Онлайн чтение книги Три брата тирана There are three tyrant brothers
1 - 1

Пролог

Пролог: Пора возвращаться домой

Ребёнок – безымянный раб.

Необходимость подчиняться чьим-то приказам – обыденность. Они отдали приказ не двигаться, но и без того никто не смог бы пошевелиться. 

"Всё происходящее похоже на сон". 

– Спа.., пожалуйста, спаси меня...Спаси меня, пожалуйста. Ох...

По полу ползал окровавленный работорговец. Это он только что ударил ребенка по щеке. Еще он сказал, что не нашлось бы лучшего хозяина, чем он, который продолжал кормить такое уродливое отродье, как я.

– Ты, уродливая дрянь! Почему ты не упрашиваешь меня?

– Как ты смеешь смотреть на меня так?!

– Зачем ты притворяешься больной? Когда ты подохнешь, я скормлю твоё тело собакам!

"Временами он пинал меня, а иногда бил хлыстом".

"Каждый раз находил для этого новые причины". 

"Однажды ему не понравился мой вид, в другой раз – мои глаза, а в следующий я просто чувствовала себя плохо".

"Но я не просила пощады. Даже если бы я умоляла, ты бы никогда не перестал бить меня". 

"У меня не было другого выхода, я могла только молча терпеть насилие". 

Всякий раз, когда это происходило, работорговец расстраивался еще больше, и печально приговаривал:

– Молодая женщина – словно отрава.

Но когда всё заканчивалось, ребёнок в одиночестве лежал на кровати, заливаясь слезами.

И только странные сны помогали ей пережить очередной ужасный день. В детских ночных видениях происходили странные цещи. 

Место, которое она видела, выглядело совершенно иначе.

«Самолёт» летит, «машина» едет по дороге, «школа» полна друзей.

Каждый раз, когда она видела этот сон, её сердце подсказывало две причины происходящему.

Всё было так красочно, словно она в самом деле жила там.

Погружаясь в сон, ребёнок мог убежать от мучительной реальности.

"Возможно, это не то место, где я должна быть". 

"Может быть, я скоро смогу вернуться".

Подобные мысли заставляли ребёнка держаться.

Но с каждым днём издевательства работорговца становились все более жестокими.

"Может быть, я умру еще до того, как вырасту". 

Иногда, когда она лежала, съежившись под одеялом, её посещали такие мысли. Она думала об этом и сегодня.

Когда в руке работорговца вместо хлыста оказался нож, она действительно в это поверила.

"Сегодня я умру."

Но тому, в чьей руке сверкнула сталь, ребенок был не нужен. Он пришел за работорговцем, который пытался убить ее, а сейчас, лёжа на полу, истекал кровью.

– В семье Аски Ниир не было дочерей, – сказал высокий мужчина, пнув катающегося по полу работорговца.

Девочка в ступоре смотрела на него с разинутым ртом.

На нём была одежда, какой ребёнок не видел прежде.

Длинный, до пола, красный плащ совершенно отличался от детской накидки, изорванной в клочья. Этот красивый плащ выглядел таким дорогим, что ребёнок никогда бы не смог к нему прикоснуться.

Но не только плащ выглядел дорого. Одежда, расшитая сверкающими золотыми нитями, пуговицы, похожие на драгоценности. Всё ослепительно сияло.

Но самым невероятынм был не наряд, а человек, носящий его. Серебристые волосы сияли платиной, а чёрные глаза были глубоки, словно ночь. Самый прекрасный мужчина, которого ребёнок когда-либо видел, равнодушно произнёс:

– Как всем уже известно, Первый Император совершил грех, из-за которого навлёк на себя дьявольское проклятье.

"Грех Первого Императора? Проклятье?"

Мужчина произносил много трудных слов, значение которых ребёнок не мог понять.

– По легенде, когда в Императорской семье родится девочка, проклятье будет снято.

Кроме ребенка, работорговца и мужчины с ножом в комнате стояли еще несколько человек. Они все смотрели на дитя.

– Десять лет назад одна из женщин Его Величества родила девочку.

– Ха…!

Дрожащий от страха работорговец посмотрел на ребёнка и отчаянно замотал головой. Выражение его лица, обычно сердитое или раздраженное, было испуганным, таким же, как у рабов, которых он избивал.

– О, нет. Этого не может быть, это отродье не может быть тем, кто сбежал с вер…Угх!

Фу…

– Разве я позволял тебе открывать рот?

Холодный голос прозвенел, рассекая плоть. Работорговец, который не мог даже кричать, огрызнулся, болезненно вздыхая.

- Я не помню ничего такого!

Нож мужчины, вновь безжалостно вонзился в плоть.

Она смотрела не моргая, но кто-то накинул ей на голову плащ, скрывая происходящее от её глаз.

Работорговец на полу и мужчина, который заставил ее мучителя рыдать – в миг всё исчезло. Но девочка не могла даже подумать о том, чтобы убрать плащ.

Всё происходило словно во сне.

– Ваше Высочество, вы видели слишком много. Вы ещё слишком юны…

Чей-то шепот. Движение, шорох.

Вскоре плащ, закрывавший лицо ребенка, сполз.

- …Ах.

Испугавшись, дитя едва сдержало крик.

Прямо у меня на глазах он поклонился. 

Красивый человек, в красном плаще, с сияющими серебристыми волосами.

- Эй.

Прекрасный мужчина позвал ребёнка, доброта в его голосе тронула ее сердце.  

Дрожащими губами ребенок с трудом, слабо ответил:

- Да.

Человек остановился, услышав голос ребёнка.

Все это время мужчины не выражало эмоций, но сейчас на его губах появилась улыбка. Его глаза, которые раньше казались чёрными, стали золотыми.

"А?" 

Девочка удивленно уставилась на странного человека.

– Пора возвращаться домой, - нежно прошептал он. 

В настоящий дом.

Глава 1

Глава 1: Безымянное дитя.

В этом мире у рабов обычно нет имени. И ребенок – исключение. Она никогда не считала, что быть безымянной несправедливо или грустно: другие невольники были такими же. 

Рабу, которому хозяин даровал имя, отводилась особая роль. Таких рабов ребенок не любил. Не из зависти, но потому, что все они пытались извести такого раба.  

"Имя не меняет его положения".

Удерживая в руках корзину с грудой белья, ребёнок передвигал маленькими ножками.

Один из рабов сверкнул глазами, увидев, как она проходит мимо.

– Эй.

Но ребёнок даже не заметил, что его зовут.

– Эй!

Раздражённый вопль пронзил уши. Девочка так испугалась, что чуть не выронила из рук корзину. Когда она смущенно оглянулась, то увидела, что на нее, морщась, уставилась рабыня.

– Мириам...

Одна из немногих местных рабынь с именем.

– Ты смеешь игнорировать меня? В среду!

"Среда". Так прозвали безымянного ребенка, потому что именно в среду она должна была прислуживать господину.  

– …Не страшно.

– Не оправдывайся!

Жгучая боль распространилась по щекам ребенка. Поняв, что Мириам ударила её по щеке, девочка прикусила губу. Если бы она сказала, что не оправдывается, то наверняка снова получила бы пощёчину. Девочка предпочла молчать.

Раб с именем в основном исполнял роль надзирателя: следил, чтобы дргуие рабы не сбежали и не отлынивали от работы. Бороться с Мириам не имело смысла. 

"Но она все еще такая же рабыня, как я". 

Не по годам развитый ребенок знал, как устроен этот мир. Сейчас Мириам влюблена в своего хозяина, но...

Если бы хозяин выбрал другого раба на роль надзирателя, Мириам была бы не более чем безымянной рабыней.

– Ты ведь помнишь, что сегодня день, когда ты должна прислуживать своему господину?

– Да. Итак, с сегодняшнего утра...

– Молчи, – холодно оборвала Мириам. – Раб не имеет права говорить первым, ты забыла? Ты должна просто кивнуть.

В этот раз она кивнула вместо ответа. Только тогда с лица Мириам исчезло раздражение.

– Убедись, чтобы в кабинете хозяина порядок, его одежда выглажена, а зал убран до обеда.

Солнце уже садилось. Ребёнок никогда не смог бы сделать все это сам. Но она бы не помела возразить, потому что ребенок – раб.

– Не справишься вовремя – останешься без ужина.

Мириам толкнула ребёнка пальцем в плечо. Она снова рассердилась.

– Не смотри на меня! Твои глаза отвратительны!

– …Хорошо.

