Онлайн чтение книги Речные Заводи Water Margin
Глава третья. Ши Цзинь ночью покидает уезд Хуаинь. Командир охранных войск Лу Да ударом кулака убивает мясника Чжэна

Увидев, что стражники окружили его усадьбу, Ши Цзинь воскликнул:

– Что же нам делать?

В ответ на это Чжу У и два других главаря, опустившись перед ним на колени, воскликнули:

– Старший брат! Ты человек незапятнанный и не должен страдать по нашей вине. Мы поступили бы недостойно, если бы впутали тебя в свои дела. Скорей свяжи нас, выдай властям и требуй вознаграждение.

Ши Цзинь возмутился:

– Ни за что! Мыслимо ли это? Выйдет так, будто я завлек вас в западню, чтобы выдать властям и получить награду. Да ведь я буду опозорен перед всей Поднебесной! Нет, уж если вы погибнете, я умру с вами, а останемся в живых – все будем живы. Встаньте и успокойтесь. Мы придумаем что-нибудь поумнее, а пока я пойду и узнаю, как обстоят дела.

Ши Цзинь поднялся по лестнице на стену и закричал, обращаясь к командирам солдат:

– Эй вы! Как смеете поздней ночью вторгаться в мою усадьбу?

– Господин, ваша вина установлена, и вам не следует отпираться, – отвечали те. – Мы пришли по доносу Ли Цзи, который здесь вместе с нами.

– Ли Цзи! – воскликнул Ши Цзинь. – Так это ты клевещешь на невинных людей?

– Я и сам ничего не знал, – стал оправдываться Ли Цзи. – В лесу я подобрал письмо, которое потерял ваш слуга Ван Сы. А когда в уезде прочитали это письмо, то все сразу раскрылось.

– Но ведь ты говорил, что никакого письма не было, – обратился Ши Цзинь к Ван Сы, – откуда же оно взялось?

– Я тогда был пьян, – ответил Ван Сы, – и совсем забыл про него.

Ши Цзинь обругал его:

– Скотина!

«Как же теперь быть?» – подумал он.

Между тем командиры отряда очень боялись Ши Цзиня и не осмеливались ворваться в усадьбу.

Главари разбойников знаками показали Ши Цзиню, чтобы он сделал вид, будто готов пойти на уступки.

Ши Цзинь понял замысел своих друзей и закричал со стены вниз:

– Господа начальники, перестаньте шуметь и отойдите подальше, я сам свяжу главарей и выдам их властям.

Командиры, боясь Ши Цзиня, охотно согласились на его предложение.

– Наше дело сторона, – сказали они. – Мы подождем, пока вы сами с ними управитесь, а потом, если вам будет угодно, вы можете вместе с нами поехать в уезд за наградой.

Спустившись со стены, Ши Цзинь прежде всего отвел виновника беды Ван Сы в сад за домом и заколол его там. Затем он приказал слугам увязать наиболее ценные вещи в узлы и зажечь сорок факелов. Когда это было сделано, Ши Цзинь и трое разбойников облачились в боевые доспехи, вооружились саблями и мечами и, подоткнув за пояс полы халатов, подожгли крытый соломой дом на краю усадьбы. Узлы с вещами Ши Цзинь приказал слугам взвалить на плечи.

Увидев пожар, отряд, стоявший за стеной, бросился в обход усадьбы. Тогда Ши Цзинь поджег свой дом и, распахнув главные ворота, с боевым кличем ринулся вперед. За ним последовали Чжу У, Ян Чунь и Чэнь Да. Вместе с несколькими разбойниками, сопровождавшими своих предводителей, и слугами Ши Цзиня, тащившими узлы с добром, они прокладывали себе дорогу, нанося удары направо и налево. Поистине в бою Ши Цзинь был подобен тигру, и никто не мог остановить его. Позади бушевал огонь. Ловко орудуя мечом, Ши Цзинь столкнулся лицом к лицу с командирами отряда; с ними был и охотник Ли Цзи. Ши Цзинь пришел в ярость. Справедливо говорят: «При виде врага зрение обостряется».

