Онлайн чтение книги Злость The Malice
Глава четвертая

Веспер и ее сопровождающие бегут, проносясь сквозь дома, выбивают двери ногами и оружием, безжалостно нарушают чужое уединение, вновь вырываются на улицы. Солдаты движутся отрядами вокруг, защищая девочку. Регулярно применяются световые бомбы и дымовые шашки, они выдают местоположение войск, но скрывают под своей завесой отдельные человеческие фигуры.

Рядом слышится вражеский рев. Но гусеничным танкам не так просто до них добраться. Каждый раз, изменяя направление, группа выигрывает время, а танки вынуждены проталкиваться сквозь чересчур узкие щели. Однако большие пушки все равно по ним стреляют, надеясь на удачу. На крыши обрушиваются панцири, громя дома. Нескольким оруженосцам не везет, и они гибнут. На дорогах появляются новые дыры, некоторые настолько глубокие, что через них шипящими потоками пробивается вода.

Танки тормозят, и из их металлических утроб выпрыгивают мужчины и женщины в боевом обмундировании. Полные сил, они начинают погоню, и их фуксиновые фигуры прорезают клубящиеся серые туманы.

Веспер находится в самой гуще бури, окруженная стражей, выстроенной концентрическими кругами. Внешний круг формируют солдаты, за ними идут оруженосцы, затем рыцари и наконец Диада, вьющаяся вокруг нее будто пара злых пчел. Широко распахнутые глаза Веспер не могут увидеть то, что лежит вдали, а мозг даже не пытается осознать все творящееся безумие. Мысли отступают, погребенные под волной адреналина.

Иногда Диада находится совсем близко и то и дело внезапно ее толкает, иногда оставляет девочку на несколько ужасающих секунд, заставляя мечи танцевать вокруг, пронзая дым, кромсая ноги предполагаемых налетчиков. Они останавливаются у сваленных кучей баков, крадутся, затем бегут, сворачивают, снова сворачивают. Цель и направление потеряны, оставлены вместе с телами павших.

Впереди враг сколачивает баррикаду. Посреди улицы вырастают непрерывно светящиеся батареи переносных генераторов. Но такие древности – редкость, и их недостаточно, чтобы запечатать вход. Дабы восполнить недостаток материалов, используют и другие технологически устаревшие средства – в дыры наваливают стулья и перевернутые навзничь шкафы.

Дженнер поднимает руку, и его армия тут же останавливается. Разума каждого достигают мысленные приказы.

– Они хотят согнать нас на Торговый Путь под удар этих ползунов. В атаку! Прорвемся через барьер.

Солдаты беспрекословно подчиняются, бросаясь на открытое пространство.

У врага хуже оружие и ни одного человека с рыцарской подготовкой. Но их больше, и они не спешат.

Применив последнюю оставшуюся у них гранату, войска Дженнера бегут через образовавшуюся дыру. За такую короткую дистанцию пришлось заплатить слишком дорого, и теперь остатки баррикады обагрены кровью многих храбрых воинов.

Продолжают сыпаться пули. На открытом пространстве боевой опыт и навыки не имеют значения – и рыцари, и оруженосцы гибнут одинаково.

Веспер видит, как вокруг нее редеет армия, как один за другим умирают люди. У нее есть время осознать, что она может погибнуть, восхититься тем, что жива, уверовать в то, что следующий ее шаг – последний.

И тут они достигают баррикады.

На барьерах искрится металл, поют мечи, песнь их торжествует. Генераторы перегружаются, и световая панель исчезает. Вместе с ней испаряется смелость защитников. Большинство дезертирует, и их спины становятся мишенью. Оставшиеся, менее умные, сдаются. Пока рыцари разрушают остатки заграждений, предприимчивые оруженосцы утаскивают переносные баррикады. Через две минуты группа снова отправляется в путь.

Позади все еще грозно наступают танки и спешит пехота, но дорога расчищена. Высокие скалы кажутся еще выше, пока отряд не достигает естественной границы острова. На скалах гнездятся огромные энергетические генераторы. Они забирают энергию у моря и отправляют ее в Кузницу Гармониума, расположенную в серебряном блоке. Он образует стену, и Дженнер ведет своих людей туда, находя укрытие между гудящими металлическими колоннами.