Движением руки ребёнок прикрыл глаза чёлкой. Мириам еще мгновение пялилась на ребёнка, а затем ушла.

Девочка молча смотрела на своё отражение в окне.

"У меня было изношенное платье, понурые уголки губ и белые лохматые волосы, неуклюже постриженные тупыми ножницами".

Мне вспомнилась Мириам, которая, в отличии от меня, носила чистую одежду и повязывала волосы черной лентой из хлопка.

Я не завидовала, но не понимала, почему Мириам была столь нетерпима ко мне.

"Не думаю, что ты и раньше задирала меня так сильно, как сейчас". 

Ребёнок, погруженный в собственные мысли, медленно шёл по коридору, прижимая к себе корзину с бельём.

С каких пор Мириам стала такой?

Девочка, путаясь в своих мыслях, остановилась при виде тени, нависшей над залом.

Глава 2

Глава 2.

Это было то место, куда ударила Мириам. Сейчас куда больнее, чем в предыдущие. Глаза застилало слезами, но ребёнок не проронил ни звука.

"О, Боже мой. Если я заплачу или издам какой-нибудь звук, меня снова побьют".

Как всегда, девочка молча терпела насилие.

Но в этот момент в ребёнка полетели большие настольные часы.

– Ааааа!

Громоздкий механизм, ударившись о ее тонкую руку, с грохотом покатился по полу.

На глаза ребёнка навернулись слезы.

Видя, как девочка схватилась за пульсирующую руку, хозяин снова разозлился.

– Почему ты игнорируешь меня? Ты что не слышишь, что я с тобой разговариваю?!

– ... Слышу.

"Я всегда знала, что, когда хозяин говорит, я должна молча повиноваться".

Ребёнок хорошо это знал.

Но сегодня… Почему-то я чувствовала себя невыносимо.

– Чтобы я ни сказала, вы всё равно разозлитесь.

Хозяин пришел в ярость, когда она попыталась огрызаться.

Он пнул раба, молящего о прощении.

Ребенка, который молчал, как подобает рабу, и молил о прощении, морили голодом и избивали.

"По положению рабы даже хуже собак" - сказал однажды один раб. он произнес это без всякого умысла, но эти слова пронзили мое сердце. 

«…Рабство даже нельзя назвать собаководством».

– Чем я заслужила такое отношение?

– Как ты смеешь возражать хозяину, который кормил и растил тебя, а? Какого чёрта ты делаешь?

Работорговец с горящими глазами схватил со стола нож для бумаги. Очень острый нож, им можно легко разодрать в клочья тонкую кожу ребёнка. 

Рефлекторно ребёнок попятился назад.

– Как ты и сказала, ты даже хуже собаки.

Работорговец смотрел на ребенка холоднее обычного. Для него рабы значили еще меньше, чем скот. С мертвых животных можно содрать шкуру, а мертвые рабы бесполезны.

Однако какая-то старая рабыня посмела заговорить с ним сегодня, и работорговец твёрдо решил сегодня показать всем, как должен вести себя хозяин.

Более того, сейчас перед ним стояла "Среда", посмевшая оскорбить его.

– Так что не важно, если кто-то вроде тебя умрет.

Дыхание ребёнка стало тяжелым, когда он услышал эти слова. Глаза работорговца, направившего на ребёнка нож, странно блестели.

"Я действительно могу умереть". 

КЛАЦ!

Закрытая дверь кабинета внезапно распахнулась, и в комнату ворвались люди. Три человека в чёрных пальто, расшитых золотыми узорами. Последним вошел мужчина в красном плаще.

– ...Ах!

Девочка, гладя на мужчину в роскошной одежде, широко раскрыла глаза.

Люди в черных пальто, которые пришли раньше, выглядели великолепно, но не могли сравниться с последним. Красивые волосы, которые, казалось, сделаны из расплавленной платины, и голубые глаза, как безоблачное небо.

"Так сияет…"

Работорговец кричал, а ребёнок смотрел на него, словно на одержимого.

– Что, что?! Кто вы? Как вы попали сюда...Угх!!

Работорговец затрясся от злости.

– Откуда здесь взялись рыцари Императорского Двора?

Рыцари Императорского Двора?

Девочка знала об их существовании, но видела их впервые.

Кто-то из рабов, приведенных сюда, всё время говорил о своих связях с имперскими рыцарями.

«Я здесь не останусь. Скоро во всем разберутся, и я снова буду свободен».

Девочка покачала головой и быстро прогнала туманные воспоминания.

"Имперские рыцари действительно существуют!"

Но почему они сейчас здесь?

Глава 3

Глава 3.

– Джон Кейл.

Мужчина в красном плаще произнёс имя работорговца. Равнодушный взгляд устремился на нож для бумаги, которым недавно угрожали ребёнку.

– Брось оружие.

Ладонь работорговца разжалась, лезвие выскользнуло из пальцев. 

КЛАЦ!

Звук металла, ударившегося о каменный пол, эхом прокатился по комнате. Испугавшись этого звука, девочка рефлекторно съёжилась.

Мужчина перевел взгляд юных голубых глаз с работорговца на ребёнка.

– Блондинка.

Рыцарь, стоявший рядом с ним, что-то бормоча, осторожно сказал:

– Но, Ваше Высочество Честер. Ее волосы платиновые.

Честер слегка нахмурился, услышав его слова. Определённо, цвет волос ребёнка не был таким же платиновым, как у него. Но…

– Волосы Леди Эрики был такими же.

В тоже время, когда он это прошептал, торговец удивлённо вздохнул.

– Ваше Высочество Честер...?! Вы, Вы наследный принц Уэльский?!

Он быстро подбежал к Честеру и преклонил колени.

– Это ничтожество узнало Ваше Высочество принца Уэльского! Ослепительные платиновые волосы – доказательство Вашей принадлежности к благородной Императорской семье...

Еще до того, как работорговец закончил говорить, принц наступил ему на руку.

Глаза девочки округлились от невероятного зрелища.

Я бесчисленное количество раз наблюдала, как работорговец использует насилие против других, но никогда не видела, как страдает он.

– Мм, мм, Ваше...Высочество...ах!

На этот раз принц ударил его ногой по лицу

Бах! Бах!

Работорговец с глухим звуком упал на холодный каменный пол. и застонал, но никому больше не было до него дела.

– Ух, угх, …Почему… Почему так неожиданно?

В глазах Честера, смотревшего на него сверху вниз, не читалось никаких эмоций.

– Потому что ты заставил меня чувствовать себя неуютно.

Рабовладелец, узнав причину резкой атаки, почувствовал себя ущемленным.

– Это не справедливо! Кроме того, внезапно вторгнуться на частную землю вроде этой...

Бах!

– Аах!

Работорговец, получив удар в подбородок, снова с криком повалился на пол.

– Забавно слышать о частной собственности от работорговца. Империя – не то место, где сочувствуют преступникам.

– Нет, я не работорговец! Я никогда...

Джон Кейл отчаянно замотал головой. Рыцарь, стоявший рядом с Честером, бросил перед ним листок бумаги.

– Тебе лучше не думать об этом. Потому что я уже удостоверился в том, что ты отвечаешь за торговлю людьми на границе.

Его тело дрожало, когда он просматривал содержимое документа – неопровержимого доказательства  его преступлений. 

– Ты ведь знаешь, что в Империи запрещено рабство, да? – жестко уточнил Рыцарь, бросивший бумагу.

Рабство запрещено?

Ребёнок быстро моргнул, услышав эти слова. Жизнь раба никогда не была приятной или счастливой. Это вполне естественно.

Сложно испытать радость, когда тебя лишают свободы и оскорбляют, но я думала, что это неизбежно.

Работорговец всегда говорил ребёнку и другим рабам:

"Вы рождены рабами, у вас нет выбора. Вам суждено прожить свою жизнь рабами и умереть рабами".

 Постоянные угрозы и насмешки были похожи на промывку мозгов. Беглецы умирали, а тех, кто отказывался выполнять свои обязанности, жестоко избивали. Ребёнок смог приспособиться. Сдаваться было бессмысленно, я могла только выживать. Потому что я была рабыней.

Но рабство запрещено? В моём сердце зародилось странное чувство.

Девочка посмотрела на работорговца, обманувшего и разорившего многих людей. Этот отвратительный человек заслуживал наказания.

Даже увидев его, ползающего на полу в страданиях, я не испытывала сочувствия.

– Не только ты, но и все, с кем ты связан, понесут наказание. Но, прежде всего… Ваше Высочество?

