Онлайн чтение книги Здесь все взрослые All Adults Here
Глава 2. Такси ТВ

Сесилия втиснулась между родителями на заднем сиденье такси – от него пахло дезодорантом. Для перевозки подростков от тринадцати до пятнадцати лет без сопровождения железнодорожная компания Amtrak ставила несколько барьеров, в частности, привезти подростка к поезду должен взрослый. Считалось, что Сесилия от этой поездки только выиграет, но она привыкла называть вещи своими именами. Все-таки ей тринадцать, доступ в интернет разрешен. Скорее похоже на защиту свидетелей. Из школы ее официально никто не исключал. Получалась некая попытка взять паузу, какую берут родители в телесериалах, когда уже точно решили разводиться. Идею Сесилия выдала сама, почти что мимоходом, когда обсуждала с родителями, что им делать, как решить проблему со школой. Тут она и ляпнула, просто в шутку, – а давайте я на этот год переберусь к Буле! Однако на следующее утро родители, сидя за их крохотным кухонным столом, с налитыми кровью глазами, будто так и не вставали из-за него после вчерашнего ужина, сообщили ей: они списались с тамошней школой, поговорили с Астрид и приняли решение – да, она поедет туда. Сесилия не могла сообразить, на кого она больше сердится: на родителей, за то, что отправляют ее к Буле, или на школу, что разрешила ее вот так спихнуть. Где же справедливость? Справедливостью тут и не пахло. Полный мрак, хотя из маленькой квартиры она и перебиралась в огромный дом. Все прибамбасы ничего не стоили по сравнению с ощущением гигантского провала и тотальной несправедливости. Сесилия тысячу раз пыталась все себе объяснить, но всякий раз приходила к одному и тому же выводу, и говорить о справедливости уже не имело смысла. Дело сделано.

– Большой дом в конце лета, да и вся долина – это круто.

Отец Сесилии, Николас Стрик, Ники Стрики, был младшим в семье и сбежал из родительского дома, когда ему не стукнуло и восемнадцати. С тех пор он появлялся там только по праздникам и по особым случаям, движимый чувством вины, и такая поездка планировалась сильно заранее. Так что надеяться на него нечего.

Такси свернуло с авеню Флэтбуш и поехало в сторону Манхэттенского моста. Сесилия подумала, что ее отец мог быть самым красивым отцом в мире, сбрей он бороду или состриги волосы, которые он завязывал коротким и неопрятным конским хвостиком. Да и прикид сменить не мешает, а то одевается как рейнджер или ковбой. То есть вид такой: могу быть красивым, если захочу, да только на пути стоят борода, прикид и волосы.

– У нее прекрасный вкус, и она всех там знает, – сказала Джульетта. Мама Сесилии – француженка, с хорошим вкусом, с этим соглашались все. Джульетта любила Астрид больше, чем ее муж. Возможно даже, что она любила Астрид больше, чем своего мужа. – Там огромные и чистые публичные бассейны, и ты ждешь только потому, что кто-то медленно плывет, а не потому, что вокруг тебя сто человек. Клэпхэм – отличное место, сама знаешь, cherie. Ты всегда любила туда ездить, даже когда дом был детской развалюшкой, и я боялась, что ты залезешь на край чего-нибудь и убьешься. И вообще, за городом здорово, в кровь поступает больше кислорода.

Слегка сомнительно, однако Сесилия не стала спорить. А если оно и так, с какого же тогда перепуга родители последние тринадцать лет держали ее подальше от этого самого кислорода?

– Да я уже согласилась, все ок.

Чемоданы Сесилии лежали в багажнике. Втроем – Сесилия и ее родители – заняли все пространство в машине и терлись друг о друга, как рабочие и служащие в электричке в утренний час пик.

– D’accord, – кивнула Джульетта и похлопала дочь по бедру. Ее подбородок чуть дрогнул, она отвернулась к окну. – Ну хорошо.

– Ты уверена, что готова ехать одна? Мы можем поехать с тобой, помочь там устроиться.

Ники раньше никогда по доброй воле не ездил в Клэпхэм – уже что-то новое.

– Папа, все нормально. Буду читать Гарри Поттера «Дары смерти». Ехать-то всего два часа.

– А с двумя чемоданами справишься? Там эскалаторы.

Джульетта была балериной, с крепким телом; в телах она здорово разбиралась. Для мамы очень хорошее качество. Когда в детстве Сесилия падала или получала какую-то травму, Джульетта поднимала брючину и показывала дочери шрам. Сесилия пыталась напомнить себе о чем-то подобном, чтобы хоть как-то улучшить образ своих родителей, сформированный у нее за годы жизни. Они такие, какие есть, они в этом не виноваты, но и она в этом не виновата, правда же? От родителей ждешь, что в трудную минуту они за тебя вступятся, все наладят. Только ее родители не из тех, кто готов поднять бучу. Мама – балерина, которая делает вид, что не курит. Отец – хиппарь и продает через интернет дезодоранты с разными запахами хиппарям, которые моложе. Его претензия на славу – за пределами собственного дома, где он был известен своими салатами из киноа, мощным пусканием ветров и веселыми песенными импровизациями – сводилась к роли красивого старшеклассника в фильме «Жизнь и времена Джейка Джорджа», снятого, когда он и правда был красивым старшеклассником. У него даже завелись фанатки, но это его так напугало, что он стал буддистом и следующий год провел в монастыре в Тибете. Короче, родители не из тех, кто с визгом пустится кого-то защищать, даже собственную дочь.

– Все будет норм, ма.

Над зеркальцем заднего вида висел освежитель воздуха в форме дерева, и Сесилия смотрела, как он покачивается взад и вперед, пока они ехали через мост. Радио «Такси ТВ» орало на полную мощность, и Джульетта заглушила его большим пальцем. День стоял прекрасный – голубое небо, ни облачка, никаких тебе пробок. Сесилии даже взгрустнулось, что она уезжает из города, впрочем, тут же она подумала: вот вернется она в сентябре в школу, и лучшая подруга не будет с ней разговаривать, а все остальные решат, что раз она съезжает, значит, признает свою вину – стыд ей и позор! Сесилия Раскин-Стрик, которая до двенадцати лет ложилась спать с куклами – всего год назад! И даже не из мягкого пластика! Грусть прошла, по крайней мере из-за отъезда грустить нечего. Остальную часть поездки родители смотрели каждый в свое окно, а Сесилия следила за дорогой через плечо водителя, надеясь, что он едет туда, куда надо.