Командиры, поняв, что над ними нависла смертельная опасность, пустились наутек. За ними кинулся было и Ли Цзи, но Ши Цзинь настиг его и рассек надвое одним ударом. В это время Чэнь Да и Ян Чунь догнали командиров и покончили с ними. Начальник уезда, не помня себя от страха, ускакал обратно; солдаты, спасая свою жизнь, разбежались кто куда. А Ши Цзинь беспрепятственно добрался со своими спутниками до разбойничьего лагеря на горе Шаохуашань. Отдохнув и придя в себя, Чжу У приказал устроить пир в честь благополучного исхода событий. Но об этом мы рассказывать не будем.

Прошло несколько дней, и Ши Цзинь призадумался: «Для того чтобы спасти трех человек, я сжег свою усадьбу. Правда, у меня осталось кое-что из ценных вещей, но дома уже нет». Поразмыслив, он решил, что оставаться среди разбойников ему не следует, и обратился к Чжу У и его приятелям с такими словами:

– Мой учитель, мастер фехтования Ван Цзинь, служит на западе в войсках пограничной охраны. Я давно собирался отыскать его, но из-за смерти отца не смог сделать этого раньше. Теперь, когда все мое имущество погибло, ничто не препятствует мне отправиться к Ван Цзиню.

– Старший брат, – уговаривал его Чжу У, – никуда тебе ехать не надо. Поживи у нас еще немного, а потом мы решим, как быть. Если ты не хочешь вместе с нами заниматься нашим промыслом, то подожди, пока эта история утихнет и забудется. Тогда мы заново отстроим тебе усадьбу, и ты снова будешь вести жизнь честного человека.

– Благодарю за ваше расположение ко мне, – отвечал Ши Цзинь, – но я не могу отказаться от своего намерения. Если я отыщу своего учителя, то постараюсь найти себе службу и прожить в довольстве свою жизнь.

– Ты мог бы стать нашим предводителем, – продолжал уговоры Чжу У, – разве это так уж плохо? Но, может быть, наш стан кажется тебе слишком убогим?

– Я честный человек, – возразил на это Ши Цзинь, – и не могу пятнать доброе имя моих родителей. Поэтому не уговаривайте меня, и не будем больше об этом говорить.

Слуги Ши Цзиня, которые пришли вместе с ним в лагерь, остались там, а сам он через несколько дней окончательно собрался в путь, и никакие уговоры Чжу У и его приятелей не могли его удержать.

Повязав голову черной косынкой, Ши Цзинь надел фанъянскую белую войлочную шляпу с красной кистью. Военный халат из белой ткани он затянул широким поясом цвета красной сливы и прицепил к нему длинный меч; ноги он обмотал полосатой материей и обулся в плетеные пеньковые туфли, удобные для ходьбы. С собой он взял лишь немного денег и самые необходимые вещи, все остальное имущество он оставил в горном стане.

Взвалив узел на плечи, Ши Цзинь отправился в путь. Почти все разбойники провожали его. Чжу У и двое других главарей со слезами на глазах простились с ним и огорченные возвратились в свое горное убежище.

Спустившись с горы Шаохуашань, Ши Цзинь с мечом в руках прямой дорогой направился в западный пограничный район области Яньань. Шел он около месяца, порой перенося и голод и жажду, и наконец добрался до города Вэйчжоу.

«Тут тоже есть управление пограничной охраны, – подумал Ши Цзинь. – Может статься, что мой учитель Ван Цзинь служит именно здесь».

Вэйчжоу оказался большим и благоустроенным городом. На одном из перекрестков Ши Цзинь увидел небольшую чайную, зашел туда и занял место за столом.

– Какой чай прикажете вам подать? – спросил слуга.

– Простой, заваренный в чашке.

Слуга заварил чай и поставил чашку перед Ши Цзинем.

– Скажи, где здесь управление пограничных войск? – обратился к нему Ши Цзинь.

– Как раз напротив, – ответил тот.

– А не служит ли в здешнем управлении учитель фехтования Ван Цзинь из Восточной столицы? – осведомился Ши Цзинь.

– Здесь очень много учителей фехтования, – ответил слуга, – и есть человека четыре, которые носят фамилию Ван. Я не знаю, который из них Ван Цзинь.

В это время в чайную большими шагами вошел дюжий мужчина. Взглянув на него, Ши Цзинь сразу признал в нем военного. Ростом он был не меньше восьми чи, широкоплечий и мускулистый. У него было круглое лицо, огромные уши, прямой нос, большой рот, а борода и усы – как у барсука. Голова его была повязана косынкой из полосатого шелка, скрепленной на затылке золотыми кольцами, какие выделываются в Тайюани. На нем был боевой халат из зеленой ткани, подпоясанный двойным поясом – гражданским и военным, обут он был в светло-желтые сапоги, сшитые в четыре шва и с носками в форме когтей коршуна.

