Онлайн чтение книги Адъютанты удачи
Глава 6. Король, королева и визирь. – Имя на визитной карточке. – Дуэлянты. – Издержки второй молодости и громкое разоблачение

– Так… – произнесла Полина, сразу же обретая спокойствие духа. – Предлагаю немедленно взять фиакр и ехать в посольство. Там вы объясните все, что случилось, и господин Новосильцев вместе с бароном наверняка подскажут, как нам выпутаться из сложившейся ситуации.

– Вы вольны ехать куда угодно, Полина Степановна, – возразил Алексей, не обратив никакого внимания на многозначительное «нам», – а лично я еду в Булонский лес.

– Алексей Константинович, но это же просто глупо! – вскинулась его собеседница. – Вы разве не видите, что происходит? Ведь все одно к одному: мы не выполнили задания, Эпине-Брокар убит, по совершенно пустячной причине вас вызвали на дуэль, а теперь еще и Матвей, и карета исчезли. Кто-то явно решил сделать нас частью своей игры, что мне очень не нравится!

– Мне тоже, поверьте, – усмехнулся Каверин. – Но если тот самый «кто-то» думает, что имеет дело с пешкой, он ошибается.

– О да, вы куда больше похожи на короля, от которого в шахматах никакого проку, – съязвила Полина.

– А вы, конечно, считаете себя королевой, – поддел «невесту» Алексей.

– Между прочим, ферзь – никакая не королева, – сухо заметила Полина. – Ферзь – визирь, первый министр.

– Я вижу, вы разбираетесь в шахматах.

– Да, я часто играла в них с папенькой, когда он был жив, – с гордостью сказала Полина. – Куда вы меня ведете?

В самом деле, Алексей, взяв ее под руку, повел прочь от особняка, где проходил бал.

– Поскольку в доме произошло преступление, – пояснил офицер вполголоса, – нам лучше убираться отсюда, и как можно скорее. На набережной я посажу вас в фиакр.

– Я уже сказала: я вас не оставлю!

– Полина Степановна, женщина не может присутствовать на дуэли, это исключено.

Полина вздохнула и спросила:

– Вы хотя бы знаете, с кем деретесь?

Вспомнив, что и в самом деле не удосужился прочесть имя своего противника, Алексей залез в карман и вытащил визитную карточку.

– Граф Максим-Шарль-Луи-Антонен де Шевран, – прочел он вслух. – Судя по имени, прохвост, каких поискать.

– Почему вы так решили? – полюбопытствовала Полина.

Алексей мог бы честно ответить: потому, что граф ему сразу же не понравился. Но ограничился тем, что по-королевски пожал плечами. Мол, понимай, как хочешь: то ли вмешалась всеведущая интуиция, то ли ему известно о графе что-то такое, чего он не может сказать Полине.

– Вы не хотите отдать какие-нибудь распоряжения? – спросила барышня Серова через несколько шагов.

– Что за распоряжения? – рассеянно спросил Алексей.

– На случай, если ваша встреча закончится плохо для вас, – пояснила его спутница.

– Вы очень добры, – заметил Алексей, улыбаясь краем рта, – но никаких особых распоряжений я оставлять не собираюсь.

– Однако у вас же наверняка есть родственники, друзья, знакомые…

– Будь у меня друзья, я бы не оказался здесь, – отрезал Каверин, и Полина надулась.

На бульваре Сен-Жермен Каверин остановил фиакр, заплатил кучеру и попросил доставить мадемуазель, куда она попросит. Теперь, когда тень особняка с окровавленным трупом в одной из комнат больше не маячила за ними, молодой человек почувствовал себя значительно лучше. Он отлично понимал, что события вышли из-под контроля, и теперь можно сделать только одно – следовать им. Тем более что у него была назначена встреча, пропустить которую не может ни один уважающий себя человек.

Попрощавшись с Полиной, Алексей быстрым шагом двинулся к набережной Тюильри. В голову ему пришла дерзкая мысль – взять в качестве секунданта любого подходящего прохожего.

Увы, все прохожие, как назло, шествовали либо с дамами, либо с подружками, а те, кто шагал сам по себе, были либо слишком молоды, либо по иным причинам не подходили на роль секунданта. Алексей весьма щепетильно относился к вопросам чести и не мог брать в секунданты рабочего или юнца, у которого молоко на губах не обсохло.

Читателю известно, каким образом он наконец сделал свой выбор. Господин с бакенбардами подвернулся весьма кстати, и сейчас фиакр, запряженный на редкость резвой лошадкой, мчал их обоих в Булонский лес.

– Только бы он не опоздал, – заметил Алексей, поглядывая за окно.

