Онлайн чтение книги Заклятый враг
Аннигиляция Ангкор Апейрона

Битва в глубоком космосе была долгой – намного дольше стандартного часа – и такой же отчаянной, как любое сражение, в котором проигравшая сторона не может рассчитывать на выживание. Командор Ридольфи управлял своим тяжелым крейсером «Дипавамса» с отчаянным мастерством, благодаря которому дважды за считаные минуты избежал немедленного уничтожения ракетами берсеркера, и каждый член его экипажа показал себя безупречно, принимая решения, позволявшие действовать достаточно медленно, чтобы человеческий мозг мог угнаться за стоящими у него в услужении компьютерами.

Конечно, в случае поражения человеческий экипаж ждала смерть или что-нибудь похуже. А берсеркера, их неживого противника, ждал собственный аналог смерти или что-нибудь похуже. Проигрыш означал уничтожение, на что берсеркеру было бы наплевать, если бы уничтожение принесло победу. Но уничтожение в поражении означает несомненный провал в исполнении запрограммированного предназначения – истребления всего живого, где бы и когда бы оно ни встретилось.

На борту «Дипавамсы» было лишь четверо гражданских пассажиров, в том числе Отто Новотный, еще ни разу за свою долгую жизнь не оказывавшийся даже поблизости от боя и чувствовавший себя ныне чересчур старым и тучным для подобных предприятий. И тем не менее он оказался более бдительным, чем остальные штатские, и начал надевать выделенный ему бронескафандр, как только взвыла сирена боевой тревоги, в то время как остальные трое еще только гадали вслух, не учебная ли она.

Десять секунд спустя первая ракета берсеркера врезалась в защитный экран крейсера в каком-то километре от корпуса, и они поняли, что все происходит всерьез.

Бой разыгрался на торговом пути, где за последние пару стандартных месяцев не решался проходить ни один невоенный корабль, откуда до ближайшей звезды было несколько световых лет пути. Корабль-берсеркер – сфера сорока-пятидесяти километров в диаметре, сплошная броня, боевые компьютеры, тяжелое оружие и двигатель – поджидал их, будто паук посреди сети детекторов, внедренных в подпространство. Регион, где затаились его детекторы, соотносился с районом нормального пространства, где вакуумный пролив между двумя туманностями образовывал бутылочное горлышко всего в пару миллиардов километров шириной – единственное место, где можно пройти с приличной скоростью. Как только корабль с человеческим экипажем осмеливался сунуться в пролив – хоть тяжелый крейсер, хоть нет, – берсеркер бросался из своего логова в атаку.

Сцепившись защитными полями и контрполями, будто океанские корабли прошлого абордажными крючьями, противоборствующие металлические гиганты выкатились в нормальное пространство, чтобы оставаться там, пока исход боя не будет ясен окончательно. Как только корпус корабля от носа до кормы содрогнулся от первого вражеского залпа, Новотный подумал, что битва, видимо, закончится так или иначе еще до того, как он успеет втиснуться в незнакомый скафандр. Задачу осложняло внезапное исчезновение искусственной гравитации; вся энергия крейсера до последнего эрга понадобилась для более важных вещей, чем комфорт команды.

Но Новотный не сдавался, работая с той же методичностью, с какой обычно решал проблемы совершенно иного рода, и в конце концов надел скафандр. Едва он успел загерметизировать последний стык и остановиться, гадая, что делать дальше, как корпус «Дипавамсы» вспороли одновременно взрыв и луч лазера. Люки автоматически захлопнулись, изолируя отсеки друг от друга, но в отсеке, где находился Новотный, воздух удержать не удалось, и на его глазах чересчур медлительные спутники угасли, как свечи.

