Онлайн чтение книги Внешняя угроза
5

Удивительно, но толком выспаться за последнюю неделю Титов смог именно в управлении. Лег он во взводе охраны, в длинной узкой комнате, где никого в этот час не было. Его разбудили в начале четвертого, пригласили пообедать. Как ни удивительно, но начальство не трогало его, словно забыло. Не привыкший к такому майор тем не менее не спешил лезть на глаза. Надо будет – найдут, а раз не ищут, значит, можно отдохнуть. И после обеда он вновь пошел во взвод охраны.

Во второй раз его разбудили уже в седьмом часу и передали распоряжение Сочнова – встретить оперативников из тринадцатой армии и принять у них задержанных. Провести первичное дознание, постараться выявить их принадлежность к немецкой агентуре.

Задержанных привез лейтенант Маслаченко из группы погибшего капитана Тихонова. Его появление напомнило Титову об утренних событиях и заставило окончательно проснуться и прийти в себя.

Задержанные – лейтенант и младший лейтенант – выглядели помятыми, обмундирование грязное, зазеленело на коленях, локтях и груди. На левой скуле у лейтенанта наливался здоровый синяк, у его товарища ободран подбородок, при ходьбе бережет правую ногу.

– Сопротивление оказывали, – пояснил Маслаченко. – Брали с шумом.

При задержанных нашли вещмешки и личное оружие. Их и документы Маслаченко передал Титову вместе с объяснительными тех, кто задерживал предполагаемых агентов.

Титов недовольно скривил губы – предстояла долгая и рутинная работа с людьми и документами. Он всегда предпочитал ей работу в поле. Однако, судя по последним событиям, о ней предстояло впредь забыть. Не сегодня-завтра его переведут на другой фронт, вероятно, начальником розыска, и там придется больше сидеть в кабинете и работать с документами.

Начал он с ознакомления с объяснительными, потом перешел к захваченным документам и вещам. Пока картина вырисовывалась ясная – задержаны немецкие агенты при попытке либо отыскать артсклад, либо уничтожить его.

Правда, взрывчатки при них не было. Как и в радиусе километра от того места, где их взяли. Значит, первый вариант. Странно только одно: зачем агенты – люди далеко не глупые – потащили с собой запасные элементы питания? Это явная улика.

Документы на вид были в порядке, их надо отправлять на экспертизу. Факт оказания сопротивления тоже не вызывал удивления. Эти двое могли принять нападавших контрразведчиков за немецких диверсантов. Запросы в часть, указанную в документах, Титов отправил. Ответ надо ждать через день-два. Пока же он мог только допросить задержанных и попробовать выяснить их сущность. Сделать это сейчас, когда задержанные немного пришли в себя и оценили обстановку, сложнее, но вполне реально.

Однако начать допрос Титов не успел. Его нашел Самохин и приказал срочно прибыть к полковнику Сочнову. Самохина майор знал довольно давно и успел хорошо изучить. И сейчас заметил тщательно скрываемое волнение в лице и голосе подполковника. Видимо, что-то произошло. И не очень приятное. Но спрашивать Титов не стал. Бросил «Есть!» и поспешил к Сочнову.

Заместитель начальника управления был у себя, сидел за столом и просматривал какие-то документы. Вошедшему Титову кивнул и выслушал короткий доклад о проведенной работе с задержанными. У майора было впечатление, что Сочнов слушает его невнимательно, даже рассеянно. Закончив доклад, он замолчал, ожидая дальнейших распоряжений.

Сочнов еще несколько секунд смотрел на документы, потом сунул их в папку и отодвинул ее в сторону. Поднял голову и смерил Титова пристальным взглядом.

– Для тебя есть особое задание. Крайне сложное и… очень рискованное. Прежде чем рассказать о нем, предупрежу – можно потерять не только голову, но и… офицерскую честь. О сути дела знают только три человека, ты – четвертый. Если узнает пятый – погибнут все. У тебя есть несколько секунд, чтобы решить – будешь ты выполнять задание или нет.

