Онлайн чтение книги Пусть стоны станут приятнее Try Crying Prettier
Глава 49-50

— …Эй, Дэйми, ты меня слышишь?

От оклика, доносящегося с другого конца стола, Дэйми очнулась. Ее мачеха Ноэлла с беспокойством не сводила с нее глаз. Только тогда Дэйми поняла, что на некоторое время застыла, погрузившись в собственные мысли. Возможно, вчерашний инцидент потряс ее больше, чем она ожидала.

Все вышло не так хорошо, как она надеялась. Дэйми сердилась на Аккада, который выставил ее словно дешевой шлюхой. Девушка ненавидела себя за то, что его руки погрузили ее в омут разврата. Когда Дэйми вспомнила о случившемся в шкафчике, белые щеки зарделись от стыда. Однако лицо Дэйми оставалось спокойным, погруженным в раздумья. Ноэлла наблюдала за лицом своей приемной дочери, похожим на шедевр скульптуры. И с осторожностью спросила.

— Уже некоторое время ты не прикасаешься к еде. Дэйми, что тебя так беспокоит? Что случилось?

— Абу!

Леон, младший сводный брат Ноэллы, взмахнул детской вилкой и вскрикнул, словно наперекор словам матушки. Дэйми слегка посмеялась над его ослепительной миловидностью, а затем столкнулась со взглядом Ноэллы.

— Мне жаль...Просто сейчас много домашних дел, которые доставляют немало хлопот.

Обычно внутренними делами семьи занималась жена главы семьи. Однако в случае с графом Примулой ими заведовала дочь Дэйми. По отношению к Дэйми это было проявлением уважения со стороны отца, который при вступлении в повторный брак передал всю власть своей единственной дочери. Также это была попытка предотвратить возможную битву за правопреемство.

— Я понимаю.

Ноэлла поспешно опустила ресница, когда разговор завязался о домашних делах. Дэйми никогда не могла угадать ее мысли –что же она думала о домашних обязанностях и внутренней власти в руках Дэйми? Ноэлла, будучи дочерью богатого барона, овдовела, когда ее муж скончался. Она подалась в храм, став вдовой с ребенком, дабы всю жизнь, до конца своих дней, молиться. Однако по воле судьбе она встретилась с графом Примулой и вновь вышла замуж. Поместье Примулов, несмотря на статус графства, принадлежало к числу самых знатных и престижных родов Севера. Быть может, именно по этой причине Ноэлла выглядела испуганной мышкой в присутствии приемной дочери, хоть и была ее мачехой. Иногда женщина была настолько робкой, что Дэйми зачастую чувствовала себя неловко. Как и сейчас.

— Дэйми, полагаю, ты в эти дни очень занята. Ты не возвращаешься домой и часто остаешься вне…! Разумеется, я не собираюсь как-то вмешиваться в твою личную жизнь. Не пойми меня неправильно, я просто о тебе волнуюсь….

Ноэлла, что-то бормоча, не могла встретиться с ней взглядом. Женщина, родившая двоих детей, вела себя как-то по-девичьи. Вероятно, потому Дэйми ощущала себя той единственной злодейкой, что над ней издевалась.

— Нет, я благодарна за ваше беспокойство. Прошло много времени, как мы вместе собирались за столом. Мне жаль, что вам пришлось так думать, матушка.

Дэйми, пытаясь избавиться от неловкой атмосферы, лаконично ответила с тоном, пропитанным извинениями. Затем встревоженное выражение Ноэллы посветлело.

— Спасибо за эти слава, Дэйми…Мне просто…было без тебя одиноко. Ты же знаешь, что лишь мы, вдвоем, в этом просторном особняке…, — промолвила Ноэлла, протягивая руки и обнимая Леона.

Дэйми понимала смысл ее слов. Отец, граф Примула, отсутствовал, как и сын Ноэллы — Чезаре. Так что в особняке была одна взрослая женщина с детьми.

ʹНо здесь довольно много слугʹ.

Дэйми бросила взгляд на горничную, которая важной походкой несла еду из кухни, но Ноэлла, которая не заметила, на чем сосредоточила свое внимание ее приемная дочь, глубоко вздохнула и рассказала о делах Чезаре.

— Он последовал за графом в Даэшин, но я еще ничего о нем не слышала. Я беспокоюсь, благополучно ли он прибыл и учится ли он сейчас бизнесу у графа.

Ноэлла заставила себя рассмеяться, упомянув, что бесполезно воспитывать сыновей, которые часто вырастают такими бездумными и неженственными. Тем временем она заткнула Леону уши на случай, если он сможет ее понять.

— Не стоит слишком переживать, матушка. Брат Чезаре....

Дэйми хотела ответить в противовес, заявив, что он сообразительный, так что хорошо о себе позаботится. Вот только комплименты о Чезаре не могли быть произнесены собственным ртом. Особенно теперь, когда она понимала его планы.

