Онлайн чтение книги Заставь меня влюбиться
4

– Привет. – Он нахально улыбался.

Очки подняты на лоб, вздыбливая непокорную черную челку. Куртка распахнута, под ней футболка, облегающая крепкие мышцы.

Да, черт возьми, они у него были! Не качок, не спортсмен, но и не вялый дрищ. Худой, жилистый, поджарый, словно гончая. При свете дня парень уже не смотрелся бледным подобием человека. Всего несколько минут, а такое нехилое преображение.

Да и поза незнакомца уже не была такой вызывающей. Он сидел, немного наклонившись вперед, уперев ладонь в колено, и курил, зажав сигарету между пальцами руки, свободной от татуировок.

– Угу, – отозвалась я и, лишь скользнув по нему взглядом, отошла на два шага назад.

Снова полезла в сумку. Не бежать же мне отсюда. Но и здороваться с незнакомцами тоже не собираюсь. Продолжила копаться. Жаль, нельзя было все взять и вывалить на ровную поверхность. В этом болоте черт ногу сломит. Мусорка, а не сумка, честное слово.

Не подумайте, я не неряха. Вроде. Сама не представляю, как до такой жизни дошла. В общем-то, и не нарочно. Просто, как все девочки, складывала, складывала туда все возможное, пока было место. И забывала доставать.

Нормальная женская сумка. Правда, есть подозрение, что если заглянуть туда с головой, засосет все тело. Прям сюжет для фэнтези: попаданка в мире смятого мусора, косметики и потерянных вещей. Стоило бы в ней прибраться. Да. Сразу, как найду пропуск, сдам зачет и вернусь домой. Где же он?

– Да сядь ты, я не кусаюсь, не бойся! – рассмеялся парень, стряхивая пепел в урну.

Вероятно, ему стало жаль смотреть, как я, изображая цаплю, стою на одной ноге, коленом другой поддерживая сумку и рискуя, потеряв равновесие, грохнуться. Я почти рычала, ругая собственную забывчивость, ведь карточка никак не находилась. Готова была рвать на себе волосы.

Пожалуй, можно и присесть. На другой край лавки. Так удобнее будет искать. Не съест же он меня?

Оторвалась от сумки и посмотрела на незнакомца. Бесконечные ноги в черных джинсах, сигаретный дым, плотной серой струей вырывающийся из напряженных губ и взгляд. Пронзительный, испытующий взгляд сине-зеленых глаз, смотрящий прямиком тебе в душу. С ресницами длинными, пушистыми, делающими лицо немного наивным, как у ребенка, но почему-то ужасно притягательным.

Да уж. Было в нем что-то такое, немножко растерянное, смущенное и приветливое. И на этой скамейке возле универа он уже не смотрелся таким чудиком.

А была, не была!

Делая вид, что не замечаю парня, и гордо задрав подбородок, я плюхнулась на противоположный край скамьи. Вытянула ноги, глядя, как сигнальная лента бело-красного цвета пляшет на ветру, зацепившись за ветку акации. И вдохнула легкий весенний ветерок, налетевший вдруг со стороны незнакомца и принесший с собой пряный запах его туалетной воды и что-то такое неуловимое…

Что это? Похожее на… растворитель? Лак? Хм. Будто где-то поблизости делают ремонт. Поставила сумку на колени, открыла шире и хотела повернуться полу-боком, чтобы скрыть содержимое от сидящего в метре нечаянного соседа. Шевельнулась и ощутила что-то странное.

Не поняла. Повела плечом. Еще раз. Пальто намертво прилипло к сидению. Хотя нет, не намертво. Медленно, со звуком «кх-кхх», оно отклеивалось от скамейки. Чувствуя, что шок от осознания произошедшего вот-вот сменится настоящей истерикой, я перевела взгляд на парня.

Эта сволочь тихо хохотала, прикрыв глаза. Он дрожал всем телом, силясь не заржать в голос и осыпая пеплом недокуренной сигареты собственные джинсы. В моей голове пронеслось все: сигнальная лента, оборванная и болтающаяся на дереве, запах краски, донесшийся откуда-то поблизости и это лицо напротив: растерянно-наивное. И слова: «да сядь ты».

Покрываясь пунцовыми пятнами от злости, я произнесла:

– П-покрашено, что ли?

– Ага, – он швырнул окурок в урну и согнулся пополам от смеха.

– Зачем? – Попыталась привстать, наблюдая, как отлипают светлые ворсинки пальто, насквозь пропитанные краской. Все. Эту вещь было уже не спасти. Меня почти затрясло от злости. – На хрена ты мне сказал сесть, если знал, что она покрашена?!