После этого бой превратился в полнейшую неразбериху, потребовавшую невероятных физических усилий от участвующих в ней людей. Особенно для Новотного, ориентировавшегося в происходящем гораздо хуже, чем любой из членов судовой команды, и к тому же куда менее физически подготовленного к подобному испытанию. Теперь берсеркер предпочел бросить через узкую полоску ничейного пространства вспомогательные машины в попытке взять крейсер на абордаж. Во-первых, он мог бы воспользоваться кораблем, если бы сумел захватить его не очень поврежденным, да и живые пленные ему, видимо, тоже не помешают.

Конечно, пленные нужны для допроса, после чего берсеркер, как правило, быстро их убивает; его программировали сеять только смерть, а не страдания, хотя, разумеется, он по мере необходимости вполне охотно использует пытки для извлечения ценной информации, способствующей делу Смерти. Еще пленные нужны для экспериментов, проводимых берсеркерами в широких масштабах в попытке выяснить, что же заставляет homo sapiens – биологический вид, расселившийся по всей Галактике, – так упорно сопротивляться безжалостной программе стерилизации космоса, заложенной в берсеркеров.

Берсеркеры представляли собой автономные боевые корабли, созданные неведомой расой для звездной войны, окончившейся не одну эпоху назад; берсеркеры пережили и своих первоначальных врагов, и своих создателей, поскольку были запрограммированы на самостоятельный ремонт и воспроизведение. Все еще пытаясь выполнять предписанную им программой задачу, они двинулись неспешным эпохальным маршем по спиральным ветвям Галактики, сметая на своем пути все живое.

Подчиняясь повелительным жестам командора, гнавшего одетых в скафандры людей из одного поврежденного отсека в другой, Новотный улучил минутку, чтобы выглянуть через дыру в корпусе и впервые бросить взгляд на врага. Чудовищный сферический корпус был виден благодаря вишневому рдению кратеров, вырытых ракетами крейсера в его броневой шкуре. На глазах у Новотного зарделся еще один кратер, воспламененный некой силой, пожиравшей металлические внутренности врага, будто рак. Но и крейсер снова тряхнуло и замотало из стороны в сторону. Новотного и командора Ридольфи подхватила одна и та же невидимая длань, ударив обоих о переборку, и, если бы не скафандры, переломала бы им все кости.

Теперь некоторые абордажные машины берсеркера – чуть крупнее человека и разнообразной формы – сумели прорваться на борт «Дипавамсы», и Новотный смог взглянуть на врага вблизи. Люди, иные из которых были закаленными ветеранами, вопили вокруг от ужаса, но склад его собственного характера, впечатанный на подсознательном уровне, в подобных условиях подсказывал, что тратить время на страх просто некогда. Где-то на закраинах сознания мелькнула мысль, что эта ситуация напоминает невероятный редакционный цейтнот и паникой в подобных случаях уж никак не поможешь. Он изо всех сил старался следовать приказам командира, отдаваемым жестами и криками, и не терять бдительности. Наконец ему выпал шанс разнести врага выстрелом из небольшого безоткатного гранатомета, который Новотный подхватил из рук убитого члена экипажа.

К этому моменту – насколько Новотный смутно понял по обрывкам военного жаргона, раздававшегося в наушниках шлема, – командор Ридольфи приказал Второму пилоту и нескольким членам экипажа покинуть крейсер в бронированном катере, который должен укрыться среди наносов и каменных россыпей близлежащей туманности, проскочив туда, где берсеркер просто не сможет передвигаться на высокой скорости. Липовое признание в поражении, чтобы заставить врага думать, будто они бросили корабль, военная тактика, призванная подманить поврежденного врага достаточно близко, резко контратаковать и уничтожить его.

