Онлайн чтение книги Выхода нет No Exit
21:25

Дарби сперва пошла к Кошмарным Детям.

Это была часть ее плана – было бы подозрительно идти к машинам сразу, прямо, по кратчайшему расстоянию, и она предполагала, что Ларс немедленно кинется к окну, после того как выйдет из туалета и не найдет ее на месте. К тому же она оставляла следы на снегу. Она различала свои собственные, сделанные час назад, и следы Эшли, и Ларса (ее восьмой размер обуви был намного меньше, чем их). Все – присыпанные снегом.

Этой ночью каждое принятое решение оставит свой след.

К примеру, решение взять с собой горячий шоколад было тупым. Сравнимое по тупости разве что с татуировкой на плече Дэвон: «Сделано в Китае». Дарби не знала, зачем наливала напиток, пока этот мелкий хищник изливал всё, что у него на душе накопилось, через комнату от нее. Она просто сделала это. Она обожгла себе язык, когда глотнула из стакана на ходу, будто уличная девчонка.

Она обошла пожеванные статуи и, описав петлю, повернула обратно к гостевому центру. Здание балансировало на кромке обрыва, отделенное от пропасти только узким промежутком позади цементной стенки фундамента, делавшимся еще у́же от сложенной там кучи столов для пикника. На задней стене Дарби обнаружила два дополнительных окна. По одному в каждом туалете. Они были маленькие и треугольные, примерно в десяти футах над землей, пристроившиеся под обледенелым козырьком крыши. Она знала, что Ларс уже закончил свои дела – она слышала спуск воды в писсуаре, еще когда выходила наружу, – но старалась двигаться бесшумно, просто на всякий случай.

Она поднялась на холм, все еще играя роль Девушки Без Сотовой Связи. Конечно, ее айфон обнаруживал Ничего. Она пыталась повторно отправлять эсэмэску на номер 9-1-1 каждые несколько шагов, но это ничего не давало. Заряд батареи был теперь четыре процента.

Отсюда сверху Дарби могла окинуть взором всю зону отдыха целиком, лежащую перед ней, как диарама. Ванапа – «Малое Черт-побери» на местном языке. Маленькое приземистое здание. Флагшток. Ствол кедра. Кошмарные Дети. Кучка заснеженных машин. Особенно тщательно она наблюдала за входной дверью, ожидая, что Ларс выйдет наружу, под оранжевый свет натриевой уличной лампы. Ждала, чтобы увидеть, если он пойдет за ней по следам.

Дверь не открывалась.

Никаких признаков Грызуна.

Меланьин Пик возвышался слева наклонной тенью. Теперь еще больше скрытый снегопадом, но остававшийся самой высокой горой в поле зрения. Он был полезен как ориентир для навигации.

Из этой господствующей точки Дарби также видела и Седьмую государственную дорогу, купающуюся в кругах света от редких дорожных фонарей. Теперь это был гигантский лыжный трамплин, сверкающий от свежей белой пудры. И совершенно непроходимый для всего здесь, за исключением, быть может, грузовика Сэнди. Синенькая не смогла бы сделать по нему и пяти футов вверх – да и вниз тоже.

Дарби ждала, со снежинками в волосах, слушая, как завывают порывы горного ветра. Иногда ветер ненадолго стихал, и в эту ледяную тишину тут же эхом горных молотков врывались мучительные мысли Дарби.

«Из-за тебя папа покинул нас. И если бы мне пришлось выбирать, он или ты, я знаю свой выбор. Сердцем знаю.

Долбаным, мать его, сердцем, Майя».

Перед тем как повесить трубку, мать ответила:

«Если бы ты действительно была нужна ему, Дарби, он бы взял тебя с собой».

Она сделала глоток горячего какао. Тепловатого, вернее.

Теперь, когда Дарби определенно знала, что Ларс не преследует ее, она могла приступать к решающему штурму фургона. Она пересекла пандус выезда и зашла с северной стороны, ни на мгновение не спуская глаз с фасада.

Изнутри здания видна лишь правая сторона вэна, но не левая, и она должна исходить из того, что Ларс присматривает за ним через окно. Прогулка по глубокому снегу была утомительной, Дарби проваливалась и выкарабкивалась, тяжело дыша, расплескивая напиток. Морозный воздух резал ей легкие. Обжигал холодом нос.