Когда вошедший опустился на стул, слуга шепнул Ши Цзиню:

– Это командир пограничных войск. Можете узнать у него все, что вам нужно об учителе фехтования, которого вы разыскиваете.

Ши Цзинь поспешно встал, поклонился незнакомцу и сказал:

– Прошу вас выпить со мною чаю!

Взглянув на Ши Цзиня, военный по его мужественному облику решил, что это человек достойный, и ответил на поклон. Они сели рядом, и Ши Цзинь сказал:

– Простите меня за смелость, разрешите узнать ваше имя.

– Я командир пограничных войск, – отвечал военный, – зовут меня Лу Да. Разрешите в свою очередь и мне узнать ваше имя?

– Я родом из уезда Хуаинь округа Хуачжоу. Зовут меня Ши Цзинь, – отвечал тот. – Был у меня учитель – мастер фехтования при войске Восточной столицы, по имени Ван Цзинь. Я хотел бы спросить вас, не служит ли он здесь, в вашем управлении?

– Уж не тот ли вы господин Ши Цзинь, которого прозвали Девятидраконовый, родом из деревни Шицзяцунь? – спросил Лу Да.

– Он самый, – с поклоном отвечал Ши Цзинь.

Лу Да поспешил ответить на его поклон и сказал:

– Вот уж поистине: «Никакая молва не заменит личной встречи». Так вы разыскиваете мастера фехтования Ван Цзиня? Не того ли Ван Цзиня, который в Восточной столице пострадал от военачальника Гао Цю?

– Того самого! – воскликнул Ши Цзинь.

– Я тоже слышал о нем, – сказал Лу Да. – Но его здесь нет, он несет службу в пограничном управлении старого Чуна в округе Яньань. Во главе же нашей охраны в Вэйчжоу стоит молодой Чун. О вашем славном имени я так много наслышан, что счел бы для себя большой честью пригласить вас выпить вина по случаю нашей встречи.

Взяв Ши Цзиня под руку, Лу Да повел его из чайной. У дверей он обернулся и сказал слуге:

– За чай я расплачусь сам.

– Пожалуйста, не беспокойтесь! – почтительно ответил слуга.

Рука об руку Лу Да и Ши Цзинь вышли из чайной; пройдя несколько шагов, они увидели большую толпу.

– Посмотрим, что там происходит, – предложил Ши Цзинь. Протискавшись вперед, они увидели человека, державшего в руках дюжину палиц. На земле возле него стоял большой лоток с разного рода снадобьями, мазями и пластырями. Это оказался бродячий аптекарь и фехтовальщик.

Ши Цзинь сразу же признал в нем своего первого учителя фехтования Ли Чжуна, по прозвищу Победитель Тигров.

– Учитель! – крикнул из толпы Ши Цзинь. – Давненько мы с вами не видались!

– Как ты сюда попал? – радостно воскликнул Ли Чжун, узнав своего ученика.

– Раз ты учитель господина Ши Цзиня, пойдем вместе с нами пить вино, – вставил Лу Да.

– Подождите, господин командир, вот я сейчас распродам свои лекарства, заработаю немного денег и тогда пойду с вами.

– Кто же это будет ждать тебя? – возмутился Лу Да. – Если хочешь идти с нами, так идем сейчас же.

– Это мой единственный заработок, – возразил Ли Чжун, – и я не могу от него отказаться. Идите вперед, господин командир, а я догоню вас. И вы, дорогой ученик, идите, – обратился он к Ши Цзиню.

Эти слова вывели Лу Да из себя, и он набросился на толпу зевак, громко крича:

– Эй вы, чертовы бездельники, расходитесь сейчас же! Кто не уйдет – бить буду!

Собравшиеся, узнав Лу Да, тотчас разбежались. Выходка Лу Да рассердила Ли Чжуна, но он не осмелился показать этого и только с улыбкой сказал:

– Ну и горячий же вы человек!

Он уложил свои вещи в мешок, поднял пики и палицы, и они отправились дальше втроем. Повернув за угол, друзья подошли к известному кабачку около Чжоуского моста. У дверей питейного заведения стоял шест, на котором развевалось полотнище с надписью, извещавшей, что здесь торгуют вином.