Сам Ридольфи как командир крейсера и Новотный, как более-менее бесполезный балласт, оказались в числе оставшихся на борту корабля и пытавшихся задержать противника в коридорном бою. Вакуум вокруг шлема Новотного звенел и завывал от странных энергетических полей этого боя; Новотный сжимал свой безоткатный гранатомет, продолжая стрелять в абордажные машины берсеркера, как только те попадались ему на глаза. Понять, есть ли от его выстрелов хоть какой-то толк, он не мог. Заодно он пытался держаться поближе к Ридольфи: то ли чувствовал рядом с капитаном больше уверенности, то ли надеялся таким образом увеличить шансы оказаться полезным; задерживаться, чтобы разобраться в собственных мотивах, Новотный не стал. Ридольфи и в самом деле продолжал отдавать приказы, но они предназначались для членов его команды.

Они вдвоем все еще находились вместе, пытаясь оборонять центральную рубку управления кораблем, когда вдруг оказались на волосок от смерти.

Все произошло очень внезапно. Мгновение назад Новотный еще смотрел на Ридольфи в надежде получить хоть маленький намек, что делать дальше, – а в следующий момент робот берсеркера, напоминавший нечто среднее между сороконожкой и крабом, налетел на них и взял в плен. Стальные клешни, приводимые в движение атомной энергией, без труда вырвали гранатомет из рук Новотного и пистолет из руки командора. Берсеркер взялся поудобнее, ухватив обе руки каждого противника одной клешней, чем их совершенно нейтрализовал, а затем машина и люди покатились кубарем от удара новой силы, обрушившейся на крейсер снаружи. Второй пилот и отобранные члены экипажа в новом, неповрежденном катере перешли к контратаке.

Краб-сороконожка был разбит, раскроен почти надвое, когда катер выслал нечто вроде ангела господня, почти невидимо проходящего через воюющий корабль, осуществляя выборочное уничтожение, обходя хрупкие человеческие тела и технику, в которой мог распознать человеческую собственность. Масса робота и его крепкая хватка, ничуть не ослабившаяся после уничтожения его компьютерного мозга, зажали Новотного в углу между палубой и переборкой в окружении обломков. Рядом с ним Ридольфи с рычанием преодолевал сходные трудности. Затем оба вдруг прекратили попытки освободиться и даже одновременно затаили дыхание – в поврежденную рубку вошел еще один робот берсеркера.

Если он и заметил людей, то не повернулся, направившись прямиком к приборной панели астрогатора, и с ошеломительной аккуратностью начал снимать крепеж. Осторожно, чуть ли не робко он ощупывал фиксаторы панели, оглаживая их манипуляторами, которые с легкостью разорвали бы эту панель, будто бумажную салфетку.

…Робот работал с предельной аккуратностью и почти завладел тем, ради чего пришел. Сунул манипулятор внутрь и вытащил… очень медленно…

…металлический ящичек…

Но едва берсеркер медленно-медленно отстыковал разъемы, как ящичек обратился в огненный шар. Вспышка в невесомости выглядела как вспышка звезды, ослепительными лучами тотчас же отшвырнувшая врага прочь. Не задерживаясь ни на секунду, робот повернулся, чтобы схватить большую стопку бумажных распечаток, порхавших в невесомости над палубой. Сунул их в себя, защитная дверца захлопнулась – и машина скрылась, устремившись из комнаты с нечеловеческой скоростью.

– Новотный… – Оба с пыхтением снова сражались с мертвыми клешнями, удерживающими их в плену. – Слушайте… Вы не могли бы сместить свой вес вот сюда? Навалитесь сюда, может быть, мне удастся вырвать ладонь из клешни…

Через минуту-другую совместных усилий оба освободились. Сквозь обшивку до них с какого-то относительно большого расстояния все еще доносились удары и грохот боя.

– Новотный, послушайте, – произнес командор, взглядом отыскивая пистолет, и в конце концов выхватил его из обломков, кувыркающихся в невесомости посреди помещения. – Он приходил за банком астрогационных данных. За этой штуковиной, которая после взорвалась.

– Я видел.

– Берсеркер не получил то, чего хотел, потому что система самоуничтожения банка сработала, как только его отключили. Но ему, очевидно, нужна астрогационная информация, иначе он не послал бы за ней машину еще до того, как бой закончился. Быть может, его собственные банки получили повреждения.

