Онлайн чтение книги Вихрь. Девушка, которая прорвалась сквозь время Das Mädchen, das die Zeit durchbrach
4

В ту самую секунду, когда мы материализовались на крыше высотки, я со всей силы оттолкнула Бэйла от себя. Он выглядел очень уставшим, как минимум таким же уставшим, какой ощущала себя я, но от этого чувство гнева в моем животе не стало меньше.

– Мы договорились, что не оставим его там! – крикнула я сквозь порывы ветра. – Ты обещал мне!

Подбородок Бэйла напрягся.

– По‐моему, не похоже было, что у нас был выбор.

– Ах да? Как практично – как раз по тебе!

– Эй. – Бэйл взглянул на меня. – Я этого не планировал, хорошо? «The Merge» был надежным местом – этот клуб всегда был защищен. Я знал там многих мутантов. Эти люди были моими друзьями. Неужели ты думаешь, что мне нравится, что сейчас их доставят в последние из оставшихся зон?

Я замерла, и мой гнев полностью исчез. Бэйл был прав. Мало того, что бегуны штурмовали клуб, они еще и стреляли по мутантам нулевыми сенсорами.

Такого я еще ни разу не встречала. Нулевые сенсоры были запрещены уже несколько лет! Ни один из вихревых бегунов не имел права стрелять ими в мутантов.

Сколько человек пострадало от этих сенсоров сегодня вечером? В любом случае, всех мутантов, которые были сегодня в «The Merge», схватил кураториум.

Я полезла в свою униформу и вытащила из кармана маленький шарик, который дал мне Пулман. Казалось, оранжевое сияние смеется надо мной. Я быстро засунула его обратно в карман куртки и пошла. Раньше в такие моменты я всегда открывала свою бутылочку с мятным маслом, чтобы аромат меня успокоил, но я потеряла ее несколько месяцев назад, да и, собственно, больше не нуждалась в ней. В обычных обстоятельствах.

Я остановилась на краю крыши и посмотрела на огромный город внизу. С помощью вихря я снова вернула нас в Нижний Манхэттен, туда, где нас меньше всего ожидают увидеть. Всего в нескольких километрах от нас возвышалось в небе синее, по форме напоминающее подкову здание кураториума Нью‐Йорка.

Я услышала тихие шаги и почувствовала, как Бэйл приблизился ко мне сзади.

Мои руки сжались в кулаки.

– Нам нельзя было проникать в город.

Бэйл вздохнул:

– И какой у нас был выбор? Пулман отказался входить на незащищенные территории без защиты.

– Там он был бы в большей безопасности, – прошептала я и обхватила себя руками за плечи. Для мая погода была еще непривычно холодной. И хотя моя униформа смягчала резкий ветер, в сочетании со страхом, который проник до самых костей, он заставлял меня дрожать с головы до ног.

Все эти мутанты, которые в панике пытались сбежать из клуба. Отчаянный взгляд Пулмана, то, как он качал головой. Я оставила их в беде. Точно так же, как в свое время оставила в беде Гилберта.

– Элейн, мы не смогли бы их спасти. – Голос Бэйла звучал покорно. – И это было решение Пулмана. Каждый опытный штурман знает, что происходит с человеком, который еще ни разу не проходил через вихрь. Он предпочел тюрьму верной смерти.

Я прерывисто выдохнула. Я ненавидела, когда Бэйл был прав. Но еще больше я ненавидела то, что его слова не помогали мне избавиться от чувства вины.

– Пойдем, нам пора уходить отсюда. – Бэйл указал на небо, где дроны‐наблюдатели летали по своим орбитам. Он протянул мне руку.

– Ну и куда мы теперь? – отреагировала я уныло. – Кураториум, наверное, давно уже окружил все вокзалы. Они соберут сейчас всех бегунов, чтобы отыскать нас. Мы никогда отсюда не выберемся.

– У меня есть план, Барби. Ты только должна довериться мне.

Я скрестила руки на груди и покачала головой:

– Нет, сейчас время моего плана.

Бэйл приподнял бровь:

– И что это за план?

– Мы попытаемся снова, с самого начала, – произнесла я решительно. – Если мы сейчас перенесемся во времени немного назад, то, вероятно, сможем спасти Пулмана и всех мутантов до того, как там появится кураториум.

Бэйл застонал:

– Мы не можем этого сделать. Как часто я должен это повторять?

Пока я в это не поверю.

Я ощутила пальцы Бэйла на своих. Он потянул меня за руки и крепко сжал ладонями. Часть меня была такой злой, что я готова была оттолкнуть его, но, когда Бэйл посмотрел на меня своим проникновенным взглядом, я поняла, что не смогу этого сделать.

