Онлайн чтение книги Невероятные Unbelievable
1. Дзэн могущественнее, чем меч

Ария Монтгомери тихонько всхрапнула и от этого звука проснулась. Этим воскресным утром она сидела, сжавшись в комочек, на синем виниловом стуле в комнате ожидания роузвудской больницы. Все, кто там находился, – родители Ханны Марин, полицейский Вилден, лучшая подруга Ханны Мона Вондервол и ее одноклассник Лукас Битти (видимо, он только что приехал) – смотрели на нее.

– Я что-то пропустила? – хриплым голосом спросила Ария.

Голова ее, казалось, была набита желатиновыми конфетами маршмеллоу[3] Маршмеллоу – зефироподобные конфеты, изготавливающиеся из сахара или кукурузного сиропа, желатина, размягченного в горячей воде, декстрозы и ароматизаторов, взбитых до состояния губки.. Глянув на часы, висевшие над входом, она увидела, что еще только половина девятого. Она забылась всего на пятнадцать минут.

Лукас сел рядом с ней и взял журнал «Медтехника сегодня». Судя по обложке, номер был посвящен новейшим моделям калоприемников. И у кого только ума хватило принести журнал о медицинском оборудовании в комнату ожидания?

– Я только что пришел, – ответил Лукас. – Услышал о происшествии в утренних новостях. Ты уже видела Ханну?

Ария покачала головой.

– К ней пока не пускают.

После этого они снова подавленно замолчали. Ария оглядела остальных, присутствующих в комнате. На мисс Марин были узкие рваные джинсы и мятый серый кашемировый свитер. Она что-то резко говорила в гарнитуру от «Моторолы», хотя медсестры предупредили, что в больнице пользоваться аппаратами сотовой связи запрещено. Рядом с ней сидел полицейский Вилден; в вырезе его расстегнутой до середины груди рубашки с опознавательными знаками полицейского департамента Роузвуда виднелась поношенная белая футболка. Отец Ханны, постукивая левой ногой, горбился на стуле, стоящем у массивных двустворчатых дверей отделения реанимации. Мона Вондервол с опухшим от слез лицом, в бледно-розовом тренировочном костюме от Juicy и сланцах, имела не свойственный ей неопрятный вид. Подняв глаза и заметив Лукаса, она бросила на него недовольный взгляд, словно говоря: «Здесь только близкие друзья и родные. А ты что тут делаешь?» Все пребывали в нервном возбуждении, но Ария никого за это не осуждала. Сама она сидела в комнате ожидания с трех часов ночи, с тех самых пор, как машина скорой помощи забрала Ханну в больницу с парковки начальной школы Роузвуда. Мона и остальные начали прибывать только утром, после того, как весть о происшествии разнеслась по городу Врачи поместили Ханну в реанимационное отделение. Об этом сообщили три часа назад.

Ария анализировала ужасные подробности минувшей ночи. Ханна позвонила ей и сказала, что вычислила личность «Э», дьявола, который весь последний месяц третировал эсэмэсками Ханну, Арию, Эмили и Спенсер. По телефону Ханна отказалась назвать его имя и попросила, чтобы Ария с Эмили встретились с ней на их старом месте – на качелях во дворе роузвудской школы. Эмили с Арией оказались там как раз в тот момент, когда черный внедорожник на их глазах сбил Ханну и унесся прочь. Врачи «скорой», примчавшейся на место происшествия, надели на Ханну шейный воротник, бережно положили ее на носилки и перенесли в машину, а Ария, наблюдая за действиями медперсонала, вдруг осознала, что все ее тело онемело. Она сильно ущипнула себя, но боли не почувствовала.

Ханна была жива… но едва дышала. У нее были повреждения внутренних органов, многочисленные ушибы, сломана рука. В результате наезда она получила травму головы и впала в кому.

Ария зажмурилась, чувствуя, что из глаз вот-вот снова брызнут слезы. Самым непостижимым во всей этой истории было сообщение, которое Ария с Эмили получили сразу после наезда на Ханну. «Она слишком много знала». Эсэмэску прислал «Э». И это означало… что «Э» известно то, что знала Ханна.

Он вообще все о них знал – все их секреты, то, что Дженну Кавано ослепили именно Эли, Ария, Спенсер и Ханна, а не брат Дженны, Тоби. «Э» наверняка знал и правду о том, кто убил Эли.

Лукас тронул Арию за плечо.

– Ты ведь была там, когда та машина сбила Ханну? Видела, кто сидел за рулем?

Лукаса Ария знала не очень хорошо. Он был из тех, кто обожает школьные мероприятия и клубы. Ария старалась держаться подальше от такого рода мероприятий, в которых принимали участие ее роузвудские сверстники. Она понятия не имела, что связывало Лукаса с Ханной, но обрадовалась его появлению в больнице.