Титов от удивления едва не разинул рот. За все годы службы ему впервые говорили такие слова. Нет, риск, опасность, ответственность сопровождали все задания. Но вот потеря офицерской чести! Что это значит?! Крайне узкий круг посвященных – видимо, все руководство управления. Но что такого ему могли поручить, чтобы так предупреждать, не говоря сути дела?… Переход линии фронта? Работу у немцев по легенде? Может, это как-то связано с захваченными сегодня агентами и неизвестной группой?

Самохин и Сочнов не зря отмечали развитые логическое мышление и интуицию майора. А также умение анализировать, сопоставлять и делать порой неожиданные, но, как ни странно, верные выводы. И сейчас Титов почти угадал, какое задание ему хотят поручить. Но гадать – одно, а знать – совсем иное.

А еще он не привык отступать. Ибо умение рисковать, ходить по лезвию бритвы – одна из особенностей его работы.

– Слушаю, товарищ полковник! – ответил он после небольшой паузы.

– Угу! – довольно кивнул Сочнов. – Тогда садись. Первое: что бы ты сейчас ни услышал – это правда. Поэтому восклицаний типа «не может быть» и «такое невозможно» лучше не произносить. Второе – вопросы на иные темы задавай сколько влезет, но только после того, как я закончу. Ясно?

– Так точно!

– Оставь казенный тон и устав. Сейчас это не важно. Да… – Сочнов поднялся, жестом остановил Титова, вскочившего было с табуретки. – Это помещение, как и другие, в которых ты побываешь, защищено от прослушивания. Говорю, чтобы ты не отвлекался от главного. А теперь перейдем к сути дела…

Сочнов облокотился на крышку стола, скрестил пальцы и набрал воздуха в грудь, прежде чем начать говорить.

…Он рассказал Титову все. О существовании инопланетных цивилизаций, ведущих войну и активный поиск пригодных для жизни миров. Об агрессивной политике в отношении обнаруженных обитаемых планет, о разведгруппе Достеи, о разведке Протериса. О том, чем грозит Земле в целом и СССР в частности появление вооруженных сил этих миров на орбите. О плане, который придумали Вадис, Самохин и он – Сочнов, – чтобы спасти Землю. И об идее просить помощи у немцев, а конкретно у начальника отдела абвера полковника Дитриха. И о том, что эту рискованную смертельно опасную миссию решено поручить ему, майору Титову, как наиболее подготовленному во всех отношениях сотруднику контрразведки.

Не утаил, что риск операции прежде всего связан с разоблачением своими же органами. Что автоматически означает трибунал и расстрел. И объяснил, почему решено не ставить в известность высшее руководство страны.

Сказать, что Титов был удивлен, значит не сказать ничего. Изумление, непонимание, неверие, подозрение, что Сочнов свихнулся от перенапряжения, мысль о том, что это хитроумная проверка лояльности и преданности. И под конец постепенное понимание, что все сказанное – правда.

Осознание этой правды далось Титову нелегко. Так же нелегко, как и остальным посвященным в суть дела. Но ему было немного легче. Все же информацию передавал не пленник, а заместитель начальника управления.

И все же Титов долго приходил в себя. Чужие миры, цивилизации, вторжение инопланетян!.. В детстве он любил фантастику. Читал Уэллса, Беляева, Толстого. Но относился ко всему как к интересному вымыслу. А здесь на тебе – никаких домыслов и выдумок! Все реально, все по-настоящему…

Сочнов не торопил майора, дал ему время прийти в себя. Ответил на десяток вопросов, которые Титов задал, и еще на полдесятка незаданных, но готовых сорваться с языка майора.

Потом прихлопнул ладонью по столу.

– Все, хватит! Теперь ты в курсе дела. Решай, будешь выполнять задание или нет?

Титов встал, покрутил головой, словно приходя в себя, и посмотрел на Сочнова.

– Так точно, выполню! Я все понимаю! У нас нет другого выхода. Значит, надо сделать все, что можем.

В этот момент открылась дверь, и в кабинет вошел Вадис. Титов встал по стойке «смирно», но генерал махнул рукой и прошел к столу. Посмотрел на Титова, перевел взгляд на полковника.

– Как? Ввел в курс дела?

– Так точно!