Войдя в кабачок, трое поднялись наверх и выбрали чистую и уютную комнатку. Лу Да занял место хозяина, Ли Чжун сел против него, пониже поместился Ши Цзинь.

Слуга приветствовал гостей и, узнав Лу Да, обратился к нему:

– Господин начальник, сколько прикажете подать вина?

– Для начала подай нам четыре рога.

Расставляя закуски, фрукты и вино, слуга снова спросил:

– Что господа будут кушать?

– Что ты все лезешь с вопросами? – закричал Лу Да. – Что есть, то и подавай, тебе за все будет уплачено! Вот болтливый негодяй попался! – выругался он.

Слуга убежал и вскоре принес подогретое вино, а затем уставил весь стол мясными блюдами.

Они выпили уже по нескольку чашек вина, поговорили о различных приемах фехтования и, довольные друг другом, вели спокойную беседу, когда из соседней комнаты вдруг послышался тихий плач и всхлипывания. Это так рассердило Лу Да, что он в гневе смахнул со стола все тарелки и чашки.

На шум прибежал слуга и при виде разгневанного командира взмолился, сложив руки:

– Если вам что-нибудь нужно, господин начальник, пожалуйста, приказывайте, и вам все будет подано.

– Что мне нужно? – закричал Лу Да. – Не знаешь ты меня, что ли? Как это ты допускаешь, чтобы кто-то плакал в соседней комнате и мешал нашей пирушке? Мало я тебе давал за труды?

– Не сердитесь, господин, – оправдывался слуга. – Как бы я смел допустить, чтобы кто-нибудь помешал вам? Это плачут отец и дочь – певцы, которые выступают перед нашими гостями. Они не знали, что вы здесь, и потому не сдерживали своих слез.

– Очень странно, – промолвил Лу Да. – Ну-ка, позови их ко мне!

Слуга исчез, и немного погодя вошли певцы, впереди – девушка лет восемнадцати, за ней – шестидесятилетний старик с кастаньетами. Девушку нельзя было назвать красавицей, но была она очень привлекательна. Утирая слезы, она подошла к гостям и трижды глубоко поклонилась, пожелав им счастья и здоровья. Вслед за ней поздоровался с гостями и старик.

– Кто вы такие? И почему вы плачете? – спросил Лу Да.

– Разрешите мне, недостойной, рассказать вам нашу историю, – начала девушка. – Мы – жители Восточной столицы. Вместе с отцом и матерью я приехала в Вэйчжоу к родственникам, но оказалось, что они переехали в Южную столицу. Матушка моя заболела в гостинице и умерла, а мы с отцом, на свое горе, остались здесь. В этом городе живет один богач – господин Чжэн, именующий себя Сановником западных районов. Я ему приглянулась, и он, желая сделать меня своей наложницей, подослал сватов и принудил меня заключить с ним контракт. Но кто бы мог подумать, что контракт о нашем сожительстве он подпишет, а от выплаты трех тысяч связок монет откажется? Он привел меня к себе. Но не прошло и трех месяцев, как его старшая жена, очень злая женщина, выгнала меня из дому. Мало того, она еще подговорила хозяина гостиницы, где мы с отцом остановились, потребовать возвращения денег, которые мне следовали по контракту. Отец у меня слабый и робкий, он не может тягаться с людьми богатыми и влиятельными. Но ведь мы с отцом не получили ни одной монеты, а теперь с нас требуют возвращения всех денег. Вот так мы и попали в беду. Хорошо еще, что отец с детства обучил меня петь песенки; мы каждый день приходим сюда и поем перед посетителями, это дает нам небольшой заработок. Большую часть денег нам приходится выплачивать Чжэну, а остаток мы откладываем на дорогу. За последние два дня посетителей в кабачке было мало, и мы не заработали даже того, что вынуждены отдавать. Теперь мы боимся, что господин Чжэн придет и будет над нами издеваться. Защиты нам искать негде, некому даже пожаловаться. Плакали мы от безысходного горя и не знали, что мешаем вам, уважаемые господа. Будьте милостивы и простите нас. – Как вас зовут? В какой гостинице вы остановились? – спросил Лу Да. – И где живет это сановник Чжэн?