Парень окинул меня оценивающим взглядом, оторвал от скамейки спину с ужасающим звуком, какой можно слышать разве что на депиляции, и улыбнулся во все тридцать два ровных зуба. Вот же наглец! Этот козел знал, что сидит на краске, что его кожанку и джинсы уже не спасти, и предложить мне сесть тоже! Просто урод! Засранец!

– Знал, конечно, – кивнул он, сдерживая смех. – А что мне здесь, одному сидеть, как дебилу?

И заржал.

– А ты и есть дебил. Нет, даже хуже! Дегенерат, блин, недоделанный!

Я так растерялась, что не знала, то ли вскочить, то ли остаться сидеть приклеенной своим новым пальто к чертовой скамейке. Или разрыдаться, как маленькой. Потому что слезы отчаяния уже подкатили, прозрачной пеленой накрыв зрачки. В горле встал ком, лишивший меня дара речи.

– Эй, не обзывайся. – Он нагнулся, заглядывая мне в лицо. Заметил дрожащую влагу в уголках глаз, нахмурился. От улыбки не осталось и следа. – Это не культурно.

Сказал растерянно и смущенно, видимо, понимая, что я готова вот-вот расплакаться.

– К-культурно? – Сглотнула, пытаясь подобрать слова. – Да что ты знаешь о культуре, чертов обдолбыш?!

Его глаза удивленно распахнулись. Но мне уже было все равно. Опоздала на зачет, к которому усердно готовилась, не повидалась со Стасом, испортила новое пальто, на которое так долго копила! Что еще может быть хуже?! Поэтому мне совершенно было наплевать, задену ли я его чувства, обзываясь.

Вскочила, буквально вынырнув из рукавов пальто, и принялась отклеивать его от скамейки. Медленно и осторожно. Сопровождая сие действо смачными ругательствами, качеству и количеству которых позавидовали бы все работники сапожных мастерских вместе взятые.

– Все, я понял. Понял. – Парень вдруг встал, нависнув надо мной черной тенью, и зачем-то вытянул руки. – Не нужно было так шутить. Дай помогу, не ругайся, а то у меня кровь из ушей сейчас потечет.

– Убрал свои грабли, живо! – Отмахнулась я, чувствуя, как предательски трясется нижняя губа.

– Послушай, ну. Я уже понял, что поступил подло. – Он совершенно не интересовался тем, как поживает его собственная одежда. Суетливо крутился вокруг меня, боясь, видимо, разозлить еще сильнее и не решаясь помочь. – Глупо получилось, да.

– Глупо?! – Я силой рванула пальто, перевернула его, оглядывая испачканную спинку, и еще раз грязно выругалась. – Это ты называешь глупо? Чертов придурок! Ты все мозги себе, что ли, прокурил?

– Да я не…

– Посмотри, что ты наделал. Ты на хрена меня заставил сесть сюда, если сам уже вляпался?

– Ну, – он виновато посмотрел, почесывая шею, – одному не так стремно.

– Что?! – Подняла на него взгляд, бессильно сотрясая в воздухе крашеным пальто.

Парень казался искренне растерянным и смущенным. Прикусил губу, ссутулил плечи, согнулся в три погибели, все еще загадочным образом оставаясь выше меня на полторы головы.

– Я думал, это будет веселым способом познакомиться.

– Познакомиться? – Мне казалось, я вот-вот взорвусь, настолько гнев переполнял сейчас мой рассудок.

– Ну, да… – Он опустил голову с виноватым видом.

– С кем? С тобой я должна знакомиться?! Посмотри на себя!

– А что со мной не так? – Парень честно оглядел свой прикид, не забыв посмотреть и на ядовито белые кроссовки. – Вполне хорош собой, девушкам нравится. Можно сказать, красавчик.

– Красавчик? – У меня даже опустились руки. – Где красавчик? – Посмотрела по сторонам, пожала плечами. – Ты что ли? Не смеши меня.

– А что тебе не нравится? – Он выпрямился, выпячивая грудь колесом.

– Да подойди ко мне на улице такой, – показала в воздухе пальцами кавычки, – «красавчик» – я бы бежала, не оглядываясь.

– Ага, пока бы не навернулась, – усмехнулся неудачливый шутник, напоминая о небольшом конфузе, произошедшем со мной несколько минут назад.

– Ты у нас, значит, любитель поржать? Весело тебе?

– Ага.

– Тупой подкат, ясно? Не хватило ума на что-то вменяемое?