– Не беспокойтесь, – важно заверил его господин. – Он не опоздает.

И действительно, в первой же аллее их нагнала карета с веселой троицей.

– Эй! – весело закричал задира-граф, высунувшись в окно. – А я уж думал, вы струсите и не придете!

Он снял маску, и Каверин смог как следует разглядеть лицо будущего противника. Максиму де Шеврану, судя по всему, было около тридцати. У него были каштановые волосы и небольшие усики, оттенявшие красиво очерченный рот. Когда граф улыбался, светлые его глаза оставались холодными, как лед, и выражение их Алексею сильно не понравилось. Такие скучающие, ничего не выражающие глаза бывают у людей, которые ни во что не ставят человеческую жизнь, у уверенных в себе головорезов, для которых отправить ближнего на тот свет – пара пустяков. Бог весть отчего, но женщины, как правило, без ума от подобных опасных, расчетливых убийц, а Максим де Шевран был к тому же еще и весьма недурен собой. Он прокричал еще что-то задиристое и насмешливое в адрес Каверина, и спутники графа засмеялись.

– Не отвечайте, – шепнул старик офицеру. – Это его манера раззадорить противника перед схваткой, чтобы тот утратил контроль над собой.

Кареты остановились возле небольшой поляны, словно самой судьбой предназначенной для того, чтобы молодые люди, слишком близко к сердцу воспринимающие законы чести, резали на ней друг другу глотки. Она была тениста, тиха и достаточно удалена от возможных нескромных глаз.

– Это мой секундант, Луи Робер, – заявил Максим де Шевран, кладя руку на плечо юноше, который уже не пускал мыльные пузыри, а стоял, ухмыляясь во весь рот. – А рядом с вами, я полагаю, ваш? Месье…

– Франсуа Перрен, – представился господин в бакенбардах. Склонив голову и глядя себе под ноги, он вышел из кареты.

– Рад познакомиться с вами, сударь. За доктора у нас – Ксавье Марке, мой товарищ. Надеюсь, вы не будете против?

Доктором, как оказалось, был тот, кто посулил Алексею, что его фамилия потребуется ему лишь для эпитафии на надгробном камне. У Ксавье Марке было молодое открытое лицо, располагающее к себе. В уголках его губ затаились смешинки, и вообще доктор производил впечатление человека, который не прочь пошутить и повеселиться. Вот и сейчас он сорвал с головы цилиндр и отвесил преувеличенно низкий поклон Каверину и его секунданту.

– Шпаги, господа, – сказал секундант Максима, поднося длинный футляр, обитый изнутри бархатом, на котором покоились два смертоносных клинка.

Граф выбрал шпагу, Алексей взял вторую. Пробуя лезвие, Максим де Шевран несколько раз со свистом рассек клинком воздух, а затем сделал неожиданный выпад, словно метил в невидимого противника. На губах у него играла нехорошая улыбка. Алексей же ограничился тем, что повертел кистью так и эдак, прилаживаясь к рукояти и тяжести оружия.

– Луна светит, – как бы зачарованно произнес Ксавье Марке, глядя на бледный диск, поднявшийся над деревьями.

Франсуа Перрен сурово кашлянул.

– Драться до первой крови или всерьез? – раздумчиво и словно про себя спросил граф, глядя на Алексея.

– Я не дерусь до первой крови, – был спокойный ответ.

– Ах, тогда до последней? Прекрасно!

– Ответ, достойный героя, – продекламировал доктор.

Максим де Шевран с помощью секунданта снял сюртук. Алексей сделал то же самое без посторонней помощи. Противники сбросили и жилеты, чтобы те не мешали движению. Наконец разошлись.

– У меня сердце разрывается при мысли, что я должен буду вас убить, – заявил Максим, выходя на позицию.

– А у меня – нет.

– Помните: он очень хорошо владеет левой, – вполголоса сказал Перрен Каверину. – Многие уже поплатились за то, что неосмотрительно забыли об этом.

Алексей только улыбнулся.

– En garde![5]На позицию! ( франц .) – звучно провозгласил юноша по имени Луи Робер.

Противники отсалютовали друг другу.

По траве прошелестел вечерний ветер. Клинки шпаг скрестились с негромким стуком… а в следующее мгновение Максим де Шевран, как-то неловко взмахнув рукой, боком повалился на траву.

– Что случилось? – ошеломленно спросил доктор.

– Ничего особенного, – хладнокровно отозвался Алексей, отходя назад. – Дуэль окончена.

Первым опомнился Перрен.

– Ну и дела! – вскричал он, всплеснув руками. – С первого же выпада, черт возьми!

