Онлайн чтение книги Адонис Adonis
1 - 1

Пролог

"Только теперь я признаю свое поражение!" – лицо Йанны исказилось от боли. – "... Но я ни о чём не жалею!"

Она разразилась хохотом, выплёвывая кровавую слизь к ногам дикого зверя, стоявшего перед ней.

"Ты наглый, дерзкий ублюдок!"

Йанна рассмеялась, как сумасшедшая, когда ярко-красная кровь полилась между её открытыми губами. Даже когда насекомые, разбросанные вокруг золотых глаз дикого зверя, шумно жужжали у ушей девушки, и даже когда похожий на крик металлический скрежет был направлен на неё.

Молчаливый дикий зверь открыл рот и сказал:

 – Даже если именно это твоё упрямство привело тебя к смерти?

 – Да. Я прокладывала свой собственный путь на протяжении всей своей жизни!

Йанна выпрямила своё распростёртое на земле тело и подняла руки. Хлынула кровь из сердца, которое уже некоторое время билось сильно и горячо. Одинокий меч, который точно пронзил её сердце с левой стороны груди, покачивался в такт этому ритму.

Тук...

Это её застывшее сердце, а не рот, издало предсмертный хрип. И всё же оно подчинилось могучей воле Смерти только после того, как девушка произнесет свою речь, и цеплялось за жизнь, как добыча, извивающаяся между челюстями зверя.

 – Я ни о чём не жалею. Ибо всё это произошло в результате моего выбора!.. – ясно сказала Йанна, как будто температура её тела не падала так быстро, как сейчас. Девушка продолжала смотреть исключительно и прямо на чёрного зверя перед ней. Она продолжала:

 – Тебе не кажется, что я... кашляю от раскаяния?

Ещё одна капля свежей крови упала на землю. Взгляд, который был мгновенно привлечён к яркой крови, медленно вернулся на своё первоначальное место, как будто его притягивал магнит.

 – …

Было что-то упрямое в золотых глазах, которые пристально смотрели прямо в лицо Йанны. Та была так же хорошо знакома с этим взглядом, как и со своим собственным телом.

Дикий зверь медленно произнёс:

 – Конечно, нет. В конце концов, ты же Йанна Роберштейн.

 – Это ведь ты раскаиваешься, ублюдок, потому что желал меня! А-ха-ха!

"И именно поэтому ты тоже потерпел поражение от моей руки. Ты проиграл!"

То, как девушка смело смеялась и говорила раздражающие слова, пока её самый последний вздох не заставил Архада, дикого зверя, чьи нервы были на пределе, чувствовать себя так, словно всё его существо было охвачено пламенем. Его сознание пребывало в хаосе.

 – Ты меня просто бесишь. Умри.

Холодность его голоса, более холодная, чем северный ветер, вызвала улыбку на губах Йанны. Её улыбка была запятнана кровью. Алые волосы, алые губы, алая кровь. Йанна, которая была алой с головы до ног, выкрасила золотистые глаза Архада в свой цвет. Он нахмурился, как будто смотрел на что-то ослепительное.

Йанна сплюнула кровь, увидев, как Архад нахмурился, своим теряющим ясность взглядом.

 – Ты ещё более жалок... чем я, Архад Ройген. Просто как это случилось... Кхе, кхе...

 – ... Ты действительно женщина, которая намеренно сводит людей с ума, – Архад, который спокойно слушал её полные презрения слова, наконец ответил, и его золотистые глаза затряслись от ярости. – Я никогда не встречал такого жадного человека, как ты. Ты говоришь, что я раскаиваюсь? Ерунда. Я не жалею о тех днях, когда тосковал по тебе. Но это конец моим несбывшимся желаниям о тебе, а также конец твоему проклятому упрямству! У меня никогда больше не будет причин видеть тебя или тосковать по тебе!

Он не только смирился, но и пришёл в ярость. Странный свет, льющийся из этих сияющих золотистых глаз, казалось, мог задушить Йанну в любой момент. Мужчина продолжил:

 – Так что поторопись и просто умри уже! Просто сгори, чтобы мне никогда не пришлось увидеть даже твой труп!

 – ...

Тело Йанны медленно осело на холодную землю, пока она спокойно наблюдала за Архадом, который даже не мог нормально дышать из-за своей ярости. Девушка выглядела так жалко по сравнению с её дурной славой и пёстрым ассортиментом достижений. Но всё равно, Йанна ни о чём не жалела. Она даже не была расстроена.

Всё произошло в результате её собственного выбора. Смерть была просто её конечной целью после того, как она выбрала только те пути, которые противостояли Архаду, потому что она так отчаянно хотела победить его, что могла сойти с ума. У неё не было причин сожалеть об этом.

Она подняла взгляд на Архада Ройгена в своём затухающем видении – нет, на Архада Ро Ралзо Бахамута, Императора Империи Бахамута, – когда он смотрел на девушку сверху вниз глазами, лишёнными света в тот миг, когда она лежала на смертном одре.

Избегая его всё это время, Йанна приняла этого мужчину только теперь, когда признала своё поражение от его рук.

 – Ты всегда побеждал меня, но... – Йанна, чьи тёмно-рыжие волосы разметались по грязи, скривила окровавленные губы в слабой улыбке и продолжила: – Ты был отличным компаньоном... Я вижу, как это было...