– Послушай, – осторожно начал он, взмахнув руками, – я, правда, не подумал.

Я готова была зарычать от кипевшей во мне ярости. Вывернула пальто, скрутила и бросила ему в руки.

– На, мне оно больше не пригодится. Можешь носить. С такой росписью, – указала на его татуировки, растянувшиеся от уха до груди, – на полосы краски во всю спину никто и внимания не обратит.

Поправила сумку на плече, бросила на него последний негодующий взгляд, и сорвалась с места, точно гоночный болид. Только бы свалить отсюда поскорее, закрыться в своей комнате и колотить кулаками подушку, пока не полегчает.

– Эй, куда ты? – Послышалось вдруг за спиной. Он сказал это обескуражено и, я бы даже сказала, жалобно. Видимо, ему не очень понравился тот факт, что придется идти по улице в таком виде. – Это же всего лишь… пальто!

– Что?! – Знаете, так оборачиваются в крутых боевиках. Или в старых добрых комедиях, где Марлон Уэйэнс говорил: «What did you say about my mama?!» Наклонял голову набок, плющил возмущенную физиономию и палил по злодеям из пушки. «Ба-ба-ба-бах!»

Я молниеносно преодолела расстояние обратно до обидчика и ткнула пальцем в его грудь (была бы пушка, вышло бы эффектнее). Ну и что, что невоспитанно. А насколько воспитанным было приглашать меня присесть на свежевыкрашенную лавку?

– Всего лишь пальто, значит? Да?! Для тебя это, конечно, всего лишь пальто. А мне пришлось вкалывать, чтобы его себе купить. Целых полгода! Понятно?

Конечно, я не планировала его разжалобить. Просто хотела, чтобы этот холеный мерзавец хоть на секунду задумался, что не всем все так просто достается в этом мире.

– Ох, прости, коротыш. – Выдохнул он с сожалением. – Я же не знал.

– Кто? – Аж волосы зашевелились на голове. – Это я – коротыш? – Посмотрела на него снизу-вверх, наливаясь краской от возмущения.

– Ага, такая малышка и так прикольно злишься. – Пожал плечами парень, улыбаясь.

Кто он такой? Откуда взялся и почему считает себя вправе рассуждать о моем росте и поведении? И смотрит на меня так…свободно, открыто. Чуть наклонив голову и приподняв брови, словно потешаясь.

– А ты… ты… долговязый! – Взвизгнула я.

И снова ткнула пальцем ему в грудь. Сильно и, надеюсь, больно. Даже желтый лак с ногтя чуть не отпал. Могла бы – ввинтила бы ему этот палец прямо в мозг, будто саморез.

– Метр с кепкой. – Усмехнулся парень.

Мои глаза полезли из орбит. «Ах, вот ты как, значит!»

– Дядя Степа! – Парировала я.

Он оставался совершенно невозмутимым. И продолжал насмехаться, глядя с высоты своего роста.

– Мелочь пузатая.

– Гулливер!

– Карлик.

Я чуть не задохнулась от возмущения.

– Верзила! – И топнула ногой.

Парень наклонился ко мне, еле сдерживая смех.

– Крошка. – Сказал это почти ласково, приблизившись к моему лицу на расстояние, показавшееся почти критическим. Меньше двадцати сантиметров от моего носа.

– Жердь! – Наверное, с таким бессилием и отчаянием гавкала бы Моська на слона.

– Все, сдаюсь. – Он рассмеялся, прижимая мое пальто к своей груди. – Я куплю тебе новое. Хорошо?

– Пошли. – Радостно указала я в сторону дороги. – Тут недалеко есть магазин.

– Не сейчас, – замялся незнакомец.

– А что такое? – Усмехнулась я. – Мамину карточку дома забыл? Вот печалька!

– Я что, похож на маменькиного сынка? – Он вопросительно склонил голову.

– Еще как. На зажравшегося прожигателя жизни похож.

– Я? – Кажется, парень не верил моим словам.

– Да. – Я воинственно сложила руки на груди. – На ленивого, наглого и хамоватого прожигателя жизни. Вот!

– Сдурела.

– Я? Ты – сдурел!

– На себя посмотри. – Парень устало вздохнул и в который уже раз покачал головой. – Козявка, а ругаешься, как слесарь.

– Лучше на себя посмотри. Ты попал в плен к татуировщикам? Или уснул на свежем граффити? – Я гордо задрала подбородок. – Тебе еще и придется идти сейчас по улице, как бомжу. Вон, смотри, вся задница в краске. Спина – та же фигня.