Новотный склонил голову внутри шлема, показывая, что пока понимает.

Командор, рассеянно сжимая пистолет в правой руке, левой ненадолго ухватился за локоть Новотного.

– По-моему, в вашей каюте есть то, что могло бы заменить банк. Насколько я понимаю, вы путешествуете с полным изданием «Галактической энциклопедии» в микрокристаллах, а «ГЭ» дает галактические координаты всех обитаемых систем, верно?

Новотный снова согласился. Теперь, проведя в почти полной неподвижности некоторое время, он ощутил, как мышцы, непривычные к таким нагрузкам, начинают деревенеть. Дыхание со свистом и хрипами вырывалось из груди, все тело налилось свинцом. Если бы не невесомость, у него непременно закружилась бы голова и пришлось бы сесть. Десятилетия сидячей работы старшего администратора сделали его чересчур толстым и старым для подобной чепухи.

Но он снова пришел в движение, поспевая за проворным командором, пробирающимся через разгромленную рубку, управлять из которой теперь хоть чем-нибудь вряд ли удастся.

– Значит, мы должны попасть в вашу каюту, – говорил командор, – пока еще есть шанс. У вас там только один экземпляр энциклопедии?

– Да.

– Мы должны позаботиться, чтобы она была уничтожена.

Они двинулись по коридору, мельком заметив робота, движущегося впереди, и ощущая вибрацию его тяжеловесной поступи через переборки, когда хватались за них руками. Укрывшись вместе в дверном проеме, подождали, пока он скроется из виду.

Командор не оставлял попыток связаться со Вторым пилотом по рации скафандра, но все не получал ответа.

«Может быть, – подумал Новотный, – только потому, что в разделяющем нас пространстве чересчур шумно…»

– Командор, – спросил он, воспользовавшись минутной паузой, – в каком мы сейчас секторе? То есть в каком секторе Галактики, в уточненных галактических координатах?

Ридольфи устремил на него сосредоточенный взгляд, будто увидел впервые.

– Сектор Омикрон, кольцо одиннадцать… А какая разница? А, вы хотите сказать, что надо знать, какие тома важнее всего уничтожить в первую очередь. Хорошая мысль. Эта чертова машина сильно повреждена, чтобы выбраться из Омикрона самостоятельно. Вряд ли ей удастся захватить другой корабль, если даже таковой подвернется. Она попытается найти поблизости необороняемую планету, по возможности в одном-двух световых годах, предпочтительно обитаемую, чтобы там были машины, которые можно захватить, и готовое сырье, необходимое для ремонта.

– Моя энциклопедия для него – единственное средство отыскать подобную планету?

– Насколько я понимаю. Берсеркер не может посещать звезды как попало, шанс на успех очень мал… Помните эту распечатку, которую робот схватил с пола рубки? Это копия так называемого военного информационного листа, который мы получаем вместе с полетным заданием. Среди прочего, он содержит список всех обороняемых планет вдоль запланированного курса – все места, где мы можем найти помощь в случае экстренной надобности. Полагаю, он двинется к одной из них, если не найдет ничего лучшего. Но в вашем справочнике может отыскаться адрес какой-нибудь необороняемой планеты… Эта война совсем недавно докатилась до этого галактического захолустья, помните?

На лице у Новотного было написано сомнение, но командор больше не смотрел на него.

– Все чисто, Новотный. Пошли.

И они вдвоем снова отправились вперед короткими бросками и перелетами в невесомости. Некоторое время их везение продолжалось – не увидев больше ни одного робота, они добрались до коридора пассажирской палубы и поплыли к двери каюты Новотного. Дверь заклинило в закрытом состоянии из-за того, что переборка помятого крейсера изогнулась, и людям потребовалось одна-две секунды мучительных усилий, чтобы открыть ее. Они вошли.

