Онлайн чтение книги В унисон
Хидео: старые тихие книги

– Вот дерьмо! – шепотом выругался Хидео и быстрым шагом пошел в библиотеку.

Там было тихо, как и всегда. Безмолвие и какая-то пустота, словно ничего, кроме мертвого дерева [книг] и гудящего звука [тишины], здесь больше нет. Одно это убивало в Хидео всякое присутствие духа. Он ведь был не из тех идиотов, которые часами просиживали в библиотеке, бесконечно листая и трогая старые пыльные книги. Ему вообще все это не нравилось, и пришел он только по просьбе учителя.

Хидео дернулся, когда прямо над его ухом невнятно пропела девушка:

– Чего-то хотели?

«Да, свалить отсюда», – чуть было не ляпнул он, но прикрыл рот рукой.

Вместо этого торопливо выдал:

– Я ищу книгу… История развития алхимии.

По лицу девушки стало ясно: он не первый, кто просит эту книгу. Она ничего не сказала, но Хидео почувствовал, что она поняла, кто именно попросил Хидео взять эту книгу. Ему хотелось разуверить ее, хотя разуверять было не в чем.

– О, идите прямо до четвертого стеллажа и сверните направо, – пропела девушка. – Там у нас различные книги по истории, эссе о династиях, есть пару книг об истории развития наук: географии, биологии, математики, современной химии и многое другое. Алхимия там тоже есть.

– Спасибо.

Мацумура нетвердо зашагал мимо книг, мельком рассматривая цвет корешков и охватывая взглядом надписи на них. Здесь были и новые экземпляры в симпатичных цветных обложках, но подавляющее большинство книг все же имело строгий черно-сизо-белый окрас. Сплошное однообразие.

Вот нужный стеллаж. Книги здесь были явно старые, потрепанные временем; на некоторых не было корешков и обложек. Складывалось ощущение, что если хотя бы мизинцем дотронуться до этих книг, то все они друг за другом, как цепочка из домино, тут же рассыплются и обратятся в пыль.

Хидео пошарил взглядом по лежащим книгам, но нужной до сих пор не нашел. Его пальцы, тонкие и короткие, быстро перебирали корешки, листали страницы, искали титульные листы, дабы увидеть заветное название.

Ему досаждало то обстоятельство, что он во время перерыва между уроками вместо того, чтобы говорить с Генджи, выполняет ненужное поручение учителя. Почему он сам не мог сходить за учебником, раз он так сильно был ему необходим?

За стеллажом, который стоял позади, Хидео услышал тихие шаги. Человек не шел – крался. Медленно, едва касаясь носками пола, человек приближался к стеллажу, за которым стоял Хидео. Наверное, кто-то тоже пришел сюда по поручению. Просто так в школьную библиотеку никто не ходит. Библиотека на то и библиотека, чтобы посылать в нее таких простачков, как Хидео.

Он продолжил перебирать стопки полуразрушенных книг, откидывая историю Японии и, в частности, «Двадцать четыре истории», из которых он знал только пару событий из записей о трех Царствах – это были все его отрывочные знания после изнурительных уроков Сузу-сэнсэя.

Школьная программа никогда особенно глубоко не изучала историю Японии, ссылаясь на то, что первое упоминание было в династийных историях, составленных людьми Китая. Хидео тоже особенно не вникал в суть истории, довольствуясь тем, что знал с рождения: в Йосиногари находится великолепной красоты памятник жившей в период Троецарствия правительницы Японии – Химико. Будучи маленьким, Хидео приезжал с родителями в это поселение, чтобы посетить памятник. Родители, помнил он, рассказали ему множество историй и легенд, связанных с правлением Химико, и все они, даже самые абсурдные, производили на Хидео неизгладимое впечатление. Но сильнее всего его поразил памятник – Химико, такая красивая и статная, стоит на пьедестале и рукой указывает в сторону, словно приказывает: иди! Иди и не оглядывайся!

Золото ее одежд по-прежнему видится Хидео во снах.

– Добрый день, человек с велосипедом, – произнес тот самый мелодичный голос по ту сторону стеллажа.

Этот голос чертовски похож на голос Лили. Хидео вздрогнул и обернулся в поисках источника звука. Он надеялся услышать Лили, но, к своему разочарованию, вспомнил, что уже слышал этот голос сегодня утром.

– Добрый, – кивнул он, разглядывая девушку сквозь полку.

Он, конечно же, ее не видел. Их разделяли стопки книг и деревянный пласт, стеной возвышающийся над ними.

– Неожиданно встретить тебя в библиотеке, не находишь? – она говорила язвительно, но все так же мягко и тихо, будто никакого оскорбительного смысла в свой вопрос не вкладывала.

– Да уж. Я тоже не ожидал встретить тут тебя.

И это была правда; Хидео всегда казалось, что эта библиотека – последнее место, куда приходят люди и, чтобы встретить здесь кого-то, да еще и своего одноклассника, нужно просидеть здесь несколько месяцев безвылазно, пока очередной учитель не пошлет очередного ученика за очередной книгой.

На пару секунд его обеспокоил вопрос, как же эта девушка его узнала через деревянный стеллаж, раз так легко с ним заговорила? Ее он узнал по голосу, но он ведь ничего не говорил, когда она подходила! Она что, видела, как он сюда зашел?

Может быть, она специально пришла за ним?

– Ты что-то ищешь? – спросила Хамада.

Ее голос с каждой сказанной репликой становился все мягче и мягче – Хидео не заметил, как ее вопрос, уже поглотивший его возмущение, заставил его тихо ответить:

– История развития алхимии. Учитель истории попросил меня взять ее. Но я понятия не имею, какая именно книга ему нужна.