– Там было темно, – пробормотала она.

– И ты не догадываешься, кто бы это мог быть?

Ария прикусила нижнюю губу. Сразу же после того, как девушкам пришло зловещее сообщение от «Э», в больницу явились Вилден и еще двое роузвудских полицейских. Когда Вилден спросил у них, как все случилось, они ответили, что не разглядели ни лица водителя, ни марки внедорожника. Снова и снова они упорно повторяли, что это, наверное, просто несчастный случай: непонятно, зачем кто-то стал бы умышленно сбивать Ханну. Может, и не следовало утаивать информацию от полиции, но подруги страшились того, что уготовил для них «Э», если они откроют правду.

«Э» и раньше предупреждал их, чтобы не болтали лишнего, и Ария с Эмили однажды уже поплатились за то, что проигнорировали его угрозы. Матери Арии, Элле, «Э» прислал письмо, в котором сообщал, что отец Арии завел интрижку со своей университетской студенткой и что Ария хранит его секрет. Потом «Э» рассказал всей школе, что Эмили встречается с Майей, девушкой, переехавшей в прежний дом Эли. Ария глянула на Лукаса и в ответ на его вопрос молча покачала головой: нет.

Дверь отделения реанимации резко распахнулась, и в комнату ожидания вышел доктор Гейст. Серые глаза, цепкий взгляд, скошенный нос, копна седых волос. Он чем-то напоминал немца Гельмута, хозяина дома, который семья Арии снимала в Рейкьявике, когда они жили в Исландии. Доктор Гейст обвел всех оценивающим взглядом. Точно так Гельмут смотрел на брата Арии, Майка, когда обнаружил, что тот держит Дидди, своего питомца-тарантула, в пустом терракотовом горшке, в котором Гельмут выращивал тюльпаны.

Родители Ханны нервно вскочили и бросились к врачу.

– Ваша дочь по-прежнему без сознания, – тихо сообщил доктор Гейст. – Особых перемен в ее состоянии не наблюдается. Мы наложили гипсовую повязку на сломанную руку и сейчас пытаемся определить степень повреждения внутренних органов.

– Когда можно ее увидеть? – спросил мистер Марин.

– Скоро, – ответил доктор Гейст. – Но она все еще в критическом состоянии.

Он повернулся, собираясь уйти, но мистер Марин схватил его за руку.

– Когда она очнется?

Доктор Гейст повертел в руках папку, что была у него с собой.

– У нее наблюдается сильный отек мозга, так что пока трудно прогнозировать, как все обернется. Может, она придет в себя и все будет нормально, но могут быть и осложнения.

– Осложнения? – Миссис Марин побледнела.

– Я слышал, что у тех, кто лежит в коме, со временем уменьшаются шансы выйти из нее, – нервно проговорил мистер Марин. – Это правда?

Доктор Гейст потер ладони о свою голубую униформу.

– Да, правда, но давайте не будем забегать вперед, хорошо?

По комнате прокатился ропот. Мона снова расплакалась. Ария хотела бы поговорить с Эмили… но Эмили сейчас летела в Де-Мойн в штате Айова. Зачем? Она не объяснила. Сказала только, что это из-за «Э». Правда, в Роузвуде оставалась Спенсер. Но еще до звонка Ханны Ария сопоставила некоторые ужасающие факты, касающиеся Спенсер… и, когда сразу же после наезда на Ханну увидела, как та прячется в лесу, крадется, словно дикий зверь, лишь утвердилась в своих наихудших опасениях.

Мисс Марин вывела Арию из раздумий.

– Пойду выпью кофе, – тихо сказала мама Ханны своему бывшему мужу.

Она подняла с пола свою огромную коричневую кожаную сумку, чмокнула в щеку полицейского Вилдена – до сего дня Ария и не подозревала, что между ними что-то есть – и вышла из комнаты к лифтам.

Вилден снова грузно опустился на стул. Неделей раньше он приходил к Арии, Ханне и остальным – выяснял подробности, связанные с исчезновением и гибелью Эли. Во время той беседы «Э» каждой из них прислал сообщение, предупреждая, что они сильно пожалеют, если посмеют сболтнуть про эсэмэски, которые получают от него. Но даже если нельзя открыть Вилдену то, что возможным виновником наезда на Ханну является «Э», это не значит, рассудила Ария, что она не вправе поделиться с полицейским своими ужасными подозрениями насчет Спенсер.

– Можно с вами поговорить? – одними губами спросила она у Вилдена, сидевшего у противоположной стены. Вилден кивнул и поднялся. Они вышли из комнаты ожидания в небольшой закуток, над которым висела табличка «ТОРГОВЫЕ АВТОМАТЫ». Там светились шесть автоматов, предлагавших различные продукты питания – от множества банок с газировкой до полноценных блюд и еще каких-то непонятных бутербродов и пастушьей запеканки[4] Пастушья запеканка – картофельная запеканка с мясным фаршем и луком.. Арии сразу вспомнилась та бурда, которую ее отец Байрон готовил на ужин, если ее мама Элла задерживалась допоздна на работе.

