Онлайн чтение книги Тлеющий огонь A Slow Fire Burning
4

– Он первый начал, слышите? Запомните! Он сам начал!

Они ждали, когда она вернется домой. Наверняка так и было, потому что они постучали в ее дверь буквально через тридцать секунд после того, как она вошла. Лора даже не успела отдышаться: она жила на седьмом этаже, а лифты опять не работали. И вот они вдруг заявились, отчего она лишь вышла из себя и занервничала. И, как долбаная идиотка, тут же начала выступать, хотя отлично знала, что этого делать не следовало. Тем более что в неприятности она попадала уже не в первый раз.

Правда, обычно неприятности были другими. Пьянство в общественном месте, мелкое воровство, вторжение в частное владение, вандализм, хулиганство. Один раз ее признали невиновной в простом нападении. А дело о нападении с нанесением телесных повреждений все еще было в суде.

Но сейчас они пришли по другой причине . Она поняла это почти сразу, потому что, пытаясь отдышаться и возмущаясь вслух, сообразила, что на этот раз к ней пришли детективы . Они назвали свои фамилии, звания и все такое, что тут же вылетело у нее из головы, однако факт оставался фактом: перед ней стояли полицейские в штатском, а это означало совсем другой уровень неприятностей.

– Вы не возражаете, если мы войдем, мисс Килбрайд? – вежливо спросил мужчина. Он был высоким, худощавым и лысым, как яйцо. – Нам лучше поговорить с вами внутри. – Он не сводил взгляда с кухонного окна, которое она плохо закрыла.

Лора отрицательно замотала головой:

– Я возражаю, не думаю, что внутри будет лучше. Понимаете, мне необходим попечитель, вы можете меня допрашивать только в присутствии законного представителя… А вообще, в чем дело? Это из-за того парня в баре? Это дело уже рассматривается. Я получила повестку в суд, она пришпилена магнитом к холодильнику. Можете сами убедиться, если хотите… Нет, нет, нет, стойте! Подождите! Это не приглашение войти, это выражение такое…

– А зачем вам нужен попечитель, мисс Килбрайд? – Напарница Лысого, примерно на фут ниже своего коллеги, с жесткими темными волосами, которые обрамляли большое круглое лицо с мелкими чертами, приподняла сросшиеся на переносице брови. – Разве вы несовершеннолетняя?

– Мне двадцать пять, и вам это отлично известно! – огрызнулась Лора.

Она не смогла их остановить: Лысый был уже в прихожей, а Бровастая протискивалась мимо, говоря:

– Откуда нам это знать?

– Так кто что начал, мисс Килбрайд? – поинтересовался Лысый с кухни.

Проследовав за ним, Лора увидела, как он наклонился, заложив руки за спину, и разглядывал повестку на холодильнике.

Лора громко фыркнула и подошла к раковине, чтобы налить себе воды. Ей нужно собраться. Посчитать. Когда она повернулась к Лысому, он посмотрел сначала на нее, а потом через ее плечо в окно.

– Были проблемы? – Он невинно приподнял брови.

– Не совсем.

Появилась его напарница со сросшимися бровями.

– Вы где-то поранилась, Лора? – спросила она.

Жадно глотая воду, Лора закашлялась и смерила женщину хмурым взглядом.

– Так что случилось с мисс Килбрайд, а ? Мы ведь теперь друзья, верно? Лучшие друзья?

– Что с вашей ногой, Лора? – подключился Лысый. – Как вы ее повредили?

– В детстве меня сбила машина. Сложный перелом бедренной кости. У меня жуткий шрам, – сказала она, касаясь пальцами ширинки джинсов и пристально глядя на него. – Хотите посмотреть?

– Не особенно, – мягко ответил он. – А как насчет вашей руки? – Он указал пальцем на повязку вокруг ее правого запястья. – Эта рана явно не из детства.

Лора закусила губу.

– Я потеряла ключ, понимаете? Вечером в пятницу. Пришлось лезть в окно. – Она кивнула, указывая на кухонное окно, которое выходило на внешнюю дорожку, опоясывавшую весь жилой дом. – Получилось не очень удачно.

– Наложили швы?

Лора покачала головой:

– Я поранилась не так уж сильно.