Рыцарь, который говорил серьёзно, в этот момент выглядел озадаченным.

Выйдя вперёд, Честер подошел к ребёнку, и встал словно вкопанный. Удивленная девочка посмотрела на наследного принца.

Честер склонился над ней и аккуратно дотронулся кончиками пальцев до её чёлки.

– О, нет!

Удивившись, ребёнок рефлекторно вскрикнул. Образ кронпринца, еще мгновение назад безжалостно пинающего работорговца, промелькнул у меня в голове.

Я боялась, что он побьет и меня. 

– Хм, почему нет?

Однако, вопреки опасениям ребенка, кронпринц не рассердился. Наоборот, он спокойно спросил о причине. Вздохнув с облегчением, девочка схватила волосы своей маленькой рукой.

– Мои глаза… Вам будет неприятно видеть их.

"Твой взгляд раздражает, скрой его, пока я не вырвал твои мерзкие глаза", – часто повторял работорговец.

Вполне естественно, что с тех пор девочка стала прятать взгляд за волосами.

Я не должна показывать людям что-то настолько неприятное. Если я это сделаю, то меня будут ненавидеть еще больше.

– Всё в порядке. Тебе не нужно бояться.

Может быть, ей просто показалось. Девочка почувствовала, что голос Честера был мягче, чем тогда, когда он разговаривал с работорговцем.

– Потому что ты не такой монстр как я.

Монстр? Что это значит?

Пока ребёнок был сбит с толку незнакомым словом, вид перед ней внезапно прояснился.

Сквозь поднятые волосы я видела прекрасные голубые глаза, похожие на ясное небо.

Неподвижно наблюдая за этим, девочка осознала, что Честер пристально смотрел ей прямо на неё.

– Красные.

От сказанного кронпринцем, девочке захотелось плакать.

Быстрее, быстрее. Я должна спрятать эти отвратительные глаза.

– Должно быть, Вам неприятно? Мои глаза не очень привлекательные.

Ребёнок, переминался с ноги на ногу, крепко зажмурив глаза.

Если я закрою глаза, Вам больше не придется испытывать отвращение.

Честера остановился из-за неожиданного поступка ребёнка.

Ее глаза, которые были плотно закрыты, словно от испуга, блеснули зелёным и быстро восстановили свой первоначальный цвет.

– Ты боишься меня?

Ребёнок покачал головой.

Я закрыла глаза, думая, что другим будет неприятно смотреть на них.

Однако, Честер посчитал, что девочка боялась. Обернувшись, он встретился взглядом с рыцарем, который быстро передал ему небольшой мешочек.

Взяв мешок, Честер протянул его ребёнку.

– Я отдам это тебе в качестве извинения.

Он увидел, как перепуганная девочка уставилась на свои руки.

То, что открылось её взору, было милым плюшевым щеночком. Раньше она никогда не видела ничего такого.  Пушистый мех был очень приятным на ощупь, однако, девочка не могла с лёгкостью принять подарок.

– Почему Вы так неожиданно даёте мне игрушку? И почему вы не испытываете отвращения к моим глазам?

Девочка забеспокоилась, впервые столкнувшись с беспричинной добротой.

– Мне это не нужно. Заберите назад…

Её кукольные глаза снова засияли зелёным.

Глаза Честера заблестели, когда он увидел это.

– …Цвет изменился.

Цвет правда изменился?

Девочка, не зная, что делать с игрушкой в руках, склонила голову набок.

Я не знала, что со мной произошло.

– Невероятно, это невозможно. Как ты это сделала?

Работорговец пялился на ребёнка. Нет, не только он, но и все рыцари в комнате тоже смотрели на неё удивленно.

И только Честер оставался спокойным.

– Я наконец-то нашел тебя.

В его безразличном голосе чувствовалось лёгкое волнение, которое могли заметить только те, кто хорошо его знал. Честер посмотрел на девчушку, которая была слишком маленькой и слишком худой. Единственный свет Аскании, разрушительница проклятия, спасительница одиноких чудовищ. Она и только она, принцесса Асканиерская.

Моя младшая сестра.

Сердце Честера, редко подвластное волнению, бешено стучало.

– После стольких лет...

Честер, который хотел сообщить о своей находке, заколебался. Сильно опухшие щеки ребёнка беспокоили его.

– Ты не замёрзла?

В коридоре было прохладно, но в кабинете – довольно тепло. Даже если одежда ребёнка была слишком тонкой и изношенной, ей не было холодно.

– Нет.

Честер понял, что просчитался. 

– Тогда почему твои щеки покраснели?

– Ах…

Ребёнок, неосознанно взглянул на работорговца. Для Честера этого было достаточно, чтобы понять, в чём дело.

– Вот как…

Взгляд Честера снова стал злым, когда он взглянул на работорговца.

Наказание для преступника было определено с самого начала, но именно в этот момент Честер решил ужесточить его так, чтобы даже смерть казалась наградой.

– Подвергни его невыносимым мукам и обеспечь ему самую жалкую смерть.

– Нет…я…угх…так...

Что-то не так.

Работорговец инстинктивно понял это.

Но слишком поздно.

Глава 4

                                              Глава 4.

Честер направился к нему. Джона Кейл никогда раньше не испытывал такого давления. Он посмотрел на Честера испуганными глазами. Наследный принц Честер Асканьер.

Королевский род Аскании всегда был знаменит своей жестокостью, но говорят, что императоры этой эпохи совсем другие. Жуткой славы наследного принца было достаточно, чтобы подтвердить слухи. Известно, что он убил авторитетного аристократа, отрубил голову послу и отправил его тело обратно на Родину. Ходили сплетни о том, что именно он зарезал своего отца, Императора.   

Главный герой этих ужасных слухов, глядя на Джона Кейла, сказал:

– Глаза этой девочки должны быть голубыми. Но иногда они становятся красными или зелёными, верно? 

– Откуда мне знать? Эта стерва не может быть королевских кровей! Не может! – работорговец пронзительно кричал, убеждая не сктолько принца, сколько себя.

.

Очевидно, что, как и сказал Кронпринц, глаза «Среды» имели свойство менять свой цвет.

Вы хотите сказать, что эта дрянь принадлежит к Королевской семье?

– В Королевской семье не может родится девочка.

Рыцари схватились за мечи, но Честер остановил их. Его лицо ничего не выражало, когда он смотрел на дрожащего от страха работорговца.

– Только члены Рода Аскании способны изменять цвет глаз в зависимости от эмоций, которые испытывают.

Он вынул из ножен  меч, от острого лезвия комната залилась ярким светом. Глаза Честера стали такого же цвета, что и меч, направленный на преступника.

– Такие же глаза, как и у того ребёнка…

Саха, один из рыцарей, затрясся от гнева.

– Ваше Высочество, принцесса еще слишком юна…

Честер с окровавленным мечом пришел в себя от его слов. Он не обращал внимания на работорговца, извивавшегося по полу, словно уж на сковородке. Быстр обернувшись, он увидел принцессу, одетую в плащ Колина.

"Хорошо".

Честер вздохнул с облегчением.

"Я пожалел, что чуть не показал страшный образ этой маленькой девочке, потеряв в гневе рассудок".

Колин низко поклонился, взглянув на Кронпринца.

– Га́рдин.

Рыцарь, чьё имя было названо, понял команду Честера и быстро схватил работорговца.

– Угх!

Гáрдин и Хит вытащили работорговца наружу. Честер последовал за ними. Работорговец извивался и умолял сохранить ему жизнь.

– Угх... простите меня! Угх... Я, угх! Я вырастил ее!

Его последние слова переросли в оглушительный крик.

Как ты смеешь говорить о принцессе своим поганым ртом.

– У тебя действительно есть талант испытывать терпение людей.

Честер взмахнул мечом и гневно направил лезвие к горлу работорговца.

– Ха-ха-ха…

Джон Кейл с ужасом  перевёл взгляд на меч. Видя дрожащее в конвульсиях тело, Честер нацелил острие точно в сердце торговца.

Но он не взмахнул.

– Ваше высочество?

Глядя на Честера, который внезапно остановился, Гáрдин выглядел озадаченным.

– Вас что-то беспокоит?

Честер медленно убрал меч.

– Давайте сохраним этому парню жизнь.

– Что?

Они были удивлены.

– Чт-, Ваше Высочество, Вы серьезно?

Я не верю, что принц Уэльский, который никогда не испытывал сострадания, внезапно осознал ценность человеческой жизни.

– Этого недостаточно для расплаты.

Но это было не так.