– Где она?

– На столе, командор. Уже вставлена в считыватель. Но погодите. – В голосе Новотного прозвучали нотки беспокойства. – Я не уверен, что ее уничтожение – самый мудрый ход.

– Отойдите, – потребовал командор Ридольфи, пропустив его слова мимо ушей.

Но Новотный не шелохнулся. И тут к ним в тесной каюте внезапно присоединилась третья фигура – собрат краба-сороконожки, растопыривший множество клешней.

Командор снова нацелил пистолет, но не в берсеркера. Свою жизнь и бой он все равно считал проигранными, и куда важнее не дать берсеркеру информацию о новых мишенях, чем повредить еще одного робота. Он целился в считыватель, высившийся на столе, будто унылая скульптура.

Подавшись вперед, Новотный намеренно отбил руку командора в сторону.

Заметив их поединок, берсеркер, уже собиравшийся убить обоих, на миг заколебался. Быть может, одна из этих живых единиц хочет стать доброжилом, пособником дела Смерти? Подобные обращения уже случались и прежде, и не один раз, а доброжилы могут быть очень полезны. И чем ценен этот предмет на столе, раз живая единица пыталась уничтожить его?..

Бронекатер перешел в последнюю фазу контратаки. Каюту разнесло чуть ли не надвое. Берсеркер метнулся к Ридольфи, и командор увидел, что снова лишился пистолета, даже не успев выстрелить, а вместе с ним и руки почти по плечо. «Скафандр перекроет рану», – подумал он, ощутив обширный шок, из-за которого все происходящее показалось ерундой. Он увидел, как клешни берсеркера хватают со стола считыватель, и в этот миг оружие катера нанесло очередной удар. Свежий порыв воздуха, утекающего из только что разбитых отсеков, пронесся по крейсеру, командор увидел звезды – и взор его угас.

Первое, что он ощутил, когда очнулся, – искреннее изумление, что он еще жив. Изумление усилилось, когда он осознал, что каким-то образом доставлен на борт бронекатера. Но все четыре койки в крохотном лазарете суденышка были забиты ранеными, а люди и машины непрерывно трудились, то и дело протискиваясь туда-сюда по тесному проходу между койками.

Второй пилот, пришедший доложить обстановку, облегченно вздохнул, когда увидел, что Ридольфи встает и, очевидно, снова способен принять командование. Шок сняли, потерю крови восполнили, боль заблокировали, и бинты перекрыли культю, из которой в один прекрасный день можно будет отрастить новую руку.

Доклад Второго был весьма лаконичен. Катер на полмиллиона километров углубился в туманность, его силовые поля отражают или успешно – пока – взрывают все торпеды, посланные берсеркером вдогонку. Во всем остальном бой закончился взаимным уничтожением, хотя и не полным. Остов крейсера бросили обе противоборствующие стороны, но прежде чем ускользнуть в туманность, катер осмелился задержаться достаточно долго, чтобы пойти на сигнал SOS и захватить двух людей в скафандрах, каким-то образом выброшенных из изувеченного крейсера во время последнего этапа боя. Одним из выживших был сам командор Ридольфи, а вторым…

– Итого девятнадцать человек, нуждающихся в воздухе и пище, – подытожил Второй пилот, поглядев на недвижного Отто Новотного, в полнейшем изнеможении привалившегося к стене в небольшой кают-компании, казавшейся чересчур тесной для его тучной фигуры. – Однако мы можем проводить регенерацию воздуха и продержаться на имеющихся запасах, пока нас не найдут…

– Я не уверен, что нас будет девятнадцать так уж долго. – Голос Ридольфи прозвучал жестко, будто он только собирался на битву, а не вышел из нее, а глаза его были прикованы к толстяку из гражданских.

– Сэр? – Второй пока не уловил смысла.