Архад Ройген был похож на неё больше, чем кто-либо другой. Вот почему они были так зациклены только друг на друге, вот почему они были так безумно одержимы только друг другом. Если между ними и была разница, то только в том, что один всей душой хотел заполучить другую, а та всей душой хотела победить его. Именно по этой причине они оказались здесь, несмотря на то, что были единственными спутниками друг друга.

И, в конце концов, Йанна признала своё полное поражение только сейчас, когда лежала при смерти. Она искренне улыбнулась Архаду без тени враждебности впервые, за несколько мгновений до своей смерти.

"Ага, теперь, когда я признала своё поражение, я чувствую себя такой отдохнувшей".

Она хихикала про себя, не неподвижными лицевыми мускулами, а сердцем. Однако золотой блеск в глазах Архада, когда он смотрел на девушку сверху вниз, померк, стоило ему лишь услышать краткое упоминание о том, что они были компаньонами, сорвавшееся с губ Йанны.

 – Заткнись, несносная ты женщина! Как ты думаешь, что может измениться, если ты скажешь это сейчас, после того, как бросилась сломя голову в битву до смерти?!

Йанна нежно улыбнулась в последний раз, наблюдая, как Император кричит в нехарактерной для него ярости.

И он был прав. Однако…

Их глаза встретились, и Йанна сказала:

 – Эта... жизнь... всё кончено. Но... в следующий раз я не буду твоим врагом... а стану твоим... рыцарем...

"Если будет следующая жизнь, я предложу тебе свой меч. Тем не менее, несмотря ни на что, я не жалею о своей жизни, которую прожила более жестоко, чем любую другую".

Йанна испустила последний вздох, не в силах произнести ни слова.

Ярко горящее пламя было трогательно потушено.

Итак, Йанна Роберштейн, герцогиня Королевства Роанн по праву рождения и самая сильная фехтовальщица на континенте, погибла от рук Завоевателя Архада Ройгена, Императора Империи Бахамут.

Глава 1.1. Йанна

 – Йанна!

Но почему я ещё жива?

Йанна, сидевшая на качелях и болтавшая ногами, подобрала тяжёлую юбку своего розового платья и нахмурилась. Её чувства, такие же яркие, как и в прошлом, уловили тихий голос, который звал её.

Йанна не ответила и понадеялась, что обладатель голоса не найдёт её. Однако сердитый голос мужчины средних лет становился всё ближе и ближе.

 – Йанна!

Наконец, мужчина подошёл прямо к ней. Игнорировать его было неверным выбором. В конце концов, Йанна стиснула зубы и ответила:

 – Да, милорд.

 – Так вот где ты была!

Мужчина подошёл и встал перед Йанной, потому что она не обернулась.

 – А почему ты не пошла на уроки? Мадам Пуралсон была вне себя от ярости. Немедленно возвращайся в свою комнату.

Йанна подняла на него мутные и тусклые красные глаза. Она посмотрела на его блестящие синие глаза – резкий контраст с её – и подсознательно нахмурилась.

 – Какое ты имеешь право так на меня смотреть? Неужели ты думаешь, что можешь вести себя так и всё ещё называть себя уважаемой дочерью дома Роберштейнов?

Йанна не понимала. Почему она, умершая после того, как её сердце было пронзено мечом во время войны, которая должна была решить судьбу королевства, родилась снова как Йанна Роберштейн?

И почему её отец, Черно Роберштейн, которого девушка убила своими собственными руками, стоит перед ней? И почему этот человек, который всегда презирал её, как бы Йанна ни старалась ему угодить, уделяет ей так много внимания? Она ничего не могла понять из этого. Девушка даже не хотела этого делать.

Йанна слегка нахмурила брови и пробормотала:

 – К чёрту то, что я дочь знатного дома.

 – Следи за своим языком!

 – О.

По-видимому, её мысли выскользнули изо рта.

Йанна посмотрела на мужчину, который был расстроен и смотрел ледяным взглядом. Он всегда был чёрствым и деловитым. Отец был дворянином до мозга костей и высоко ценил аристократический этикет, достоинство, честь и репутацию. Он был таким и раньше, и даже сейчас оставался таким же.

Этот мужчина ненавидел и пренебрегал Йанной, как и подобает благородному человеку, ещё до того, как умерла его любимая жена. Несчастные воспоминания о том времени, когда она была молода, проникли до самого мозга костей и оставили глубокие шрамы на сердце, хотя сейчас девушка должна была бы забыть их. Они были настолько плохими, что Йанна помнила всё, что случилось десятилетия назад, просто глядя на стоящего перед ней отца.

И после того, как его жена умерла, он...

Йанна глубоко вздохнула и встала с качелей.

 – Мои извинения. В любом случае, я пойду и посижу на этом совершенно бесполезном уроке, поэтому, пожалуйста, не беспокойтесь обо мне, особенно когда Вы должны быть заняты.

Девушка изящно отряхнула юбку, словно в знак протеста, чтобы показать, что ей не нужно брать уроки этикета. Затем Йанна вышла из сада такими мягкими и грациозными шагами, что никто не мог с ней сравниться.