Глаза Честера, смотревшего на работорговца сверху вниз, неистово полыхали голубым пламенем.

– Я подарю тебе так много боли, что ты будешь молить о смерти.

***

Честер быстро вернулся на прежнее место и снял накидку, закрывавшую ребенку обзор. Сквозь растрепанную челку девочки он мог видеть её большие зелёные глаза. Безусловно, это был красивый цвет, но на сердце у Честера было неспокойно.

Члены рода Аскании меняют цвет глаз в зависимости от настроения: чёрный цвет выражает злость, золотой и красный – грусть, фиолетовый – возбуждение. Наконец, зелёный означает беспокойство.

И Честер еще не видел голубых глаз ребенка.

– Дитя.

 Маленькие губы принцессы слегка шевельнулись, когда он позвал её.

– Да?

Честер осторожно дотронулся до лица девочки, когда она посмотрела на него.

Дитя, что выглядит таким хрупким и слабым… Моя единственная сестра… Мне бы хотелось увидеть золотые глаза этого ребёнка, вместо зелёных или красных. Нет, голубые тоже неплохо. Её глаза могут быть любого цвета: пока это не зелёный или красный, всё в порядке.

Честер, надеясь, что девочка почувствует себя комфортнее, смягчил выражение лица. 

– Пора домой.

При этих словах ребёнок тяжело задышал.

"Пора идти домой?"

Домой? Мой дом здесь. Куда я должна идти?

Сам факт того, что в этой стране рабство было запрещено законом, заставил меня задуматься, и неожиданно люди стали называть меня "Императорской принцессой".

Это не могло быть правдой.

– Дитя.

Честер тихим голосом позвал молчащего ребёнка.

– Что ты чувствуешь, глядя на это место? Жалость?

Ребенку, который не знал значения многих слов, трудно было понять.

Глядя на девочку, которая моргала с озадаченным видом, рыжеволосый рыцарь позади нее, вздохнул. 

– Ваше Высочество, мне кажется, что слово «жалость» сложное для понимания ребёнка.

– Ты меня не поняла? 

Ребёнок медленно кивнул в ответ на вопрос растерянного Честера.

Я боялась, что со мной будут обращаться как с идиоткой, если я скажу, что не понимаю значение этого слова, но к счастью, никто так не подумал.

 

– Ваше Высочество, если Вы не возражаете, я бы хотел поговорить с принцессой. У меня шесть младших братьев и сестер, и я привык общаться с детьми.

Это был тот самый рыжеволосый рыцарь, который спрятал ее под плащом, чтобы девочка не увидела сцену, которая могла заставить её плакать.  

Когда Честер кивнул и отошел, рыцарь быстро занял его место.

– Здравствуйте, принцесса. Меня зовут Колин.

Колин мягко улыбался, и его доброта была приятна сердцу. Благодаря этому девочка нервничала меньше, чем при общении с Честером.

– Здравствуйте.

Когда девочка склонила голову в приветствии, Колин ликующе посмотрел на Честера.

– Вы должны улыбаться, общаясь с детьми.

Честер, только что узнавший об этом, решил держать сей факт в голове.

После удачной попытки Колин, уверенный в себе, снова обратился к ребёнку.

– Вы не должны так бояться. Отныне мы будем защищать вас...

– Это…

Девочка покачала головой, осторожно прервав речь рыцаря.

– Нет, думаю, вы ошиблись. Я на самом деле не принцесса.

Колин был так ошарашен ответом ребёнка, что не мог вымолвить и слова.

Девочка привычно съёжилась. Обычно рабов избивали, даже если они не лгали.

– Да… ты принцесса.

Честер, молча наблюдавший за происходящим, сказал:

– Единственная принцесса, которая может снять проклятье с рода Аскании, это, несомненно, ты.

Это не может быть правдой.

Я ничего не знаю ни о проклятии Аскании, ни о принцессе.

Если бы она в самом деле была принцессой, она никогда бы не оказалась здесь в качестве рабыни.

"Навреное, они ошиблись".

 

Ребёнок взглянул на тыльную сторону левой руки, где отчетливо виднелось клеймо раба. Печать у девочки была гладкой, хотя у других рабов она бугрилась.

"Твоё клеймо особенное. Ты получила его сразу после рождения".

Я вспомнила слова работорговца, сказанные очень давно.

Это была абсурдная история.

Тихонько прикрыв тыльную сторону руки рукавом, девочка снова начала отрицать это.

– Я… «Среда». Я не принцесса.

 – Среда?

Колин напрягся, услышав слова ребёнка. Никто из рыцарей не понимал, о чём говорит девочка, они могли только догадываться. Даже Честер с некоторым любопытством пристально смотрел на дитя.

Ребёнок терялся под этими настойчивыми взглядами.

– Среда!

Послышался голос «Воскресенья», зовущего ребёнка.

Обернувшись к двери, я увидела, как один из рыцарей схватил «Воскресенье».

– Воскресенье!

Он начал отчаянно сопротивляться, когда увидел «Среду», окруженную рыцарями.

- Эй, вы! Немедленно отпустите «Среду»! Если вы что-нибудь сделаете с ней – я убью вас!

– Простите, Ваше Высочество. Этот мальчик очень шустрый.

Рыцарь, одной рукой поймавший «Воскресенье», тяжело вздохнул.

– А ты хорошо пинаешься… Агх!

«Воскресенье» резко толкнул ворчливого рыцаря., вырвался из его хватки и кинулся к девочке.

– Ты в порядке, «Среда»? Не ранена?

 

Глава 5.1

Воскресение посмотрел на моё лицо.

– Да, я в порядке, – с тревогой сказала я.

– Хорошо! Откуда появилось так много чудаков, а? Среда, твои глаза ...

Это замечание не принесло девочке облегчения, поэтому она снова опустил челку, чтобы скрыть зрачки.

– Что? Теперь она зеленые! Ах! Пусти!

На этот раз Колину удалось догнать Воскресенье, и тот снова начал толкаться.

Девочка боялась, что рыцарь может ударить Воскресение за ​​неповиновение. Но Колин просто ткнул Воскресение в щеку с широкой улыбкой.

– Неплохо. Пинаешь имперских рыцарей?

– Пусти!

– Колин! Не отпускай его! Если не справишься, он и тебя побъет.

– Держи его подальше, Хит. Позор тебе. Ты Имперский рыцарь, а от тебя удирает ребенок. Дурак!

– Эй! Ты же видел, какой он ловкий. К тому же, его уже поймали. 

В комнату вошел тот самый "дурак" – Хит, которого Воскресение ударил ногой по голени. Девочка взглянула на него и вздрогнула: его тело было в гораздо лучшей форме, чем у остальных рыцарей.

Но он не собирался вредить Воскресенью.

– Ты. Ты поступишь так со взрослым.

Хит ущипнул Воскресение за щеку:

– Он вроде неплохой паренек.

Девочка почувствовала облегчение.

– Ты первый схватил меня со спины!

– О чем ты? Я боялся, что тебя могут пнуть, поэтому попытался убрать тебя с дороги.

Хит грубо потрепал Воскресение по волосам и оглядел комнату.

– Так, где, черт возьми, та, которую мы так долго искали? Не говори мне, что ее здесь тоже нет.

И тут взгляд Хита остановился на ребенке.

– Э-э... Нет, я... Э-э, я как мешок, а! Нет, нет, я имею в виду, ну, маленькая леди с очень уникальной прической ... ты принцесса или что-то в этом роде...

Глядя на лицо Честера, Хит начал заикаться еще больше.

 

– Сэр Хит Рэтболд! – рявкнул Честер. 

Рыцарь вздрогнул и заткнулся. 

Воскресение, недовольный Хитом, быстро взглянул на Честера.

– Ты здесь босс.

Парень был невежественным, но высокомерным. "Среда" уже знала, что Честер – наследный принц, и хотела остановить Воскресенье.

Но он заговорил:

– Так кто вы такие, черт возьми? Похоже, вы довольно высокопоставленный аристократ, но что случилось со Средой?

Я никогда не прощу тебе, если попытаешься навредить ей!

На глаза Воскресенья теперь наворачивались слезы.

В этот момент в глазах Честера, смотрящего на Воскресение, вспыхнул странный свет.

– Ты.

Честер сделал равнодушный жест в сторону Воскресенья. Сейчас в нем не осталось и следа той нежности, с которой он обращался к девочке.

– Что ты несешь? Почему ты называешь девочку "Среда"?