– Зовут меня Цзинь-эр, так как я был вторым в семье, – отвечал старик. – Имя моей дочери – Цуй-лянь. Господин Чжэн – это мясник, хозяин лавки у моста Чжуаньюань. Он известен под прозвищем Сановник западных районов. Мы живем с дочерью в гостинице у Восточных ворот, которую содержит некий Лу.

– Тьфу, пропасть! – сплюнул Лу Да, выслушав старика. – А я-то думал, кто же это сановник Чжэн? Оказывается, это всего-навсего мясник Чжэн, который режет свиней. Грязная тварь! Нажился на поставках пограничной охране, открыл мясную лавку, а теперь еще обманывает бедных людей! Подождите меня здесь, – сказал он Ли Чжуну и Ши Цзи-ню. – Я убью эту скотину и сейчас же вернусь.

Ли Чжун и Ши Цзинь стали успокаивать его и уговаривать отложить расправу до завтра. После долгих стараний им удалось уломать его.

– Подойди-ка сюда, отец, – снова обратился Лу Да к старику. – Что ты скажешь, если я дам тебе денег на дорогу и ты завтра же сможешь уехать обратно в Восточную столицу?

В ответ на это предложение отец и дочь в один голос отозвались:

– О! Если бы вы помогли нам возвратиться на родину, вы стали бы для нас дороже родного отца. Вы бы вернули нас к жизни! Но разве нас отпустит содержатель гостиницы? Ведь господин Чжэн поручил ему требовать с нас деньги!

– Это ничего не значит, – отвечал Лу Да. – Я знаю, как уладить это дело. – Он порылся в карманах, вытащил пять лян серебра, положил их на стол и, взглянув на Ши Цзиня, сказал:

– Сегодня у меня с собой маловато денег. Если у тебя есть, одолжи мне, а завтра я их возвращу тебе.

– Стоит ли об этом говорить! – отозвался Ши Цзинь и, вынув из узла слиток серебра в десять лян, положил его на стол.

Тогда Лу Да обратился к Ли Чжуну:

– Одолжи немного и ты.

Пошарив в кармане, Ли Чжун достал два ляна серебра.

Увидев, как мало он дает, Лу Да проворчал:

– Ну и скряга!

Передавая старику Цзиню пятнадцать лян серебра, Лу Да сказал:

– Эти деньги возьмите на дорогу, а сейчас идите и собирайтесь. Завтра рано утром я приду проводить вас, и мы посмотрим, осмелится ли хозяин гостиницы вам помешать!

Низко кланяясь и повторяя слова благодарности, старый Цзинь и его дочь ушли. Оставшиеся два ляна Лу Да швырнул Ли Чжуну.

Осушив еще два рога вина, друзья спустились вниз. Уходя, Лу Да сказал хозяину кабачка:

– Деньги за вино я пришлю завтра.

– Пожалуйста, не беспокойтесь, – отвечал тот. – Заходите только к нам почаще!

Выйдя из кабачка, друзья расстались. Ши Цзинь и Ли Чжун отправились каждый в свою гостиницу. Лу Да возвратился домой сердитый и лег спать, не поужинав. Хозяин дома, видя, какое у него настроение, не посмел даже и спрашивать его о чем-нибудь.

А старый Цзинь, проводив дочь в гостиницу, отправился в пригород, чтобы заранее нанять повозку. Вернувшись оттуда, он уложил вещи, расплатился за жилье, рассчитался за дрова и питание и стал дожидаться рассвета. Ночь прошла спокойно. Поднявшись рано утром, отец и дочь развели огонь, приготовили завтрак, поели и собрались в дорогу. В это время в гостиницу торопливо вошел Лу Да и громко позвал:

– Эй, сторож! Где тут живет старый Цзинь?

– Почтенный Цзинь, – крикнул сторож, – тебя хочет видеть командир Лу Да.

Старик Цзинь открыл дверь и, обращаясь к Лу Да, произнес:

– Господин командир, пожалуйста, проходите и присядьте!

– Для чего мне садиться? – бросил Лу Да. – Если думаешь ехать, так отправляйся, чего ты еще ждешь?

Старик Цзинь, отвешивая Лу Да бесчисленные поклоны, взял коромысло с вещами и совсем уж собрался было идти с дочерью, как вдруг сторож преградил ему дорогу:

– Куда же это ты уходишь, почтенный Цзинь?

– Разве он должен за комнату? – спросил Лу Да.

– Нет, за комнату он уплатил вчера. Но господин Чжэн поручил проследить, чтобы он вернул деньги, которые должен.

