелей из нержавеющей стали: они ярко блестели, хотя на них не падал прямой свет. Ему в нос ударил какой-то запах. Он напомнил Уэллсу одно воскресное утро из собственного детства, когда его отец забивал за домом кур для вечерней трапезы. Он зажал нос пальцами и задышал ртом, борясь с позывами на рвоту.

В углу саквояжа обнаружилась небольшая жестянка. Он просунул к ней вторую руку и снял крышку. Ахнув, он отпрянул.

Полиция была права насчет Джека-потрошителя: в жестянке оказались палец, почка и два глаза.

Уэллс поспешно запихнул тряпицы обратно в саквояж, захлопнул его и ногой подтолкнул обратно в шкаф. Закрыв дверцу, он привалился к ней. У него по щекам ходили желваки. Значит, доктор Лесли Джон Стивенсон, его бывший соученик и неплохой хирург, все эти годы был и Джеком-потрошителем! Похолодев, Уэллс содрогнулся. Кто бы мог подумать? Этот человек всегда казался умным, красноречивым и светски непринужденным. Правда, Уэллс замечал в нем какую-то затаенную, зловещую мрачность, которая изредка прорывалась наружу в виде коротких вспышек бешенства. Ему вспомнилось, как Стивенсон участвовал в матче по гандболу, который мог принести университетской команде беспрецедентное третье подряд звание чемпионов. Стремясь выиграть, Стивенсон оттеснил противника в угол, а потом швырнул мяч так, что тот отскочил от стенки прямо в лицо игрока. Ликуя, Стивенсон покинул поле даже без извинений и традиционного рукопожатия. В тот момент Уэллс списал это происшествие на нервозность и напряжение студента, готовящегося к карьере хирурга, – и только теперь осознал весь ужас, который за этим таился.

Эйч Джи вдруг сообразил, что тот инцидент на гандболе произошел весной 1884 года, когда он заканчивал первый курс университета, а Стивенсон – последний. Значит, убийства 1888 года происходили в тот момент, когда Стивенсон учился на медицинском факультете Кембриджа. Если бы Уэллс знал тогда то, что знает сейчас! Но почему? Что на Стивенсона нашло? Что за отвратительный демон царит в скрытых уголках его разума? Эйч Джи совершенно этого не понимал.

Однако сейчас его должны занимать более насущные вопросы. Неужели Стивенсон и сейчас в доме? Если да – то где? Как полицейские могли его не заметить? Их обыск длился больше часа – и, несомненно, был очень тщательным. Конечно, Стивенсон мог уйти со всеми, но ему не удалось бы миновать Даггана без плаща и саквояжа. Однако, возможно, он так и сделал. Может быть, он оставил плащ и саквояж, потому что, конечно же, не желал, чтобы их осматривали. Нет, тут концы с концами не сходятся. Уэллс все это время стоял у двери вместе со следователями. Стивенсона там не было. Его не обыскивали – и он не прощался. В смятении и волнении его отсутствия, по-видимому, не заметили. Если он и покинул дом, то должен был воспользоваться другим выходом.

Эйч Джи хлопнул себя по лбу. Господи! Почему он так долго не мог сообразить, что произошло!

Он пробежал по коридору к дверце, за которой начиналась черная лестница. Открыв ее, он поспешно спустился в подвал. Там он моментально увидел, что дверь его лаборатории взломана и чуть приоткрыта. Из-за нее вырывался желтый свет лампы накаливания. Разве он забыл выключить свет? Нет. Электрические лампочки были слишком новыми и дорогими, чтобы допускать подобную небрежность.

Он медленно прошел к двери и открыл ее настежь. В лаборатории никого не было. Он прищурился. Стивенсон определенно скрылся – и сделал это самым необычным образом.

У машины времени появился первый пассажир.