– Послушай, если ты по поводу своего друга-учителя, то мы его отпустили. – Сев на скамейку рядом с микроволновой печью, Вилден смущенно улыбнулся Арии. – У нас нет оснований его задерживать. И, к твоему сведению, мы об этом деле не распространяемся. Если ты не захочешь поддержать обвинение, наказывать его мы не станем. Но родителям твоим мне, вероятно, придется сообщить.

Кровь отхлынула от лица Арии. Разумеется, Вилден знал о том, что произошло накануне вечером с ней и Эзрой Фитцем, ее любимым мужчиной и преподавателем английского языка и литературы – ее учителем. Наверняка теперь весь департамент роузвудской полиции судачит о том, что двадцатидвухлетний учитель обжимался с малолеткой – и что донес на них парень этой самой малолетки. Наверняка они болтают об этом в «Хутерсе»[5]“ Hooters ”– торговая марка двух американских частных ресторанных сетей. Само название ресторана в английском языке имеет двоякий смысл: с одной стороны, это – сленговое название совы (отсюда и сова на логотипе), с другой – сленговое название женской груди (сиськи); также hooters созвучно с американским разговорным словом hooker (проститутка). Целевой клиентурой являются мужчины, поэтому основой имиджа является сексапильность официанток., который расположен рядом с отделением полиции – обсуждают на все лады, поедая куриные крылышки в соусе «Баффало» с картофелем-фри в сыре и глазея на официанток с большими сиськами.

– Я не хочу поддерживать обвинение! – выпалила Ария. – И прошу вас, пожалуйста, не сообщайте моим родителям.

Не хватало еще только шумного разбирательства дома. Ария переступила с ноги на ногу.

– Вообще-то я о другом хотела поговорить. Я… мне кажется, я знаю, кто убил Элисон.

Вилден вскинул брови.

– Слушаю тебя.

Ария сделала глубокий вдох.

– Во-первых, Эли встречалась с Йеном Томасом.

– С Йеном Томасом, – повторил Вилден, вытаращив глаза. – С парнем Мелиссы Хастингс?

Ария кивнула.

– Я заметила кое-что на том видео, просочившемся в прессу на прошлой неделе. Если присмотреться, видно, что Йен и Эли соприкасаются руками. – Она кашлянула. – Спенсер Хастингс тоже без ума от Йена. Эли и Спенсер были соперницами, и в ту ночь, когда исчезла Эли, между ними произошла безобразная ссора. Спенсер выбежала из амбара вслед за Эли и вернулась минуть через десять, не раньше.

В лице Вилдена сквозило недоверие.

Ария снова глубоко вздохнула. «Э» присылал ей сообщения с разными намеками по поводу убийцы Эли – что это кто-то из ее близкого окружения, человек, который хотел получить то, что было у Эли, который знал задний двор дома Эли как свои пять пальцев. И, когда Ария поняла, что у Йена с Эли был роман, она вспомнила о тех намеках и, сложив воедино все факты, пришла к выводу, что убийцей вполне могла быть Спенсер.

– Через какое-то время я вышла посмотреть, где они, – продолжала она. – Их нигде не было… и у меня закралось ужасное подозрение, что Спенсер…

Вилден прислонился к стене.

– Спенсер и Элисон были примерно в одном весе?

– Да, наверное.

– Ты бы сама смогла дотащить до ямы и столкнуть в нее человека, который весит столько же, сколько ты?

– Н-не знаю, – с запинкой ответила Ария. – Может быть? Если была вне себя от ярости?

Вилден покачал головой. Глаза Арии наполнились слезами. Ей вспомнилось, какая жуткая тишина стояла в ту ночь. Эли находилась всего в нескольких сотнях ярдов от них, а они не слышали ни звука.

– Перед тем, как вернуться к вам, Спенсер нужно было бы успокоиться, чтобы не вызвать подозрений, – добавил Вилден. – А на это способна только очень хорошая актриса, но никак не семиклассница. Думаю, убийца, кто бы он ни был, ждал где-то поблизости, и заняло все это больше времени. – Офицер скептически приподнял брови. – Это у вас в школе новое хобби, что ли? Обвинять своих бывших подруг в убийстве?

От неожиданности Ария рот раскрыла, удивленная его саркастическим тоном.

– Просто…

– Спенсер Хастингс целеустремленная, легковозбудимая девочка, – перебил девушку Вилден, – но на убийцу она не похожа. – Он грустно улыбнулся Арии. – Да, я понимаю. Тебе сейчас непросто – ты стараешься выяснить, что случилось с твоей подругой. Хотя я не знал, что Элисон втайне встречалась с парнем Мелиссы Хастингс. Вот это интересно.