Луиза сказала, что Чезаре обязательно привезет «вещицы» из Даэшина. И он отдаст их Сесиль. Черт, что это за «вещицы»?

Может быть, это нейротоксин? Чего они пытаются добиться от Сесиль, давая ей то, что затуманит разум?

Дэйми переживала, что может ожидать Сесиль. Она не принадлежала к числу тех, кто заводит мимолетную и поверхностную с кем-то дружбу. Она была той из немногих, кому Дэйми могла довериться и открыть свое сердце. Она ценила и дорожила своей подругой. Но теперь ее друг детства, ее безответная любовь, Кайл, уехал, так что если она потеряет еще и Сесиль…Дэйми, представляя такой исход, не могла нормально дышать. К счастью, Ноэлла не заметила бледного лица Дэйми, поскольку была занята вытиранием грязного подбородка Леона, запачканного едой. Без долгих раздумий она приняла слова Дэйми за правду и продолжила беседу.

— Да, Чезаре умен и довольно способен, так что с ним все будет в порядке. Он вернется домой, как только закончит свою работу в Даэшине. Есть также поговорка, что отсутствие новостей — это хорошая новость. Верно?

— Ах-аха-ха-ха!

Вместо ответа Дэйми маленький Леон разразился в ответ кристально чистым смехом. Ребенок с голубыми глазами и светлыми волосами был милым, подобно ангелу, так что Дэйми ненадолго удалось позабыть о насущных тревогах.

— …Да, все будет в порядке, матушка.

С уст Дэйми слетели неискренние слова, когда она сдерживала печальный вздох. Ноэллу определенно можно считать приятным и хорошим человеком для роли мачехи. Возможно, она и правда считала Дэйми частью своей семьи. Но Дэйми точна знала, что к Чезаре это не относится. Несомненно, он видел в Дэйми женщину, а не сестру, потому девушка не собиралась проникаться семейными узами.

ʹЧто ж, выберу Сесильʹ.

Она чувствовала жалость к своей мачехе, но ее переполняла решимость любыми возможными способами остановить Чезаре. Ради своей подруги Сесиль и будущего графа Примулы.

После ужина Дэйми поднялась в свою спальню. В знакомой и уютной комнате тревога, бушующая на сердце, улеглась. Сквозь приоткрытое окно дул прохладный ветерок летней ночи. Дэйми, вдыхавшая свежий аромат, почувствовала едва уловимый запах сирени, переплетенный с ветром.

ʹСтранно. Сейчас не сезон цветения сирениʹ.

Дэйми выглянула в сад через окно, но не увидела фиолетового дерева. Вот только в ее комнате откуда-то доносился этот сладкий аромат. Глаза Дэйми обыскали комнату и внезапно заметили букет сухих сиреневых цветов у кровати. Это букет цветов, который она почему-то пропустила.

— Это....

Дэйми нахмурилась, вспомнив о нем. Эту охапку цветов подарил Аккад в тот день, когда впервые посетил особняк. Получив его, она куда-то его положила и совершенно о нем позабыла. Но почему этот букет возле кровати? Почему он такой сухой?

Дэйми, пока витала в мыслях, решила позвать горничную и ее спросить. К счастью, горничная, отвечавшая за спальню Дэйми, знала ответ.

— Ох, букет был приказом госпожи Ноэлла, поэтому я положила его обратно, мисс.

— Мама? Почему?

— Ну, не знаю...прошу прощения.

Горничная, склонившая набок голову, словно озадаченная, нарисовала неловкую улыбку. Дэйми, видя это, внезапно поняла мысли Ноэллы. Она высушила букет, полученный ее приемной дочерью от мужчины и пропитанный юношеским романтизмом, и вернула его в память об этом. Быть может, она хотела, чтобы это событие осталось приятным воспоминанием для Дэйми.

Она ценила заботу Ноэллы, но это усложняло ей жизнь. Дэйми даже не желала видеть лицо Аккада Валериана. Тот факт, что он был неотразимым красавцем во всем королевстве или, быть может, даже в мире, означал, какая сильная ненависть, обращенная к этому мужчине, клокочет в ее груди. Однако девушка не могла выбросить букет, с заботой приготовленный ее мачехой. Особенно в присутствии горничной.

— Спасибо, что рассказала мне. Теперь ступай.

Вздохнув, Дэйми более не придавала значение этому букету. Как и в тот день, когда отвернулась от Аккада в коридоре.

— Да, мисс. Спокойной ночи.

Служанка, ни о чем не подозревающая, покинула комнату вежливым поклоном. Дэйми, оставшаяся одна, лежала на кровати с пульсирующей головой.

Из-за Чезаре и Аккада Валериана она чувствовала усталость и разбитость.