Онлайн чтение книги Воин по зову сердца Warheart
Глава 13

Никки откинула угол угол темно-рыжего ковра, открывая дощатый пол под ним.

– Мы можем помочь? – спросила Кассия.

– Да. – Никки махнула рукой. – Уберите отсюда ковер. Мне нужен голый пол.

Кассия и Вэйл быстро скатали к стене тяжелый ковер. Под ним открылся голый сосновый пол, потемневший от времени и испещренный за столетия царапинами, бороздами и вмятинами.

Кэлен поняла, что этот пол и эта крепость сделаны в далеком прошлом, в дни, когда была построена великая стена, сдерживавшая угрозу, исходившую от императора Сулакана и его Третьего царства. Крепость создавали как часть оборонительной системы, защищающей мир от ужаса за стеной.

– В теле Ричарда время приостановлено, – сообщила Красная через плечо, – именно так, как вы сказали.

– Значит, у нас получится? – спросила Кэлен. В ее голосе появилась надежда.

Красная покачала головой.

– Я лишь сказала, что если вы ошибаетесь, то шансов вообще нет.

– Значит, шанс есть, – заявила Кэлен.

Красная позволила себе вежливую улыбку.

– Шанс.

Кэлен очень захотелось узнать, что именно ведьма видела в потоке времени. Но, подумав, она поняла, что, возможно, ей не хочется этого знать. Иногда будущее приносит только боль.

В комнату вбежала запыхавшаяся Лорен и закрыла за собой дверь ногой. Она вручила вставшей при ее появлении Никки металлическую миску с множеством царапин и вмятин.

– Железная, как вы просили.

Кивнув, Никки взяла миску и осмотрела ее, затем вручила Кэлен.

– На три пальца пойдет.

Кэлен моргнула.

– Что?

– Мне нужна твоя кровь. – Она рассеянно ткнула пальцем внутрь миски. – Вот досюда.

Кэлен стояла с миской в руках, не зная, что делать, и наблюдая за Никки, тщательно отмерявшей шагами расстояние на полу.

Красная отвернулась от окна.

– Я помогу.

– Нет! – сказала Никки, внезапно поворачиваясь. Она подошла к ночному столику и потушила лампу. – Никто, кроме нее, не должен дотрагиваться до миски.

Красная убрала руки и искоса посмотрела на Никки, но промолчала. Кэлен извлекла из поясных ножен кинжал.

Никки, проверив, что окно закрыто и заперто, повернулась и увидела, что Кэлен собирается делать.

– Постой. Есть пророчество, которое гласит: «Когда надежда только на клинок, меч священен». Пожалуй, оно может иметь отношение к нынешней ночи.

Кэлен поглядела на Ричарда, затем на меч у стены, прислоненный к изголовью кровати. Она перевела взгляд на колдунью.

– И что это значит?

– Не используй кинжал. Используй меч Ричарда, – тихо сказала Никки, вновь принимаясь отмерять шагами расстояния на полу.

От слова «меч Ричарда» по спине у Кэлен побежали мурашки. Это оружие пролило ради защиты жизни очень много крови.

Пытаясь не думать об этом, Кэлен убрала кинжал и вытащила меч из его затейливо отделанных ножен; каменные стены отразили особый мягкий звон этого единственного в своем роде клинка. Она села на краю кровати и поставила миску себе на колени, стараясь не думать ни о том, как много ее крови нужно Никки, ни о том, что колдунья собирается с ней делать.

Не давая себе времени на размышления, Кэлен провела лезвием по внутренней стороне запястья. Лезвие оказалось таким острым, что вначале она почти ничего не почувствовала. Когда из руки хлынула густая кровь, рана заболела всерьез. Кэлен держала запястье над металлической миской, чуть приподняв кисть так, чтобы не мешала и вся кровь лилась в емкость.

Никки тщательно отмерила шагами расстояния в нескольких направлениях и поставила на пол восемь свечей, образовавших большой круг. Быстрым движением руки она с помощью магии зажгла все свечи и отошла к кровати, чтобы проверить.