– И?! – Вадис внимательно посмотрел в глаза майору. – Ты понимаешь, Илья, всю сложность операции?

Генерал впервые назвал его по имени, и от этого сердце Титова сжалось еще сильнее. Вадис тем самым показывал, насколько серьезно положение и что сейчас не до субординации. Перед лицом катастрофы мирового масштаба чины и звания теряли смысл.

– Я все понимаю, товарищ генерал! Я сделаю все, что от меня зависит.

– Хорошо! Будем считать, ты приступил к работе. Легенду операции и ее детали тебе доведут Виктор Андреевич и Самохин. Скажу одно – рассчитывать тебе придется только на себя и на свои силы. С самого начала и до того мига, когда вернешься сюда…

Вадис запнулся, с языка едва не слетело «если вернешься». Титов вроде бы понял это, но не отреагировал.

– Ладно, не буду тебя загружать. И без меня загрузят. Помни еще одно – что бы там ни вышло, ты только исполнитель. Всю ответственность за операцию несем мы. И прежде всего я!

Титов понял генерала. Тот фактически принимал весь огонь на себя и готов был выгораживать всех. Что ж, это достойно уважения. Титов всегда уважал Вадиса за принципиальность и знал, что тот стоит горой за своих подчиненных.

– Все! – Генерал подошел к Титову и крепко пожал ему руку. – Я верю в успех! И жду твоего возвращения!

Откровенная, немного грубоватая речь генерала, как ни странно, сняла внутреннее напряжение и привела мысли Титова в порядок. Вадис умел настроить на нужный лад.

Когда Вадис вышел, полковник глянул на часы и сказал:

– А теперь нанесем визит нашим «гостям». Они еще не в курсе этого плана, но, думаю, возражать не станут. Ибо больше нашего заинтересованы в уничтожении разведки противника.

Титов вышел из кабинета вслед за полковником, испытывая вполне понятный интерес. Ему хотелось поближе взглянуть на настоящих инопланетян. Пусть даже он их и захватывал. Но тогда это был просто оказывающий сопротивление противник. Безликий и неизвестный…

Разведчики Достеи были на прежнем месте, сидели в своей комнате. За ними сперва присматривали два стажера из розыскного отдела, но час назад Самохин снял одного. Оставшийся бдительно наблюдал за дверью, но это уже было лишним. Бежать разведчикам некуда, да и незачем. Сочнов уже намекнул, что к ним есть дело, важное для всех.

Глемм уже полностью оправилась от ранения и контузии. А Заремный сумел значительно поправить свое состояние. Но до полного выздоровления было далеко, и он лежал в кровати, проводя упражнения специального восстановительного комплекса.

Они успели обсудить ситуацию и найти ее крайне неблагополучной. Разведка, по сути, провалена, что в принципе не их вина. Сбой программы, выход в неизвестном районе космоса, отсутствие всякого прикрытия и поддержки. В таких условиях гибель группы предрешена. Тем более в таком развитом мире. Что и произошло. Единственная надежда, что русские не станут убивать пленников, а как-то используют их. Надо соглашаться на все условия, лишь бы дожить до открытия «окна». А там, глядишь, и помощь подоспеет…

* * *

К вечеру, когда почти все вопросы были обговорены, делать стало совсем нечего. Заремный хоть был занят своими ранами, а Глемм сидела на койке – узкой металлической конструкции из подпружиненной сетки – и смотрела за окно. Скучный однообразный пейзаж.

В голову лезли разные мысли, но все они упорно сворачивали на одно – что произошло во время перехода? Почему их выбросило сюда? Второй лейтенант Марита Глемм была специалистом по системам связи и навигации. Однако даже она не могла точно назвать причину сбоя системы. Хотя версии выдвигала вполне логичные.

…Разведка вновь открытого мира проводится по стандартной схеме. На дальнюю орбиту планеты через «окно» выходит автоматическая станция для первичного сбора данных. Внешний вид и структура поверхности планеты, радиотехническая, химическая, радиационная и биологическая разведки. После обработки данных командование принимает решение о высылке разведотряда. Он обычно состоит из восьми – десяти разведгрупп и семи-восьми взводов прикрытия. Высаживаются группы в разных точках планеты и проводят вторую часть разведки. Исследуют обстановку, вступают в контакт с аборигенами (если они есть), фиксируют активность животного мира. На основании этих данных должно быть принято решение о захвате планеты.