Мальчик, стиснувший зубы, чтобы не показывать страха, ответил со значительным усилием:

– В этот день, в среду, она прислуживала господину. Она - "дневной раб".  

– Дневной раб?

Честер нахмурился, как будто услышал об этом впервые.

Вместо того, чтобы замолчать, Воскресенье снова открыл рот.

– Рабов «обучают» делать только то, что установлено в "их" день недели. Так они привыкают подчиняться нашему господину. Обученный раб называется дневным рабом.

Легкое объяснение ребенка лишило всех дара речи.

– ... раб дня?

Спустя долгое время широко распахнутые глаза Честера снова стали черными. Девочка, казалось, почувсвовала это. 

«Когда он очень зол, его глаза чернеют».

Честер, глаза которого все еще были темными, шаркнул ногой по полу и пробормотал: 

– Он "тренировал" тебя и ее? Этот тупой, грязный, свиноподобный преступник?

Ответ Воскресенья прозвучал по-взрослому цинично:

– Я ничего не мог поделать. Тот, кто откажется прислуживать в этот день недели, умрет. Раб не может отказать своему господину. Никогда.  

Глава 5.2

Лица Честера и других рыцарей исказились. Некоторые из них выплевывали резкие проклятия, а другие смотрели в окно. Все выглядели так, словно пытались сдержать гнев.

– Ты, блядь, сукин сын...

– Как можно было поработить такого маленького ребенка? Ты – дерьмо!

– Я думал, что слухи о продаже рабов на границе – ложь. 

– Что, черт возьми, она пережила за это время?

Девочка боялась смотреть в лица рыцарей: Хит ругался, Колин скрипел зубами. Все они не скрывали злости и раздражения. "Среда" была рада, что они открованны и не сдерживают чувств, но жалела их: она не была той, кого искали эти люди. 

– Значит, я не принцесса.

Она продолжала попытки двигать языком, который почему-то онемел:

– Я родилась рабом. Моя мать – рабыня, поэтому я тоже раб...

Честер, который молча слушал девочку, покачал головой.

– Женщина, которая тебя родила, не была рабыней. Она была одной из лучших женщин столицы.

– Моя мать?

Ресницы "Среды" задрожали от слов Честера. Раньше она никогда не думала о своих родителях и слепо верила словам работорговца, который всегда утверждал, что она - дочь рабыни и безотцовщина. 

Нет, у меня не было выбора, кроме как поверить в это. Кроме него никто не мог рассказать ей о ее происхождении. 

– Да, она была добрая и чуткая женщина. Даже Император не мог не любить ее. 

В словах Честера чувствовалась любовь и тепло, но девочка этого не заметила.  

– ···мать.

У меня была такая мать.

Маленькая рабыня выглядела так, будто слушала чужую историю.

Я не могу в это поверить...

– Среда ... ты благородная?

Воскресение, который все еще слушал разговор, перестал заикаться.

– Не просто благородная, малыш. Она – сестра наследного принца и Асканийская принцесса.

Слова Гардина касались Честера и девочки, Воскресение широко раскрыл глаза.

– Среда – принцесса ...?

Разум Воскресенья был полон вопросов.

– Неужели это правда, что Среда - принцесса? – спросил он снова. –Может, ты всё-таки ошибаешься...

– Какого цвета были ее глаза несколько минут назад?

Вопрос честера вызвал у парня недоумение:

 

– Зеленого...

Воскресение еще раз взглянул на девочику, а Честер продолжал говорить:

– Только кровь королевской семьи позволяет менять цвет глаз в зависимости от эмоций. Это факт, который нельзя оспорить или скрыть.

Девочке стало неловко, и она коснулась пальцами полуприкрытых век, будто это могло помочь ей определить цвет собственных зрачков. Она не видела, меняется ли цвет радужки, но выражения лиц людей, наблюдавших за ней, показали, что Честер не лжет. Даже Воскресение смотрел на нее как-то странно.

– Если красный зрачок выглядит немного розовым, можно сказать, что это иллюзия глаза. Случается, что оттенок становится более светлым или темным.

"Среда" вспомнила, что голубые глаза наследного принца изменились на черно-золотые.

– Глаза ребенка стали зелеными, я уверен, – это было неопровержимым доказательством.

– Каждый год один или два человека, которым наплевать на свою жизнь, появляются, утверждая, что они асканского происхождения. Но никто из них не осмеливается доказать это.

– Потому что цвет их глаз не менялся?

Девочка, до этого молчаливая, теперь заговорила, и Честер кивнул.

– Ни у кого, кроме тебя.

 

Маленькая рабыня – или теперь уже принцесса – тяжело дышала.

Уникальный цвет глаз, которым обладает только императорский род. Мать, которая была высокопоставленной женщиной.... Я просто не могла поверить в то, что всё это было на самом деле. Если да, то почему все так сложилось?

– Погодите, но если Среда и правда принцесса, то почему вы пришли забрать ее только сейчас?

Воскресенье очень точно озвучил сомнения девочки. 

– Тебе стоило побыстрее забрать Среду! Ты знаешь, как тяжело ей пришлось?!

Отношение Воскресенья было достаточно неуважительным, но рыцари не стали его наказывать. Вопрос мальчика прозвучал разумно. Все рыцари чувствовали себя виноватыми каждый раз, когда их взгляды падали на личико, наполовину скрытое челкой.  

В отличие от рыцарей, которые не могли поднять голов, Честер смотрел прямо на Воскресение.

Глава 6.1

– Почему ты спрашиваешь об этом?

Лицо Честера, смотрящего на Воскресение, было более безразличным, чем когда он говорил с девочкой.

– А ты, значит, ее защитник?

"Среда" почувствовала жесткие нотки в вопросе Честера, и ее беспокойство за друга усилилось. Воскресенье часто помогал ей и раньше, однако так опрометчиво себя вести перед наследным принцем – вторым по значимости человеком в стране – было неразумно. 

– Мне тоже любопытно. Почему ты пришел за мной сейчас?

Внимание Честера было сосредоточено на словах девочки. Когда маленькая рабыня замолчала, он повернулся к ней. Его взгляд все еще не был выразительным, но и холода в нем убавилось. 

– Мне кажется, он смущен и встревожен?

Честеру удалось заговорить.

– ... это, – он не смог продолжить и замолчал.

Гардин объяснился от его имени, потому что принцу тяжело было произнести это вслух: 

– Мы пришли сюда так поздно, чтобы забрать тебя, потому что мы никогда раньше не знали, что ты находишься здесь.

Теперь ты знаешь, что я здесь?

Вы вообще не знали, что я была здесь, потому что не знали, что я была здесь? Какого черта?

Это объяснение еще больше озадачило ребенка.

– Думаю, нам лучше вернуться в замок и снова обсудить детали.

Честер, который так сказал, перевел тему.

– Его Величество Император ... ваш отец тоже ждал новостей о том, что вы в безопасности.

Девочка быстро заморгала, услышав слова Честера.

Отец, который ждет меня и думает о моей безопасности? Я ошибалась, когда думала, что умру, так и не повзрослев. 

Малышка сильно прикусила губы, чтобы сдержать слезы.

Воскресение, взглянув на нее, осторожно спросил Честера:

– Вы будете заботиться о Среде?

– Она возвращается туда, где ей место.

Услышав ответ Честера, Воскресение ответил с застывшим лицом:

– Тогда возьми меня с собой. Я сделаю все.

– Что?

Девочку поразили слова друга.

О чем, черт возьми, говорит Воскресенье?

– Воскресенье, что это значит? - спросила она, но не получила ответа. 

– Куда бы ни пошла Среда, я тоже пойду туда. 

На лбу у Честера проступила небольшая морщинка.

Первым заговорил Колин.

– Не волнуйся, детка. Теперь все рабы свободны. В Империи всегда плохо шла торговля людьми.

Хит кивнул и продолжил.

– Верно. Рабы, которые немного старше, получат жилье и работу, а молодым будут назначены опекуны. Так что тебе не нужно следовать за принцессой...

– Я должен присматривать за ней.

Тот, кого избил Воскресенье, скривился.

– Возьмите и меня!

Глаза Воскресенья сияли твердой решимостью. Девочка хорошо знала, что когда у друга такое лицо, она не может его остановить. 

– Я буду защищать ее.

Честер вспыхнул. лезвие его меча сверкнуло и коснулось шеи мальчишки.

– Воскресенье!

Девочка закричала, когда увидела, как парень дрожит, а его глаза широко распахнуты. 

– Нет!

Я должна как-то его остановить.

Среда сразу вспомнила, как Честер замахнулся мечом на работорговца.