– Возвести барьер, – командует он. – Будем надеяться, что сохранить электропитание им важнее, чем убить нас.

Оруженосцы подчиняются и используют украденные световые щиты, создавая изогнутую четвертую стену.

В двухстах метрах от Кузни падает здание, и на горизонте появляются четыре танка. Рядом шагают отряды солдат.

Войска Дженнера синхронно задерживают дыхание.

Возникает пауза, люди замирают в ожидании, их пульс учащается.

Рык танковых моторов превращается в рев. Пушки глохнут.

Войска синхронно выдыхают.

Дженнер быстро раздает приказы. Определены смены. Одни встают на дежурство, другие помогают раненым. Счастливчики отдыхают.

Покончив с основным, он вспоминает о Веспер. Кажется, она зависла где-то между отчаянием и шоком. Диада тут как тут: одна стоит рядом с девочкой, другая лежит, пока ее латает полевой врач. Он проводит магнитом над ее телом, и Дженнер наблюдает, как из ран вылетают металлические осколки – один за другим, подобно звенящему дождю.

– Веспер, здесь мы на распутье. Подкрепление может подойти вовремя, а может и нет. Я хочу знать, есть ли у Гаммы какие-либо приказы. Меч с тобой говорил?

Веспер моргает, возвращаясь в этот мир.

– Я спрашиваю, меч с тобой говорил?

– Один раз, кажется. Еще дома. Он позвал меня и… это сложно объяснить.

– Сможешь еще раз с ним поговорить?

Она опускает взгляд на свои руки, изумленная тем, как они трясутся.

– Нет.

Дженнер поворачивается к гармонате.

– Вы давали ей стимуляторы?

С пола доносится:

– Нас прервали.

И сбоку от Веспер:

– И мы подумали…

– …лучше сохранить…

– …чистоту сознания…

– …в присутствии Семи.

К лицу Дженнера приливает кровь.

– Нам уже нечего терять. Коли стимуляторы. Я позабочусь о том, чтобы вам не помешали.

Он многозначительно смотрит Веспер в глаза.

– Поторопись, у нас нет времени.

Девочка кивает, ее бледность просвечивает даже сквозь грязь на лице. Дженнер вновь обращается к Диаде:

– И чтобы не возникло недопонимания: если мы выживем, то твоя неспособность выполнять простые приказы будет упомянута в моем отчете.

Диада салютует. Ждет, пока он отвернется. Без церемоний достает иглу и колет Веспер в руку.

– Ай!

Несколько человек оборачиваются на звук.

– Простите.

Сильные лекарства подавляют шок, и из окружающего девочку тумана внезапно проступает картина временного лагеря. Веспер смотрит, как полевой врач лепит новый слой дермы на раны Диады. Смотрит на лежащих на земле солдат, которые отводят взгляд, когда она пытается его поймать.

– Не… не могли бы вы оставить меня на время?

– Лучше…

– …уже не…

– …будет.

– Ладно. Тогда хотя бы отвернитесь, пожалуйста.

Диада повинуется, одна из них выразительно вздыхает.

Веспер кивает и разворачивает меч, осторожно его кладет и делает глубокий вдох.

– Крылатое Око, спаси, защити, убереги.

Меч никак не реагирует. Веспер склоняется над ним, ее губы практически касаются клинка. Волоски на шее и на руках встают дыбом.

– Привет, – шепчет она. – Прости. Мне очень жаль. Я не должна была тебя брать, и ты не просил об этом, но ты нам очень-очень нужен. Пожалуйста. Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал. Я не хочу крови.

От воспоминания она вздрагивает.

– Если они снова нападут, мы все погибнем, и никто не сможет…

Она запинается.

– Отнести тебя к Разлому.

Сосредоточившись на клинке, Веспер ждет, и время для нее растягивается. Она так упорно смотрит на меч, что забывает моргать. Картинка плывет, она видит движения там, где их нет. Но наконец что-то происходит. Не с крыльями, но между ними, как если бы глаз беспокойно ворочался под веком.