Она чувствовала, как влажные льдинки на слипающихся ресницах превращаются в хрустящие.

Удивительно, что, несмотря на это, ее тело не ощущало холода. Кровь кипела от адреналина, словно топливо в ядерном реакторе. У Дарби даже не было перчаток, но она чувствовала, что этого огня внутри хватит на всю ночь.

Пересекая участок парковки, предназначенный для домов на колесах и грузовиков, она уже была достаточно близко от здания и теперь могла разглядеть сидящие фигуры через мутное стекло. Она видела плечищи Эшли. Лысеющую макушку Эда. Но никаких признаков Ларса, и это вдруг встревожило ее. Что, если он все же выскочил наружу вслед за ней? Что, если он просто вышел, когда Дарби была за домом, и двигается по ее следам прямо сейчас, подкрадываясь к ней сзади в темноте?

Она не могла выбрать, что же страшнее – видеть Грызуна или не видеть его. Ее «горячий» шоколад скоро замерзнет в этом стакане.

Она продолжала двигаться к загадочному вэну, и глупый мультяшный лис колыхался перед ней в такт каждому нетвердому шагу. Вот и слоган. «МЫ ЗАКОНЧИМ ТО, ЧТО ВЫ НАЧАЛИ». Снег на парковке был сравнительно неглубоким, только до лодыжки, под ледяной коркой наста. Видимо, он убирался регулярно, за исключением последних двадцати четырех часов, которые провел в безмятежном спокойствии.

Подобравшись слева, Дарби использовала длинную стену вэна как укрытие.

Она подкралась к задним дверям. «Шевроле Астро». Она предположила, что буквы «AWD» означают «полный привод»[7]all-wheel-drive ( англ .).. «Старшая» модель, предназначенная для плохой погоды. Грязные царапины на бампере. Угольно-серый цвет, отслоившийся пластик, вздувшийся пузырями. Правее Дарби узнала свои старые следы, оставленные около часа назад, – слабую линию, проходящую между вэном и ее «Хондой» и разрывающуюся надвое прямо здесь. Здесь, где «это» – случилось. Здесь, где ее ночь сделала резкий кувырок.

И сейчас был Момент Истины.

Дарби поставила пластиковый стакан в снег и прислонилась к прямоугольному заднему окну «Астро», наполовину заиндевевшему под внезапными ножевыми ударами подкравшегося мороза.

Она снова сложила руки чашей и вглядывалась через стекло внутрь. Там было даже темнее, чем ей запомнилось. Никаких очертаний. Никаких движений. Только мрачная чернота, будто заглядываешь в черный ящик в поисках черного кота, запертого там с неясными целями мистером Шредингером, и гадаешь – жив он или нет.

Она постучала по стеклу двумя пальцами.

– Эй.

Нет ответа.

– Эй! Есть кто-нибудь здесь?

Это было странно – беседовать с фургоном.

Ничего. Никого.

Только Дарби Торн, стоящая рядом, как машинный вор, чувствуя себя все более и более неловко с каждой секундой. Она подумывала, не воспользоваться ли подсветкой айфона, но это добило бы батарею и, самое худшее, – выглядело бы в ночи как вспышка сверхновой. Если Ларс случайно будет лицом к окну – он, несомненно, увидит это.

Дарби дважды стукнула в металлическую дверь костяшками пальцев, повыше номерного знака штата Калифорния, и подождала ответа. Никакой активности внутри. Никакого шевеления. Ничего такого.

«Мне это привиделось».

Она отступила от двери, чувствуя холод в груди.

– Слушай меня, – сказала она охрипшим голосом. – Если кто-то заперт здесь, издай звук прямо сейчас. Или я ухожу. Это твой последний шанс.

По-прежнему нет ответа. Дарби сосчитала до двадцати.

«Я вообразила эту маленькую руку. Вот что произошло».

Теперь, задним числом, она знала точно, зачем тратила время для наполнения стакана горячим шоколадом там, в гостевом центре. Это была ее собственная форма протеста. Она делала похожие вещи после получения прошлой ночью сообщения от Дэвон, разорвавшего ее мир в клочья.

«Позвони мне у мамы рак».

И как же она поступила первым делом?