– Я имею в виду, мистер, что если этот человек не ответит мне на кое-какие вопросы и не ответит чертовски быстро, я собираюсь провести официальное судебное разбирательство и выдвинуть против него обвинение в пособничестве берсеркеру.

В кают-компании было только шесть человек, когда началось первое неофициальное слушание; командор не хотел, чтобы возможные присяжные заседатели прониклись какими-то предубеждениями, если дело дойдет до официального разбирательства; полномочия командира военного корабля давали ему право проводить трибунал даже над гражданскими во время пребывания в космосе перед лицом врага.

Новотный, к этому времени немного оправившийся, хотя и двигавшийся медленно и часто моргавший с несколько ошеломленным видом, был приглашен в помещение и усажен напротив стола; командор тотчас же протянул через стол записку. Та известила Новотного, что, согласно наблюдениям, берсеркер только что покинул нормальное пространство в районе битвы. Инструментальные наблюдения показали, что он отбыл в близлежащий регион, очевидно, проведя аварийный ремонт, насколько это можно было сделать на месте. По подпространственному эху его следа удалось вычислить вектор вероятного места назначения, отчего желваки на скулах Ридольфи взбугрились еще заметнее.

Молчание тяжкой пеленой висело в комнате. Наконец Ридольфи заговорил:

– Это еще не трибунал, мистер Новотный. Но предупреждаю вас, что дело может дойти до суда, прежде чем мы доберемся до планеты, если это нам вообще удастся; или пока не будем приняты на борт другим человеческим кораблем, если таковое случится. В случае трибунала вы будете обвинены в добровольном пособничестве берсеркеру, и приговор почти наверняка будет смертным.

Казалось, утомление и недоумение почти тотчас же потонули в складках жира подобравшегося Новотного.

– А-а. Я готов, конечно, командор, ответить на любые ваши вопросы касательно моего поведения.

– Это хорошо. Но вы должны отвечать откровенно. – Ридольфи безуспешно пытался удержать от тряски свою единственную руку, лежащую перед ним на столе. – На борту крейсера в боевых условиях вы преднамеренно помешали моей попытке уничтожить банк данных, содержащий вашу энциклопедию. Отрицаете ли вы это?

Новотный сидел совершенно неподвижно, будто боялся, что любое движение может навлечь на него новую беду. Перед тем как ответить, он ненадолго задумался, насупив брови.

– Нет, этого я не отрицаю, командор.

Командор помедлил, затем простер руку над столом, растопырив пальцы в повелительном жесте.

– Не отрицаете. Очень хорошо. Я намеревался уничтожить эти данные, сэр, дабы воспрепятствовать оказанию астрогационной помощи берсеркеру. Если вы хотели сберечь их, то явно не для себя. Предполагали ли вы, что берсеркер может каким-либо образом облагодетельствовать вас…

Новотный энергично тряхнул головой.

– Я очень сомневаюсь, что данные энциклопедии помогли бы врагу в данном случае. Равно как и не желал сам помогать врагу.

В голосе командора не прозвучало ни единой нотки сочувствия.

– На крейсере мы с вами оба видели, как берсеркер хотел захватить банк данных, очевидно, необходимых ему, но получить которые ему не удалось. Мы также знаем, что враг серьезно поврежден, а это означает, что он ищет сравнительно близкую планету, где сможет взять под свой контроль машины и материалы для собственного ремонта, вдобавок, конечно, истребив все беззащитное людское население, до которого сможет добраться. То, что мы в космическом бою добились ничьей, вовсе не означает, что он не сможет отравить атмосферу, опустошив планету, если таковая будет обороняться слабо или будет захвачена врасплох. Является ли все это для вас новостью?

– Думаю, я понимаю все это, командор.

– Пусть присутствующие будут этому свидетелями. – Ридольфи мельком глянул на остальных, на чьих лицах сейчас было написано осуждение. – Потому что сейчас вы буквально напрашиваетесь на трибунал, мистер Новотный. По сути, берсеркер нуждается только в двух вещах: жертвах и средствах для ремонта и дозаправки. А вы показали ему, где отыскать и то и другое.