Секундант Максима бросился к своему другу, распростертому на траве. Лучший фехтовальщик Парижа не двигался.

– Вы… Вы убили его! – дрожащим голосом вскричал юноша, заламывая руки.

К поверженному противнику кинулся доктор, уронив от волнения цилиндр. Перрен меж тем тряс руку Каверину.

– Не думал я, что мне доведется увидеть такой удар! Черт возьми, как славно вы прикололи ему бутоньерку!

– Простите? – удивился Алексей.

– То есть продырявили его, я хотел сказать, – поправился собеседник. И тут же насторожился: – Однако мне кажется, сюда кто-то идет!

Каверин ни капли не удивился, когда из-за деревьев выступила Полина. Особая агентесса нумер два была бледна, но силилась улыбнуться.

– Я велела кучеру ехать за вами, – объяснила барышня. – Он мертв?

– Полагаю, да, что меня нисколько не волнует, – ответил Алексей спокойно.

Месье Перрен пристально оглядел Полину и, подняв бровь, обернулся к дуэлянту.

– Прошу прощения, – необычайно вежливо осведомился старик, – это ваша супруга?

Собственно говоря, на такой вопрос, по легенде, полагалось отвечать «невеста», но Каверин отчего-то замешкался с ответом.

– А кто такая та женщина? – спросила Полина, подходя к нему и кивая на людей возле распростертого на земле тела.

– Женщина? – поразился Алексей.

– Мужчина никогда не станет так заламывать руки, в каком бы отчаянии он ни был, – объяснила Полина своим невыносимым назидательным тоном. – Впрочем, еще когда спутник графа шел рядом, выдувая мыльные пузыри, я сразу же подумала: что-то тут не так. Так кто она?

Алексей пожал плечами и, обернувшись к Перрену, спросил у него, верно ли, что Луи Робер на самом деле – не Луи, а некоторым образом наоборот.

– Э… – в смущении проговорил Перрен, – вы совершенно правы, мадам…

– Мадемуазель, – подсказала Полина, милостиво улыбнувшись.

– Это, кхм, любовница покойного, Анжелика де Вильбуа. Она иногда сопровождала его в мужском платье.

Алексей вздохнул. Париж – город, находящийся выше его разумения. О всяком ему доводилось слышать, но чтобы любовница повсюду следовала за предметом своей страсти, переодевшись мужчиной… Положительно, мир менялся только к худшему!

– И вы не сказали мне, что второй секундант – женщина? – возмутился офицер.

– Я решил, что ни к чему отвлекать вас несущественными деталями, – объяснил Перрен, ухмыляясь.

К ним подошел мрачный Ксавье Марке, который подобрал свой цилиндр и теперь отряхивал его от грязи.

– Я надеюсь, вы засвидетельствуете, что все было по правилам? – спросил Перрен у доктора.

– Нет, это было убийство! – крикнула Анжелика. Ее хорошенькое личико было залито слезами.

– Ваш друг очень силен в фехтовании, – пробормотал смущенный доктор. – Разумеется, все было по правилам.

Анжелика упала на труп своего любовника и разразилась рыданиями. Перрен повернулся к офицеру.

– Если сегодня у вас еще с кем-нибудь назначена дуэль, – промолвил старик, поклонившись, – я сочту за честь снова побывать вашим секундантом.

– Нет, месье Видок, второй дуэли у нас не запланировано, – сладким голосом «пропела» Полина. – Более того, мой жених чрезвычайно сожалеет, что ему пришлось вас побеспокоить, наверняка оторвав от каких-нибудь важных дел.

– Месье Видок? – переспросил озадаченный Алексей.

Доктор, услышавший прозвучавшее имя, повернулся и пристальнее всмотрелся в лицо старика-секунданта.

– Боже мой! – пробормотал Ксавье. – Это вы! Это и впрямь вы! Так вот почему вы так низко опустили голову, когда выходили из фиакра…

– Та-та-та, месье Марке, – перебил его старик. – У каждого свои секреты, согласитесь! К примеру, я же не кричу на всех углах, как вы с вашим дядюшкой-аптекарем стряпаете пилюли для продления молодости, а между прочим, на днях как раз умер один из ваших пациентов! Что, еще одна молодость оказалась ему не по силам?

Ксавье позеленел, отшатнулся и удалился быстрым шагом.

– Что все это значит? – требовательно спросил Алексей. – Ваше имя не Перрен? Что за шутки, в конце концов?

Его собеседник приосанился и распрямил плечи.

– Это вовсе не шутки, сударь. Да, я не Франсуа Перрен. Мое имя – Эжен Франсуа Видок.