– А ключ нашелся? – Повернувшись, он миновал проход, соединявший кухню с гостиной, и разглядывал все так, будто собирался купить квартиру. Ну, это вряд ли, квартира была в жутком состоянии. Лора знала, что ей следовало стыдиться дешевой мебели, голых стен, пепельницы на полу, которую кто-то задел ногой, и теперь по ковру был рассыпан пепел. И черт его знает, как давно это случилось, потому что сама она не курила и не могла вспомнить, когда в последний раз к ней кто-то приходил. Но заставить себя навести порядок было выше ее сил.

– Так как? – Бровастая презрительно поморщилась, оглядев Лору с ног до головы: обвисшие на коленках легинсы, грязную футболку, потрескавшийся лак на ногтях, сальные волосы.

Иногда Лора забывала принять душ, причем по нескольку дней подряд. Иногда вода обжигала, а иногда шла холодная, как сейчас, потому что бойлер действовал по своему разумению и работал когда хотел. Заплатить за вызов сантехника ей было нечем, и сколько бы она ни обращалась в совет, там все равно не чесались.

– Так как – что?

– Ключ нашелся? – повторила Бровастая с легкой улыбкой, будто поймала ее на лжи. – Вам удалось отыскать ключ?

Лора допила воду, втянула сквозь зубы воздух и решила не отвечать.

– Вы не возражаете? – громко спросила она, отодвигая Бровастую локтем, чтобы пройти за Лысым.

– Ни в коей мере, – отозвался тот.

Теперь он стоял посреди гостиной и разглядывал единственное ее украшение – семейную фотографию в рамке. На ней были изображены родители и дочь. Кто-то потрудился над тем, чтобы испортить снимок, а уже потом вставить его в рамку и повесить на стену. К голове отца были подрисованы рога, изо рта матери высовывался раздвоенный язык, глаза девочки были перечеркнуты крестиками, а губы покрашены в кроваво-красный цвет. Лысый приподнял брови и повернулся к ней.

– Семейный портрет? – поинтересовался он.

Лора пожала плечами.

– Папа – это дьявол, верно?

Она покачала головой и посмотрела ему прямо в глаза:

– Просто рогоносец.

Лысый поджал губы, медленно кивнул и повернулся, чтобы еще раз взглянуть на фотографию.

– Ладно, – произнес он, – ладно.

– Я взрослая, которая находится в уязвимом положении, – снова напомнила Лора, и детектив вздохнул.

– Нет, – устало возразил он, отвернулся от фотографии и тяжело опустился на диван. – Вы живете одна, подрабатываете в прачечной самообслуживания на Спенсер-стрит, и мы точно знаем, что вас несколько раз допрашивали в полиции без присутствия законного представителя, так что давайте больше не будем к этому возвращаться. Договорились?

Его голос звучал жестко, одежда была мятой, а сам он выглядел очень усталым, словно вернулся из долгого путешествия или почти не спал ночью.

– Присядьте, пожалуйста. Расскажите мне о Дэниеле Сазерленде.

Лора села за столик в углу комнаты, за которым обычно ужинала, когда смотрела телевизор. На мгновение она почувствовала облегчение и удивленно пожала плечами.

– А что с ним? – спросила она.

– Значит, вы с ним знакомы?

– Конечно, знакома. Наверное, он вам на меня пожаловался. Могу сказать, что это полная чушь, потому что ничего не было и в любом случае он начал первым.

Лысый улыбнулся. Улыбка у него была удивительно теплой.

– Ничего не было, но он начал первым? – повторил он.

– Именно так.

– И когда было это ничего? – поинтересовалась Бровастая, входя в комнату из кухни. – И что именно он начал?

Она устроилась рядом с коллегой на уродливом двухместном диване из искусственной кожи. Рядом они смотрелись очень забавно: она – маленькая и полная, а он – высокий и худой, один в один Ларч и Фестер из «Семейки Аддамс». Лора хмыкнула.

Бровастой это не понравилось, ее лицо потемнело, и она резко спросила:

– Вам что-то показалось смешным? Вы считаете, что в этой ситуации есть что-то забавное?

Лора покачала головой.

– Фестер, – сказала она, улыбаясь. – Вы вылитый дядя Фестер, только с волосами. Вам уже об этом говорили?

Женщина уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но в разговор вмешался сохранявший хладнокровие Лысый.