* * *

 – Милорд, я не знаю, может быть, это потому, что у неё есть талант, но молодая Мисс совершенна почти во всех вопросах приличия. Это довольно удивительно, учитывая, кто её мать. Я чувствовала бы, что моё время в её обучении было хорошо потрачено, и переосмыслила бы своё мнение о ней, если бы только видела, что она действительно прилагает усилия в своих уроках. Однако…

Черно нахмурил брови, вспомнив возмущенные слова баронессы Пуралсон.

 – Проблема в том, что у неё нет никакой энергии и она делает всё без энтузиазма. Нет никакой заслуги в том, чтобы учить её. И... у вашей дочери нет такого яркого света в глазах, как у всех маленьких детей. Она никак не реагирует, что бы я ей ни говорила. Как будто у неё нет эмоций, нет, как будто она мертва… Я приношу свои извинения. Во всяком случае, это меня ужасно пугает. Я просто не могу заставить себя полюбить её.

Черно задумался, вспомнив, какими мёртвыми были глаза Йанны, когда он увидел их всего несколько минут назад.

Прекрасное лицо Йанны исказилось в угрожающей гримасе, когда она оставила Черно в саду.

"Не будь смешным".

Время продолжало течь, и прошло уже десять лет с тех пор, как девушка переродилась занова. Но Йанна всё никак не могла понять, что с ней случилось, да и не хотела этого.

Она не жалела о своей жизни. Йанна ни разу не пожалела о своей жизни, которая была окрашена в тёмно-красный цвет крови. Девушка ничего не чувствовала, даже когда люди показывали на неё пальцем и обзывали такими ужасными именами, как "одержимая властью девка", "сука-отцеубийца", "развратница", "монстр", "убийца", "дьявол" и так далее. В конце концов, все они были в какой-то степени верны с технической точки зрения, и все они были результатом выбора, который она сама сделала.

И хотя жизнь девушки была брошена в яростный шторм, когда она встретила человека, который бесконечно потряс ее до самых корней, все закончилось прекрасно после того, как она признала свое полное поражение от его рук.

Йанна была вне себя от ярости, потому что жизнь, которую она прожила в полном удовлетворении, была разбита вдребезги, и теперь её заставляли жить снова.

Не говоря уже о том, что едва заметная перемена в поведении отца действовала ей на нервы. В прошлом он был из тех людей, которые никогда даже не смотрели на свою дочь, если это было в их силах. И не только это, но он будет с отвращением смотреть всякий раз, когда случайно увидит её, а иногда даже жестоко избивать, если захочет.

– Йанна.

Тёмная тень преградила путь Йанне, когда она шла через сад.

Он принадлежал маленькому мальчику. Увидев его, Йанна глубоко вздохнула.

 – С тобой всё в порядке? У тебя были большие неприятности с отцом?

Йанна молча прищурилась, обдумывая осторожные слова мальчика.

"Что это за шутка судьбы такая?"

Хэрчин Роберштейн.

Он был первенцем в семье, а также единственным сыном законной жены графа Роберштейна, Сарачи Роберштейн. Он был её жалким младшим сводным братом четырёх лет, который потерял свою добросердечную мать из-за яда, подсыпанный Йанной ей в чайную чашку, когда девочке было восемь. И который сам умер, когда Йанна перерезала ему горло, чтобы захватить власть над домом Роберштейн, когда ей было двадцать четыре.

Глава 1.2. Йанна

В прошлом он всегда был занят тем, что ненавидел Йанну, и девушка, которая выросла, слыша, как её мать проклинает его каждый день, ответила ему тем же. Они с Хэрчином были в самых худших отношениях.

Вот почему она не чувствовала никакой вины, когда убивала брата. Но на разум девушки оказывало невероятное давление то, что человек, которого она однажды убила своими собственными руками, ходил вокруг живой и проявлял упорное внимание к ней.

Душа Йанны всегда оглядывалась на прошлое, но она продолжала жить своей собственной жизнью, приспосабливаясь к тому, что помнила. Вот почему у неё не было другого выбора, кроме как принять его, когда мать дала ей мешочек с ядом, когда ей было восемь лет. В конце концов, именно это и произошло в её прошлом.

Однако мешочка с ядом, который мать нежно вложила ей в руки, впервые в жизни заключив в тёплые объятия, больше не существовало.

И точно так же мать не просила её вылить яд, который, по её словам, был ароматным чаем, тайно в чайную чашку законной жены во время чаепития. И той счастливой Йанны, которая тайно отравила законную жену, единственного человека в доме, который когда-либо обращался с ней по-доброму, тоже не существовало.

Прошлое больше не повторялось. Законную жену отравил кто-то другой, а не Йанна, но она выжила, а не умерла. Она всё ещё была бодра и здорова даже сейчас, когда Йанне было почти десять лет.

Йанна почувствовала, что прошлое исказилось, когда слуги радостно завопили, увидев, что законная жена пришла в себя.

Её лицо исказилось от смеха, когда прошлое стало искажаться, хотя всё, что она делала, это смотрела, как все происходит. Это искажение оскорбляло её так ужасно, что она не могла этого вынести. Харчин, стоявший теперь перед ней, тоже изменился. И именно поэтому Йанна ничего не сказала.

Неловкое молчание воцарилось вокруг них, когда Харчин с любопытством посмотрел на Йанну, которая ничего не ответила. Однако молчание длилось недолго.

 – Йанна!

Йанна поднесла руку ко лбу. Почему сегодня её так много ищут? Она сама виновата, что ускользнула до прихода строгой мадам Пуралсон, потому что ей надоело брать уроки этикета, которые Йанна уже знала.

Девочка поджала губы, увидев, что к ней издали подбегает богато одетая женщина. Хэрчин тоже сильно нахмурился, уловив густой запах духов, которыми всегда пользовалась эта женщина.

Женщина прикрыла рукой едва прикрытую грудь и надменно склонила голову.

 – Приветствую Вас, Молодой Господин.

Хэрчин не ответил. Вместо этого он просто ушёл, похлопав Йанну по плечу. Женщина начала дрожать от ярости после того, как её так эффектно проигнорировали.

 – Йанна.

Женщина быстро оглянулась назад. Когда Йанна снова посмотрела на женщину перед собой, которая надела маску самой жалкой женщины в мире, она схватила её за плечи и начала думать.

 – Посмотри на свою мать, а?

"Просто чья это жизнь? Неужели это действительно моё прошлое?"

 – Неужели ты ничего не чувствуешь, когда твою собственную мать так игнорируют? Никто другой не примет мою сторону, кроме тебя!

Йанна ничего не ответила. Лицо женщины покраснело, а затем исказилось так, что казалось, будто она вот-вот заплачет. С каждым выдохом, сорвавшимся с её губ, дыхание становилось всё более неистовым.

Пощёчина!

Голова Йанны резко дёрнулась в сторону. Она потеряла равновесие и пошатнулась. Женщина на мгновение уставилась на руку, которой она ударила Йанну по щеке, дрожащими глазами, а потом указала на девочку и отчаянно закричала:

 – Ты всегда была такой, с тех пор как была маленькой! Ты всегда смотришь на меня своими мёртвыми глазами с жалостью, как будто я грязная проститутка, а не твоя родная мать! Ах, ты злая девчонка! Ты бесполезная маленькая сучка!

Вид взрослой женщины, проклинающей девятилетнюю девочку, был несколько комичен.

Йанна ничего не ответила, хотя щека у неё горела. Она просто продолжала тупо смотреть на женщину.

Кровь отхлынула от лица женщины. Её дочь не дрожала от страха, не плакала от боли, даже не сердилась и не закатывала истерику после того, как мать сильно ударила её по щеке. Йанна просто продолжала оставаться глубоко погружённой в свои мысли...

Сладострастная фигура женщины задрожала, когда она отступила назад и увидела, что щека Йанны распухла. Не выдержав этого вида, женщина торопливо ушла.

 – ...

Лицо Йанны исказилось, когда она прижала ладонь к своей покрасневшей щеке, наблюдая, как женщина отступает.

"Ты злая, мерзкая сука", – тихо выругалась Йанна про себя.

Её мать, Лебони Роберштейн, действительно была настоящим клоуном. В прошлом Йанна проводила свои дни, страстно желая любви и ласки своей матери. С другой стороны, Лебони  никогда тепло не обнимала её. Она жаждала только привязанности Черно и без колебаний совершала злодеяния в этом направлении, пренебрегая Йанной, которая лишь невинно хотела любви своей матери.

Лебони, которая уже устала от равнодушия и презрения Черно и чей отец, который когда-то поддерживал её за кулисами, пропал без вести, только начала проявлять интерес к Йанне, узнав, что инструктор Йанны по фехтованию высоко оценил её природный талант в этом искусстве.

С тех пор Лебони  только и делала, что строго наказывала Йанну. Она уже не надеялась завоевать любовь графа, а вместо этого обратила свой взор на его обширные земли и несметные богатства и просто видела в Йанне инструмент для достижения своих целей.

Затем она умерла от рук Йанны, как только эти стремления осуществились.

И всё же та же самая женщина только что обругала Йанну за то, что та не любит мать, не принимает её сторону, и закатила истерику из-за отсутствия интереса в глазах Йанны, прежде чем убежать, как испуганная собака.

Йанна впилась взглядом в удаляющуюся фигуру Лебони.

"Да кто ты вообще такая, чёрт возьми? Неужели ты действительно та самая женщина, которую я знала? Я просто больше не жажду твоей любви, потому что я уже не тот человек, каким была в прошлом. Так почему же ты не передала мне пакет с ядом, чтобы убить законную жену, и почему ты говоришь мне такие глупые слова, ведя себя так, словно ты всего лишь жалкая мать?"

 – Ха!

Ну и фарс же. Йанна рассмеялась, пряча рот за краем рукава. Как абсолютно нелепо... как будто всё это просто комедия.

Или, может быть, это трагедия?

Губы Йанны скривились в улыбке.

Глава 1.3. Йанна

Он был белый.

Йанна подавила неудержимый смех, глядя на мягкий ковер, расстеленный на полу её убогой комнаты.

 – Мисс, хозяин сказал, что принесет ковер из меха белой лисы для Вашей комнаты, так как Вы упрямо отказывались переезжать в комнату в главном здании! Боже мой, он, должно быть, так любит свою дочь.

Родительская любовь? Поистине, не могло быть слов более неподобающих этому человеку.

Её няня выглядела взволнованной этой новостью, но Йанне стало не по себе, потому что она, вспомнив свою прошлую жизнь, не могла понять, что замышляет граф.

"Этот человек, Черно, купил мне роскошный ковер, потому что боялся, что я могу споткнуться в своей комнате и пораниться?"