Она отключила телефон, скользнула в куртку, дошла от Драйден Холла до студенческого клуба и заказала чизбургер. Она смотрела, как его подают, жирный и помятый, получала сдачу 5.63 со скомканной десятки, искала, где присесть в пустынном кафетерии, и наконец села и откусила два полукруглых кусочка, перед тем как рывком распахнула дверь в туалет и ее там ими стошнило. Она позвонила Дэвон прямо из кабинки, опираясь локтями на отбеленную керамику, с горящими от слез щеками.

Спасение в обыденности. Если есть силы в ней удержаться.

Стоя возле фургона, Дарби вела отсчет.

Сейчас она досчитала до пятидесяти и все еще смотрела, не покажется ли воображаемый ребенок.

Это почудилось, верно?

Таким же образом совершенно рассудительные люди клянутся, что видели красные огни в небе, или призрака в зеркале, или снежного человека в Национальном парке, – Дарби Торн просто вообразила детскую руку внутри таинственной машины, была близка к серьезным и решительным действиям на основании мимолетного миража. Слишком много кофеина, недостаток сна.

Это не кино. Это настоящая жизнь.

Всё это было просто недопониманием, ложной тревогой, и Дарби внезапно поняла, что ждет не дождется момента, когда вернется в маленький душный гостевой центр. Теперь компания не казалась ей такой уж плохой. Она будет учиться играть в карты с Эшли, может быть, беседовать с Эдом и Сэнди. Возможно, вздремнет на скамейке до свежей погодной сводки по радио с более точным прогнозом.

Потому что Ларс вовсе не киднеппер. Он, конечно, страшноват со своим заиканием и бугристой кожей на руках, но мир переполнен чудиками и пострашнее. И большинство совершенно безобидны. Теперь, когда хозяин «Астро» тоже был славным парнем, она набралась храбрости, прижала телефон к заднему окну вэна и включила подсветку, тут же сама полуослепнув от резкого бело-синего света. Просто чтобы положить конец своим подозрениям и расслабиться, окончательно убедиться, что на самом деле ничего не…

За стеклом она увидела лицо маленькой девочки, в упор смотрящей на нее.

Дарби выронила телефон.

Он приземлился в шаге от нее, подмигивая гостевому центру стоянки Ванапа, будто маяк, отбрасывающий неровные тени на снегу. Дарби бросилась на него, накрыв сложенными ковшиком ладонями и нащупывая кнопку.

В фургоне опять было спокойствие. Девочка скрылась в темноте.

И снова Дарби только мельком видела ее. Но выжженное в неприятной вспышке остаточное изображение плавало теперь по ее сетчатке, постепенно угасая, как после пристального взгляда на солнце. Детали запечатлелись. Овальный контур лица. Может быть, шесть или семь лет. Спутанные волосы. Большие глаза, моргнувшие от яркого света. Темная лента, грубо врезавшаяся в рот, блестящая от слюней и соплей. Девочка была за чем-то металлическим и сетчатым, похожим на черную проволочную клетку. Как Дарби и показалось изначально. Собачья клетка.

«О, Боже мой. Ее рот завязан, и она засунута в собачью клетку».

Впервые с тех пор, как вышла наружу, Дарби дрожала.

Весь жар, казалось, покинул ее тело в один миг.

Это подтвердилось. Это было правдой. Это было в точности так, как она подозревала. Это всё на самом деле происходило, прямо сейчас, в ярком цвете, и жизнь маленькой девочки в действительности висела на волоске, и сегодняшней ночью состоится матч за звание чемпиона между студенткой факультета искусств, вторые сутки не смыкавшей глаз, и хищником в человеческом обличье.

Дарби снова встала.

В тупом оглушении она опять пыталась открыть заднюю дверь. По-прежнему заперта. Дарби это уже знала. Тогда она пошла к водительской двери. Она не думала, она действовала инстинктивно. Только рефлексы обнаженных нервов. Дарби была готова взломать фургон Грызуна. Она была готова схватить эту маленькую девочку и убраться поскорей отсюда, и спрятать ее в своей «Хонде». В багажнике, может. Девочка окажется там в безопасности, верно?

