Онлайн чтение книги Библиотека на Обугленной горе
Глава 2. Буддизм для идиотов

i

– Итак, – сказала она, – ты хочешь вломиться в дом?

Стив замер с открытым ртом. Возле бара защелкал нутром музыкальный автомат. Кто-то бросил в него пенни. Стив поставил свой «Курс» на стол нетронутым. Как ее зовут? Кристи? Кэти?

– Прошу прощения? – наконец сказал он. Потом вспомнил. Кэролин. – Ты шутишь, да?

Она затянулась сигаретой. Та вспыхнула, отбросив оранжевый отсвет на полдюжины грязных стопок и горстку куриных костей.

– Отнюдь. Я совершенно серьезна.

Зажужжал музыкальный автомат. Секунду спустя открывающий аккорд «Sing, Sing, Sing» Бенни Гудмена обрушился на бар, словно дикарские тамтамы войны. Сердце в груди у Стива ускорило бег.

– Ладно. Хорошо. Ты не шутишь. Ты говоришь о серьезном преступлении.

Она ничего не ответила. Только смотрела на него.

Он попытался придумать что-то умное. Но получилось не очень:

– Я водопроводчик.

– Ты не всегда им был.

Стив уставился на нее. Это была правда, но она никак не могла об этом знать. Подобные разговоры снились ему в кошмарах. Пытаясь скрыть свой ужас, он схватил с тарелки последнее крылышко и обмакнул в сырный соус, но есть не стал. С местными крылышками следовало проявлять осторожность. Запах уксуса и перца шибанул ему в нос, словно предупреждая.

– Я не могу, – сказал он. – Мне нужно вернуться домой и накормить Пити.

– Кого?

– Моего пса. Пити. Он кокер-спаниель.

Она покачала головой:

– Это может подождать.

Смени тему.

– Тебе здесь нравится? – спросил он с отчаянной ухмылкой.

– Вполне, – ответила она, теребя журнал, который читал Стив. – Напомни, как называется это место?

– «Уорик-холл». В двадцатых годах здесь был настоящий подпольный бар. Кэт, хозяйка этого заведения, унаследовала его от деда, вместе со старыми фотографиями, на которых видно, как оно выглядело тогда. Она большая любительница джаза и, когда вышла на пенсию, отремонтировала бар и открыла частный клуб.

– Ясно. – Кэролин сделала глоток пива, потом оглядела плакаты в рамках: Лонни Джонсон, Рой Элдридж со своей трубой, реклама театрального пикника третьего и четвертого октября тысяча девятьсот двадцать какого-то года. – Оно изменилось.

– Верно.

Стив вытряхнул сигарету и предложил пачку Кэролин. Когда она брала пачку, он заметил, что хотя ногти на ее правой руке не покрыты лаком и обкусаны почти до крови, ногти на левой – длинные и ухоженные, ярко-красные. Странно. Он зажег их сигареты одной спичкой.

– Сначала я приходил сюда, потому что это единственный бар, где еще можно курить, но постепенно полюбил его.

– Почему бы мне не дать тебе минуту обдумать мое предложение? – сказала Кэролин. – Знаю, я выплеснула его на тебя, словно ведро воды. Где дамская комната?

– Тут нечего обдумывать. Мой ответ – нет. Дамская комната в той стороне. – Он ткнул пальцем через плечо. – Не знаю уж, как там, но в мужской комнате писсуары оснащены медными цепочками. Я не сразу догадался, как спускать воду. – Он помедлил. – Так кто ты такая?

– Я же сказала тебе. Библиотекарь.

– Ясно.

Поначалу ее одежда – свитер с рождественским оленем поверх велосипедных шорт из спандекса, красные резиновые галоши и старомодные вязаные гамаши – навела его на мысль, что она шизофреничка. Теперь он в этом сомневался.

Ладно , подумал он. Не шизофреничка. А кто? Кэролин не особо следила за своей внешностью, но ее нельзя было назвать непривлекательной. Кроме того, ему показалось, что она очень умна. Около полутора часов назад она подошла к нему с пивом, представилась и попросила разрешения сесть. Стив, холостяк, обремененный только псом, сказал «конечно». Они побеседовали. Она бомбардировала Стива вопросами, а на его вопросы давала расплывчатые ответы. И все время смотрела на него темными карими глазами.

У Стива сложилось смутное впечатление, что она работает в университете, возможно, каким-то лингвистом. Она разговаривала с Кэт по-французски и удивила местного завсегдатая Эдди Ху беглым китайским. Хотя библиотекарь тоже подходит. Он представил, как она планирует взлом: с взъерошенными волосами, окруженная опасно кренящимися стопками книг, бормочущая что-то в покрытую пятнами кружку паршивого кофе. Ухмыльнулся, покачал головой. Что за чушь. И заказал еще пива.