Воскресенье тоже можно порезать мечом. Мальчик отчаянно рванулся вперед. Девочку кто-то крепко сжал со спины. 

– Нет, миледи.

Колин с ожесточенным лицом держал ее как можно крепче. 

– Отпусти! 

– Не могу, извини.

Как бы сильно она не боролась, но ослабить хватку не смога.

– Не обижай Воскресенье! Нет! – в отчаянии завопила она. 

 

Глава 6.2

Воскресенье был ее единственным другом. Они были товарищами, которые всегда утешали и поддерживали друг друга, и вместе переносили все виды боли.

Я не могла стоять, когда увидела опасность, грозящую моему другу.

– Принцесса, пожалуйста, успокойтесь...

Но ей было все равно. Если что-нибудь случится с Воскресеньем…

Я чуть не заплакала, когда представила это.

Воскресение взглянул на девочку, и понял, что она чувствует. 

– Все в порядке, Среда. Не волнуйся.

Лицо Воскресения окаменело, как будто все и в самом деле было в порядке. Лезвие замершее у его шеи, без колебаний коснулось кожи Воскресения. Кровь стекала из тонкого пореза.

– Воскресенье!

Несмотря на крик девочки, Честер не убрал меч. Глаза Воскресенья стали холоднее.

– Твои глупые слова ничего не значат, но за них ты поплатишься жизнью. 

Воскресение стиснул зубы.

– Я должен сдержать обещание, которое дал. Прежде всего ... Среда - моя палочка-выручалочка.

Спасите! Ребенок тяжело вздохнул от того, что сказал Воскресение.

Не могу поверить, что вы об этом думали в такой ситуации.

– Поэтому я сделаю что угодно. Отведи меня туда, где сейчас Среда. Я прошу только об этом.

Воскресение слегка опустил голову. Хотя острие меча все еще касалось шеи, но он не выказывал страха.

– Такие добрые глаза.

Человек с такими глазами не навредит моей сестре.

После этого Честер наконец опустил меч.

– Воскресенье!

Девочка стряхнула руку Колина и быстро побежала к Воскресенью. Заметив на горле друга кровь, она обиженно глянула на Честер. 

Но он отдал приказ короткий рыцарям , его лицо оставалось каменным. 

–  Готовьтесь к возвращению в замок. Хит, позаботься о мальчике.

– Я?

 Хит все еще испытывал боль, но старался не показать этого. Честер сделал вид, что не услышал возражений.

«Трудно видеть его таким», - подумала девочка. – «Его высочество очень жесткий и холодный человек».

Когда я впервые увидела его, он показался мне красивым, сияющим. Теперь он выглядел скорее страшным. 

Малышка тупо глядела ему в спину, когда он выходил из комнаты, и внезапно кое-что поняля.

Если я принцесса, то этот страшный и холодный человек ...

Мой брат.

***

– Ваше Высочество Честер.

Принц Честер Асканир медленно открыл глаза.

Костер потрескивал.

Окинув беглым взглядом остальных рыцарей, Честер посмотрел на человека, который его позвал. Он был командиром 3-й рыцарской кавалерии, в которую могли войти только самые выдающеся из имперских рыцарей.

– Ребенок?

Услышав вопрос Честера, но не поняв его, Гардин смутился.

Его Высочества был немногословен, так что иногда приходилось угадывать уго мысли. 

– Ребенок, который сказал, что будет следовать за принцессой, вот-вот заснет в карете с опоздавшим.

У наследного принца Честера был особый талант: не показывать эмоций в любой ситуации. 

Гардин быстро отвел взгляд от его глаз, на какое-то время потемневших.

– Вам что-нибудь нужно?

На вопрос Честера Гардин горько покачал головой.

– Дорога такая неровная, что тебе будет не очень удобно, но, боюсь, мне нечем помочь. Принцесса не хотела ехать одна в хорошей карете.

– Говоришь, она не может оставаться в одиночестве в красивой карете?

Взглядом Честер нашел свой экипаж. Рядом стояла карета, в которой крепко спит юная принцесса.

За костром показался длинный темный экипаж, который раздражал взгляд Честера.

Я подумал, что карета ей не понравится, но получил неожиданный ответ.

Отличная повозка.

– Она хорошая девочка.

– Да, она на удивление смирно себя ведет.

Честер нахмурился от слов Гардина. Для принцессы это не комплимент.  Насколько Честер знает, она была более сварливой.

На самом деле, многие из аристократических детей были шумными и раздражающими, и это приводило его в бешенство. Если они не получали желанную игрушку, то начинали топать ногами, и плакали, как только что-то вызывало их недовольство. 

Конечно, его сестра не была обычным ребенком. Она пережила то, о чем ни он, ни его браться и сестры даже не думали в столь юном возрасте. 

Но разве эта малышка так уж сильно отличается от них?

Конечно, я предполагал, что она будет не похожа меня братьев. Но никогда не думал, что она будет рабыней, вещью работорговца. 

Глава 7.1

Та, которую работорговец пытал на границе, не жаловалась, даже когда он увез ее. 

Нет, возможно, всё это не случайно. 

Когда Честер впервые услышал, что у него есть сестра, – засмеялся. С самого детства до этого дня он видел более сотни мошенников, выдающих себя за принцессу. Конечно, ни один из них не был его родственником.

Все считали, что проклятие, наложенное на императорскую семью, никогда не будет снято. И Честер так думал.

Но с тех пор, как Император приказал мне исследовать себя, я по чувствовал, что на этот раз что-то может измениться. С тех пор у меня не было времени думать ни о чем другом. Я искал подсказки о моей младшей сестре, не зная, существует ли она на самом деле. Я думал, что уже никогда ее не встречу.

«Я Среда. Я не принцесса».

Ребенок сказал, что у нее даже нет имени.

Каждый раз, когда он вспомнила ее слова, душе Честера взвивалось пламя.

– Ваше высочество...?

Только по звуку голоса Гардина Честер понял, что его глаза изменили цвет, стали черными. 

Честер несколько раз медленно моргнул.

– Ваше высочество?

И на этот раз слова принца были неясными, но Гардин точно понял, что он имел в виду.

– Я уже послал гонца перед нашим отъездом. Когда мы доберемся до замка, ответ будет дан.

Честер кивнул.

Он сразу же опубликовал отчет о решенных проблемах.

– Ваше Высочество, принц Джед уже переехал.

– Понимаю.

Глаза наследного принца заблестели, когда он услышал имя брата. Его взгляд снова устремился на карету, в которой спала юная принцесса.

Гардин проследил за его взглядом. Когда Рыцарь вспомнил образ молодой девушки с растрепанными светлыми волосами и жутким видом, он подавил эмоции.

«... Я так рад ее найти».

– Мы похожи, – внезапно сказал Честер. 

Гардин согласился.

– Леди Эрика была красивой женщиной. Я уверен, что и ее дочь станет красавицей, когда вырастет.

– Ей лучше не следовать по пути матери.

Голос Честера был полон горечи.

Гардин ненадолго замолчал.

Эрика Грэм, женщина, которую любил Император. Красивая, мудрая женщина, конец которой был несчастен. Такое случалось не раз: возлюбленная правителя, аристократка, умирает в результате "инцидента". 

Женщина императора иногда подвергалась большей опасности, чем он сам. Однако в этой стране всё было еще хуже: та, которой удалось бы родить правителю дочь, могла стать первой Императрицей. 

Дворяне, которые хотели приблизиться к правящей семье, не могли оставаться в стороне и молча наблюдать. Леди Эрика стала жертвой жестокой политической борьбы.

Существовала и другая проблема, связанная с природой проклятого Асканира.  Поэтому юную принцессу передали этому странному работорговцу, когда она была еще новорожденной.

Как я могу вообще объяснить это всё ребенку?

Честер никогда не чувствовал себя так мерзко и разочарованно.  

Однако мои мысли мрачнели, когда я вспоминал испуганный взгляд ее больших глаз. 

Гардин заметил, что у его Наставника редко бывало столь сложное выражение лица.

Хотя мне легко понять его эмоции по изменению цвета его глаз, я впервые увидел, как он испытывал такую бурю чувств.

«Вы должны сожалеть о ее особой крови».

Гардин разумно сменил тему.

– Я уверен, что вы хотели прийти лично. Очевидно, лорду Майерсу было трудно удержать вас от выхода на поле битвы.

Честер даже не рассмеялся, когда Гардин попыталась пошутить.

Он просто кивнул.