Сама мысль об этом была абсурдной.

 – Вы меня слушаете, юная барышня?

Йанна, которая раньше прогуливала уроки, вернулась к своим занятиям. Она вообще не думала о своих действиях и вела себя неподобающе на протяжении всего урока, но сейчас девушка выпрямила спину, услышав истерику в голосе мадам.

 – Ну, конечно же, мадам Пуралсон.

 – Хорошо, тогда, пожалуйста, попробуйте ходить так, как я Вам сказала.

Йанна перестала ходить, как подобает изящной леди, как только стала членом королевских рыцарей. Вместо этого она ходила дисциплинированно, всем своим видом показывая, что убьёт любого, кто встанет на её пути. Тем не менее Йанна, которая обладала превосходными физическими чувствами и мастерством, успешно вспомнила манеру ходьбы, которой она научилась в прошлом. Тогда девушку так много раз хлестали по ногам, что она думала, её икры взорвутся.

Йанна прошла грациозно, лёгкими шагами, которые прекрасно знала в прошлом, перед мадам, которая пристально смотрела на неё.

Мадам Пуралсон, которая пристально смотрела на ноги Йанны, пытаясь найти недостатки в её походке, развернула белый веер из совиных перьев перед своим лицом, чтобы скрыть поджатые губы.

 – Я не знаю, как Вам удается демонстрировать такой безупречный этикет, когда Вы всегда плохо себя ведёте во время занятий, юная барышня. Это всегда неразрешимая загадка.

"Это было бы потому, что я безжалостно практиковалась в прошлом, чтобы Вы не разорвали мои ноги, и чтобы я могла получить комплимент от своей матери, которую я привыкла считать более красивой, чем кого-либо другого в мире. Поэтому, пожалуйста, просто скажи моему проклятому отцу, что мой этикет совершенен и что тебе больше нечему меня учить, и никогда больше не возвращайся", – хотела сказать Йанна, но проглотила эти слова.

 – Я хочу как можно скорее закончить Ваши уроки и никогда больше не видеть Вас, юная барышня. Я никогда раньше не давала таких бессмысленных и нежелательных уроков, пока не встретила Вас.

Мадам Пуралсон недовольно сплюнула и захлопнула веер. И снова, Йанна воздержалась от того, чтобы сказать:

"Я та, кто хочет никогда больше не видеть тебя".

Мадам Пуралсон подобрала юбку и поднялась со своего места так грациозно, как и подобает человеку, призванному учить людей этикету. Йанна просто кивнула на прощание, не потрудившись встать. В глазах мадам Пуралсон вспыхнул холодный огонёк, когда она пристально посмотрела на Йанну.

 – Безупречный этикет тесно связан с искренним отношением. Позвольте мне быть откровенной. Все Ваши наставники, за исключением добросердечного виконта Хефлуда, говорили, что Вы кажетесь исключительно умной, юная барышня, но, видя Ваше отношение, они вспоминают, что, как мать, так и дочь, Вы не что иное, как дочь скромного простолюдина. А я смотрю на Вас и вижу то же самое.

 – А, понятно.

Йанна оставалась невозмутимой и просто кивнула без особого энтузиазма, даже услышав язвительные замечания мадам. Мадам в гневе широко раскрыла глаза.

 – Ну вот, опять! Вам не хватает манер, которые Вы должны были бы иметь как учащаяся! Юная барышня, Вы окажетесь выставленными из высшего общества, если будете продолжать делать всё так же нерешительно, как сейчас. Вы должны, по крайней мере, упорно работать, если Вы низкого происхождения. Тц, если бы только Вы не были таким красивым цветком, как сейчас!

 – Да. Я понимаю.

На лице Йанны не отразилось ни малейшего волнения, хотя мадам Пуралсон оскорбила её так яростно, что сама начала краснеть. Как всегда, Йанна никогда не теряла контроль над своими эмоциями и ни разу не закатила истерику, чем совершенно не походил на девятилетнего ребёнка, которым была. Как всегда, именно мадам Пуралсон сердилась всякий раз, когда встречалась с тёмными и мрачными глазами Йанны.

Мадам, которая сегодня тоже разозлилась, пробормотала что-то себе под нос, быстро направляясь к двери. Она добавила несколько последних слов, прежде чем захлопнуть за собой дверь:

 – Я проделала весь этот путь, когда никто другой не захотел, только потому, что такова была просьба графа и графини, и что же я нахожу?! Я обещаю Вам, что вы никогда не сможете преуспеть в высшем обществе, юная барышня!

Йанна откинулась на спинку жёсткого стула, прислушиваясь к отдаляющемуся рёву.

"Эта женщина всегда так шумит, что бы я ни делала".

Она вела себя так нарочно, так как знала, что мадам Пуралсон не любит этого. Всё, чтобы проклятая женщина как можно раньше ушла.

Йанна недолюбливала мадам Пуралсон так же сильно, как Мадам Пуралсон недолюбливала её. девушка также не чувствовала необходимости вспоминать уроки, которые брала в прошлом детстве, когда её икры были избиты так, что Йанна думала, что они взорвутся от женщины, которая постоянно оскорбляла и ненавидела её, особенно с тех пор, как она уже освоила правила этикета, будучи герцогиней.