Система разведки отработана и никогда сбоев не давала. И в этот раз все пошло нормально. Автостанция сняла показатели, определила планету как пригодную для заселения, отметила некоторую активность на поверхности. Разведотряд, уже рассредоточенный по капсулам, был готов к переходу. «Окно» работало нормально. После сигнала готовности пошли первые десантные капсулы и небольшие грузовые боты с пехотными роботами.

Капсула Заремного шла девятой. В последний момент перед заходом в «окно» все настройки бортового компьютера вдруг сбились, а векторное поле «окна» сменило параметры. Заремный не успел даже взять управление на себя, когда капсула вошла в «окно».

Процесс переброса идет всего две-три секунды. Так что, когда разведчики опомнились, внешний экран капсулы показывал край планеты, на орбиту которой они вышли. Причем вышли одни. Ни других капсул, ни ботов не было видно.

Делать нечего, Заремный дал добро на высадку, и капсула начала разгон для второго прыжка уже на планету. И буквально за пять секунд до прыжка бортовой компьютер обнаружил неподалеку еще два объекта искусственного происхождения. Причем классифицировал их как враждебные.

Во всем космосе враждебными считались только суда Протериса. Значит, противник тоже обнаружил новую планету и готовил разведку. Странно, но количество капсул и ботов противника было невелико. А потом стало не до размышлений. Капсула высадила разведчиков на окраине какого-то леса, и Заремный дал команду уходить как можно дальше.

Затем был марш-бросок на пять километров, первичный осмотр, захват первых пленных, допрос. И… понимание того, что их вынесло не к той планете, к какой они шли…

– Только внешний фактор мог повлиять на работу «окна», – высказала уже здесь предположение Глемм. – Либо сбой схождения, либо… смещение координат.

– Смещение координат – это как минимум образование сверхновой! – предположил Заремный. – И относительно недалеко от нас.

– Может быть, – равнодушно кивнула Глемм. – Нам от этого не легче.

– Да. Эрт тоже об этом говорил…

Глемм вспомнила Эрта Самента и других парней и с некоторым трудом подавила вздох. Хотя годы войны и выработали привычку спокойно относиться к потерям друзей и товарищей по оружию, но совсем привыкнуть к этому она не могла. Да и никто не мог. А тем более к потере такого балагура и весельчака, как Эрт.

* * *

…Разведывательные группы отдельной разведывательной бригады Достеи состоят из пяти человек. Это оптимальное количество людей для выполнения задания. Роли в группе четко распределены. Командир выбирает тактику и последовательность работы, осуществляет общее руководство. Специалист по работе с техникой отвечает за функционирование специальной аппаратуры. Старший разведчик и разведчик отвечают за захват пленных и иные силовые акции. Снайпер прикрывает группу, ведет визуальное наблюдение, при необходимости возглавляет огневую подгруппу. Конечно, каждый в группе мог подменить другого, отработать за него. Базовая подготовка у всех одинаковая. Но такая необходимость практически никогда не случалась.

В группе Заремного снайпером был Эрт Самент. Еще сравнительно молодой, но очень опытный разведчик. Ему только-только стукнуло сорок. Бригадная знаменитость, любимец командиров и душа компании.

Когда Глемм пришла в группу, Эрт взялся опекать ее и помогать на первых порах. Хотя он был всего лишь капралом, а Глемм – офицером в чине второго лейтенанта.

Глемм помнила фотографии семьи Самента – жена, трое детей (после начала расселения запрет на рождение второго ребенка был отменен). Теперь его семья осталась без кормильца. Хотя военная пенсия позволит им вполне прилично жить, а дети получат гранты на учебу и медицинское обслуживание. Как и семьи сержанта Гуго Шапеля и рядового Массимо Охавы, их товарищей по оружию, сложивших головы на этой неизвестной и такой негостеприимной планете…