– Мы не в состоянии изменить прошлое, – сказал он мне точно так же, как делал это десятки раз на протяжении последних недель. – Даже если мы прыгнем назад с помощью вихря… Время – это закрытая система. Все, что произошло, будет происходить именно так, а не иначе. Мы можем попытаться сделать то, что хотим, и, возможно, даже поменяем что‐то в мелочах, но в конце концов мы все равно будем вынуждены оставить Роберта Пулмана там. Мутантов все равно схватит кураториум. И нет ничего, что мы могли бы изменить.

Измученная, я прижалась лбом к груди Бэйла. Как он мог быть убежден в том, что ничего нельзя исправить, когда мы так много смогли изменить?

Мы открыли зоны, в которых мутанты содержались на протяжении более сорока лет. Мы позаботились о том, что один из мегаполисов мирно открыл свои ворота для мутантов. А Санктум?

Тайный город был наилучшим примером того, что мирное сосуществование людей и мутантов было возможным.

Тот, кто достиг всего этого, мог достичь еще большего! И я отказывалась верить, что время прописало для нас то, что мы можем и не можем делать.

– Мне очень жаль, что мы не смогли ему помочь, – произнес Бэйл, как мне казалось, достаточно искренне. – И ты была права. Он был на нашей стороне. Он действительно хотел покончить с прошлым.

Я снова подумала про «The Merge». Так много мутантов объявили нас героями после того, как мы открыли зоны. Так много видело в нас лица мирной революции, которая пыталась убедить весь мир в возможности сосуществования людей и мутантов.

Некоторые называли нас освободителями. В первую очередь это касалось Бэйла, потому что это он украл коды из кураториумов, с помощью которых потом открыл зоны. Но я?

Моим единственным героическим поступком было то, что я его не остановила. А сегодня из‐за нашего присутствия многие мутанты оказались в плену.

Освободители? Сейчас я ощущала себя предателем.

Детектор Бэйла мигнул, и тот отпустил меня, чтобы посмотреть на экран.

– Мы должны вернуться в Санктум.

– Великолепная идея. И у тебя есть план, как это сделать?

Бэйл посмотрел в небо. Затем слегка улыбнулся мне:

– Да. Но я боюсь, что он тебе не понравится.

План мне действительно не понравился. Чтобы не сказать большего, по шкале сумасшествия планов Бэлиена Треверса этот получил от меня чистую десятку.

– Ты сошел с ума, – сказала я, когда он против моей воли тащил меня за собой к выступу.

Блеск в глазах Бэйла действовал на меня совсем не успокаивающим образом.

– Ты преувеличиваешь.

– Преувеличиваю? – Я уставилась вниз в пропасть. – Не может быть!

Мы стояли на одной из ферм, расположенных на крыше высотки, которые снабжали город продуктами питания. Такие участки можно было найти на окраинах мегаполисов повсюду. Они находились в непосредственной близости к жилым кварталам, а в нашем случае – в непосредственной близости к северному железнодорожному вокзалу.

Стеклянное здание вокзала находилось прямо перед нами, и мы отчетливо видели, каким количеством дронов и транспорта оно охранялось. При этом все было напичкано сияющими голубыми сенсорами.

Наша дорога в город сама по себе уже была невероятно огромным риском, прежде всего потому, что въезд в мегаполис отслеживался намного строже, чем выезд. После нескольких нервных часов, когда нас прогоняли через десятки сканеров, а мы переживали, что нас раскроют, мы не побеспокоились о нашем отъезде. Но теперь ситуация изменилась. Мои предположения оправдались: они перекрыли все немногочисленные выходы. Никто не мог покинуть город, пока нас с Бэйлом не поймают.

Я вынуждена была признать, что наши возможности были ограничены.

И все же.

– Мы умрем, ты это понимаешь или нет?

Лицо Бэйла приняло странное выражение, затем он улыбнулся:

– Доверься мне, никто из нас сегодня не умрет.

Я фыркнула. То, как Бэйл бесстрашно рисковал жизнью, было мне совершенно не понятно. Словно он обладал шаром предсказаний, который после нескольких встряхиваний подтверждал: не беспокойся, ты переживешь сегодняшний день, так что можешь не опасаться!

Тяжело дыша, я посмотрела вперед, в бездонную даль. Солнце между тем уже взошло. Перед нами находились два или три жилых квартала, за которыми следовала огромная стена, отделявшая Нью‐Йорк от незащищенных районов. За ней простиралась незастроенная земля, на которой я обнаружила небольшие белые пятна – это были палатки «Зеленого трепета», в которых уже несколько недель проживали мутанты в ожидании разрешения на въезд в город.

Но меня пугало не далекое расстояние – преодолеть его с помощью вихря не было проблемой. Меня беспокоили голубые гравитационные сенсоры, которые мерцали на стене. И не только на ней, а даже в небе над ней. Нью‐Йорк накрыли огромным сенсорным куполом, простиравшимся даже над дальними окраинами.