– Пожалуй, достаточно, – сказала колдунья, приглядевшись к миске. Она положила ладонь на порез. Кэлен почувствовала горячий, обжигающий руку толчок магии, и кровь перестала течь по пальцам Никки. – Это закроет рану.

И в самом деле, рана тут же перестала кровоточить, хотя все еще пульсировала острой болью.

Никки забрала миску и повернулась к морд-ситам.

– Вы трое ждите снаружи. Охраняйте дверь. Никого не впускайте. Не открывайте дверь, что бы ни услышали. Ни при каких обстоятельствах, понятно?

Кассия нахмурилась.

– Что бы мы ни услышали? А что мы можем услышать?

– Не знаю, – рассеянно сказала Никки, опять поворачиваясь к свободному пространству пола. – Крики мертвых и тому подобное. Просто не открывайте дверь. Мне придется впустить сюда подземный мир. Комната должна оставаться запечатанной, чтобы тьма не выбралась из стен.

Кассия быстро переглянулась с остальными.

– Пожалуй, мы будем рады держать дверь закрытой.

– А если кто-нибудь из вас позовет на помощь? – спросила Вэйл.

– На помощь позовете вы, если откроете дверь.

– Можете не сомневаться, дверь будет закрыта.

Как только морд-ситы вышли и закрыли дверь, Кэлен, оставшаяся в комнате с ведьмой и колдуньей, тем не менее почувствовала одиночество. Обе эти женщины имели дело с тем, чего она не могла даже вообразить. Хуже того, Никки собиралась снова применить свои умения Сестры Тьмы.

Кэлен рассеянно посмотрела на Ричарда. Осознание того, что он мертв, делало ее не просто одинокой. Она чувствовала себя затерянной в пустоте.

Повернувшись наконец, она увидела, что Никки, взяв миску с кровью, рисует большой круг. Она опускала руку в миску и испачканными пальцами рисовала кровью на полу.

– Что ты делаешь? – спросила Кэлен.

– Рисую внешний круг Благодати, – ответила колдунья, не поднимая глаз. – Начиная от границы подземного мира.

Некоторые из самых ранних воспоминаний Кэлен представляли собой наблюдения девочки за тем, как люди с магическими способностями рисуют Благодать. Изображение Благодати было и актом глубокого почитания, и обращением к магии. Она занимала центральное место во многих аспектах жизни наделенного магией. Хотя Благодать казалась относительно простой, для правильного использования нужно было затратить на ее изучение целую жизнь.

Хотя ее рисовали только в двух измерениях, отображались при этом все четыре – три физических, пространственных, измерения и четвертое измерение – время. Преобразование этих четырех элементов в два измерения Благодати посредством магии было серьезным делом.

Кэлен очень редко видела, чтобы кто-либо осмеливался рисовать Благодать кровью.

Особенно ее кровью.

Кэлен знала, что изображение Благодати кровью могло призвать магическую силу последствий, а также темные силы, которые призывать не должно. Однако допускала, что для их цели менее сильная магия не годилась.

Рисовать Благодать следовало вполне определенным способом, именно так, как начала Никки, с внешнего круга, за границей которого расстилался бесконечный мир мертвых. Вне круга не было ничего, только вечность. Потому-то Благодать и начинали с этого круга: с пустоты, не содержащей ничего, начиналось Творение.

Обмакивая руку в кровь, Никки шепотом читала заклинания на странном языке, которого Кэлен никогда прежде не слышала. Вымазанные в крови пальцы колдунья использовала как кисть, опуская ее в миску по мере необходимости. В соответствии с хорошо знакомым ей геометрическим построением, она быстро нарисовала аккуратный квадрат, сориентированный определенным образом, понятным только колдуньям. Углы квадрата касались круга изнутри – он представлял собой завесу между мирами живых и мертвых. Квадрат всегда рисовали вторым, поскольку с момента возникновения мира живых завеса защищала его от власти подземного мира.

Никки снова обмакнула руку в кровь и нарисовала меньший круг, представляющий начало жизни и вписанный в квадрат так, что он соприкасался с серединой каждой из его четырех сторон. Таким образом жизнь соприкасалась с завесой и была огорожена ею, а та, в свою очередь, соприкасалась с подземным миром.