– С мясником расплачусь я сам, – сказал Лу Да, – а сейчас отпусти старика, он уезжает на родину!

Но сторож продолжал настаивать. Тогда Лу Да рассвирепел и, раскрыв свою пятерню, дал ему такую затрещину, что у того сразу же хлынула изо рта кровь. Ударив его еще раз, Лу Да выбил ему два передних зуба, после чего сторож в мгновение ока исчез за дверью. Хозяин все это видел, но, разумеется, не осмелился высунуть носа и вмешаться. Тем временем старик Цзинь с дочерью поспешно ушли. Выйдя из города, они нашли нанятую еще накануне повозку и уехали.

Между тем Лу Да, опасаясь, как бы сторож не бросился за ними в погоню, сел на скамейку около гостиницы. Просидев так две стражи и рассчитав, что Цзинь отъехал уже далеко, Лу Да поднялся и направился прямо к мосту Чжуаньюань.

К этому времени в лавке мясника Чжэна уже были открыты обе двери, за стойками на крюках висели куски свинины, а сам мясник Чжэн спокойно сидел за прилавком около дверей, присматривая за своими подручными, торговавшими мясом.

– Мясник Чжэн! – позвал его Лу Да, приблизившись к лавке.

Завидев командира охраны, мясник поспешно вышел из-за прилавка и приветствовал Лу Да поклонами. Потом он велел принести скамью и пригласил его сесть. Усевшись, Лу Да сказал:

– Я получил приказ начальника пограничных войск заказать десять цзиней18Цзинь – мера веса, равная приблизительно 600 г. лучшего мяса, которое должно быть мелко нарублено, да так, чтобы в фарш не попало ни капли жиру.

– Будет сделано, – ответил Чжэн и отдал распоряжение своим подручным. – Нарубите побыстрей фарш из самого лучшего мяса!

– Я не хочу, чтобы мясо рубили твои грязные слуги, – вскричал Лу Да, – сделай это сам!

– И то правильно, – согласился Чжэн и направился к прилавку. – Конечно, я сам сделаю лучше.

В это время к мясной лавке подошел сторож из гостиницы; голова его была обвязана полотенцем. Он пришел, чтобы рассказать мяснику о том, что произошло, но, увидев Лу Да около стойки, не решился войти и остановился в сторонке, издали наблюдая за тем, что делается в лавке.

Чжэн рубил мясо целый час, затем завернул готовый фарш в листья лотоса и обратился к Лу Да с вопросом:

– Разрешите отправить, господин командир?

– Не торопись! – ответил Лу Да. – Кроме этого фарша, мне требуется еще десять цзиней чистого жира, без всякой примеси мяса. Жир тоже надо мелко нарубить.

– Я приготовил вам самое лучшее рубленое мясо, – заметил Чжэн. – Полагаю, что у вас в управлении будут варить пельмени. Но для чего же вам нужен еще и рубленый жир?

Лу Да свирепо посмотрел на него и прикрикнул:

– Если мне сам начальник приказал это, как ты смеешь рассуждать?

– Ну, раз так нужно, я сделаю, – присмирел Чжэн.

Он взял десять цзиней чистого жира, мелко-мелко нарубил его и тоже завернул в листья лотоса. Работа заняла у него все утро; прошел уже час завтрака. А сторож гостиницы так и не рискнул приблизиться. Даже покупатели не решались войти в лавку. – Теперь можно послать людей отнести все это в управление, господин командир? – спросил Чжэн.

В ответ на это Лу Да сказал:

– Мне нужно еще десять цзиней фарша, сделанного из сухожилий. Но никакого мяса там быть не должно.

– Вы, верно, потешаетесь надо мной? – кисло улыбаясь, спросил Чжэн.

Тут Лу Да вскочил, схватил оба свертка и, с яростью глядя на мясника, закричал:

– Ты прав! Я пришел сюда для того, чтобы поиздеваться над тобой! – и с этими словами он с такой силой бросил свертки в Чжэна, что залепил мясом и жиром все его лицо.

Мясник рассвирепел. Гнев душил его. Не владея собой, в порыве злобы он схватил со стойки острый нож, которым очищают кости от мяса, и ринулся вперед. Но Лу Да был уже на улице. Никто из соседей и приказчиков Чжэна не осмелился его остановить. Прохожие застыли на месте, а сторож гостиницы словно окаменел от страха.