Удар по стеклу будет слишком шумным и слишком явным. Оставит следы. Вместо этого Дарби заглянула через водительское окно. Внутри «Астро» был беспорядок, свалка из квитанций на приборной доске и желтые обертки от бургеров, разбросанные по сиденьям. Держатели для кофе с торчащими в них пустыми стаканами любимого Ларсом размера «Большой глоток». Дарби счистила снег с двери и высматривала штифт дверного замка за ледяным стеклом – да, он был здесь. Спасибо, Господи, за старые машины.

«Дарби, обдумай это».

Она присела и выдернула белый шнурок из своего левого кеда. Зажав зубами, завязала скользящий узел ниже середины. Стянула петлю, сделав ее поменьше, будто миниатюрное лассо. Она только однажды делала это раньше.

«Дарби, стой».

Ни в коем случае. Дарби расчистила ладонью побольше снега вверху двери, сбросила ледяную коросту и проталкивала шнурок в верхний угол. Кончиками пальцев она ощупывала металл и пыталась оттянуть – было достаточно лишь маленького зазора между дверью и ее рамой. Только на миллиметр или два. После тридцати тревожных секунд томительного нервного напряжения шнурок проскользнул справа и свесился позади стекла.

«Остановись».

Она не могла. Она просовывала шнурок осторожно, дюйм за дюймом, спуская петлю к замку. И произошло какое-то невозможное чудо – петля легла прямо на штифт и обхватила его с первой попытки. Это оказалась самая трудная часть, занявшая больше всего времени, но удивительно, что у Дарби получилось с первого раза. Это было подающее надежду знамение, будто сам Господь на ее стороне. Она верила и надеялась, что это так. Сегодняшней ночью ей нужна вся помощь, которую она сможет получить.

Ее благоразумие все еще протестовало: «Дарби, не будь импульсивной. После того, как ты вскроешь дверь – то что? Ты не сможешь взять девочку в здание. Ты не сможешь прятать ее в багажнике Синенькой всю ночь. Отступи».

Нет. Всё, о чем она думала, – эта девочка. Это напуганное маленькое лицо, все еще будто стоящее перед глазами.

«Подумай вот что…»

Дарби переместила шнур левее, по дверному периметру, и натянула горизонтально.

Скользящий узел сомкнулся вокруг штифта, словно петля на чьей-то шее. Тогда она вновь переместила шнур обратно вверх, убедилась, что он держит штифт, и осторожно потянула. Чуть сильнее – и он соскользнет, и придется всё начинать сначала.

И еще раз потянула, и еще немного сильнее, и еще сильней, и уже сильно, и шнур дрожал от натяжения, и штифт скрипел, и теперь она увлеклась и не могла остановиться…

«Дарби, ты собираешься сегодня умереть».

КЛИК.

Дверь открылась.

Ее сердце стукнуло. Дарби вцепилась в дверную ручку и дернула, и, к ее ужасу, с потолка «Астро» ударил свет.

Слепящий и яркий.

* * *

Ларсон Гарвер увидел свет снаружи.

Он сутулился у полки с рекламными буклетами, изучая труд под названием «Воздух Колорадо», и пытался понять, был ли изображенный на картинке турбовинтовой вертолет «Робинсон» моделью R66 или все же R44, когда заметил это. Проблеск на границе его периферийного зрения. Тихий маленький огонек от припаркованных машин, отразившийся в окне.

От ЕГО машины.

Ларс ощутил, что кишки от паники будто завязываются в узел.

Остальные в комнате не обращали на это внимания. Эшли и Эд продолжали игру, их голоса спокойно порхали над столом, как карты, туда-сюда.

– Девятка бубен?

– Агрр-рр. Ты подловил меня.

Ларс сдерживал дыхание. Из его угла свет снаружи был виден недостаточно хорошо – просто отражение в стекле. Он запихал брошюру «Воздух Колорадо» к себе в карман – где она присоединилась к уже лежащим там «Весенним пейзажам» с «Цессной-172» и «Горным видам» с «DHC-3-Выдра» – и поспешил к витражному окну, вытянув шею, как цапля, чтобы лучше видеть.

Дарби отыскала кнопку верхнего света и стукнула по ней кулаком. Свет погас.

Снова темнота.

«Вот дерьмо». Она задыхалась, ее сердце глухо бухало, барабанные перепонки звенели, наполнившись кровью. Это было глупо. Безрассудно. Опасно.