Макая руку в кровь, Никки нарисовала в меньшем кругу правильную восьмиконечную звезду. Звезда представляла свет Творения. От каждого острия ее лучей колдунья начертила кровью уходящие наружу прямые линии, пересекающие внутренний круг, квадрат и внешний круг. Первые нарисованные ею четыре луча разделили пополам углы квадрата, а следующие четыре прошли через центры каждой из его сторон.

Все лучи, исходящие из заостренных оконечностей лучей звезды, пересекали внутренний круг, затем квадрат и наконец внешний круг и заканчивались у одной из восьми свечей. Пламя каждой свечи, когда кровавая линия добиралась до нее, на мгновение вскипало мерцающим многоцветьем.

Никки с рукой в кровавой перчатке подняла взгляд в мягком свете свечей.

– Мне нужна капля крови Ричарда. Воспользуйся мечом. Принеси каплю на клинке.

Мрачный тон Никки встревожил Кэлен. Ни на миг не задумавшись над этим указанием, она подошла к кровати, села на край и положила руку Ричарда себе на колени. Острием меча она проткнула кончик пальца. Выдавив большую темно-красную каплю, она сняла ее лезвием меча возле острия. Кэлен почувствовала, как магия меча отзывается яростью на контакт с кровью Ричарда. Она осторожно понесла меч Никки, стараясь не позволить капле упасть или гневу меча отвлечь ее.

Эту же кровь использовали, чтобы вернуть дух Сулакана из мира мертвых в мир живых.

Кэлен протянула меч Никки, держа его на ладонях. Колдунья покачала головой, будто не желая притрагиваться к нему.

– Благодать нарисована твоей кровью. Сделать это нужно тебе. Помести каплю точно в центр круга.

Хотя это нельзя видеть, – серьезно заметила Никки, – у круга есть истинная и абсолютная центральная точка, та, в которой мы, обретая бытие, появляемся в миг создания, когда получаем душу. Но в отличие от внешнего круга, который представляет начало без конца, этот круг ограничен. Он представляет внешнюю границу – то, что называют смертью, – и точку начала.

Кэлен, держа острие в центре круга над самым полом, позволила капле крови Ричарда упасть.

– И потому, когда ты связываешь все это кровью, – добавила ведьма из темноты, – ты делаешь Благодать жизнеспособной.

Никки кивнула.

– Жизнь и смерть связаны друг с другом почти так же, как магия Приращения и Ущерба, и это определяет их природу. Таким образом, все взаимосвязано во вполне реальном смысле, даже такие основные понятия, как свет и тьма. Тень на земле связана не только с тем, что ее отбрасывает, и с тем, на чем она возникает, но существует и сама по себе как та отрицательная форма, которая при этом образуется. Таким образом, все на свете, даже, казалось бы, просто тень, неразрывно связано, скреплено – и положительное, и отрицательное, – и существование одного зависит от другого.

Так же, как тьма нужна, чтобы понимать, что такое свет, подземный мир определяет жизнь. Смерть определяет жизнь. В Благодати кровь дает такое представление жизни, которое в реальности иначе не существовало бы. Взаимосвязанность всего, а не отдельность основных элементов – часть того, что представляет собой Благодать.

– В прежние времена волшебники путешествовали между мирами, – сказала Красная, зачарованная видом нарисованной кровью Благодати.

– С той поры, – ответила Никки, – они забыли, как преодолеть рубеж – так это прежде называлось, – между мирами живых и мертвых.

– Не все, – напомнила Кэлен, неотрывно глядя на Никки. – Ричард мог. Отправлялся в подземный мир и возвращался.

Никки кивнула.

– Это еще одно, что было доступно волшебникам прежде и что Ричарду удалось каким-то образом осуществить, руководствуясь чутьем. И это тоже указывает на его избранность.

– Ты можешь отправиться туда? – спросила Кэлен, ломая голову над тем, как колдунья собирается установить связь с говорящей с духами, которая им нужна.