Сжимая в правой руке нож, мясник подбежал и хотел левой рукой схватить Лу Да, но тот, улучив момент, поймал его за руку и с такой силой пнул в живот, что Чжэн тяжело рухнул на землю. Лу Да наступил ему ногой на грудь и, подняв свой огромный увесистый кулак, закричал:

– Я начал свою службу в пограничных войсках старого сановника Чуна, дослужился там до звания начальника охраны пяти западных застав, и мне, может быть, было бы к лицу звание Сановника западных районов. Ты же – лавочник, торгующий мясом, собачья твоя порода! Да как ты смел назваться Сановником западных районов?! Как ты смел так подло обмануть Цзинь Цуй-лянь?

С этими словами Лу Да нанес Чжэну такой удар кулаком в переносицу, что сломал ему нос, и из ноздрей мясника хлынула кровь. Во рту у мясника Чжэна словно открыли торговлю приправами: ему было и кисло, и солоно, и горько. Чжэн никак не мог высвободиться из рук Лу Да; его нож отлетел в сторону, и он завопил:

– Чего ты дерешься?

– Ах разбойник! – рявкнул Лу Да. – Ты еще смеешь разговаривать?!

Тут он ударил мясника в лоб, да так, что у того искры из глаз посыпались и поплыли круги всех цветов радуги – красного, зеленого, фиолетового, – словно распахнулась лавка с разноцветными шелками.

На улице собралась большая толпа, но никто не осмелился остановить Лу Да. Мясник не выдержал и стал просить пощады. – Ах ты негодяй! – закричал Лу Да. – Если бы ты не оказался таким трусом, я, может быть, и помиловал бы тебя! Но если ты запросил пощады, снисхождения тебе не будет!

С этими словами он ударил мясника кулаком в висок так, что у того в голове разом начали бить металлические била, медные тарелки и цимбалы, словно совершалось даосское заупокойное богослужение по всем душам умерших на суше и на воде.

Лу Да, увидев, что мясник лежит без движения и едва дышит, нарочито громко закричал:

– Вот дрянь какая, прикидывается мертвым! Все равно я тебе еще добавлю!

Но тут он заметил, что лицо мясника стало серым, как земля, и про себя подумал: «Я хотел только как следует вздуть этого мерзавца и никак не думал, что убью его тремя ударами кулака. Ведь за это я пойду под суд! А в тюрьму даже некому будет принести мне еды… Надо поскорее убраться отсюда…» Показывая пальцем на труп мясника, Лу Да шагнул в сторону, повторяя свою угрозу:

– Прикидываешься мертвым! Погоди, я еще с тобой разделаюсь!

Выругавшись, он большими шагами пошел прочь, и ни соседи мясника, ни его подручные не осмелились задержать его.

Вернувшись к себе домой, Лу Да наспех собрал кое-какую одежду, захватил наиболее ценные вещи и серебро, взял денег на дорогу, вооружился палицей, доходившей ему до бровей, и, бросив все остальное имущество, быстро вышел через Южные ворота и скрылся.

А в это время семья мясника вместе с пришедшим из гостиницы сторожем долго пытались привести Чжэна в чувство, но – увы! – им не удалось этого сделать: мясник был мертв.

Тогда родные и соседи Чжэна отправились к правителю округа с жалобой. Прочитав жалобу, правитель сказал:

– Лу Да служит в войсках пограничной охраны, и я не в праве арестовать его.

Он тут же сел в паланкин и отправился в управление пограничных войск. Прибыв туда, он послал солдата, сторожившего у ворот, доложить о своем приезде.

Начальник пограничных войск пригласил правителя округа в зал и после установленных приветствий спросил, по какому делу посетил его правитель.

– Разрешите доложить, господин военачальник, – отвечал правитель округа, – что командир вашего управления, Лу Да, беспричинно убил городского торговца мясом Чжэна. Не доложив вам, я не решился арестовать преступника.

Услышав об этом, начальник испугался и подумал: «Лу Да хороший воин, но уж слишком он груб и несдержан. Как могу я его защищать, если он убил человека? Пусть уж лучше привлекают его к ответу». И он сказал правителю округа:

– Лу Да, собственно, служит у моего отца, в старом управлении войсками. Здесь у меня не было помощников, и отец прислал его ко мне. Но раз он совершил убийство, вы можете привлечь его к ответу. Когда дознание установит, что Лу Да действительно виновен, надо будет известить моего отца и уж только после этого принимать окончательное решение. Мне будет очень неприятно, если Лу Да вдруг понадобится моему отцу, а я не смогу послать его.