– Нормально я выгляжу. – Даже не собираясь, рассматривать свои тылы, заявил незнакомец.

– Скажи это своему отражению в зеркале. – Я закатила глаза. – Часто будешь повторять и сам поверишь. А пока у тебя такой видок… с которым в приличное место вряд ли пустят.

– Ну тебя, – почти обиженно произнес он и поджал губы.

Мне хотелось развернуться и уйти, но вперед полезла дерзость. Эта суриковская неконтролируемая дерзость размером с целую планету, которая всегда спасала в любой непонятной ситуации.

– Гони мне бабки за новое пальто!

Смело. Нагло. Почти круто. Молодец, Сурикова, просто молодец.

– Не, я уже передумал. – Прищурился незнакомец. Тоже не лыком шит, оказывается. – Скамейку не я красил, тебя тоже насильно туда не усаживал.

– Вот так, значит. Да как скажешь! – Я развернулась и припустила прочь с территории универа.

Проигрывать я не умела. А вот уходить красиво – завсегда пожалуйста.

– Вот стерва! – Сзади послышались торопливые шаги. – Куплю я тебе новое, обещаю.

– Не надо мне ничего от тебя, – брякнула, не оборачиваясь. – Вали!

– Нет, не свалю.

Остановилась, посмотрела зло и прошипела:

– Отвали, я сказала. Иди, куда шел. Не надо за мной ходить.

– А я пойду.

– Нет.

Парень подошел, бесцеремонно коснулся моего плеча и тут же, словно обжегшись, отпустил. Вот и правильно, иначе я бы эту его хваталку испепелила сейчас своим взглядом, похлеще лазера.

– Дай мне свой номер телефона. – Лучик солнца, пробившийся сквозь листву старого тополя, скользнул по его лицу, заставив забавно поморщиться и сомкнуть длинные ресницы. – Завезу тебе вечером деньги.

– Не нужно мне ничего от тебя. – Я запрыгнула на бордюр и, стараясь сохранять равновесие, пошла вперед.

– Тогда просто провожу тебя. – Раздался упрямый голос сзади.

Обернулась и покачала головой. Каланча, сверкая на солнце всеми цветами радуги, плелся за мной, улыбаясь, словно у него с головой не все в порядке. И готовый подхватить в любую секунду. Вот что за идиот? Еще и расписной. И за что мне все это?

– Полтос, – внезапно сморозила я, боясь напугать и продешевить одновременно.

– Чего? – Догнав и удивленно выставив на меня свои сине-зеленые гляделки, спросил он.

– Пятьдесят тыщ.

– Пффф. За тонкое летнее пальтишко? – Вздохнул он. – Ну, ладно.

Согласился так быстро и легко. Даже подозрительно. Я повернулась к нему, не забыв состроить самую обиженную физиономию. Парень продолжал идти рядом, удивительным образом умудряясь обходить все лужи и оставаться выше меня. Да уж, чтобы смотреть на него сверху-вниз, пришлось бы встать на табуретку.

– Нет, мне, правда, ничего от тебя не надо. – Сказала я уже спокойнее, почти миролюбиво. – Иди своей дорогой.

– Вот не хочется. Совсем. – Ответил он.

– Слушай, – перебежав через дорогу и запрыгнув на другой бордюр, воскликнула я, – не нужно меня преследовать, хорошо? Иди домой, переоденься. Оставь меня в покое.

– А, может, ты мне понравилась?

Сказал с усмешкой, явно издевается. Вот же гад. Я решила не удостаивать его взглядом даже, несмотря на то, что было страшно любопытно посмотреть, с каким выражением лица он это сказал.

– Тебе что, раньше девушки никогда не отказывали?

– Нет. – Ответил он просто, спокойно и, кажется, даже искренне.

– Никогда?

– Никогда.

– Что за девушки тебе попадались такие? – Намеренно скривившись, рассмеялась я.

– Нормальные девушки. – Поправив очки, парень гордо встряхнул челкой. – Красивые, как на подбор.

– Значит, у них совершенно нет вкуса.

– Вовсе не обязательно говорить гадости, чтобы я отстал. – Ох, уж этот его голос с хрипотцой. – Все равно не поверю. – Он подал мне руку, чтобы помочь перепрыгнуть через лужу. Проигнорировав ее, я лихо скакнула вперед и приземлилась аккурат с другой стороны. Вполне себе элегантно. – Горного козлика изображаешь?

Пришлось сдержаться от очередной дерзости. В таком молчании мы прошли еще несколько минут.