– Дэниел Сазерленд, – повторил он снова, на этот раз громче, – ничего нам о вас не рассказывал. Мы пришли поговорить с вами, потому что сняли со стакана, который нашли на барже Дэниела, отпечатки пальцев двух человек, и те, что не принадлежат ему, оказались вашими.

Лора внезапно почувствовала озноб. Она потерла ключицу и закашлялась.

– Сняли… что? Вы сняли отпечатки пальцев?! Что происходит?!

– Не могли бы вы рассказать нам о своих отношениях с мистером Сазерлендом, Лора? – спросила Бровастая.

– Отношениях? – невольно рассмеялась та. – Это слишком сильно сказано. В пятницу вечером мы два раза трахнулись. Вряд ли это можно назвать отношениями .

Бровастая неодобрительно – или недоверчиво – покачала головой.

– А как вы с ним познакомились?

Лора с трудом сглотнула.

– Я познакомилась с ним, потому что иногда помогаю Айрин, которая живет на Хейвордс-плейс – знаете, прямо у церкви, по дороге к маленькому магазину. Мы начали общаться несколько месяцев назад, и, как я уже сказала, время от времени я ей помогаю, потому что она старая, страдает артритом и забывчивостью, а недавно упала, вывихнула лодыжку или что-то в этом роде, и ей трудно ходить в магазин. Я делаю это не из-за денег или чего-то такого, хотя она время от времени и накидывает мне пятерку, просто чтобы отблагодарить за потраченное время. Она такая милая… Так вот. Да, Дэн – Дэниел Сазерленд – когда-то жил по соседству с Айрин. Он давно переехал, но его мать жила там до самой смерти, когда мы с ним и познакомились.

– Вы познакомились, когда умерла его мать?

– После, – уточнила Лора. – Меня там вообще не было, когда она сыграла в ящик.

Бровастая взглянула на своего коллегу, но тот не смотрел на нее: он снова разглядывал семейный портрет, и на его лице было грустное выражение.

– Хорошо, – сказала Бровастая. – Ладно. Так в пятницу вы были с мистером Сазерлендом, верно?

Лора кивнула.

– Мы пошли на свидание , – пояснила она, – что для него означало пропустить пару рюмок в баре в Шордиче, а затем вернуться на свою паршивую баржу, чтобы трахнуться.

– И… и он причинил вам боль? Или… принуждал к чему-то? Что он начал ? – спросил Лысый, подаваясь вперед. Теперь его внимание было полностью сосредоточено на Лоре. – Вы сказали, он что-то начал. Что это было?

Лора прикрыла глаза. Она в мельчайших подробностях помнила выражение удивления на лице Дэниела, когда она на него набросилась.

– Все было хорошо, – сказала она. – Мы отлично провели время. Мне казалось, что отлично. – Она вдруг покрылась румянцем, чувствуя, как из груди по шее поднимается волна жара и заливает щеки. – А потом он неожиданно стал… ну, вроде как холодным и грубым, будто бы даже не хотел, чтобы я там находилась. Он меня… оскорблял! – Она опустила взгляд на больную ногу и вздохнула. – А у меня непростое состояние. Я уязвимая взрослая. Я знаю, вы сказали, что нет, но это так. Уязвимая.

– Значит, вы с ним поругались? – спросила Бровастая.

Лора кивнула, опустив голову и глядя себе под ноги.

– Да, можно сказать и так.

– Вы подрались? В прямом смысле слова?

На ее кроссовке, прямо над мизинцем левой ноги, виднелось пятно. Темно-коричневое. Она убрала левую ногу за правую лодыжку.

– Нет, нет… Ну ладно, если только самую малость.

– Значит, насилие все же было, но серьезным вы бы его не назвали?

Лора заложила левую ногу за щиколотку правой.

– Ничего подобного, – сказала она. – Просто… выяснение отношений.

Она перевела взгляд на Лысого, потиравшего указательным пальцем тонкие губы, а тот, в свою очередь, посмотрел на Бровастую, которая встретилась с ним взглядом. Казалось, они поняли друг друга без слов. Достигли согласия.

– Мисс Килбрайд, в воскресенье утром тело Дэниела Сазерленда было обнаружено на его барже. Можете ли вы сказать нам, когда видели его в последний раз?

Во рту у Лоры внезапно пересохло, она не могла глотать, в ушах зашумело, и она крепко зажмурилась.