Новотный чуточку поерзал в кресле, прикрыв глаза. Но когда он их распахнул, голос его был так же тверд, как и прежде.

– Командор, если я действительно предстану перед трибуналом, тогда я хочу услышать обвинение в полном объеме, прежде чем я попытаюсь опровергнуть их. Продолжайте.

– Очень хорошо, – угрюмо кивнул Ридольфи. – Вы прибыли на борт «Дипавамсы» с двумя экземплярами вашего нового издания, один из которых был, согласно установленной процедуре, впоследствии перемещен на борт этого катера вместе с прочим багажом не первой необходимости. Этот экземпляр по-прежнему здесь и доступен для рассмотрения, и после отбоя боевой тревоги я загрузил его в компьютер и запросил список, – что берсеркер сможет легко сделать со своим экземпляром, предоставленным вами, – всех населенных планет в окрестностях семи световых лет от места боя. Дальше берсеркеру без ремонта не уйти, а увеличение радиуса еще на один световой год или около того не добавит новых планет.

Перед командором лежала бумага, с которой он сейчас сверился.

– Согласно «Галактической энциклопедии», в данном радиусе наличествует семь планет. А именно: Ангкор Апейрон, Кампареттия, Эпир, Франковилла, Хан Као, Рейсснер и Янь Чи. Для каждой приведены точные координаты УГК. – Отложив один лист на стол, он извлек еще один из кармана рубашки. – У меня тут имеется резервная копия Военного Информационного Листа, переданного нам, когда мы декларировали маршрутный лист перед полетом. Среди прочего здесь упоминается шесть обитаемых планет в том же регионе, имеющих серьезную наземную оборону, или готовые к военным действиям флоты, или и то и другое разом. В качестве еще одной улики, мистер Новотный, позвольте мне сообщить сейчас, что вы вместе со мной были свидетелем того, как берсеркер захватил этот список шести обороняемых планет. Будут ли возражения? – Когда Ридольфи откладывал второй лист, пальцы его тряслись.

– Пока нет, командор.

– Хотя вы и понимаете всю серьезность последствий этого захвата в данный момент…

– Пожалуй… я догадываюсь, какими могут быть последствия. Продолжайте.

Ридольфи зачитал:

– Шесть обороняемых планет в военном списке данного региона: Кампареттия, Эпир, Франковилла, Хан Као, Рейсснер и Янь Чи. В этом списке явно отсутствует Ангкор Апейрон. – Командор двинул второй лист по столу, положив его рядом с первым, чтобы любой желающий мог изучить их, и извлек третий. И продолжал: – Согласно данным последней переписи, приведенным в словарной статье «ГЭ», на этой планете около одиннадцати миллионов шестисот тысяч жителей. Главные предметы экспорта – искусственно выращенные кристаллы и натуральный мед. Космопорт невелик, но, вероятно, берсеркер сможет откопать в нем полезные машины и материалы после тотального истребления совершенно беззащитного населения. – Командору потребовалась пара секунд, чтобы взять себя в руки, прежде чем он смог продолжать: – Ангкор Апейрон был открыт Чангом Ицанаги из Хатора в 7626 году ХЭ[2]ХЭ – Христианской эры., колонизирован всего десять стандартных лет спустя. – Его голос слегка задрожал, как и рука. – Я полагаю, ваш справочник точен? А именно, я хочу осведомиться, там действительно одиннадцать миллионов человек?

Новотный помолчал, погрузившись в раздумье, открыл было рот, затем тряхнул головой и попытался снова:

– «ГЭ» – самый надежный справочник в истории человечества, ваша честь… командор… не знаю, как звать вас теперь…

– Командор подойдет.