Создавалось впечатление, что в дополнение к защитной стене раскрыли огромный зонт, который даже для нас, тех, кто мог свободно управлять вихрями, делал невозможным любой побег.

Ну или «почти невозможным», если хоть на секунду поверить Бэйлу.

Отдельные ряды сенсорного купола поблескивали в секундном такте друг за другом, они то гасли, то загорались голубым цветом, словно волна на стадионе.

– Надо поймать нужный момент, – произнес Бэйл и указал вперед. – Они не могут активировать одновременно все сенсоры сразу, это слишком быстро расходует энергетические резервы города.

– Но это всего лишь секунды, – вставила я.

Мне казалось, что я очутилась в плохом фильме или в одной из любимых Лукасом ретро‐игр, которыми он годами нервировал меня дома, где человечек должен был успеть пробежать под гильотинами, падающими сверху.

– Нам нужно хорошо потренироваться, – согласился Бэйл и снова протянул мне руку.

Я измученно вздохнула, но сцепила свои пальцы с его. С одной стороны, потому что у нас действительно не было выхода, а с другой – потому что я знала, на что был способен Бэйл. Его план действительно был сумасшедшим, но если кто и мог его осуществить, то только Бэйл.

Бэйл наклонился вперед, я сделала то же самое.

Ряд за рядом сенсоры то мелькали голубым цветом, то гасли – это означало, что они выключались. Голубой цвет означал рабочее состояние, а значит – смерть, потому что если наш вихрь наткнется на сенсоры и его энергия разом заблокируется, мы без всяких тормозов полетим на сотни метров вниз.

Мое сердце забилось еще сильней. Я так крепко сжала руку Бэйла, что ему наверняка стало больно, но, взглянув на него, я увидела, что он был в высшей степени сосредоточен. Слабые полоски света падали на его темные каштановые волосы и обрамляли его застывший силуэт. Двигались только его губы: Бэйл отсчитывал такт. Я тоже посмотрела вперед, пытаясь понять, какой момент был бы самым лучшим для прыжка.

– Готова? – спросил наконец Бэйл, не прекращая считать. Перед нам открылся вихрь, он гудел, словно не мог дождаться нашего прыжка.

Я сделала глубокий вдох, ветер бросился мне навстречу, и я представила себе зеленые луга, ожидавшие нас за стеной.

Я кивнула:

– Готова.

Бэйл подождал несколько секунд. Ряд сенсоров вблизи от нас погас как раз в тот момент, когда мы прыгнули в вихрь. Поток воздуха катапультировал нас вперед. Встряска была настолько сильной, что можно было видеть только лохмотья внешнего мира. Я запрокинула голову. Прямо перед собой я смутно увидела сенсоры.

Мы были почти у цели, но сенсоры продолжали гореть голубым. Я испуганно вскрикнула и сжала руку Бэйла так крепко, как только могла.

Мы летели сквозь воздух, словно пули, но сенсоры оставались голубыми. Они приближались все быстрей, и в тот момент, когда мы как раз неслись прямо в дыру в сенсорной сети, я закрыла глаза и приготовилась к удару.

Вокруг меня жужжал вихрь, и я слышала ритм собственного прерывистого дыхания.

Только после того, как я снова открыла глаза, я осознала, что ничего плохого не произошло. Сенсорный купол остался позади нас. Под нами находились многочисленные палатки мутантов, которые разбили лагерь перед Нью‐Йорк Сити. Мы действительно поймали ровно ту секунду, когда сенсоры выключились.

Мы были свободны!

Наши тела летели по миру словно снаряды, энергия под нами исчезала, адреналин в моих жилах заставлял пульсировать каждую клеточку, что причиняло мне боль.

Я подчинилась вихрю, и все чувства, кроме самых элементарных, исчезли. Я ощущала энергию на своей коже, словно треск от разомкнутой линии электропередач.

Было время, когда я верила, что прыжок в вихрь – это всего лишь средство для достижения цели, способ за короткое время преодолеть большие расстояния. В вихре можно было добраться от Нью‐Йорка до Москвы и от Сиднея до Нового Лондона, от пустыни Сахара до вершины Гималаев. Раньше я была убеждена в том, что буду служить кураториуму, всего лишь прыгая из одного вихря в другой вихрь. Но сегодня все было по‐другому.

По прошествии времени я научилась влиять на вихри, чтобы они приводили в нужное место. Энергии, которые могли бы тяжело ранить обычного бегуна, беспрепятственно входили в наши тела и приспосабливались к нашим движениям. Нам нужно было всего лишь изгибать вихрь, чтобы он…

«Да», – подумала я. Потоки отреагировали прежде, чем я уловила мысль. Вихрь поменял направление и – я ощутила это кончиками пальцев, – отправился в Санктум.