Мадам Пуралсон раньше уже приходила в дом Роберштейнов, чтобы стать учительницей Йанны по этикету. Она была так озлоблена, как только можно было ожидать от человека, у которого не было другого выбора, кроме как учить, и она никогда не прекращала пользоваться розгой во время своих уроков.

Она была близкой подругой доброй леди из дома Роберштейнов, не иначе как той самой женщины, которая однажды умерла от рук Йанны, и именно поэтому она ненавидела простолюдинку-хозяйку дома и ненавидела дочь хозяйки. Вот почему отношение мадам Пуралсон никогда не менялось, даже когда Йанна улыбалась и старалась на уроках изо всех сил.

Будучи невинным маленьким ребёнком, Йанна всегда хотела получать признание и любовь от людей, которые находили в ней только недостатки. Она отчаянно старалась преуспеть во всём -будь то учёба или этикет. Девушка была так добра и благопристойна, как только могла, чтобы изменить холодный взгляд людей, когда они смотрели на неё. Она сделала всё, что могла, чтобы удержать мечту о том, что холодное презрение, которое все испытывали к ней, когда-нибудь сменится некоторым теплом в будущем.

Но результаты говорили сами за себя. Ничего не изменялось, как бы она ни старалась. Люди относились к ней так же холодно, как и всегда, а дворянское общество, о котором говорила мадам Пуралсон, было сущим адом.

С Йанной обращались как с червяком, когда она дебютировала в высшем обществе. Презрение, оскорбления, презрение... Йанна была отторгнута, как и предсказывала мадам Пуралсон. Она была изгнана с таким унижением, что это было трудно вынести.

Вечеринки, которые она посещала после своего дебюта, были точно такими же. Единственное, что она получала от высшего общества – это насмешки. Они оттолкнули девушку, и кровь некогда добросердечной Йанны становилась всё холоднее и холоднее, в отличие от её багрового внешнего вида, пока она не почувствовала, что с таким же успехом могла бы быть совершенно хладнокровной. Девушка старалась держаться подальше от вечно пёстрых вечеринок и сосредоточилась исключительно на своём мече, словно была одержима им как самим дьяволом.

И вот, подумала она теперь. Всё в порядке, можно не пытаться так сильно, если ничего не изменится в любом случае.

И с таким настроем Йанна решила ни за что не цепляться так отчаянно, как раньше.

Она вытащила один из цветов, аккуратно лежавших в вазе на столе, и бросила его на белый ковер.

Топ!

Йанна усмехнулась, раздавив цветок каблуком своей туфли. Сок сочился из цветка и пятнал пушистый ковер. Она крепко сжала руки в кулаки, наблюдая, как чистый белый ковер покрывают яркие краски цветка.

Её мать, её отец, её брат, её учитель, её слуги. Они все были смешны. Они не обращали на Йанну внимания и покинули её, когда девушка так отчаянно жаждала их любви, но теперь они смотрели на неё, когда девушка отказалась от возможности когда-либо получить это чувство.

Глава 1.4. Йанна

Не было ни одного мгновения, когда Йанна не переживала о своём прошлом с момента своего возрождения, которое произошло девять лет назад. Она жила в прошлом, которое отличалось от прежней реальности, и осознавала это, потому что её воспоминания не исчезли.

Йанна встала со своего места и подошла к окну, из которого лился тёплый солнечный свет. Она села на подоконник и высунула руку наружу. Девушка сосредоточилась на тёплом солнечном свете, который мягко падал ей в руку.

Солнечный свет, который она собрала в руке, извивался между пальцами. Он также лежал на ресницах девушки и давал знать о своём существовании. Ресницы затрепетали под его тяжестью, как тонкие крылья бабочки. Йанна медленно закрыла глаза, не сопротивляясь солнечному свету и не прячась в тень.

"Я признаю то, что должна признать".

Если тепло, которое она чувствовала, было реальным, то и жизнь, в которой она сейчас жила, тоже была реальной.

Йанна стиснула зубы от нахлынувшего на неё негодования. Конечно, она не чувствовала бы себя такой потерянной, если бы родилась совершенно другим человеком, потому что тогда она смогла бы начать всё заново. Она закончила свою жизнь как женщина по имени Йанна Роберштейн без каких-либо сожалений, и поэтому была возмущена тем, что была вынуждена переживать всё это снова.

Девушка гордилась тем, что прожила свою жизнь более жестоко, чем кто-либо другой. Вот почему она ни о чём не жалела. И поскольку она ни о чём не жалела, у Йанны не было ни малейшего желания начинать всё сначала.

Когда её держали на руках у няни вскоре после рождения, Йанна думала, что её новая реальность была просто сном, который она видела на пороге смерти. И всё же этот сон не кончился ни через час, ни через день, ни через год, ни даже сейчас, девять лет спустя.

В то время Йанна не могла ясно видеть перед собой, как будто она действительно снова стала ребёнком, и бормотала, когда ей было неудобно и она изо всех сил пыталась пошевелить конечностями. Она естественно сосала грудь своей кормилицы, делала свои дела, лежала, и засыпала в изнеможении на целый день после того, как попыталась заставить своё тело двигаться. Она отвечала на зов природы, когда тот приходил, и думала, что сон закончится, пока она даже не сможет сформировать правильные мысли, а затем прошло пять лет, прежде чем она это поняла.