– Если бы не выставка, я никогда бы её не нашёл.

Прошло около месяца, прежде чем Император узнал, что у него есть дочь. Полгода назад он покинул поле битвы со своей армией, но не смог просто уйти. Вместо этого он поручил Честеру тайно найти свою дочь.

Честер посмотрел в сторону особняка, откуда он уехал со своей младшей сестрой. Он ничего не видел, кроме слабого дыма.

Особняк, в котором осталось печальное и болезненное воспоминание, теперь превратился в пепел.

Он замучил грязного работорговца и сжег его вместе с домом.

Несомненно, Император захочет оторвать ему язык.

 

Глава 7.2

Честер не собирался отказываться от мести за сестру.

– Гардин.

– Да, Ваше Высочество.

Голос Честера стал спокойнее.

– Убейте всех людей, причастных к торговле рабами. Чтобы больше никогда не было ни единого случая купли-продажи детей на этой земле.

Гардин, понявший приказ, низко поклонился.

– ... Понял.

После того, как Гардин исчез, Честер медленно подошел к карете и осторожно открыл дверь.

Как только я открыл дверь, увидела девушку, спящую в неудобной позе на полу, и куклу-щенка, которая удобно устроилась на простыне.

Честер сразу понял, в чем дело. Маленькая принцесса не могла прикоснуться к кукле, которой у нее никогда раньше не было, и положила ее на лучшее место.

– Я могу достать тебе еще тысячу или десять тысяч таких кукол.

Глаза Честера покраснели. Он поднял игрушку с простыни и положил принцессу на ее место. Девочка крепко стиснула куклу-щенка в тощих руках. 

Слабая улыбка появилась на губах Честера, когда он посмотрел на нее. Отныне он мог многое дать этой молодой принцессе.

Ни симпатичных кукол, ни модных платьев, ни удобной обуви, ни дорогих украшений – ничего из этого у неё никогда не было. Конечно, девочке нужно было дать что-то более важное, чем гора дорогих вещей. Но этого принц ей дать не мог. 

– Просто подожди еще немного, – прошептал он, укрывая младшую сестру плащом. 

В столице тебя ждет подарок. 

***

Я почувствовала что-то мягкое и пушистое. Такое ощущение, что тепло растеклось по всему телу.

«Странно».

Девочка открыла глаза в незнакомом месте. 

«Где я?»

Необычный пейзаж на мгновение озадачил детский разум.

Затем она услышала звук снаружи.

– Теперь, когда мы нашли ее, проклятие императорской семьи полностью снято.

Проклятие императорской семьи? Девочка, которая еще не полностью проснулась, потерла глаза.

«Теперь все изменится ...»

Случайно подслушивая непонятный разговор, она постепенно начала осознавать свое положение. 

«Да, люди, которые приходили ко мне, говорили, что я принцесса, и что я сейчас еду в столицу».

Потирая еще сонные глаза, девочка попыталась встать. В это время голоса снаружи затихли.

Вместо этого ее позвали.

– Принцесса, ты встала?

– Колин ...

Голос, который мягко будил меня в течение этих нескольких дней, стал мне очень близок.

Девочка собиралась быстро подняться, но замешкалась. Она, должно быть, уснула на полу, но, как ни странно, сейчас лежала на сиденье.

Кроме того, она теперь обнимает куклу-щенка.

«Красный плащ ...?»

Когда девочка поднялась, знакомая красная накидка соскользнула с ее маленького тела. При виде упавшей на пол дорогой вещи малышка запаниковала. 

Какого черта эта штука здесь?

– Принцесса? Все в порядке? - спросил Колин из-за двери.

– Да, - быстро ответила она. 

Она глянула на пол, чтобы не наступить на плащ, и открыла дверцу кареты.

– Доброе утро, принцесса.

Колин, который по росту был не выше ребенка, нежно поприветствовал ее, как и каждое утро. Девочка тоже здоровалась с ним, беззастенчиво глядя в добрые глаза. 

– Привет, Колин.

– Скоро будет завтрак ...

Колин, который собирался сказать, что еда была готова, увидел красную накидку, покрывающую пол вагона, и уставился на нее.

– Почему здесь плащ?

– Когда я проснулась, то уже была укрыта им. 

Колин взглянул на Честера, пытаясь сдержать смех. Честер Асканир накрыл своим плащом спящую девочку.

Если бы кто-нибудь знал, что наследный принц был тем, кто ее прикрыл, никто бы этому не поверил. Конечно, никто бы не поверил и в то, что юная девушка изначально была принцессой.

– Его высочество накрыл тебя прошлой ночью, потому что боялся, что ты простудишься.

Девочка затряслась и кукла-щенок, которую она крепко держала на руках, задрожала вместе с ней.

Глава 8.1

– Но я уронила плащ на пол ...

Колин заметил, что глаза девочки, просвечивающие сквозь челку, были зелеными. Она боялась наказания. 

Колин едва не нахмурился, но, опасаясь напугать малышку, лишь тихо рассмеялся. 

– Все в порядке, ваше высочество, он никогда не рассердится, если вы поробежитесь по этому плащу.

– Даже если я наступлю на него?  

Колин уверенно ответил девочке с широко открытыми глазами.

– Конечно. Он бы не рассердился, даже если бы ты бросила его в грязь.

– Я не буду этого делать.

Девочка покачала головой. Она не поняла шутки Рыцаря. 

Вместо того, чтобы объяснить, что он пошутил, Колин похвалил принцессу.

– Вы очень милая девушка. Мой младший брат много раз бросал этот плащ в грязь.

– ...Почему?

Малышка была озадачена. Зачем бросать одежду в грязь?

Колин пожал плечами.

– Мой умный младший брат Макснетт говорит, что дети делают это, потому что это кажется им смешным. Тебя не за что ругать, потому что ты никогда так не поступишь.

– Так ты не попадешь в неприятности, если сделаешь что-то подобное?

Колин торжественно взглянул на неё, услышав этот невинный вопрос принцессы.

– Конечно, попаду.

– Ах ...

Конечно, у меня будут проблемы.

Девочка кивнула.

– Но если это сделает принцесса, тогда все будет в порядке.

Колин предлагал ей и другие способы развлечься:

– Вы можете разорвать плащ или вытворить еще больше шалостей. Я бы хотел, чтобы вы могли это делать.

Малышка все еще не понимала его слов. Однако она молча кивнула, потому что он так по-доброму на нее смотрел.

Я не хотела бы, чтобы у того, кто так хорошо ко мне обращается, было такое разочарованное лицо.

– Ну, а почему бы нам не пойти на завтрак? Приведи сегодня и этого маленького парня.

Колин указал на куклу-щенка на руках у ребенка. Только тогда девочка вспомнила, что все время обнимала куклу. Она быстро попыталась положить игрушку обратно на сидение, но Колин остановил ее.

– Все в порядке.

Девочка выбралась из кареты и последовала за Колином, сжимая плюшевого щенка в руках. 

– Мех такой мягкий.

Малышка разглядывала куклу. Черные круглые глаза смотрели на детское лицо.

Девочка вдруг вспомнила, что видел настоящую собаку с такими же глазами. Очень давно в особняк работорговца забрела собака. Тощая, но милая. Когда девочка дала ей еду – твердый хлеб – щенок съел его в мгновение ока и завилял хвостом. Черные круглые глаза, которые смотрели на нее, выглядели точно так же, как глаза этой куклы.

Ей тогда понравилась бездомная собака.

Я хотел быть с ней как можно дольше, но ...

– Принцесса?

Колин, принесший на подносе еду для ребенка, позвал ее.

– Тебе что-то не нравится?

– Нет.

Девочка покачала головой, глядя на еду на подносе.

От картофельного супа с мясом валил теплый пар, а хлеб был мягким и белым. В те дни, когда малышка была в рабстве, она не пробовала такой еды. Были даже кисло-сладкие сухофрукты, приготовленные специально для принцессы.

В первый день такого питания ребенок даже не мог ее нормально жевать.

От теплого и насыщенного вкуса, который я чувствовала впервые, я едва не расплакалась. Я никогда не пробовала такого супа. Волнение сохранялось до сих пор, хотя я ела это уже несколько дней.

– В замке для вас приготовят лучшую еду, чем эта. 

Есть еда получше, чем эта? Невероятно.

– Давай, кушай, пока оно не остыло. Если тебе что-нибудь понадобится, пожалуйста, скажи мне.

Колин сел рядом, вытащил из руки девочки куклу дал ей ложку.

– Вы должны есть досыта, но не стоит переедать. 