– …если она используется в целях, для которых предназначена. Откуда следует, что она никогда не предназначалась служить справочником по самолечению, юриспруденции или астрогации. Это средство, при помощи какового человек может проверить или узнать некоторые факты; проверить дату или имя; получить сведения чуть ли не из любой области науки и узнать, где найти дальнейшие…

– Да избавьте нас от своей рекламной болтовни, мы сейчас не на рынке. – Никто даже не улыбнулся. – В вашем надежном справочнике, каковой вы в данный момент передали врагу, имеются точные координаты системы Апейрон: сектор Омикрон 111254, Кольцо Одиннадцать 87, 58, 7,54 северной Галактической долготы. Эти цифры правильны, не так ли? Разве компетентный штат редакторов «ГЭ», обладающий техническими и научными познаниями…

– Штат издательства более чем компетентен, командор. Он чрезвычайно хорош. Знаю по личному опыту.

– Тогда что же, – подался вперед командор, – мистер Новотный, спасет обитателей Ангкор Апейрона от последствий ваших действий?

Новотный откинулся на спинку стула, несколько высокомерно вздернув подбородок, будто наконец-то решил воспринять выпады в свой адрес как оскорбление.

– Только тот факт, командор, что обитателей Ангкор Апейрона не существует.

В кают-компании воцарилось молчание, словно все присутствующие, устремившие взгляды на говорившего, ждали, когда повисшая в воздухе реплика рассеется во прах, когда некая циклопическая ладонь протянется к крохотному суденышку откуда-то извне и починит сломанный механизм здравомыслия.

Командор, первым придя в себя от шока, произнес:

– То есть… вы утверждаете, что располагаете сведениями… что население планеты уже эвакуировано или истреблено?

– Я хочу сказать, сэр, что у звезды Апейрон нету планет. И никогда не было. Прибыв туда, берсеркер не обнаружит ни жертв, ни материалов для ремонта; и если вы оценили его повреждения настолько точно, насколько мне бы хотелось, он издохнет, если можно так выразиться, от повреждений, столь любезно нанесенных ему вашей командой, так и не успев отправиться к другой планете.

– Но… – с недоверием запротестовал Второй пилот.

– А как по-вашему, – резко оборвал его Новотный, – почему военные власти организовали оборону шести населенных планет в данном регионе и проигнорировали седьмую?

– Недостаток сил…

– Ха! Поправьте меня, если я заблуждаюсь, командор, но ведь генерал, адмирал, или кто там командует войсками, скорее предпочел бы рассредоточить свои силы, чем оставить одиннадцать миллионов человек совершенно без всякой защиты, как только этот сектор оказался в зоне боевых действий. Конечно, его войска, вероятно, и так чересчур рассредоточены, потому-то я и счел за лучшее отправить нашего недавнего противника в пустынную систему, а не дать ему проверить на прочность оборону одной из планет.

Ридольфи уже оправился от изумления… почти оправился.

– Пустынная система? Но в статье «ГЭ»… вы утверждаете, что ваша энциклопедия весьма надежна…

Новотный лекторским жестом поднял свою пухлую ладонь, черты его слегка смягчились, будто он вот-вот улыбнется:

– Я объясню, как и обещал. Но для этого мне надо ненадолго отклониться далеко в сторону от берсеркеров и космических войн.

Но его обвинитель пока что ничуть не смягчился.

– Давайте. Отклоняйтесь сколько угодно. Но так, чтобы в конце концов непременно вернуться к теме.

Потратив секунду-другую, чтобы собраться с мыслями, Новотный заговорил:

– Представьте… представьте себе, что вы, командор, акула бизнеса с Земли или с другой густонаселенной планеты. И вы захотели заработать деньги, поставляя публике информацию, точно так же, как зарабатывает «ГЭ». Вы решили скомпилировать и продать энциклопедический словарь или более специализированный справочник, скажем, со списком и описанием всех населенных и исследованных планет, а также прочих небесных тел Галактики, по каким-либо причинам представляющих интерес.