Только тогда девушка осознала, что этот сон длится слишком долго, особенно учитывая то, что он должен был оживить её десятилетнюю жизнь всего за одно мгновение.

Это было вполне естественно, что никто не обращал на неё внимания, когда Йанна была молода, что никто не любил её, что все они смотрели на девушку только с презрением, как это было так давно.

Но почему она снова жила в прошлом?

Ощущение, что с её самосознанием что-то не так, было неприятным до крайности. И именно поэтому Йанна закричала. И когда она закричала, то также заплакала. Она небрежно швырнула на пол какие-то вещи, разбила их и закатила истерику. Её тело отвечало в соответствии с её желаниями. И только тогда она поняла, что снова живёт как Йанна Роберштейн.

Разрыв связал сердце, которое вернулось к ней в тот момент. Это была колючая цепь, которая плотно сжимала вопросы, на которые она не могла ответить.

Первое, о чём подумала Йанна, когда поняла, что снова стала самой собой, были не вопросы "почему?" или "как?", они были её прошлом, которое девушка прожила так отчаянно.

Смерть от рук Архада после того, как его меч пронзил её сердце, была далека от идеала, но это был лучший конец, которого Йанна могла достичь после того, как полностью исчерпала свою жизнь. Она никогда не хотела прожить свою жизнь снова.

Девушка преодолела свою мучительную жизнь, сделав жестокий выбор, и была более чем удовлетворена кровавой жизнью, к которой привёл её этот выбор. Йанна ни о чём не жалела, потому что на протяжении всей своей жизни изливала всё, что у неё было, и у нее не было никакого желания прожить всё это снова.

Но десятилетняя жизнь, которую девушка прожила, как того желала, исчезла, и теперь она снова жила своим детским прошлым. Конечно же, та жизнь, которую она прожила, не была просто сном, не так ли?

Йанна закричала так, словно сошла с ума, как только эта мысль пришла ей в голову.

"Была ли моя жизнь просто долгим сном? Неужели вся эта ужасная боль, которую я чувствовала, была лишь иллюзией? Тогда, что же произойдёт в будущем?"

Йанна подняла к небу налитые кровью глаза и крепко сжала руки.

"Неужели я снова буду терпеть их бесконечные оскорбления, откажусь от праведной жизни, откажусь от всего, возьму за руку принца – единственного человека, который признал мои способности, – убью всех Роберштейнов, стану королевским рыцарем принца, буду убивать и уничтожать его врагов, а потом стану герцогиней и буду убивать и уничтожать всех тех, кто осмелится выступить против меня?! Буду ли я убивать, убивать и убивать снова и снова, сражаясь в войне, которую спровоцировал Архад?! Неужели я снова встречу свой конец от рук Архада?"

Это было ужасно. Йанна была охвачена отчаянием от мысли, что её десятилетняя жизнь, возможно, была всего лишь сном, и отчаянием от того, что ей придется прожить свою жизнь заново. Йанна, которая никак не могла смириться с тем странным явлением, которое произошло с ней, была связана своими воспоминаниями и долгое время барахталась в прошлом.

И всё же, она чувствовала бесконечное чувство неправильности в то же время. Каждое её действие заставляло вещи идти не так, как они происходили в воспоминаниях. Белый ковер, присланный ей Черно, живые цветы, подаренные ей Хэрчином, которые она раздавила, и тот факт, что Сарачи была еще жива – все это служило тому доказательством.

Но почему...?

Она была единственной, кто изменился по сравнению с её прошлым. Она, которая уже однажды прожила эту жизнь до конца. Это, а также тот факт, что она, которая уже однажды видела свою прошлую игру, больше не жаждала теплой любви других, как это было в прошлом.

Йанна поджала губы. Это было просто смешно. Подумать только, что всего одно отличие может так сильно всё изменить.

И поэтому она решила признать это. Что она не просто вернулась в прошлое, а на самом деле родилась заново, и что-то изменится, если девушка будет вести себя иначе, чем раньше.

Глава 1.5. Йанна

 – О чём Вы так упорно думаете, Мисс... О боже мой, какой ужас! Что вы сделали со своим белым ковром, Мисс Йанна?!

Йанна перестала нежиться на солнышке и повернулась к знакомому голосу, когда тот поднял шум.

 – Исфи.

Это была её няня. Исфи, которая держала в руках букет алых цветов, была потрясена, увидев цветы, растоптанные Йанной.

 – Вы испачкали свой белый ковёр цветами!

 – Что ещё более важно, почему ты здесь, когда ещё не время есть или пить чай? Мне казалось, что я просила тебя не искать меня без крайней необходимости.

 – Лорд Хэрчин сегодня тоже прислал цветы. Обычно он присылает их прямо перед едой, но, возможно, он предвидел, что сегодня Вы растопчете свои цветы, Мисс.

Исфи протянула цветы, которые держала в руках. Ледяной взгляд Йанны обратился на них. Аккуратно расставленные и перевязанные полевые цветы были малиновыми с желтыми тычинками – алыми цветами Адониса.

 – Эти освежающие цветы называются цветами Адониса. Они символизируют воспоминания и реминисценции (1) на языке цветов. Они обычно дарятся пожилым женщинам, но молодого мастера привлекло то, как красиво выглядели цветы, когда они сияли малиновым цветом под светом, когда он посещал цветочный магазин. Эти цветы тоже бывают золотыми, что символизирует вечное блаженство. Разве это не удивительно? Это цветок, который символизирует способность достичь вечного блаженства через воспоминания.