Пиво опередило Кэролин на несколько минут. Стив вновь наполнил свой стакан. Потягивая пиво, решил изменить диагноз с шизофренички на «плевать на шмотье». Многие люди утверждали, что им плевать на шмотье, но те, кому действительно было плевать, попадались редко. Хотя все же попадались.

Парень, с которым Стив учился в старших классах, какой-то там Боб, провел два года на южнотихоокеанском острове, реализуя удивительно успешный план по сбыту наркотиков. Он вернулся неслыханным богачом – две «Феррари», прости Господи! – но одевался как бомжара. Стив вспомнил, что однажды Боб…

– Я вернулась, – провозгласила она. – Извини.

У нее была милая улыбка.

– Надеюсь, ты готова к очередному раунду, – сказал он, кивнув на пиво.

– Конечно.

Он наполнил ее стакан.

– Уж прости, но мне это кажется странным.

– Что ты имеешь в виду?

– Знакомые мне библиотекари предпочитают, ну, не знаю, чай и «уютные детективы», а не проникновение со взломом.

– Да, точно. Это другая разновидность библиотеки.

– Боюсь, мне потребуется чуть более подробное объяснение.

Он сразу пожалел об этих словах. Ты ведь не собираешься всерьез это обдумывать? Быстрая мысленная инвентаризация. Нет. Не собираюсь. Но ему было любопытно.

– У меня есть проблема. Сестра сказала, что ты можешь обладать навыками, достаточными для ее решения.

– И о каких навыках речь?

– Обычные домовые замки и сигнализация «Лорекс».

– И все?

Мысленно он открыл ящик в задней части своего фургона. Сантехнические инструменты, да… фонарик, припой, труборез, гаечный ключ… а также другие вещи. Кусачки, лом, мультиметр, маленькая металлическая рулетка, которую можно использовать, чтобы… Нет. Он отогнал мысль, но слишком поздно. Что-то у него внутри проснулось и зашевелилось.

– Все, – ответила она. – Проще не бывает.

– Кто твоя сестра?

– Ее зовут Рейчел. Ты с ней не знаком.

Он задумался.

– Ты права. Не помню, чтобы встречал кого-то с таким именем. – Она определенно не входила в маленький – очень маленький – кружок людей, наслышанных о его прежней карьере. – И как вышло, что этой Рейчел столько обо мне известно?

– Честно говоря, понятия не имею. Но она прекрасно умеет выяснять разные вещи.

– И что именно она обо мне выяснила?

Кэролин раскурила новую сигарету и пустила из ноздрей струйки дыма.

– Она сказала, что ты знаешь толк в механических штуках и в тебе есть преступная жилка. И что ты совершил более ста взломов. Кажется, сказала она, сто двенадцать.

Это была правда, хотя и пятнадцатилетней давности. Внезапно желудок Стива завязался узлом. Поступки, которые он совершил – и, хуже того, поступки, которых не совершал, – вечно кружили в его голове, никогда не отлетая далеко. При ее словах они спикировали и вцепились в Стива.

– Я бы хотел, чтобы ты ушла, – тихо сказал он. – Пожалуйста.

Он хотел почитать «Иллюстрированный спорт». Хотел подумать о линии нападения «Кольтс», а не о том, что способен справиться с домашним «Квиксетом» за тридцать секунд, даже без нормальных инструментов. Он хотел…

– Успокойся. Ты можешь неплохо заработать. – Она подтолкнула к нему что-то, лежавшее на полу. Посмотрев под стол, он увидел синюю спортивную сумку. – Открой.

Он поднял сумку за ручки. Уже догадываясь, что увидит, расстегнул молнию и заглянул внутрь. Наличка. Куча баксов. Преимущественно полтинники и сотенные.

Стив поставил сумку на пол и толкнул обратно.

– Сколько здесь?

– Триста двадцать семь тысяч долларов. – Она затушила сигарету. – Примерно.

– Странная сумма.

– Я странный человек.

Стив вздохнул:

– Тебе удалось привлечь мое внимание.

– Значит, ты это сделаешь?

– Нет. Ни в коем случае. – Буддист не должен брать то, что не было ему дано. Он помедлил, морщась. В прошлом году он задекларировал пятьдесят восемь тысяч долларов. Чуть больше своего долга по кредитной карте. – Возможно. – Он зажег и раскурил новую сигарету. – Это куча денег.

– Наверное.

– Для меня, по крайней мере. Ты богачка?

Она пожала плечами:

– Мой отец.

– А… – Богатенький папочка. Это кое-что объясняло. – Откуда ты взяла… сколько, говоришь?

– Триста двадцать семь тысяч долларов. Пошла в банк. Деньги для меня – не проблема. Этого хватит? Я могу достать больше.

– Должно хватить, – ответил он. – Я знал людей – специалистов, – которые согласились бы на такую работу за три сотни.

Он подождал, надеясь, что она откажется от своего предложения или, может, попросит познакомить ее с этими специалистами. Но она только молча смотрела на него.

– Мне нужен ты, – наконец сказала она. – Если дело не в деньгах, то в чем же?

Он подумал, а не объяснить ли ей, что он пытается стать лучше. Он мог бы сказать: «Иногда я чувствую себя юным растением, словно только что пробившимся из грязи и пытающимся дотянуться до солнца». Вместо этого произнес:

– Я пытаюсь понять, зачем тебе это нужно. Это что, какое-то развлечение для богатых детишек? Тебе скучно?

Она фыркнула:

– Нет. Мне вовсе не скучно.

– Тогда что же?

– Несколько лет назад у меня кое-что забрали. Кое-что ценное. – Она сурово улыбнулась ему. – Я собираюсь это вернуть.

– Мне нужно чуть больше подробностей. О чем речь? Это бриллианты? Драгоценности? – Он помедлил. – Наркотики?

– Ничего такого. Скорее памятная вещица. Больше я ничего не могу сказать.

– А почему именно я?

– У тебя отличные рекомендации.

Стив задумался. За плечом Кэролин, на танцполе, Эдди Ху и Кэт разучивали чарльстон. У них отлично получается. Стив помнил, каково это, когда у тебя что-то хорошо получается. Некоторое время, в некоторых кругах, он пользовался определенной известностью. Может, кто-то не забыл.

– Ладно, – наконец сказал он. – Полагаю, я могу на это подписаться. Но у меня еще пара вопросов.

– Давай.

– Ты уверена, что, о чем бы ни шла речь, нам придется иметь дело с обычной домашней сигнализацией? Не сейфом, не экзотическими замками – ничем таким?

– Уверена.

– Откуда ты это знаешь?

– Тоже от моей сестры.

Стив открыл рот, чтобы усомниться в достоверности ее информации. Потом ему пришло в голову, что даже под дулом пистолета он не смог бы вспомнить, сколько точно дел провернул. Но сто двенадцать звучит похоже. Поэтому он сказал:

– Последний вопрос. Что, если нужной тебе вещи там не окажется?

– Ты все равно получишь деньги. – Улыбнувшись, она наклонилась чуть ближе. – Возможно, плюс кое-какой бонус. – И с кокетливой улыбкой подняла бровь.

Стив обдумал и это. Прежде чем она сбросила на него бомбу со взломом, он надеялся, что их беседа может перейти во флирт. Но теперь…

– Давай не будем все усложнять, – сказал он. – Меня вполне устроят деньги. Когда ты хочешь все провернуть?

– Значит, ты согласен?

Ее ноги были сильными и загорелыми. Когда она двигалась, под кожей проступали мускулы.

– Да, – ответил он, в глубине души осознавая всю кошмарность этой затеи. – Похоже на то.

– В таком случае, прямо сейчас.

ii

Одной из вещей, которые Стиву нравились в «Уорик-холле», была чистота. Полированное дерево, сияющая латунь, подпружиненные кожаные сиденья, так и приглашавшие усесться, достойный Эвклида узор из черно-белой плитки на полу.

Однако изысканная атмосфера рушилась, стоило лишь выйти за парадную дверь. Чтобы выбраться в современный мир, требовалось преодолеть несколько пролетов загвазданной бетонной лестницы. Лестничный колодец почернел от вековой грязи – в такие места приходят умирать бродячие кошки. В углах скопился мусор – окурки, пакеты от фастфуда, бутылка «Дэсани», в которую кто-то выплюнул жевательный табак. Вечер выдался прохладным, и воняло не очень сильно, но летом Стив задерживал дыхание, пока поднимался по лестнице.

Кэролин здесь тоже не понравилось. На пороге она надела галоши и сняла их только наверху. Ее гамаши были полосатыми, в цветах немодной нынче радуги. Проклятье, не могу удержаться.

– Кстати, где ты взяла эти вещи?

– М-м?

Он показал на галоши.

– Я живу с одной леди. Они лежали у нее в шкафу.

Без галош ее ноги были босыми. Парковку покрывал дробленый гравий. Кажется, Кэролин это не беспокоило.

– Вот мой фургон. – Белый рабочий фургон, возраст – два года, на двери красными буквами написано: «Ходжсон пламбинг». На ящиках с оборудованием стояли замки «Медеко». Самые лучшие. – Девчонки от таких тащатся. Постарайся вести себя прилично.

После захода похолодало. Его дыхание вырывалось наружу белыми облачками.

Кэролин наклонила голову, вопросительно глядя на него:

– Не смешно? Ладно, забудь.

Он уселся за руль. Она неловко подергала ручку двери.

– Заело?

Она криво, нервно улыбнулась и подергала сильнее. Наклонившись, он открыл дверь изнутри.

– Спасибо.

Она швырнула галоши и сумку с тремя сотнями тысяч долларов на пол, к пустым бутылкам от «Маунтин дью» и пакетикам от вяленой говядины. Свернулась на сиденье, подогнув под себя ноги, гибкая, словно восьмилетняя девчонка.

– Сзади есть запасная куртка. Возьми – на улице холодно.

Она покачала головой:

– Нет, спасибо. Все в порядке.

Стив запустил двигатель. Грузовик зарокотал. Из вентиляционных отверстий хлынул холодный воздух. Последний шанс , подумал он. Последний шанс дать задний ход. Он покосился на пол. В холодном желтом свете уличного фонаря различил очертания денег под тканью сумки. Поморщился, словно проглотил лекарство.

– У тебя есть адрес?

– Нет.

– Тогда как я…

– С парковки налево. Проедешь две мили и…

Он поднял руку.

– Подожди.

– Я думала, мы сделаем это сегодня.

– Сделаем. Но сначала нам нужно поговорить.

– А. Ладно.

– Ты когда-нибудь занималась этим раньше?

– Не совсем. Нет.

– Ты легко возбудима? Нервничаешь?

Она криво улыбнулась.

– Знаешь, я об этом не задумывалась. Если и так, я себя контролирую.

– Хорошо. Не знаю, чего ты ждешь, но это не имеет ничего общего с прыжком с тарзанки. Ты новичок, а потому можешь немного нервничать. Это нормально. Но после первых двух раз становится скучно. Скорее напоминает помощь приятелю с переездом, а не то, что показывают в кино.

Она кивала:

– Я понимаю. Я…

Он снова поднял руку.

– Но. Есть несколько важных моментов, о которых следует помнить. У тебя есть мобильный телефон?

На мгновение она смутилась, потом качнула головой.

– Серьезно?

– Серьезно. У меня нет никакого телефона. Это проблема?

– Нет. Я собирался сказать, чтобы ты избавилась от него. Их можно отследить. Просто сейчас у всех есть телефоны. А перчатки у тебя имеются?

– Нет.

– У меня найдется пара для тебя. Кроме того, надень галоши, чтобы не оставить следов. Скорее всего, из-за простой кражи они не станут проводить полный анализ волос и волокон, а вот следы могут снять. В остальном просто делай как я и постарайся ни к чему не прикасаться без особой необходимости. У тебя ведь нет пистолета?

– Нет.

– Это хорошо. От пистолетов одни проблемы.

Стив не хотел никому причинять вреда – а еще на нем висела судимость. Если его возьмут с пушкой, посадят лет на пять. Как минимум.

– Подожди, пока я все подготовлю.

Стив достал из кармана свой мобильный и вынул сим-карту. Он знал, что копы могут составить весьма точную карту перемещений человека по сотовым вышкам, в зоне действия которых оказывался его мобильный телефон. Но если я вытащу симку, ничего не выйдет, верно? Он не был в этом уверен. Когда он занимался такими вещами, мобильных телефонов еще не существовало. Ему пришло в голову положить телефон в один из ящиков для инструментов в задней части фургона. Наверное, ящик приглушил бы сигнал, как лифт. Хотя никогда не знаешь наверняка. Да и хрен с ним! Я просто разобью его. Возможно, это перебор, но раз уж взялся, нужно все делать правильно.

Стив поставил фургон в заднем углу парковки – под фонарем, но в стороне от других тачек и почти не на виду. Старые привычки живучи. Он улыбнулся. Металлический ящик над нишей колеса распахнулся на смазанных петлях.

Он принялся доставать инструменты. Аккумуляторная дрель «Макита», пара отверток, небольшой ломик, пятифунтовый молоток и отмычка, которую он собственноручно изготовил из листовой стали, купленной в «Эйс хардуэр». Исключительно ради практики, просто руки занять. Стив завернул свой мобильный телефон в полотенце и разбил молотком. Остальное повесил на пояс для инструментов, вместе с двумя парами кожаных рабочих перчаток, потом сунул пояс в рюкзак. Давненько я не собирал набор. Он почувствовал прилив чего-то вроде ностальгии и жестко подавил его. Он ненавидел скучать по всему этому. Он хотел стать лучше – и преимущественно стал. Даже пятнадцать лет спустя пощечина, увенчавшая его карьеру взломщика, и сопутствующий вердикт – ты, мелкий мерзавец – всегда маячили на краю мыслей Стива.

Но… триста штук. Он вздохнул.

– Ехать далеко?

– Минут двадцать.

– Что это за место? Дом? Квартира?

– Дом.

– Отдельный? Не дуплекс или что-то в таком духе?

– Да, отдельный. Он в микрорайоне, но по соседству почти никто не живет. Владелец работает в ночную смену, так что времени у нас хватит.

– Хорошо. Итак, в первую очередь нужно добыть другую тачку.

– Зачем?

– Хотя бы затем, что на двери этой написано мое имя.

– Ладно.

Они поехали в аэропорт. Стив остановился на краткосрочной парковке, закинул рюкзак на плечо. Они вошли в терминал и вышли с другой стороны, затем на автобусе добрались до долгосрочной парковки. Стив шагал между рядами, пока не увидел машину с талоном. Темно-синюю «Тойоту-Камри», одну из самых неприметных на дороге машин. Владелец оставил ее вчера. Великолепно.

– Постой там, хорошо?

Кэролин встала перед колесом. Стив подвесил ломик в петлю для ремня и переложил кусачки в задний карман джинсов. Потом вынул из рюкзака длинную стальную полоску, просунул ее между резиновым уплотнителем и стеклом и вскрыл замок. Ожидал, что сработает сигнализация, но этого не произошло. Он открыл багажник изнутри, швырнул в него рюкзак.

– Идешь?

Кэролин обошла машину и села на пассажирское сиденье.

– Быстро. Моя сестра в тебе не ошиблась.

– За это мне и платят такие бабки.

Он подцепил ломиком кожух рулевой колонки и при помощи отвертки извлек стопорный болт замка зажигания. «Тойота» завелась с первой попытки. Некоторые выезды с парковки были автоматическими, но электронный след, оставленный кредиткой, станет решающим доказательством угона «Камри». Поэтому Стив вернул металлический кожух на рулевую колонку и, держа наличные наготове, подъехал к окошку оплаты. Мог бы и не трудиться. Охранник парковки, скучающий чернокожий мужчина лет пятидесяти, смотрел телевизор. И даже не повернул головы.

Они выскользнули в ночь.

iii

В глубине души Стив воображал себя буддистом.

Пару лет назад, повинуясь внезапному порыву, он купил в книжном магазине «Буддизм для чайников». И держал его под кроватью. Теперь книга была потрепанной и зачитанной, страницы все в жире от пиццы и пятнах от пролитой кока-колы. Иногда, когда он не мог заснуть, он представлял, как раздает все свои мирские пожитки и отправляется в Тибет. Поселяется в монастыре, желательно на склоне горы. Бреет голову. Его окружают бамбук, панды и чай. Он носит оранжевый балахон. Во второй половине дня совершает ритуальные песнопения.

Буддизм , думал он, чистая религия. Никогда не услышишь, что восемь человек – в том числе двух детей – разорвало на кусочки из-за долгого конфликта между буддистами и кем-то там еще. Буддисты не стучали в дверь именно в тот момент, когда игра становилась интересной, чтобы вручить тебе трактат о классном парне принце Сиддхартхе. Возможно, причина заключалась в том, что Стив ни разу не встречал живого буддиста, но он цеплялся за иллюзию, что они действительно другие.

Может, это было глупостью. Может, став буддистом, ты обнаружишь, что они такие же мелочные засранцы, как и все остальные. Может, между песнопениями они обсуждают, что кто-то вырядился в модный балахон, а благовония, которые воскурил на днях маленький Чжан Вэй, – дешевое говно, потому что его семья такая бедная, ха-ха-ха. Но это была Вирджиния, а Стив был сантехником. Почему бы не притвориться, а?

Разумеется, в своих мечтах он не дошел и до покупки билета на самолет. Он был не настолько глуп. Делать вид, что его представления о буддистском идеале соответствуют действительности, – это одно. Но рано или поздно выяснится, что, даже обрив голову и напялив оранжевый балахон, он так и остался куском дерьма.