После паузы Никки нарушила тишину:

– Я была Сестрой Тьмы. Но я не могу отправиться в подземный мир, как Ричард или некоторые другие волшебники. Однако я могу раздвинуть завесу и смотреть за нее.

Кэлен обвела взглядом комнату.

– Как ты собираешься смотреть в мир духов?

Никки подняла обе руки и грациозно повернула ладони вниз. Все свечи в комнате, кроме восьми по краям Благодати, погасли. Комната за этими восемью свечами словно бы канула в небытие.

– Все связанное с жизнью Ричарда, что исходит от капли его крови, касается тебя, – сказала Никки Кэлен. – Все в нем связано с тобой. В каком-то смысле он существует через тебя. Именно так я проникну в мир духов – через тебя. – Колдунья указала рукой. – Сядь в центре, возле капли крови твоего мужа.

Кэлен, по чьим щекам катились слезы, аккуратно переступила через нарисованные кровью линии Благодати и села в центре возле крови Ричарда.

– Чтобы смотреть в мир духов, – сказала Никки, – мне нужна возможность смотреть как бы сквозь окружающее в иную реальность, существующую здесь же, вокруг нас, в это же время, существующую тут, у нас, как связь отрицательного и положительного, как Ущерб и Приращение. В каком-то смысле это тень, отбрасываемая жизнью. Мы – часть всего сущего. Нам попросту нужно смотреть дальше того, что нас окружает. – Она указала на свечи. – Свечение этого пламени станет нашим якорем в этом мире, мире живых, напоминанием о том, что действительно существует.

Слова Никки вернули преследующие Кэлен воспоминания о пребывании в той тьме, куда утащили ее душу.

Никки закрыла глаза и тихо нараспев заговорила на том странном языке, который использовала прежде. Кэлен почувствовала легкую дрожь от чудовищности соприкосновения с миром духов и от невыразимой скорби по утраченной родственной душе.

Убаюканной тихим хриплым голосом Никки, ей показалось, будто по ее телу пробегает странное покалывание, словно тысячи отдаленных голосов пытались говорить посредством нее. Это ощущение нарастало и убывало в такт словам Никки.

Дождавшись, чтобы Никки затихла, Кэлен спросила:

– На каком языке ты говоришь?

– Противоположность языка Творения, язык мертвых, – спокойно ответила Никки, не открывая глаз. – Сестры Тьмы используют его, чтобы призывать тот подземный мир, что всегда вокруг нас и которого мы никогда не видим. Язык мертвых содержит нити магии Ущерба и раздвигает завесу подземного мира.

В общем-то, все было логично. Сидевшая в центре Благодати Кэлен сумела прочувствовать часть происходящего. Оставалась лишь одна трудность – как найти ту, что им нужна, среди всех душ в тьме за завесой, среди всех голосов, которые она слышала.

– Постой, – сказала Кэлен, задумчиво нахмурившись.

Никки открыла глаза и подняла взгляд.

– Ты сказала: «Когда надежда только на клинок, меч священен». Похоже, я знаю, что нужно сделать.

Она стремительно поднялась и сняла с шеи Ричарда амулет. Взамен она положила вдоль тела мужа Меч Истины. Руки Ричарда она сложила на груди и вложила ему в пальцы отделанную серебряной филигранью рукоять с выведенным золотом словом «Истина».

– Пусть ярость меча будет твоим маяком, – прошептала она Ричарду. – Пусть праведное неистовство меча поможет тебе найти дорогу назад к праведному гневу, обращенному против зла и тех, кто пытается уничтожить жизнь. Пусть ярость вновь приведет тебя к борьбе за жизнь.

Она почувствовала, как магия ярости меча забурлила в ответ.

После этого Кэлен осторожно переступила через кровь и вернулась в центр Благодати. Затем, держа амулет за цепочку, протянула его Никки и уронила в ее поднятую навстречу ладонь. Кэлен старалась не задумываться о том, что вручила древний могущественный предмет Сестре Тьмы.

Никки надела цепочку на шею и позволила древнему амулету, изготовленному самим Барахом, разместиться на груди напротив сердца.

– Пора станцевать со смертью, – прошептала она в темноту.