Взглянув на тощую ручку ребенка, Колин вспомнил, что повторял эти слова при каждом новом приеме пищи. 

– Да.

Девочка, привыкшая к этой нелепой просьбе, пошевелила ложкой. Каждый раз, когда она двигала губами, ее щеки опухали, как у белки.

Колин наблюдал за этим с теплотой. 

Глава 8.2

Тарелка опустела, девочка положила ложку. 

О нет. Колин нахмурился, сожалея о том, что сегодня она не просит добавки.

– Разве было бы плохо, если бы ты съела больше?

– Нет, я сыта.

– Мой брат на вашем месте уплел бы еще десять тарелок такого супа. Если бы вы могли есть, как он, я хочу, чтобы вы это делали.

Колин всегда говорил о своем брате. Девочка никогда не видела его, но рассказы рыцаря разбудили в ней любопытство. 

– Твой младший брат так много ест?

Колин, подчищавший миску, вздохнул. Впервые за несколько дней принцесса наконец задала вопрос! Он ответил с радостью:

 – Да довольно много, как и все мальчики в его возрасте. На самом деле он четвертый среди моих братьев и сестер. Половина моей зарплаты уходит на их пропитание. Это очень страшно.

Зная, что у Колина есть четыре брата и две сестры, она кивнула.

Колин был рад, что ребенок впервые за долгое время чем-то заинтересовался, поэтому стал больше говорить о младших братьях и сестрах.

– Сорванцы каждый день влипают в истории, но... Среди них четвертый, младший брат – самый озорной. Боюсь, вы удивитесь, если познакомитесь с ним.

Слово «мальчик» напомнило принцессе о Воскресенье. Ее друг сказал, что последует за ней позже, но не уточнил, когда именно. На лице малышки отразилась тревога.

Колин, заметивший это, любезно спросил.

– Вас что-то беспокоит? Неужели, Воскресенье?

Заметив, о чем волнуется ребенок, Колин успокоил ее.

– По приказу Его Высочества паренек тоже пойдет в замок. Хит – Рыцарь, идущий с ребенком, немного опоздает из-за другой миссии.

– Они надолго задержатся?

– Придут в течение месяца или раньше.  

Колин никогда не лгал ей, так что она и на этот раз решила поверить его словам. 

Девочка с облегчением кивнула, и Колин вернул ей куклу-щенка. Принцесса осторожно обняла игрушку. Ей нравилось, как мягкий мех щекочет кончики ее пальцев.

Убирая посуду, Колин произнес:

– Если мы отправимся сейчас же, то сегодня прибудем в столицу.

Капитал. Очень большой город, в котором я буду жить.

Сердце малышки сильно забилось, когда она вспомнила, что говорил ей Колин. Пока она ехала в замок, он обещал, что у нее будет вкусная еда, мягкая постель и ее ждут старшие братья.

Конечно, мне было любопытно посмотреть на роскощь дворца, но больше всего интересовали новые родственники.

– Неужели они похожи на Его Высочество Честера?

Образ Честера, который оцарапал мечом шею Воскресения, ясно запечатлился в ее памяти. Принц все еще был для нее страшным человеком.

Конечно, очень плохим человеком может быть Нил, учитывая, что он накрывается плащом, когда спит. А Честер, может быть, и не плохой, раз накрывает меня плащом, когда сплю я. Но я все еще не понимаю, насколько он опасен для Воскресенья.

А может быть, остальные братья будут похожи не на Честера, а на Колина?

«Не могу дождаться встречи с ними».

***

Когда-то, когда принцесса была еще совсем маленькой, у входа в особняк она встретила раба. Он описал пейзаж, который когда-то видел, и сказал, что никогда не забудет этого.

На протяжении всего пути в столицу девочка пыталась представить ее, сочетая воспоминания о других мирах, виденных ею во сне, с рассказми других людей.

Но внезапно взгляд малышки застыл.

– Вау...

Картинка, созданная ее воображением, меркла перед впечатляющей реальностью. Яркий солнечный свет и река, будто серебрянная. Над водой – длинный мост, конец которого теряется вдали. А на другом берегу – несколько разноцветных зданий, которые кажутся большими даже издалека.  

– Будьте осторожны, принцесса.

Девочка увлеклась этим зрелищем и удивилась, когда услышала голос рыцаря так близко.

Колин с тревогой смотрел на нее.

– Ты можешь пораниться, если вот так высунешь голову.

Девочка прислонилась к окну, мягко откинулась на спинку стула, принимая заботу рыцаря. Но она все еще смотрела в окно.

Пейзаж казался таким спокойным и гармоничным.

Девочка глазела на улицу с открытым ртом, но вдруг ее взгляд наткнулся на игрушечного щенка. Недолго думая, она подняла куклу и хотела показать ей прекрасный вид из окна, но карета внезапно остановилась. 

Глава 9.1

Мы уже приехали?

Держа куклу, девочка высунул голову из окна.

Колин, который только что сопровождал экипаж на лошади прямо рядом с ней, теперь стоял перед Честером с другими рыцарями.

Все нервничали.

Почему-то даже Честер нахмурился.

С ним что-то не так?

Встревоженная малышка огляделась.

– Ни за что, - холодно отчеканил Честер.

– Вы хотите, чтобы принцесса, дочь Императора, впервые предстала перед людьми в этой обшарпанной карете?

После слов Честера наступило минутное молчание.

– ...

– ...

– ...

Рыцари с удивлением и недоверием смотрели на принца.

С каких это пор Его Высочество заботится об этом?

Если бы Хит был здесь, он бы с горечью посмотрел на него и уточнил бы, не болен ли он. 

Однако все рыцари, включая Гардин и Колина, были хорошо знакомы с Частером.

– Хм, хм ... Ваше Высочество. Конечно, поскольку это первое появление принцессы, есть на что обратить особое внимание, но...

–  Мне нужен самый большой и самый эффектный из императорских экипажей.

"Он не появится из ниоткуда только потому, что вы его заказываете!" - беззвучно закричал Гардин. 

Колин попытался осторожно оспорить приказ:

– Ваше Величество. Чтобы вывезти из замка карету с выгравированным гербом королевской семьи ... это ... я имею в виду, что процедура разрешения настолько сложна. И это занимает довольно много времени ...

– Сделай это.

– По общему правилу, карета не может выехать из замка, если только Императорская семья не едет ...

– Неужели рыцари забыли, что прямо сейчас экипаж заказал член императорской семьи?

"Но, Ваше Высочество ..."

Колин, который всеми силами пытался убедить Честера, замолчал, когда увидел его почерневшие глаза. Сейчас не стоило перечить. 

Остальные рыцари пришли к тому же выводу.

Колин, переглянувшись с Гардином, вздохнул, взглянул на карету и улыбнулся, как будто привык улыбаться при виде принцессы.

Малышка, выглянувшая из окна, неловко улыбнулась в ответ. Однако уголки ее губ быстро опустились. Было ясно, что ее обеспокоила внезапная остановка.  

– ....

Тощий ребёнок, она при каждом приеме пищи опасливо оглядывалась. Длинная челка скрывала половину лица. Она лишь мотала головой всякий раз, когда ее спрашивали, нужно ли ей что-нибудь. 

Вспомнив обо всем этом, Колин, неожиданно даже для себя, поддержал принца: 

– Я думаю, Его Высочество прав.  

Она жила, даже не зная о том, что она принцесса. Даже в суровых условиях она выросла умной, не утратив доброты. Теперь, когда она вернулась на свое законное место, юная принцесса заслуживала того, чтобы ее приветствовали великолепным парадом.

Взбудораженный такими мыслями, Колин предложил: 

– Ваше Высочество, почему бы вам не подготовить парад? Он будет намного более захватывающим.

Гардин и другие рыцари посмотрели на Колина с удивлением.

Что с ним вдруг случилось?

Парад.

Императорский экипаж в короткие сроки еще можно было доставить по воздуху. Но торжественное шествие нельзя подготовить за день или два, необходимо гораздо больше времени.

Рыцари опасались, что падад придется подготовить в тот же день. Человек, на которого свалится его организация, будет кричать и рвать на себе волосы. 

Но Честер кивнул.

– Хорошая идея. Тогда, Гардин, свяжитесь с помощником начальника. Чтобы вы могли подготовить цветы к посадке и привести оркестр.

Наследный принц никогда не отменяет однажды принятого решения.

– Понятно. Я пошлю кого-нибудь в замок.

Гадин сочувственно склонил голову перед бедным хозяином.