– Погодите… – Она поднялась на ноги, ухватилась за стол, чувствуя, как рушится мир вокруг. Потом снова села. – Погодите, – снова повторила она, – его тело? Вы хотите сказать?…

– Что мистер Сазерленд мертв, – произнес Лысый тихим, ровным голосом.

– Но… этого не может быть! – Лора услышала, как ее голос дрогнул.

Лысый медленно кивнул.

– В воскресенье утром? Вы сказали, в воскресенье утром?

– Да, – подтвердил Лысый. – Тело мистера Сазерленда было обнаружено в воскресенье утром.

– Но… – Лора чувствовала, как в горле у нее пульсирует кровь, – я видела его в пятницу вечером, а ушла в субботу утром. Я ушла в субботу утром. В семь часов, может, даже раньше. В субботу утром , – повторила она еще раз для убедительности.

Бровастая подхватила эстафету и заговорила легким, музыкальным голосом, как будто рассказывала забавную историю и собиралась перейти к кульминации.

– Мистер Сазерленд умер от обильной кровопотери, получив ножевые ранения в грудь и шею. Время его смерти еще точно не установлено, но наш эксперт полагает, что до обнаружения тела прошло от суток до полутора. Вы говорите, что были с мистером Сазерлендом в пятницу вечером, верно?

Лицо Лоры пылало, в глазах защипало. Дура! Какая же она дура!

– Да, – тихо подтвердила она. – Я была с ним в пятницу вечером.

– В пятницу вечером. И вы пришли с ним в плавучий дом, да? Вы сказали, что занимались с ним сексом? Два раза, не так ли? И во сколько именно вы ушли от мистера Сазерленда в субботу утром?

Ловушка. Это была ловушка, и она угодила прямо в нее. Идиотка. Она сильно закусила нижнюю губу. Представила, как адвокат советует ей: Ничего не говорите. Ни с кем не разговаривайте . Она покачала головой и непроизвольно издала легкий звук, который вырвался помимо ее воли.

– Что это было? Лора? Вы что-то сказали, Лора?

– Мне жаль, что он мертв, и все такое, – сказала она, игнорируя совет, прозвучавший у нее в голове, – но я здесь ни при чем. Вы меня слышите? Я ничего не делала. Я никого не резала. Если кто-то говорит, что это сделала я, то это ложь! Он был… не знаю, он говорил мне всякие гадости. Но я ничего не делала . Может, я его ударила, не исключаю… – Почувствовав вкус крови во рту, она с трудом сглотнула. – И не говорите… не говорите, что это сделала я, потому что я не имею к этому никакого отношения. Может, мы и толкнули друг друга пару раз, но не более того, понимаете, а потом он ушел, и больше ничего не было. Понимаете, это не моя вина, не моя вина, даже… если и была какая-то стычка или еще что-то в этом роде, то это не моя вина. – Лора слышала, как говорит все громче и громче, а ее голос звучит все пронзительнее, и понимала, что все больше начинает походить на тех сумасшедших, что стоят на углу улицы и кричат в пустоту. Она знала, как все это выглядело, но остановиться просто не могла.

–  Ушел?  – переспросила Бровастая. – Вы сказали: «Потом он ушел». Что вы имели в виду, Лора?

– Я имею в виду, что он ушел. Он ушел, вышел, что же еще? После того как мы подрались – на самом деле даже не дрались, а так… – после этого он просто надел джинсы, вышел и оставил меня там.

– В своем доме… на барже, одну?

– Ну да. Полагаю, он был из доверчивых, – сказала она и засмеялась, понимая, как это неуместно, но все же не сумев удержаться. Разве не смешно, что он проявил доверчивость? В таких-то обстоятельствах? Может, и не очень смешно, но все же. Начав смеяться, она поняла, что никак не может остановиться. Почувствовала, как лицо заливает краска, словно от удушья.

Детективы обменялись взглядами. Бровастая пожала плечами.

– Пойду принесу ей воды, – сказала она наконец.

Через мгновение Лора услышала ее крик, но не из кухни, а из ванной.

– Сэр, вы не подойдете сюда на минутку?

Лысый поднялся, и Лора почувствовала, что ее охватывает паника, и ей было уже не до смеха.

– Постойте, я не разрешала туда входить, – заявила она, но было уже слишком поздно.

