Был вечер понедельника. Примерно в то самое время, когда Смайли вернулся в отель после встречи с Кардью, Тим Перкинс, корпусной староста, прощался с миссис Харлоу. Он берет у нее уроки игры на виолончели. Миссис Харлоу — женщина добрая, хотя и очень нервная, и она удручена, что у Перкинса сегодня такой в воду опущенный вид. Тим, несомненно, лучший из всех учеников, каких послал ей Карн на долю, и Тим ей очень по душе,
— Ты играл сегодня, Тим, из рук вон плохо, — сказала она в дверях на прощание, — просто из рук вон. Знаю, конечно, у тебя только один семестр остался, и три важных зачета все еще висят, и перевод под вопросом, и тебе не до музыки. Если не захочешь, в следующий понедельник играть не будем — просто так приезжай, угощу пышками, пластинки послушаем.
— Хорошо, миссис Харлоу.
Перкинс приторочил футляр к багажнику велосипеда.
— Фонари в порядке, Тим?
— Да, миссис Харлоу.
— Не ставь сегодня, Тим, рекорда скорости. До вечернего вашего чая еще много времени. Не забывай — дорога еще очень скользкая от снега,
Перкинс промолчал. Вывел велосипед на гравийную дорожку, направился к калитке.
— Ты, кажется, что-то забыл, Тим.
— Виноват, миссис Харлоу.
Он вернулся к дверям, пожал протянутую ему руку. Миссис Харлоу всегда настаивает на этом рукопожатии.
— Да что с тобой, Тим? Натворил что-нибудь? Но мне-то можешь сказать? Я ведь не в штате у вас.
Перкинс помялся, проговорил:
— Это просто из-за экзаменов, миссис Харлоу.
— Или родители нездоровы? Дома беда случилась?
— Нет, миссис Харлоу, здоровы, дома все хорошо. — Опять помялся. — Спокойной ночи, миссис Харлоу.
Он закрыл калитку за собой и покатил по узкой дороге. Она глядела вслед. Через четверть часа он будет уже в Карне — ехать почти все время под гору.
Он всегда любил этот обратный путь. Лучшие минуты всей недели. Но сегодня ехал словно во сне. Ехал быстро, как всегда: мчалась мимо изгородь на темном фоне неба, и кролики кидались кто куда от света фары, но ему не до них было.
Нет, надо кому-то сказать. Напрасно не сказал миссис Харлоу, напрасно. Она бы нашла, что присоветовать. Мистеру Сноу можно было бы сказать, но их теперь уже не Сноу, а Роуд учит, И в этом половина всей беды. Это да Филдинг,
Можно бы Тру сказать. Да, вот кому он скажет — мисс Трубоди. Сегодня же вечером, после осмотра, пойдет к ней и повинится. Для отца это, конечно, будет удар навеки — ведь это же значит провал, а возможно, и позор вдобавок. И значит, не поступишь кадетом в Сэндхерстское после осеннего семестра, и, значит, снова плати отец за учение деньги, которых нет…
Сейчас пойдет самый крутой участок спуска. С одного бока изгородь кончилась, открылся замечательный вид: замок Солеев на ночном небе, словно декорация к «Макбету». Как здорово играть в спектаклях, жаль, что ректор не разрешает драмкружка.
Он пригнулся к рулю и понесся вниз, чтобы на скорости проскочить неглубокую полоску воды у подножия холма. Холодный ветер жег щеки, и на минуту он забыл свою беду… Вдруг он с ходу затормозил; велосипед заскрежетал, скользя.
Что-то случилось: впереди светит луч фонарика, и из темноты знакомый голос зовет, призывает его.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления