Старейшина Хён Чжон из секты горы Хуа растерянно посмотрел на Ун Ама.
– Ты имеешь ввиду, что он пришел сюда один?
–Да.
" А потом он потерял сознание в храме Окчхон?"– Где сейчас этот ребенок?
"Я перевел его в зал цветения сливы. Я также позвал Юн Джина, чтобы проверить его, и он сказал, что особых проблем нет, кроме усталости."–Но для ребёнка странно подыматься сюда самому. Разве за этим нет никакой истории?"
"После посещения Окчхона я собирался спросить его, но, как вы знаете, он упал в обморок, и я не мог его спросить."–Хм?
Ун Ам нахмурился и объяснил что произошло в Окчхоне.
"Ты продал их?" Хён Чжон вопросительно склонил голову.– Он сказал это, а потом потерял сознание? Хм." Старец погладил бороду.
"Конечно, я мог неправильно понять. Но это долгая история. Однако это была не единственная странность– прежде чем я успел его что-то спросить, он спросил меня, являюсь ли я мастером боевых искусств с горы Хуа. Разве это не значит, что он хочет присоединиться к нам?–Если ты беспокоишься, что он здесь, чтобы что-то украсть, что ещё можно украсть?
"...Лидер секты." Лицо Ун Ама упало. Однако Хён Чжон этого не видел.Возможно, лучше ему не говорить. Ун Ам сглотнул. Он не рассказал ему всего, что сказал мальчик.
"Ты продал его! Вы идиоты!..." Ему было интересно, как глава секты отреагирует на эти слова.–Да, лидер секты.
Хён Чжон погрузился в свои мысли.
Продано. Ему казалось, что его раны посыпают солью. Предки никогда не простят меня.
Как бы он ни хотел спасти гору Хуа, как он мог встретиться со своими предками, продав саму историю Секты горы Хуа? Было больно думать о...
Имя горы Хуа не должно заканчиваться в моё время. Лицо Хён Чжона помрачнело. Этого не могло случиться даже в его снах– он работал день и ночь, чтобы удержать гору Хуа на плаву. Но с каждым днём его надежда таяла.
Ун Ам тихо встал.
"Я пошёл."–Хм?
"Если этот ребенок захочет присоединиться, что вы планируете делать?"–Да, лидер секты.
–Как зовут этого ребёнка?
"Чон Мён. Его зовут Чон Мён."–Если бы он был ещё жив. Если бы только знаменитый Святой Меч цветения сливы пережил ту кровавую бойню, судьба горы Хуа была бы совсем другой. Эта была бессмысленная мечта, но Хён Чжон ничего не мог с собой поделать.
"...Так много долга."Хён Чжон чувствовал себя очень одиноким.
***
–Вы проклятые ублюдки. Чон Мён выругался.
–У вас больше ничего не было, поэтому вы его продали?
Это сводило его с ума. Даже если бы они умирали от голода, это не те вещи, которые можно было продавать. Как бы убого это не выглядело, ученики... Были мертвы. Маленькие дети бы... Ничего не знали.
Верно...
Но даже если бы гора Хуа была бы разрушена, нельзя было их продать...
"Нет, это лучше, чем разориться". Если бы предки услышали слова Чон Мёна, они бы его отругали. Ни один мастер боевых искусств не должен быть одержимым материальными вещами. Он знал это. Он хорошо это знал.Он посмотрел вниз на горный хребет. Всякий раз, когда он чувствовал разочарование, он поднимался на другую гору и смотрел на гору Хуа. Когда он увидел бесконечные вершины, поднимающиеся сквозь облака, словно мечи, его настроение поднялось. Но сейчас...
"Дерьмо". Все было плохо. Все было перемешанно. Ему казалось, что его желудок гнил всякий раз, когда он видел, что чего-то не хватает.Почему боевые искусства такие кривые?!
Чон Мён катался по полу за пределами зала. Он умрет, если упадет, но у Чон Мёна не было времени думать об этом.
"Этот старик... Даже не третьесортный ученик?" Разговор о судьбе. При нормальных обстоятельствах Чон Мён даже не смог бы угадать уровень Ун Ама. Каким бы сильным он не был раньше, сейчас он в теле ребенка.Тем не менее, Чон Мён мог ясно видеть уровень боевых искусств Ун Ама. Его чувства не были сильны, Ун Ам был слишком слаб. Когда Чон Мён был на пике карьеры, Ун Ам даже не мог стать учеником.
"...Что я должен делать?" Он даже не знал, с чего начать. Он знал, что должен начать сначала, но он не мог этого увидеть.Это точно гора Хуа?
Может сказать им, что я тот самый Чон Мён? Они проклянут его, без сомнения. Если ему повезёт, они не побьют его, прежде чем выгонят. Чон Мён и сам бы не поверил своим словам.
Но допустим, ему поверили. Предположим, что человек был бесконечно терпелив и попросил его доказать это своими боевыми искусствами.
У меня нет сил. Чон Мён был как ходячее сокровище, у него были знания, чтобы возродить секту, но не было силы, чтобы защитить себя. Чон Мён знал, что не все такие замечательные как его Сахён. Что, если одному из них не понравится Чон Мён, о он решит убрать Чон Мёна? Его вторая жизнь будет украдена, просто так.
Это тоже нехорошо.
"Тогда мне придется возродить секту, не раскрывая свою истинную личность." Или, по крайней мере, скрыть это, пока у него не появится возможность защитить себя.Он должен горе Хуа. Единственная причина, по которой он мог ходить и говорить что он лучший фехтовальщик в мире, заключалась в горе Хуа. Тем не менее, он ничего не вернул горе Хуа, только честь победить Небесного демона. Благодаря этому гора Хуа оказалась на грани разрушения. Как он мог оставить гору Хуа? Он не мог.
–О, Сахён... – Чон Мён с сожалением покачал головой.
Высоко в Голубом небе он увидел, как Сахён Чан Мун улыбается ему сверху.
–Тем не менее, это гора Хуа.
"...Эм-м-м." Чон Мён поднялся. Если он не хотел, чтобы Сахён убил его в загробной жизни, он должен был принести пользу горе Хуа.–Черт возьми, кто сказал, что в этом мире может быть что-то невозможное? Когда он впервые начал изучать боевые искусства на горе Хуа, кто бы мог подумать, что он станет великим мастером? Все думали, что им повезёт, если он не причинит неприятностей. Чон Мён преодолел их холодные взгляды и прославился на горе Хуа – вызов невозможному был его специальностью!
"Я сделаю её лучшей в Муриме!" Глаза Чон Мёна загорелись страстью.Все на горе Хуа вздрогнули.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления