Онлайн чтение книги Госик Gosick
3 - 4

Часть 1

Глава 4

Анастасия.

— С какой стати, Викторика? Думаю, я не сказал ничего настолько глупого, чтобы ты могла высказываться в таком тоне. Да, пусть мы разговариваем по телефону, но… Вот что я должен тебе сказать… Викторика, пересмотри, пожалуйста, своё отношение к… Эй? Алло! Викторика![1]

Кадзуя не успел выговорить всё заготовленное. Его прервал уличный шум, сотрясший всю улицу. По тротуару неслась карета. И неслась она настолько рьяно, что прохожие бросились в стороны.

Кадзуя увидел руку сидевшего внутри человека. Эта рука была бескровна и бледна, точно принадлежала мертвецу. И страшно даже представить чувства Кадзуи, когда тот понял: рука тянется за ним. С немыслимой скоростью он очутился внутри. На часах было 12:51.

Но когда Кадзуя посмотрел в глаза похитителю, надо сказать… он такого не предвидел.

— Ты…?

Эти руки, это худенькое тельце, которые дрожало под стать самой карете, несущейся на огромной скорости промеж булыжников на колее. Платье её, похожее на одежды чахнущих в лечебницах, давно уж выцвело и было грязно. Одинокая лампочка освещала ей колени. Прижавшись к углу, она закрывала уши руками, взъерошенные волосы закрывали половину лица.

— Ты! — на её тёмно-фиолетовые глаза словно кто-то капнул каплю молока, настолько они были мутны. В них читалась мольба о помощи. — Девушка из ящика!

Подняв голову, девушка посмотрела на Кадзую. И вдруг, казавшись до этого относительно спокойной, она вскрикнула:

— Демоны! Они здесь!

К тому моменту карета замедлила ход, но не остановилась окончательно. Кадзуя впопыхах ринулся к незнакомке.

— Как ты забралась в эту коробку и как вообще вылезла?

— Мне страшно… — схватилась девушка за голову и потянулась к Кадзуе. — Очень страшно…

Кадзуя не мог не отметить, что руку её, холодную и влажную, он бы не признал за руку человека, будь здесь абсолютная тьма. Холод этот, стремящийся к самому нутру, она передавала ему.

— А как тебя зовут?

— А… тебя?

— Кудзё. Кадзуя Кудзё.

— А меня…

Девушка подняла голову резко, до хруста в позвонках, её сухие волосы песочного цвета взметнулась. Кадзую она к себе этим не расположила, даже напротив, он поспешил отдалиться. Но сейчас она хотя бы не кричала.

— Меня зовут Анастасия.

— Анастасия?

— Да, Анастасия. И меня собирались предать в жертву Дьяволу. — сказала она это беззаботно, как если бы то была обыкновенная жизненная невзгода. Кадзуя уже порядком и сам замёрз, ведь продрогшая девушка отставать от него не собиралась.

«Она говорит так… непринуждённо».

Девушка ненадолго закрыла глаза, а после, вновь их распахнув, всмотрелась Кадзуе в лицо.

— Я была в Цзяньтане[2].

— Да я и без того помню…

— Нас посадили под замок. Огромная комната, тайная комната. Темно. И двуглавый орёл.

— Орёл?

— Там было окно. Из него виден дворец, а там орёл. Мне удалось сбежать оттуда, и от людей я пряталась в ящике. — слова старухи, которые не так давно донеслись до Кадзуи, оживали на глазах. Его начинали смущать слова Анастасии. Загадки множились не по дням, а по часам.

— Анастасия, если ты говоришь о происходящем в Цзяньтане правду, то мы должны немедленно сообщить в полицию. На моей стороне инспектор и…

— От демонов не сбежать. — продолжила Анастасия. — Они придут и совершат свой ритуал! — у неё снова случился приступ.

— Да о чём ты?

— Я не знаю. Уже ничего не знаю! Демоны! Они приходят толпой, собираются вокруг нас и понимают руки вверх, произнося заклинания. На кого укажут, тот исчезнет и больше никогда не вернётся.

Всё это окончательно сбило Кадзую с толку.

«Нужно попасть в столичное полицейское управление».

Постучавшись к извозчику, Кадзуя попросил изменить место назначения. Когда карета остановилась, он вышел вместе с Анастасией, которую до сих пор трясло.

— Анастасия, всё будет хорошо. Успокойся и расскажи всё полиции.

Анастасия кивнула, не смыкая глаз от потока слёз.

Часть 2

Тем временем инспектор Гревиль де Блуа…

Был окружён непосредственными коллегами. Обсуждался вопрос касаемо произведений искусства, утерянных со времён Великой войны[3]. В их числе находилась сокровищница Романовых, которая, спустя годы после революции, беспорядочно курсировала по Европе на спинах контрабандистов и их коммивояжеров.

Служащие смотрели на инспектора Блуа, затаив дыхание. По их мнению, и никак иначе, это был гениальнейший человек эпохи во всех смыслах и отношениях. В соседних стенах обсуждались не менее важные вопросы борьбы с зороастрийскими сообществами Туманного Альбиона, которые покланялись индийской богине Кали, и проблему распространения африканского оккультного учения на территории Франции. Случаев проникновения в Совиль «колдунов» оттуда, пока что, не отмечалось, но полиция уже начала их активные поиски.

Тогда же двери участка открылись вновь.

— Кудзё…? Я, кажется, попросил…

Но Кадзуя пришёл не одни. Рядом с ним стояла измождённая девушка.

— Кто она?

— Вы должны выслушать её, инспектор.

— А подробнее?

— Анастасия. Девушка из ящика.

— Снова Цзяньтань? У меня сейчас нет времени.

— Она рассказала, что, — к этому моменту в дверях появился сам главный следователь Сеньоре, — помимо неё, в Цзяньтане было заперто много людей. Похоже, у тьмы, которую мы искали, есть имя.

— Достаточно! — прервал Кадзую Синьоре. — Гревиль, могли бы мы задать этой девушке несколько вопросов?

Как выяснилось впоследствии, Анастасия оказалась эмигранткой из России. До революции 1917 года, она была дочерью помещика. Отец её умер, а мать жила где-то в Западной Европе.

— Я не знаю точно, как вышла на Цзяньтань той ночью, но, опомнившись, я увидела в витрине красивое платье. И вдруг на пороге появилась женщина и предложила мне войти. Я пыталась объяснить ей, что бедна, но она настояла на том, чтобы я его попросту примерила, ведь за примерку не платят. Уже тогда это насторожило. Меня отвели в примерочную. И как только одна дверь закрылась, открылась другая. Потайная дверь за зеркалом. Мне завязали глаза и повели по коридору. Там держали девушек моего возраста. А потом… — голос Анастасии дрогнул. — Одну за другой начала поглощать тьма.

От одного слова «примерочная» у Кадзуи перехватило дыхание. Сомнения не осталось, рассказ старухи был правдив.

— Можно предположить, что в Цзяньтане есть место, скрытое от посетителей, со входом через примерочную, где и держат девушек.

Но не успел Кадзуя договорить, Анастасию снова затрясло.

— Демоны! Один за другим они уносят их! — слезы навернулись ей на глаза. Инспектора Блуа эта сцена не особо впечатлила. — Они выбрали девушку, с которой я сдружилась за всё это время. Её увели и вернули только лишь в гробу. Когда я позвала её по имени, та не ответила, завёрнутая в плотную ткань. Она была мертва. Всего несколько минут назад мы видели друг друга… Что демоны сделали с ней? Что… В тот день я и решилась на побег.

Анастасия повалилась на пол. К счастью, врача успели вызвать вовремя. И даже после этого Гревиль себе не изменил.

— Я должен заняться делом о пропавших драгоценностях и не могу помочь.

— Нам обоим может помочь ваша младшая сестра, инспектор, с которой вы не считаетесь.

— Потому что это моё дело. А эта девушка явно не в состоянии мыслить здраво. — ответил Гревиль, выходя из кабинета.

— Мы знаем, что девушки массово исчезали, входя в Цзяньтань. Разве этого недостаточно?

Инспектор обернулся.

— У нас нет улик…

И тут Кадзую осенило.

— Улики у нас есть! — Кадзуя, правда, сам не до конца понимал, что говорит. — Соберите фотографии пропавших. Скоро буду!

Кадзуя вылетел из столичного департамента, как пробка от шампанского. Шаги проходящих мимо людей эхом отдавались от тротуара. Он глядел во все стороны, но так и не нашёл нужного человека.

И тут…

— Эй ты, дурень китайский!

У Кадзуи как от сердца отлегло.

— Мне нужно твоя помощь.

— А сколько заплатишь?

— Поверь, много.

— Откуда ты здесь очутился?

Бродяга. Волосы его, испачканные сажей, настолько грязны, что и цвета не различишь.

— Ты говорил, что два-три раза в месяц девушки, которые заходят в Цзяньтань, назад не возвращаться. А можно узнать поподробнее?

— С какой целью?

— Я считаю, что за этими дверьми происходят ужасные вещи. В подтверждение тому девушка, которая сейчас находится без сознания в полицейском департаменте. Она говорила о каких-то демонах и их ритуалах.

— Демонах? — переспросил бродяга.

— По крайней мере, она так представляет произошедшее. Как бы то ни было, ты сейчас пойдёшь со мной в полицию.

— Полицию?! — бродяга сразу поспешил скрыться за ближайшей стеной.

— На карту поставлена сама жизнь человека!

— Я не хочу в полицию!

— Всё нормально, я пойду с тобой!

— Я уже был там. Рассказал то же самое! Офицер ударил меня дубинкой и назвал мою слова чушью. Знаешь, как было больно? Я был свидетелем случая, когда девочка выбегала из этого здания, её схватили и уволокли обратно. А ведь это была девочка моего возраста. Полиция, конечно, не поверила. Никто мне не поверил.

— Я верю тебе, а мне верит полиция. Они не причинят тебе вреда. Дай им показания, для тебя уже ищут фотографии.

Услышав это, бродяга неожиданно оторопел и прижался к Кадзуе. На них бросила взгляд вся улица.

— А как твоё имя?

— Кудзё. Кадзуя Кудзё.

— Меня зовут Луиджи. Пошли.

Солнце перешло на закатную сторону. Луиджи испугался одного слова «карета», сказав, что никогда раньше на ней не ездил, поэтому до департамента полиции пришлось идти пешком. На этом пути им и встретилось здание куполообразной формы.

— Что тебя привлекло?

— Это… — указал Кадзуя на афишу.

Здесь проходило шоу под названием «Фантасмагория». На афише можно было лицезреть танцующего скелета с собственной головой в руках. А над ним изображался мужчина с ярко-рыжими волосами в чёрном фраке. «Брайан Роско. Величайший фокусник нашего века прибыл к нам».

— Брайан Роско…?! — задумался Кадзуя.

Было ли то просто совпадением или… Что не говори, звучало знакомом. Образ Викторики промелькнул в голове у Кадзуи. Таинственной девушке, выросшей под замком.

И помнится, Викторика очень дорожила фотографией матери. Выглядела Викторика во всём подобно ей. Корделия Галло родилась в деревне, где давно обосновались потомки народа, пришедшего из Восточной Европы. Их прозвали «Серыми Волками». Корделия, изгнанная из той деревни за преступление, которого не совершала, но была сочтена виновницей, устроилась на работу танцовщицей в город. В какой-то момент на неё вышел герцог Блуа, одержимый желанием связать свой род с Серыми Волками кровными узами, и похитил Корделию. На свет появилась Викторика, а сам герцог Блуа держал Корделию при себе ровно до тех пор, пока не выяснил, каким образом она покинула закрытую от общества деревню. С того самого времени Викторика росла под постоянным надзором в башне. Де-юре сейчас она обучается в Академии Святой Маргариты, де-факто находится под домашним арестом. Никто и не собирался скрывать, что это место находилось под контролем герцога Блуа.

Поговаривали, будто бы Корделия сыграла некую роль даже в Великой Войне, но на том знания Кадзуи обрывались. Брайан Роско также появлялся в этой деревне, где, зайдя в дом Корделии, вскрыл её тайник в полу и забрал находящуюся внутри него вещь.

— Эй, на что ты уставился? — вернул голос Луиджи Кадзую к реальности.

«Просто совпадение?». Времени на размышление не осталось.

В это время перед театром остановилась карета. На поклон вышла труппа молодых актёров. А навстречу им… человек с афиши.

Его глаза были зелёного цвета, как у кошки, а волосы похожи на языки пламени. На вид он казался несколько груб и не отёсан. Брайан Роско.

Процессия продолжалась. Теперь уже четверо мужчин несли нечто вместе. Спустя некоторое время в фигуре начали просматриваться восточные очертания. «Турок», бородатый мужчина в турецком тюрбане, примерно равный по росту Луиджи, протягивал руки к шахматной доске[4].

— О, да это же «Турок»! Никогда раньше не видел настоящего! — воскликнул Луиджи.

— Кто?

— «Турок». Сам по себе в шахматы играет, хотя настолько большой, что в нём может вместиться человек. Популярное представление в наши дни. Никто не может его победить. Словно это игра с демоном. Брайан Роско тем и известен.

— Только и всего?

— Но говорят ещё он может перемещаться в пространстве. Был случай, когда Брайан Роско зашёл в Цзяньтань два раза подряд, ни единого из него не выйдя. Появляется в одном место в одно и то же время. Мне думается, что он лишь скрывается под личиной обычного фокусника, а на деле маг, да ещё какой! Аж мурашки по коже.

В этот момент, проходя по одной стороне улицы, Брайан и Кадзуя встретились глазами. Его глаза, его волосы… Кадзуя не мог отвести взгляда. Прямо перед ним Брайан развернулся и прикрикнул, улыбаясь:

— Несите это даму аккуратно, господа.

Носильщики рассмеялись в унисон.

— Она простыла недавно.

Но весь смех прекратился, когда прямо на улице кукла неожиданно чихнула. Даже если это и взаправду так, никто не верил, что в такую куклу возможно уместить человека. Брайан Роско не переменился в настроении.

— Я же говорю, дама простыла. Несите аккуратно.

Носильщики ещё раз оглянулись по сторонам, не понимая, что волокут сами. Тогда же Брайан Роско, сама грация, пройдя вперёд, оглянулся и посмотрел на Кадзую с Луиджи и скрылся в толпе.

Часть 3

Двое подошли к полицейскому участку. Весь департамент встречал их стоя. Оба, с некой ощутимой в душе гордостью, оттого что они здесь желанные люди, заняли центральные места.

— Кудзё… — взглянул на него Гревиль.

— Это наш главный свидетель, инспектор. Мальчика зовут Луиджи, и он уже многие годы ошивается вокруг Цзяньтаня. У него память что надо. Сколько у нас сотрудником при исполнении?

— Стройся!

По-видимому, в комнате находился целый департамент, но все следователи до той секунды шатались тут и там без толку, что не могло не раздражать.

— Первый…

— Второй…

— Третий…

— Сорок второй… — пробормотал последний. — А ради чего…? Они же дети.

— Лично я сам на такое не подписывался, поэтому вас вызвали сюда. — чуть ли не шёпотом ответил инспектор Блуа.

Луиджи устроили достаточно необычный допрос. Ему по очереди предстояло изучить фотографии пропавших девушек и найти среди них посетительниц универмага. На первые несколько фотографий ответ был дан сугубо отрицательный.

— Нет, никогда раньше их не видел.

Гревиль смотрел на Кадзую не иначе как на расточителя времени, но тут взгляд его изменился.

— Вы шутите? Тут половина никогда не была похищена. Эта девушка, например, ходит в Цзяньтань три раза в неделю.

— Ну надо же его как-то проверить… Это жена одного из наших служащих. Какого, уточнять, думаю, не стоит…

От следующей фотографии Луиджи словно вошёл в транс. Он выговаривал всё, находясь в каком-то пограничном сомнамбулическом состоянии.

— Прошлый год, зима, 12 февраля, 15:05, вошла в Цзяньтань, более не вернулась.

Лица присутствующих изменились в мгновении ока. Материалы дела показали полное соответствие.

— Весна этого года, 3 мая, 19:12, вошла в Цзяньтань, более не вернулась.

Снова в точку.

— Позапрошлое лето, 30 августа, 11:02, вошла в Цзяньтань, более не вернулась.

Луиджи зашёл сюда бродягой, а к середине разговора стал мессией. Это выглядело непередаваемо пугающе, но одновременно с тем невероятно. Все девушки, на которых указывал Луиджи, назывались здесь «растворившимися во тьме», то есть некогда пропали в Совреме.

Блуа не мог собраться с мыслями.

— Это означает причастность Цзяньтаня к похищениям?

Мёртвая тишина охватила зал.

— Но… Какова их цель? Зачем универмагу похищать людей?

Обычно в таких случаях инспектор отправлялся к Викторике, делал вид, будто сам её не слышит, и разговаривал лишь с Кадзуей, попутно учитывая сказанное Викторикой, но напрямую к ней не обращаясь. Теперь же Викторики здесь не было. Положение без неё оставалось воистину катастрофическим. Дело просто застопорилось.

— Инспектор?

— Да, Кудзё?