Лора пошла за ним к ванной, у порога которой стояла Бровастая, указывая сначала на раковину, где она оставила часы (несомненно, принадлежавшие Дэниелу Сазерленду, поскольку на задней крышке были выгравированы его инициалы), а затем на ее валявшуюся в углу футболку, перепачканную кровью.

– Я порезалась, – объяснила Лора, чувствуя, что лицо ее пылает. – Я вам говорила. Я порезалась, когда лезла в окно.

– Об этом вы говорили, – подтвердила Бровастая. – А не хотите рассказать нам и о часах тоже?

– Я их взяла, – хмуро призналась Лора, – это ясно. Я действительно их забрала. Но это не то, что вы думаете. Я сделала это ему назло. Хотела… не знаю, бросить в канал и сказать, чтобы за ними нырял. Но потом я… Ну, я подумала, что эти часы могут для него что-то значить. Понимаете, когда я увидела гравировку на обратной стороне, то подумала: а что, если их перед смертью отдала ему мать или что-то в этом роде и они были особенными? Я собиралась вернуть их ему.

Лысый посмотрел на нее с грустью, как будто у него были очень плохие новости, что в общем-то так и было.

– Сейчас, – сказал он, – мы поступим следующим образом. Мы отвезем вас в полицейский участок, чтобы задать еще несколько вопросов. Вам придется отвечать на вопросы под присягой, вы понимаете, что это значит? А еще мы собираемся взять у вас образцы, которые сравним с найденными на месте преступления.

– Образцы? Какие образцы?

– В участке сотрудник возьмет у вас материал из-под ногтей, расчешет вам волосы, чтобы получить их образец, вот так. В этом нет ничего страшного, так что беспокоиться не о чем…

– А если я буду против? – Голос Лоры дрожал, ей хотелось, чтобы кто-то ей помог, но она не знала кто. – Я могу отказаться?

– Все в порядке, Лора, – успокаивающе заверила Бровастая. – Все очень легко и просто, вам совершенно нечего бояться.

– Это неправда! – возразила Лора. – Вы знаете, что это неправда!

– Кроме того, – продолжал Лысый, – мы собираемся запросить ордер на обыск вашей квартиры, и вы наверняка понимаете, что в данной ситуации у нас не возникнет проблем с его получением. Поэтому, если, по вашему мнению, нам следует знать что-то еще, то сейчас самое время об этом рассказать. Договорились?

Лора пыталась сообразить, что еще должна им сообщить, но в голову ничего не приходило. Бровастая заговорила с ней, коснулась ее руки, и Лора вздрогнула.

– А ваша одежда, Лора? Вы можете показать нам, во что были одеты в пятницу вечером?

Подбирая с пола то, что попадалось под руку, Лора протянула им джинсы, которые, может, были на ней в тот день, а может, и нет, швырнула лифчик. Потом отправилась в туалет, оставив детективов в коридоре. Лысый наклонился, чтобы лучше слышать, что ему говорила Бровастая. Задержавшись у двери в туалет, Лора разобрала лишь несколько слов: «гравировка», «странная», «не все дома» и «не так ли».

Сидя в туалете со спущенными к щиколоткам трусиками, Лора грустно улыбнулась самой себе. Ее обзывали и хуже. Не все дома? «Не все дома» было ерундой, «не все дома» было даже комплиментом по сравнению с тем, что ей приходилось слышать в свой адрес на протяжении многих лет: идиотка, уродина, убожество, тупица, кретинка, психопатка .

Дэниел Сазерленд назвал ее гребаной психопаткой, когда она набросилась на него и стала отчаянно пинать, бить и царапать. Он схватил ее за предплечья, так что его большие пальцы впились в ее плоть: «Гребаная психопатка… сумасшедшая сука!»

Как же быстро все произошло! В один миг она лежала на его кровати и курила сигарету, а уже в следующий оказалась на тропинке с перепачканным кровью лицом и его часами в кармане.

Спускаясь с детективами по лестнице, Лора задавалась вопросом, как она могла сказать им правду. Да, она на самом деле взяла часы из-за злости, но, как ни странно, и из-за надежды тоже. Ей хотелось наказать его, но при этом иметь повод вернуться, чтобы еще раз с ним увидеться.

Но теперь это уже невозможно.