Девочка не смеет произнести ни звука. Она видит очередное движение – меч что-то беспокоит.

От неожиданно близкого голоса Дженнера Веспер подпрыгивает.

– Как у нее идет?

– Пока ничего…

– …но прогресс есть…

– …небольшой.

– Что ж, ей лучше поторопиться, ради всех нас. К нам движутся корабли, точно вражеские. Первый на подходе.

* * *

Три небесных корабля по спирали снижаются к Сонорусу. Вращаются двигатели, а они готовятся зависнуть в воздухе позади главной сторожевой башни.

Из окон выглядывают обеспокоенные люди, никто не осмеливается выйти, пока корабли не закончат свое неторопливое снижение.

В тридцати метрах над Торговым Путем открывается свинцовая дверь корабля, оттуда вываливаются люди и по росту образуют черную линию домино – безликую, безупречную.

Одежда свободно струится на ветру, будто из раскинутых рук льется вода.

Пауза не длится и двух секунд, затем под черными армированными сапогами хрустят камни. После чего появляется плащ.

Первый выпрямляется, делает шаг.

Через секунду, почти через две, позади спускается другая фигура, одетая так же. Движения идентичны – приземлиться, выпрямиться, шаг вперед, шаг за лидером, а тем временем уже приземляется следующий.

И такая последовательность повторяется четырнадцать раз, каждый раз как в первый, как если бы время зависло, попав в петлю. Каждый раз трещины в камнях становятся все шире.

Они идут вдоль пустых улиц, следуя за разрушениями.

Первый останавливается у горстки пепла, медленно развееваемой ветром. Качает головой, остальные повторяют движение, затем идет дальше.

Над их головами застыли в ожидании три небесных корабля.

Ни у кого из них нет оружия, но все – в безликой защитной одежде, все с головы до ног закованы в легкую броню. От этого еще сильнее кажется, что они идентичны. Однако они различаются ростом, весом, полом и возрастом. В других обстоятельствах они бы и оделись по-разному, возможно предпочтя одежду и манеры, свойственные своим изначальным личностям. Но когда призывает Первый, пробуждая спящую в телах сущность, человеческие маски спадают, ибо более не имеют значения.

Несколько раз они замедляются, отвлекаясь на очередное разрушенное здание или на торчащую из потолка кровать. Иногда Первый останавливается у тела, чтобы закрыть ему глаза, иногда – чтобы открыть. Ибо не все погибли в сражении: некоторые находятся на грани жизни и смерти, и их пульс неровно скачет. В таких случаях один из группы поднимает раненого солдата, как если бы он был сделанной из листьев игрушкой. С добычей в руках они уходят, возвращаясь на корабли.

Когда Первый достигает гусеничных танков, только трое из группы все еще следуют за ним с пустыми руками.

Армия Соноруса отступает задолго до прибытия Первого, что позволяет ему беспрепятственно пройти по городу. Офицер ожидает инферналя, отчаянно пытаясь скрыть свой страх, не подозревая, что подобный обман невозможен. Для Первого не имеют значения тон голоса или мимика, он считывает души напрямую. Все чувства офицера лежат под взглядом Первого как на ладони.

– Добро пожаловать в Сонорус. Я капитан Уджим, и от лица совета выражаю вам благодарность за быстрое реагирование. Мне поручено оказывать вам любую помощь. Враг хорошо вооружен и хорошо обучен.

Внезапно офицер осознает, насколько маленьким он кажется в отражении лицевой пластины Первого. В горле пересыхает, голос садится.

– Они воспользовались рельефом местности, поэтому нам не удалось отправить танки. И среди них есть рыцари – по нашим подсчетам, минимум пятьдесят. Однако теперь, когда вы здесь, наших объединенных сил будет более чем достаточно. Мы готовы атаковать по вашему приказу.

Первый в упор смотрит на капитана. Позади него кивают три головы.

– За все годы, что мне доводится вести дела с… людьми, я каждый раз удивляюсь тому, как вы жаждете перебить друг друга.

Первый проходит мимо капитана, оставляя танковую защиту позади.

– Стойте, – заикаясь, произносит капитан, пока одинаковые фигуры колонной идут следом. – Что вы собираетесь делать? Какие у нас будут приказы?