Причем скорее рано , подумал он. Будда весьма четко высказывался по поводу краж. Кто разрушает жизнь и произносит ложь, хватает то, что не дано ему в этом мире, подрывает себе корень. Знай это, о человек! Злые дхаммы не имеют границ .[3]«Дхаммапада», пер. В. Н. Топорова.

И все же – вот он я , со вздохом подумал Стив.

– …и налево, – сказала Кэролин.

– Что-что?

– Поверни налево возле красной машины.

Они ехали около двадцати минут. Кэролин давала указания.

– Тут налево. Направо на большую дорогу. Ой, прости, развернись.

Она говорила низким, хриплым голосом. Гипнотическим. У Стива всегда было паршиво с чувством направления. Пять минут от аэропорта – и он уже понятия не имел, где находится. Может, на Фиджи. Или в Нагое. Или на Луне.

– Ты точно знаешь, куда мы едем?

– О да.

– Еще долго?

– Несколько минут. Недолго.

Она свернулась на сиденье, упершись спиной в пассажирскую дверь. Такая поза в сочетании с обтягивающими велосипедными шортами выставляла ее ногу на всеобщее обозрение. Взгляд Стива постоянно возвращался к этой ноге. Всякий раз, когда они проезжали рекламный щит или дорожный указатель на правой обочине, он косился на нее. Кэролин не возражала. Возможно, даже не замечала.

– Поверни там, – велела она.

– Здесь?

– Нет, дальше. Рядом с… да. – Она улыбнулась, ее глаза в лунном свете казались дикими. – Мы почти на месте.

Дорога впереди была темной. Они покинули город и приближались к сельской местности. Въехали в микрорайон, в котором почти никто не жил. Большой – по крайней мере, в планах, – рассчитанный на сотню домов с крошечными двориками. Кое-где стояли готовые здания, кое-где – лишь бетонные фундаменты, сквозь трещины в которых пробивались сорняки. Но большинство участков пустовало.

– Великолепно, – пробормотал Стив.

– Вот этот.

Стив проследил за пальцем Кэролин и увидел маленький одноэтажный домишко бледно-зеленого цвета, омерзительного даже в темноте. На подъездной дорожке не было машины. Единственным источником света служил одинокий фонарь на углу.

Стив медленно проехал мимо дома, это смутно напомнило ему какой-то рэп-клип, и он почувствовал себя нелепым. Через сто ярдов дорога повернула, и дом скрылся за рощей деревьев. Стив припарковался там и повернулся к Кэролин:

– Последний шанс. Уверена, что хочешь это сделать? Если скажешь, что именно тебе нужно, я могу…

Ее глаза вспыхнули в лунном свете.

– Нет. Я должна пойти с тобой.

– Что ж, ладно. – Он снова покосился на ее ноги, вылез из машины. Дверь закрылась с тихим, мягким стуком. Стив направился к багажнику и достал свой рюкзак. – Ты…

Она коснулась его шеи кончиками пальцев. Он вздрогнул, волосы на затылке встали дыбом. Повернулся и увидел, что она стоит очень близко, настолько близко, что он мог чувствовать ее запах. От нее пахло так, словно она не мылась, ну, некоторое время… но это был хороший запах: мускусный, женственный. Его ноздри расширились.

– Идем, – сказала она. На ней снова были галоши.

Когда они подошли к дому, Стив заглянул в почтовый ящик. Он был набит битком, его явно не проверяли не меньше недели. Хозяина давно не было дома. Супер. Он вытащил журнал и повернул к свету, чтобы прочесть название. «Журнал начальника полиции», – сообщали крупные синие буквы. Адресован он был «детективу Марвину Майнеру». Стив посмотрел на Кэролин:

– Этот парень – коп?

– Похоже на то.

– Что он тебе сделал?

– Испортил мое шелковое платье.

– Каким образом?

– Испачкал его кровью.

– Хм-м. Ты пробовала промыть пятно шипу…

– Да, не помогло. Ты идешь или нет?

– Ну… Полагаю, это не имеет особого значения, если мы все сделаем правильно. В любом случае, похоже, детектива Майнера нет дома.

– М-м.

Помедлив, Стив шагнул на подъездную дорожку. Подошел к парадной двери и нажал кнопку звонка. За дверью – тишина.

– Зачем ты это сделал?

– Вряд ли дома кто-то есть, но если там ротвейлер или кто-то типа него, лучше выяснить это сразу.

– А. Хорошая идея. – Ее голос сочился отвращением.

– Не любишь собак?

Она покачала головой:

– Они опасны.

Стив озадаченно посмотрел на нее. Когда он приходил домой, его кокер-спаниель Пити обычно вилял хвостом так сильно, что извивалась вся его задница. Может, когда все это закончится, мы с Пити отправимся в Тибет. Он представил, как ясным весенним днем взбирается на холм к монастырю, Пити бежит рядом, а на вершине их ждет умиротворение.