— Снова позвоним Викторике? В прошлый раз мы так и не договорили.

— Нет. — резко отреагировал Гревиль.

— Что? Почему?

— Потому что плата за её помощь слишком велика[5].

— Плата…?

Инспектор Блуа сохранил молчание. А часы всё тикали. По залу прошёлся тяжёлый вздох.

— Если ты хочешь иметь дело с Викторикой, то прошу, действуй только от своего имени. Моего даже не называй.

— Инспектор!

По какой-то странной причине он всегда боялся Викторики и прибегал к её силе только в самую последнюю очередь.

— Пожалуйста, позвони ей самостоятельно. Она ужасное существо. Эта Серая Волица…. Я на личном опыте убедился в её коварстве. И не только я, каждый человек в семье Блуа. Плата очень высока.

— Викторика настолько ужасна? — Кадзуя рассмеялся. Да, Викторика была девушкой умной и с непростым характером, но никак не ужасной. — Это слишком.

— Ты просто многого не знаешь. — повторил инспектор.

— Она не может запросить от вас ничего существенного.

— Как раз наоборот!

— Ей нужны в ответ лишь сладости, да и вещь, которая развеет скуку. Она несколько груба, да, но не более того.

— Конфеты? Кадзуя, ты издеваешься? Как ты думаешь, почему я хожу с такой причёской?

Причёска Гревиля походила на сверло, обильно политое лаком для волос.

— Потому что вам так нравится?

— Какой идиот выберет подобную причёску?

— Викторика говорила, что так вам на роду написано…

— Она заставила меня.

Инспектор топнул ногой об пол и выругался. В какой-то мере он сейчас напоминал сестру. «Всё-таки они родные люди», — думалось Кадзуе. Тем не менее поведение неподобающее.

— Это было пять лет назад. Тогда она ещё жила у семьи Блуа. Я понимал, что она сестра мне по крови и иногда из любопытства заглядывал навестить её.

Говоря о Гревиле, Викторика упоминала, что порой он посещал её, молча окинув взглядом. То было для неё неприятно.

— Ей это не пришлось по вкусу.

— В то время я безразлично относился к семейным делом, в том числе и к ней. Мне она тоже не доставляла удовольствия. — вдохнул инспектор. — Но однажды я обратился к ней за помощью… для одной леди. — лицо его чуть покраснело. — Её, ту с кем мне пришлось встретиться по жизни, обвиняли в убийстве, которого она не совершала. Я не нашёл других средств, кроме как заручиться помощью Серой Волицы. Дело раскрыли мгновенно.

Гревиль указал на голову.

— Взамен я вынужден ходить с этим штырём на голове.

— Вы же понимали, что…

— Да, это издевательство. Но я дал обещание! — буркнул он, закурив трубку. — Я обращался к ней за помощью не единожды. Только став инспектором, я решил закрепиться на месте и попросил распутать ещё одно дело. С её помощью я раскрыл это дело так, что и комар носа не подточит, но с тех пор двое моих подчинённых ходят по всему департаменту, держась за руки.

— До этого они хотя бы знали друг друга?

— Она не чокнутая, она тактичная. Эти люди знали друг друга с детства.

Гревиль часто говорил, что благодать, которой Викторика осенила Кадзую, вещь редкая и такой близости с ней Викторика не позволяла никому до Кадзуи. Она точно держала его на особом счёте. Правда, для Кадзуи оставалось загадкой, почему он до сих пор не пал жертвой её озорства.

Единственная просьба накормить досыта сладостями, никакой злобы. У Викторики на удивление сформировалось доброжелательное отношение к Кадзуе. Правда, вот, слово «идиот» для обращения к нему также вошло в её обиход.

— Возможно, у меня талант попадать в неприятности.

— Ты о чём, Кудзё?

— Да так, к слову. Я спрошу её, но это в последний раз.

Так Кадзуя стал доверенным лицом полиции.

Примечания переводчика:

1. Здесь и далее перевод с японского Ю. Крестиничева.

2. «Цзяньтань» является словом китайского происхождения. Для передачи слов китайского происхождения в русском языке используется система Палладия.

3. Великая война — Первая мировая война.

4. «Турок»(шахматный автомат) — знаковое явление европейской культуры, известное с 18 века. Позиционировался как автоматическое устройство для игры в шахматы. На самом деле предусматривал в своей конструкции скрытое место для шахматиста.

5. Гревиль не называет Викторику по имени в большинстве случаев