Она действовала необдуманно и позволила себе попасть в засаду, устроенную потолочной лампой, включающейся от открытия двери.

Она все еще никого не видела. «Без вандализма, без грязи, поняла?

…Поняла?»

Фургон вонял, как старый свитер. Ей вспомнился запах шкафчиков в спортзале. Кожаные сиденья, прилипающие к пальцам. Модель самолета на приборной доске. На полу плескалось небольшое личное море Ларса из желтых помятых коробок от бургеров «Джек в ящике» и пакетов из-под «Колокольчиков Тако», скользких и прозрачных от пятен жира. Дарби нащупала и открыла центральную консоль – там оказалось еще больше мусора. Она-то надеялась на пистолет или что-то подобное.

Она хотела открыть бардачок, но знала, что там ее может подстерегать другая лампа, затаившаяся, словно граната на растяжке.

Дарби не хотела рисковать опять.

Внутри дверной панели она нашла центральный замок.

КЛИК-КЛИК.

Теперь задние двери «Астро» разблокированы. Кабина была отделена от грузового отсека металлической ширмой, будто католическая исповедальня.

Осторожно Дарби выскользнула обратно наружу, забрала свой обувной шнурок, вдавила большим пальцем на место замочный штифт и тихо закрыла водительскую дверь, аккуратно прижав ее ладонями.

Ей было видно окно здания через крышу вэна. Она боялась увидеть силуэт Ларса за стеклом – заметившего свет из машины, – но там все еще было пусто. Только макушка Эда и часть плеча Эшли, продолжавших играть в «Рыбу».

Пока всё в порядке.

Дарби прокралась назад вдоль левой стороны вэна, по знакомому пути мимо глупого лиса, пробираясь через снег. Свой обувной шнурок она положила в карман джинсов, нет сейчас времени перешнуровывать башмак. Она зашла за «Астро», схватилась за левую ручку двери и потянула, открыв.

Девочка сидела внутри в собачьей клетке. Одна из черных проволочных сеток была съемной, и клетка могла складываться для хранения в плоском виде. Размером как для колли, укрепленная замком и дюжиной стяжек. Девочка сидела на коленях, согнувшись, потому что было недостаточно места, чтобы выпрямиться. Маленькие пальцы сжимали прутья сетки, словно тюремную решетку. Клейкая лента была намотана вокруг рта грубыми витками.

Дарби почувствовала влажный кислый запах. Моча.

В первый момент она утратила дар речи. Да и что тут можно сказать. Для этой ситуации не было слов. Будто сглотнув ком арахисового масла, забивший ей рот, Дарби наконец смогла управлять движением губ и сказала:

– Привет.

Девочка уставилась на нее широко распахнутыми глазами.

– Ты… Ты в порядке?

Девочка затрясла головой. Нет.

«Так, не тупи».

– Я… – Дарби дрожала под порывами холодного ветра, понимая, что толком не имела плана на случай, если всё зайдет так далеко. – Ладно, я сейчас сниму ленту с твоего лица, и ты сможешь поговорить со мной. Хорошо?

Девочка кивнула.

– Это может быть больно.

Девочка кивнула сильнее.

Дарби знала, что это БУДЕТ больно, лента приклеилась к волосам. Ларс обмотал ее кое-как прямо вокруг головы, и это была монтажная черная плотная изоляционная лента.

Дарби протянула руку через решетку в собачью конуру и нащупала конец ленты пальцами. Осторожно сняла первый виток, затем второй и, чтобы девочка немного успокоилась, спросила:

– Как тебя зовут?

– Джей.

– Ты знаешь этого человека? Водителя фургона?

– Нет.

– Он похитил тебя?

– Да.

– Из твоего дома? – Дарби перефразировала вопрос. – Погоди-ка, Джей, а где ты живешь?

– Фейрбридж-Вэй, тысяча сто сорок пять.

– Это где?

– В Костко.

– Нет. Как называется главный город, где ты живешь?

– Сан-Диего.