Но сперва работа. Стив приподнял дверной коврик, высматривая ключ. Ничего. Провел пальцем по верху дверной рамы. Кэролин изумленно наблюдала за ним.

– Люди то и дело помещают запасные ключи снаружи. – На кончиках пальцев осталась пыль. Ключа не было. – Ну и ладно. Будем действовать жестко.

Они обошли дом. Стив достал ломик и вбил его между дверью и косяком на уровне задвижки.

Сунул в карман крестовую и обычную отвертки, а также кусачки.

– Если установлена сигнализация, обычно есть целая минута, чтобы ее отключить. Но ты подожди снаружи. Не путайся у меня под ногами.

Она кивнула.

Стив с кряхтением навалился на ломик. Косяк выгнулся, и задвижка выскочила из паза. Дверь распахнулась в темноту. Изнутри хлынул теплый воздух. Стив подождал, но ничего не запищало.

– Думаю, можно заходить. Сигнализации нет.

В доме было очень темно. Все окна закрыты занавесками, тяжелыми и плотными, сквозь которые не мог пробиться свет луны и одинокого фонаря. Единственным источником освещения в гостиной служила гигантская стереосистема высотой со Стива. Бледно-голубой светодиод ресивера озарял кресло, возвышавшееся над морем смятых банок от «Буша».

– Чего ты ждешь? – спросила Кэролин. Ее голос донесся спереди. Стив не подпрыгнул, однако вздрогнул. Он не слышал, чтобы она двигалась.

– Даю глазам приспособиться, – ответил он. Огляделся. На кухне микроволновка мигала зеленым огоньком над промасленной коробкой от пиццы и маленькой горкой рваных бумажных полотенец. – Хм-м.

Он прошел в кухню и открыл холодильник, прищурив глаз. В темноте яркий свет казался ослепительным. Еды внутри почти не было – только полупустая банка с соусом и пластиковая бутылочка с французской горчицей на дверце, – зато стояла упаковка пива. Стив, которому чертовски хотелось пить, секунду обдумывал это предложение, потом закрыл дверь и налил в пластмассовый стаканчик воды из крана.

– Кэролин? Пить хочешь?

Она не ответила.

Он высунул голову из кухни.

– Кэролин?

– Да?

Она снова переместилась. Теперь ее голос слышался сзади. На сей раз он подпрыгнул. Обернулся. Она была очень близко.

– Хочешь… – Он умолк.

Она подобралась еще ближе, провела пальцами по его груди.

– Хочу чего?

– Хм-м?

– Ты спросил, чего я хочу. – Легкое ударение на последнем слове.

– Точно. Извини. Потерял мысль. – Он помедлил. – Хочешь, чтобы я помог тебе найти… что бы это ни было?

Она пробормотала что-то непонятное.

– Что это было?

– Китайский. Извини. Языков так много. Иногда я путаюсь, если волнуюсь.

Ее пальцы словно испускали слабый ток. Он отпрянул. Его глаза привыкли к темноте. Там, где прежде чернели лишь смутные силуэты, появились диван и телевизор, кресло и стол. Стив подошел к шкафу рядом с телевизором и открыл дверцу.

– Неплохо, – сказал он. Ресивер был немецким, намного лучше, чем можно было подумать, глядя на дом. – Хочешь стерео?

– Нет.

В собственной стереосистеме Стива, никогда не отличавшейся особым качеством, что-то замкнуло. Он потянулся к ресиверу… в конце концов, это ведь ограбление? На секунду его рука зависла над сетевым шнуром… потом он отдернул ее, мысленно отвесив себе пинка. Кто разрушает жизнь и произносит ложь, хватает то, что не дано ему в этом мире, подрывает себе корень. Когда он поднял глаза, Кэролин исчезла.

– Эй, – позвал он. – Ты куда?

– Оно здесь, – ответила она. – Я его нашла.

Ее голос доносился из соседней комнаты. Стив снова вздрогнул. Нашла что? Он пошел на звук. Кэролин была в столовой. Сидела на длинном, строгих форм, столе, свесив ноги, – темный силуэт на фоне тусклого света уличного фонаря. За ее спиной, словно черный трон, высился сервант.

– Кэролин?

– Иди сюда, – сказала она. Ее ноги были слегка раздвинуты. Он подошел и встал перед ней.

– Где оно?

– Здесь.

Она обхватила его рукой за шею, притянула к себе.

– Погоди, – сказал Стив, не слишком сопротивляясь. – Что?