Вилден сдержанно кивнул Арии и вышел в коридор. Ария осталась возле торговых автоматов. Опустив глаза, она тупо смотрела на светло-зеленый линолеум. Она была в смятении, ей казалось, что от нее пышет жаром, словно она слишком много времени провела в сауне. Наверное, ей должно быть совестно, думала Ария, ведь она обвинила в страшном преступленим свою лучшую подругу. И в словах Вилдена, указавшего на изъяны ее версии, содержался глубокий смысл. Пожалуй, она сильно сглупила, пойдя на поводу у «Э».

Холодок пробежал по спине Арии. Возможно, «Э» намеренно предоставлял ей наводящую информацию – чтобы пустить ее по ложному следу и отвести подозрения от настоящего убийцы. И может быть, может быть, настоящий убийца как раз… «Э».

Погруженная в раздумья, Ария вдруг почувствовала чью-то руку на своем плече. Сердце гулко забилось. Вздрогнув, она обернулась. У нее за спиной стоял Байрон – в потрепанной толстовке с надписью «Колледж Холлис», в джинсах с дыркой на левом переднем кармане. Ария сложила руки на груди, чувствуя неловкость. С отцом она не разговаривала уже несколько недель.

– Боже, Ария. Что с тобой стряслось?! – выпалил Байрон. – Я видел тебя в новостях.

– Со мной? Ничего. Это Ханна пострадала, а я – нет.

Отец привлек ее к себе. Ария не знала, как быть: крепко обнять его или просто стоять, безвольно опустив руки. Месяц назад отец ушел из дома, и она соскучилась по нему. Но в то же время ее разбирала злость: ей нужно было угодить в опасную для жизни ситуацию, попасть в телехронику, чтобы Байрон решился связаться с дочерью.

– Утром я звонил твоей маме, спрашивал, как у тебя дела, но она сказала, что ты там больше не живешь. – Голос Байрона дрожал от волнения. Он провел рукой по волосам, но только еще больше взъерошил их. – Где ты сейчас устроилась?

Затуманенным взглядом Ария смотрела на яркий красочный плакат – наглядное пособие по применению приема Геймлиха[6] Прием Геймлиха – применяется для удаления инородных тел из верхних дыхательных путей и особенно эффективен при их полной обструкции (закупорке). Назван именем его изобретателя, американского врача Генри Геймлиха (род. в 1920 г.), – висевший за торговым автоматом с кока-колой. Кто-то пририсовал задыхающейся жертве груди, и создавалось впечатление, что человек, оказывающий первую помощь, щупает ее.

Уйдя из дома, Ария поселилась у своего парня, Шона Эккарда, но тот сообщил в полицию о поведении Эзры, тем самым дав девушке ясно понять, что не желает ее видеть, и отвез ее вещи к жилищу Эзры. Кто намекнул Шону, что у Арии роман с Эзрой? «Динь-динь-динь!» Конечно, «Э».

Она еще не задумывалась о том, где же ей теперь жить.

– Возможно, поселюсь в «Старом Холлисе»? – проговорила Ария.

– В «Старом Холлисе» крысы. Почему бы тебе не переехать ко мне?

Ария яростно затрясла головой.

– Ты живешь с…

– С Мередит, – твердо закончил Байрон. – И я хочу, чтобы ты поближе ее узнала.

– Но… – запротестовала Ария.

Отец своим фирменным взглядом буддистского монаха положил конец ее возражениям. Ария хорошо знала этот взгляд – видела его, когда отец не позволил ей поехать в летний лагерь искусств в Беркширах[7]1  Беркширы – горный хребет в Аппалачах, находится на северо-западе штата Коннектикут и на западе штата Массачусетс. вместо дневного лагеря «Радость» при колледже Холлис, где ей суждено было четвертое лето подряд долгих два с половиной месяца мастерить бумажных кукол и бегать наперегонки с яйцом в ложке. В очередной раз Байрон наградил дочь таким взглядом, когда Ария выразила желание не возвращаться с семьей в Роузвуд, а окончить школу при Американской академии в Рейкьявике. Этот взгляд часто сопровождался афоризмом, услышанным Байроном от одного монаха, с которым он познакомился, когда работал над диссертацией в Японии: «Препятствие есть путь». И это означало: то, что не убивает Арию, делает ее сильнее.

Но, когда она представила, что ей придется жить в одном доме с Мередит, на ум пришла более подходящая фраза: некоторые лекарства страшнее, чем болезнь[8] There are some remedies worse than the disease ” – название песни с диска Young Mountain американской музыкальной пост-рок-группы This Will Destroy You (TWDY), образованной в 2005 г..