От этого Дарби вздрогнула. Она никогда не доезжала до Западного Побережья раньше. Ларс мог провести на дорогах несколько дней с этой девочкой, запертой сзади. Это объясняло мусор от фастфуда. Она замечала больше деталей внутри вэна, когда ее зрачки привыкли к темноте, – шерстяные одеяла и пледы, слоями накрывавшие клетку. Фанерные стеллажи на стенах, все пустые. Стеклянные бутылки из-под «Кока-колы», позвякивающие на металлическом полу. Рассыпанные опилки. Гвозди. Красная канистра бензина с черным шлангом. Ворох детской одежды, торчащий из белой сумки универмага «К-Март», хотя Дарби сомневалась, что Ларс переодевал Джей хоть раз с тех пор, как похитил ее из дома. Всю дорогу из Калифорнии.

– Он на окраине Костко, – пояснила Джей.

Дарби заметила круглый рисунок на футболке девочки и узнала его – шарообразный предмет из игры про Покемонов. «Пок-мяч», вспомнила она, из приложения для айфона, охватившего университетский кампус, будто эпидемия.

– Как твоя фамилия?

– Ниссен.

– Это… – Дарби стукнула круглым кодовым замком, закрывающим дверцу конуры. – Джей – это сокращение от чего-то?

– Птичка Джей[8]Jay, Jaybird – сойка..

– Нет. Полное имя. Похоже… Джессика?

– Просто Джей, – сказала девочка.

«Джей Ниссен. Возраст семь лет. Пропала в Сан-Диего».

Озарение нашло на Дарби – это могло быть в новостях. Она только что взломала чужую машину (уже формально совершив правонарушение) и прямо сейчас принимает решения, которые позднее будут озвучены в зале суда. Юристы станут скрупулезно выяснять все самые мелкие подробности, минута в минуту. Если Дарби выживет, она будет отвечать за каждый свой отдельный поступок, за каждый выбор, сделанный ею, хороший или плохой. И пока всё, что она реально совершила, – это спросила похищенную девочку с замотанным клейкой лентой ртом, в порядке ли та.

Дарби всегда боялась разговаривать с детьми. Даже когда работала бэбиситтером, ей недоставало материнского инстинкта. Дети были просто чумазыми драчливыми маленькими созданиями, напрягавшими ее. Она много раз изумлялась, как ее собственная мать выдерживала ее, особенно с тех пор, как узнала, что стала незапланированным ребенком.

Ее старшая сестра Дэвон была желанной, конечно же. Дорогой первенец. Но потом тремя годами позже появилась малышка Дарби.

В преддверие сокрушительного семейного раскола.

Оформление развода, потом разъезд, съемное жилье и тошнота по утрам.

«Я думала, что ты желудочный грипп», – сказала ей мать однажды с кривой усмешкой. Дарби никогда в точности не знала, как чувствовать себя после этого.

«Я думала, что ты грипп.

Я пробовала убить тебя с помощью «Терафлю».

Сейчас эта маленькая похищенная девочка подняла вторую руку, вцепившись в сетку конуры, и Дарби поняла, что она перевязана. Ладонь Джей была обмотана несколькими слоями врезавшейся в нее грязной изоленты. Темнота скрывала остальные детали.

Дарби прикоснулась к ней – и Джей резко подалась в сторону.

– Он… он делал тебе больно?

– Да.

Внутри у Дарби всколыхнулась ярость. Она не могла во всё это поверить – эта ночь становилась хуже с каждой секундой. Но она постаралась, чтобы голос звучал спокойно, когда спросила сквозь сжатые зубы:

– Что он делал с твоей рукой, Джей?

– Показывал желтую карточку.

– Желтую карточку?

Девочка кивнула.

Дарби осенило – как в футболе?

Джей опустила поврежденную руку и откинулась назад, скрипя клеткой, и Дарби почувствовала пальцами какую-то коросту на прутьях. Она отваливалась под ногтями, издавая запах меди. Куски запекшейся крови.

«Желтую карточку.

Это сумасшедший псих, против которого я…»

…В пятидесяти футах отсюда открылась передняя дверь здания и со стуком захлопнулась.

Джей застыла.

Приближающиеся шаги. Быстро приближающиеся. Лед, хрустящий под крепкими башмаками.

Дарби колебалась там, где она стояла, засунув голову внутрь «Шевроле-Астро». Наполовину внутри, наполовину снаружи. Боясь бежать и боясь остаться. Парализованная наступавшим ужасом, глядя в широко открытые глаза маленькой девочки и слушая, как шаги топают всё ближе в темноте.

И еще один звук.

Ротовое дыхание.