Она немного наклонила голову, подалась вперед, поцеловала его. Ее губы были полными и мягкими. Солеными с привкусом меди. На мгновение он позволил себе забыться, целиком отдаваясь поцелую. Но он не любил закрывать глаза.

За спиной Кэролин, в стекле серванта, что-то шевельнулось.

Стив отпрянул, развернулся. В тенях в углу комнаты стоял мужчина. С дробовиком.

– Стойте, – сказал Стив, поднимая руки. – Погодите минутку…

– Прости, Стив, – произнесла Кэролин. Она каким-то образом умудрилась соскользнуть со стола и оказаться на другом конце столовой.

– Вы арестованы, – сообщил мужчина и прицелился в Стива.

– Ага, – ответил Стив, медленно поднимая руки. – Ладно. Нет проблем.

Мужчина вышел на тусклый свет уличного фонаря. Его волосы стояли дыбом. Глаза бешено вращались. Да что с ним такое? Торазин? Повреждение мозга?

– Вы арестованы, – повторил мужчина, поднимая дробовик к плечу.

– Да, – сказал Стив. – Хорошо. Мне повернуться или?..

– Не двигайтесь, или я буду стрелять, – ответил мужчина. Струйка слюны стекала из уголка его рта.

– Подождите! Подождите, я…

– Давай, – сказала Кэролин.

Мужчина выстрелил. Яркая вспышка озарила тесную комнату, но звука Стив не услышал. Когда в глазах прояснилось, он понял, что лежит на спине, уставившись в потолок. Позади что-то тихо тренькнуло. Он закатил глаза и увидел кусок стекла, выпадающий из серванта. Звук был приятным. Что лежит на тарелках? – подумал он. Так темно и глупо.

В поле его зрения возникла Кэролин.

– Прости, – снова сказала она.

– Я… помоги… Мне нужно домой… покормить Пити… нужно…

Она наклонилась, дотронулась до его щеки.

Темнота.

iv

Когда Стив умер, Кэролин взяла себя в руки. Крепко зажмурилась и с силой выдохнула.

– Вы арестованы, – повторил детектив Майнер. Он снова начал бродить по комнате. Теперь он стоял в углу, спиной к Кэролин. Шагнул вперед и врезался в стену. Кэролин подошла к нему, мягко развернула, забрала дробовик. Детектив не сопротивлялся.

Она умело передернула затвор, отправив в гнездо новый патрон, затем положила дробовик на обеденный стол. Она старалась не смотреть на тело Стива. Потом взяла детектива Майнера за плечи и завела в проем, соединявший столовую с кухней.

– Стой здесь, – велела она.

Мгновение он таращился на нее, потом его глаза вновь начали суматошно вращаться в глазницах.

– Вы арестованы, – сказал он. Но не двинулся с места.

Кэролин подошла к Стиву справа. Взяла дробовик и положила мертвые пальцы левой руки Стива на цевье, удерживая их своей рукой. Поместила его правый указательный палец на спусковой крючок. Прицелилась в детектива Майнера.

Майнер следил за этим без особого интереса.

– Не двигайтесь, или я буду стрелять.

Она дернула за крючок. Пуля попала Майнеру в грудь, разорвав сердце и легкие и пробив в спине дыру размером с кулак. Детектив рухнул на пол.

Выпустив дробовик, Кэролин направилась к выключателю на стене. Сняла правую перчатку и прижала большой палец к латунной пластинке, стараясь не размазать отпечаток. Закончив, снова надела перчатку.

Вот теперь все. Дробовик Кэролин оставила у Стива. Она повернулась к нему. Даже сейчас она не позволила себе заплакать. Вместо этого, с печальной нежностью, наклонилась и закрыла ему глаза.

–  Dui bu chi , – сказала она, касаясь его щеки. – U kamakutu nu , – сказала она. – Je suis désolé . – И « ek het jou lief », и « Lo siento », и « Tá brón orm », и « Het spijt me », и « Je mi líto », и « ik hald fan di », и « Özür dilerim », и « A tahn nagara », снова, и снова, и снова.

Она сидела рядом с телом Стива, покачиваясь взад-вперед, обхватив себя руками. Она положила его голову себе на колени. Серебряный лунный свет озарял комнату, битком набитую сломанными вещами. Оставшись в одиночестве, она могла обойтись без лжи. Всю ночь она обнимала его, гладила по волосам, шептала, говорила: «Мне очень жаль», говорила: «Прости меня», говорила: «Я все исправлю» и «Все будет хорошо, обещаю», – снова, и снова, и снова, на всех когда-либо существовавших языках.