Четвертая фигура останавливается.

– Я собираюсь сделать то, что вы должны были сделать с самого начала… Я собираюсь предложить им сделку.

* * *

– Там идет какой-то человек, сэр. Это он? Это Первый?

Дженнер, прищурившись, глядит через глазок в их вре́менном укрытии.

– Это не человек, это инферналь. И, да, это Первый.

– Я поймал его… кем бы он ни был, в прицел. Стрелять?

– Не сейчас. Будь начеку, но никто не стреляет без моего приказа.

Дженнер поворачивается к своему войску. В глазах солдат он видит страх, смешанный с рвением. У многих рыцарей Первый забрал братьев и сестер, многие оруженосцы с самого детства слышали про него рассказы один другого мрачнее.

– Если нам представится шанс избавить мир от Первого, мы его не упустим.

Но помните, наша главная задача – защищать хранительницу, охранять меч и доставить его к Разлому. Нельзя позволить врагу им завладеть. Мне нужны варианты. Вы двое, – указывает он, – проверьте, сможем ли мы забраться на стену под прикрытием генераторов. Подрывники, проверьте, сможете ли вы пробиться отсюда к морю, и если да…

– Сэр, я думаю, оно собирается что-то сделать.

Дженнер поворачивается и смотрит в щель.

– Проклятье!

Первый останавливается на полпути между танками и бункером. Поднимает руки ладонями наружу, снимает шлем. Обнажает лицо. Под шлемом оказывается молодая женщина – лысая, с оспинами на щеках.

– Я – Первая, и я пришла сюда не затем, чтобы вас уничтожить. По крайней мере, если вы этого не… захотите.

Первая подходит ближе, задумывается, ее лицо неподвижно.

– Я… не горю желанием сражаться. Что-то предложить – гораздо ценнее, нежели что-то отнять. Это тело было мне даровано. Женщина, которая его носила, была больна. Не по нашей вине. Это была инфекция вашего мира, но оттого не менее… смертельная для него. Мне говорили, что эта болезнь была излечима, но ваша наука отстала, ваши лекарства редки и дороги. У этой женщины не было ни друзей, ни возможностей получить нужное лечение. А ее… окружение боялось. Не заразна ли она? Не распространится ли ее болезнь? Они не знали. Знание было для них утрачено. И поэтому она пришла ко мне. И хотя вы могли посчитать ее испорченной, для меня она была… чиста. Часть ее продолжает жить внутри моей сущности. Вам не понять, но будьте уверены, это так. У нее не было никаких иллюзий по поводу того, чем она станет. Я вам это рассказываю, потому что, приняв эту форму, мне удалось сделать одно наблюдение, и я хочу им с вами поделиться.

Первая останавливается; может показаться, что сквозь световую стену она смотрит в глаза людям на другой стороне.

– Люди отчаянно хотят жить. Имея выбор между существованием в любом виде и смертью, она выбрала жизнь. В первый раз, когда понимала, что болезнь ее убьет, и во второй, когда пришла ко мне. Вскоре вам предстоит сделать тот же выбор. Умереть здесь и сейчас или продержаться еще немного. Сгоряча легко обречь себя на смерть. Но у нас пока еще есть время. Подождите. Подумайте. Послушайте меня. Я обращаюсь не только к лидерам, я обращаюсь к каждому из вас. Если хотите жить, то все просто. Уничтожьте мечи, поклянитесь в том, что ваши намерения сугубо мирные, и присягните мне. Я не могу позволить рыцарям уйти, но обещаю, что обойдусь с ними по справедливости. Остальные могут поступать так, как пожелают. Остаться, уйти, последовать за мной. И самое главное – Злость должна быть уничтожена. Сделайте это, это просто, и я вас не только пощажу, но и прослежу, чтобы вы вернулись домой или начали жизнь с чистого листа. Как вам угодно.

Она снова поднимает шлем, снова надевает его.

– Подумайте над моими словами. Тщательно. Я буду ждать ответа.

За световым барьером все глаза обращаются к Дженнеру, затем к склонившейся над мечом девочке – та ему что-то неистово шепчет.