– Тебе помочь? – послышался смешок.

– Нет.

Движение прекратилось. Хидео, погрузившись в собственные мысли, вновь принялся отыскивать нужный ему учебник. Смотреть на голые книги – отвратительно, ужасно, мерзко. И у кого хватает ума отрывать обложки у книг? «Обложка не главное», – скажут они. Но что, если вам самим оторвать кожу и оставить вас в одних мышцах и сухожилиях? Неужели кожа – не главное в человеке?

Мацумура отогнал наваждение и все-таки дотронулся до первой попавшейся книги. Она шуршала и скатывалась в микроскопические комочки под его пальцами. Вот оно, то самое противное ощущение.

Он бережно взял томик в руки и повертел. Надпись частично стерлась с корешка, но что-то еще можно было разобрать.

«Что он здесь делает?» – удивился Хидео, пролистывая книгу.

У его мамы была такая. У нее вообще очень много подобных сонников, дневников сновидений, толкователей снов. Когда-то давно она очень восприимчиво относилась ко всяким предсказаниям, гаданиям, толкованиям. Ее комната была пропитана ароматом ладана, сандала, мирры и прочего.

Он вспомнил, что регулярно видел ее за прочтением гороскопа и сонника Миллера.

«И что же интересного она находила в нем?» – задавался вопросом Хидео, мельком рассматривая исписанные страницы дневника.

Открыл первую попавшуюся страницу, прошелся по ней скептическим взглядом.

«Череп целовать – тоска по умершим».

Хидео нахмурился, прочел остальной ряд похожих слов и, не найдя там больше ничего привлекательного, положил книгу на место.

На пальцах все еще оставалось ощущение старости и зыбкости.

– Мне все-таки нужна помощь, – подал голос он. – Дело в том, что все эти книги – абсолютно на одно лицо. Нет никаких опознавательных знаков или надписей, по которым сразу бы стало понятно, что это за книга. Если я буду брать каждую в руки…

«Мои пальцы сгниют от старости», – хотел добавить он, но передумал.

– … я не успею на урок.

– Я уже иду, – отозвалась Мичи.

Она что, все это время стояла по ту сторону стеллажа и ждала его ответа?

Мгновение, и она оказалась подле него. Ее цепкий взгляд пристально осматривал этих книжных «инвалидов», и она первым же делом легко вытащила Хидео нужную книгу.

Мичи торжественно вручила томик ему в ладони. Тактильно он отметил, что у нее очень нежные руки. А еще у книги все-таки был кусок обложки.

Это действительно была та книга!

Мацумура с удивлением стал вертеть том в руках, с ужасом отмечая про себя, как пристально Мичи смотрит на его реакцию. Будто боится пропустить малейшую деталь.

– Ты что же, работаешь в этой библиотеке, раз вот так с ходу все находишь? – удивленно спросил Хидео, пролистывая книгу.

– Нет. Просто учитель по истории частенько посылает меня за книгами по истории. А они все здесь, – она указала на стеллаж, перед которым они стояли.

С виду книги были на одно лицо, но при внимательном осмотре можно было заметить, что в коллекции собрана самая разношерстная литература. От Араи Хакусэки до Фукудзавы Юкити, от восемнадцатого века до настоящего времени.

Большинство литературы было об истории Японии, но попадались и очень интересные экземпляры. Например, «Сон в красном тереме» Цао Сюэциня – этот роман Хидео считал сложным, почти нечитаемым текстом, напоминающим откровенный бред.

Он его не читал, просто видел отрывки, из которых мало что не понял. Намного более понятными были романы Харуки Мураками – пожалуй, это единственный автор, которого Хидео мог выносить. Прочитав несколько лет назад знаменитый «Норвежский лес», Хидео остался под глубоким впечатлением. Лишь теперь при воспоминании о книге Хидео снова чувствовал смутные облака тумана вокруг себя, предвкушение постепенной сладости, иногда на него нападала дрема – почему бы и нет? – но в итоге он вновь просыпался и вновь бродил по туманному норвежскому лесу.

Понравилась ему эта книга, в общем. А вот «Исповедь маски» Мисимы не впечатлила – Хидео захлопнул книгу с мыслью, что больше никогда ее не откроет, и отложил в сторону до лучших времен.

– Спасибо тебе, – искренне поблагодарил девушку Хидео.

Она улыбнулась, и улыбка ее впервые придала лицу милое очарование. Хамада собралась уходить и немного помедлила, проходя возле него, но Мацумура мгновенно схватил ее за руку, выпалив:

– Постой. Почему ты здесь?

– Пришла по глупому поручению. Как и ты.

От удивления он выронил ее руку и засмущался.

– Мне пора, – спокойно сказала она, мягко высвобождая ладонь из его хватки. – Еще увидимся, Хидео.

– Пока, – ответил он, не смея поднять взгляд.

Он так долго и напряженно смотрел ей вслед, что не сразу заметил, что она назвала его по имени.

Растерялся, точно маленькая, глупая девчонка. И что она нашла в нем? Какой потайной карман его души ее тронул? Почему она увязалась за ним, как собачка? Или она готова идти за кем угодно? И все же, несмотря на то, что она пытается хоть как-то улыбаться, у нее не выходит это сделать по-настоящему, искренне. Почему?

В ней как будто поселился огонек, который то вспыхивает, то угасает. Можно предположить, что этот огонь скоро совсем потухнет и остынет в золе. И совсем не ясно, почему он все еще не погас… Она ли поддерживает этот огонь?

Мичи похожа на маленький, бушующий в море маятник. Показывает путь блуждающим и терпящим бедствие кораблям, но сама уже много-много лет страдает от бесконечного блуждания во тьме. Она сама блуждает как огонек – и не находит выхода.