– Я как раз и приехал к вам затем, чтобы выяснить положение, – отвечал правитель округа. – Конечно, мы будем выносить решение только после того, как уведомим достопочтенного военачальника – вашего отца.

Возвратившись в управление округа, правитель отправился в залу суда и подписал приказ об аресте Лу Да.

Приказ этот был передан на исполнение следователю, который в сопровождении двадцати стражников направился к дому, где жил Лу Да. Однако здесь они застали только хозяина, и тот сообщил им, что начальник Лу Да только что ушел, взяв с собой узел и палицу.

– Я полагал, – добавил хозяин, – что ему дано какое-нибудь важное поручение, и не осмелился ни о чем его расспрашивать.

Следователь приказал открыть комнату Лу Да, но там ничего не нашли, кроме поношенного платья и одеяла. Обыскав понапрасну весь дом, следователь арестовал хозяина дома, двух соседей Лу Да, привел их в управление округа и доложил обо всем правителю округа.

Правитель округа распорядился задержать арестованных, а также взять под стражу соседей и помощников мясника Чжэ-на. Кроме того, он велел квартальным и домовым старшинам еще раз осмотреть тело убитого.

Когда со всем этим было покончено, семья мясника приготовила гроб и все необходимое для погребения. Покойника перенесли в храм, и родственники стали готовиться к похоронам.

Затем был отдан приказ: в определенный срок найти и арестовать преступника. Привлеченных же по этому делу лиц отпустили на поруки, однако всех их приговорили к ударам палками – соседей мясника за то, что они не оказали ему вовремя помощь, а хозяина Лу Да и живших с ним рядом за то, что позволили преступнику бежать.

Повсюду были срочно разосланы распоряжения и расклеены объявления об аресте Лу Да с указанием его примет, возраста и места рождения. Тому, кто задержит преступника, была обещана награда в тысячу связок медяков.

О том, как происходили похороны мясника, мы рассказывать не будем, а вернемся к Лу Да.

Он бежал из Вэйчжоу в полном смятении и, не зная, что делать, брел куда глаза глядят. Так он прошел несколько городов, и в дороге ему пришлось перенести немало трудностей. Правильно говорит пословица: «Голодный непривередлив в еде, замерзающий неприхотлив в одежде, беглец не выбирает дороги, бедный неразборчив в выборе невесты».

Так было и с Лу Да. Он шел наудачу, все еще не зная, где ему лучше укрыться. Спустя полмесяца беглец достиг наконец уездного города Яньмынь в области Дайчжоу. Войдя в город, он увидел шумные рынки и большое скопление народа. По улицам разъезжало множество повозок, в лавках продавались самые разнообразные товары. Повсюду царил образцовый порядок, и хотя Яньмынь был всего лишь уездным городком, по своему благоустройству он мог поспорить с большим областным городом.

Блуждая по улицам, Лу Да вдруг заметил на одном из перекрестков толпу, стоявшую около доски с объявлением. Он протискался вперед, чтобы узнать, о чем читают, так как сам был неграмотен. И тут он услышал следующее: «Согласно полученному начальником уезда Яньмынь округа Дайчжоу указанию ревизора тайюаньской области и на основании отношения окружного управления Вэйчжоу предлагается задержать преступника Лу Да – бывшего командира отрядов пограничной охраны, в связи с убийством им мясника Чжэна. Виновные в укрывательстве Лу Да или в предоставлении ему приюта и пищи будут привлечены к ответственности наравне с преступником. Тому, кто задержит указанного преступника и передаст его властям или сообщит о его местопребывании, будет выдана награда в тысячу связок медяков…»

В этот момент Лу Да услышал за своей спиной возглас:

– Почтенный господин Чжан! Как это вы сюда попали? – И он почувствовал, как кто-то обхватил его сзади и потащил прочь.

Если бы этот человек не заметил его и не увел, тогда не случилось бы, что Лу Да обрил голову, сбрил усы и бороду, изменил свою фамилию, под которой был известен как убийца, и в припадке гнева перебил много почтенных монахов. Ведь недаром говорится:

Но кто же спас Лу Да? Об этом речь пойдет дальше.