Йанна, которая уже была настолько недовольна тем фактом, что Хэрчин прислал цветы, что ей казалось, что её голова вот-вот лопнет от волнения, нахмурила брови, когда услышала, что символизируют эти цветы, что вызвало её раздражение.

 – Выбрось их сейчас же. Или сожги.

 – Не надо, они такие красивые.

Исфи проигнорировала недовольство Йанны и поставила цветы Адониса в вазу, предварительно вынув два оставшихся цветка, которые были внутри ранее. Йанна вздохнула и вытащила душный аксессуар для волос, который носила в причёске, чтобы мадам Пуралсон не накричала на неё за то, что девушка этого не сделала. Её волосы, теперь уже свободные от лент, волнами упали на плечи.

 – Для человека, который должен быть моей няней, ты действительно не слушаешь, что я говорю. Ты даже полностью игнорируешь меня. Если бы только ты была на одну четверть так же сдержанна, как Карниц…

 – Но именно поэтому я, Исфи, должна быть Вашей няней. Если бы сэр Карниц был Вашей няней, Мисс, Вы стали бы ещё более бесцеремонной, чем сейчас. Не хотите ли чаю, пока я здесь?

 – Это было бы замечательно.

Йанна прислонилась к подоконнику и наблюдала из-за спины Исфи, пока та заканчивала аккуратно расставлять цветы и готовила чай.

Она вспомнила, что в прошлом были люди, которые жалели её. И что там было три человека, которые даже заботились о ней.

Первой из них была Исфи, ее няня. Йанна совсем забыла об Исфи, потому что та умерла, когда она была совсем маленькой, и вспомнила о ней только после возвращения в прошлое.

Исфи была тёплой женщиной, от которой всегда мягко пахло молоком. Это была та самая женщина, которая обняла Йанну, брошенную Лебони сразу же после её рождения, и кормила своей собственной грудью. Это была та самая женщина, которая пела колыбельные на сон грядущий. И она была той самой женщиной, которая заболела и навсегда покинула Йанну после того, как её жестоко выпороли за то, что она высказалась против несправедливого обращения Лебони с Йанной.

Йанна вспомнила, хотя и смутно, что женщина с мягкими каштановыми волосами когда-то стояла рядом с ней, когда Исфи обнимала её вскоре после рождения. Смутные воспоминания стали яснее под тёплым присмотром Исфи. Она вспомнила холодные глаза людей, которые презирали Исфи за её заступничество. И тот факт, что никто не позаботился утешить или успокоить малышку, когда она рыдала рядом с телом мёртвой Исфи.

Но прошлое изменилось. Йанна больше не была одержима желанием привлечь внимание Лебони, и девушку не оскорбляли холодные взгляды, которые бросали на неё другие. Она не жаловалась и не плакала в объятиях Исфи, как раньше. Итак, Исфи не выступила против Лебони и не умерла после избиения хлыстом. Так вот, Йанна была не жалкой маленькой девочкой, которая с плачем бежала в объятия Исфи, потому что люди подвергали её остракизму, а бесцеремонной хозяйкой Исфи, что резко отказывалась от внимания людей.

Йанна, которая была связана своим прошлым и просто оставалась сторонним наблюдателем в своей нынешней реальности, не хотела, чтобы тёплая Исфи умерла так же несчастно, как и раньше. Она почесала большим пальцем свои алые губы и тихо прошептала:

 – Не умирай, Исфи.

Медленно, но верно Йанна освобождалась от оков своего прошлого.

 – Боже мой, Мисс, я ещё так молода. Вам не нужно беспокоиться о том, что я умру.

 – Я не имела в виду продолжительность твоей жизни. Я говорю, чтобы ты не умирала напрасно, потому что ты попала на плохую сторону высоких и могущественных взрослых, ответственных за вмешательство ради меня.

 – ... Ваша манера говорить слишком груба, Мисс. Сказать, что всё, что я, Ваша няня, делаю для Вас – это не что иное, как вмешательство! И если я умру, как эти цветы здесь, то какая разница, напрасно я умру или нет?!

Йанна хихикнула, услышав кокетливый выговор Исфи, и прижалась щекой к своему колену. Исфи собралась уходить с чайным сервизом, когда Йанна не ответила, а потому няня бросила взгляд на прекрасные цветы Адониса и немного помедлила, прежде чем сказать:

 – Не продолжайте игнорировать молодого господина, когда он продолжает посылать Вам такие прекрасные цветы, Мисс...

Йанна заговорила прежде, чем она успела закончить:

 – Исфи. Не вмешивайся ни во что, что происходит между мной и людьми в этом доме.

 – Прошу прощения?

 – Мне этого более чем достаточно, пока ты вот так стоишь рядом и продолжаешь подавать мне чай. Я уже более чем счастлива, что ты так часто ходишь со мной на прогулки.

 – Мисс...

 – Поэтому…

___________________________________________

1. Реминисце́нция (лат. reminiscentia "воспоминание") – элемент художественной системы, заключающийся в использовании общей структуры, отдельных элементов или мотивов ранее известных произведений искусства на ту же (или близкую) тему.

Глава 1.6. Йанна

Исфи покраснела, потому что была тронута словами Йанны, но её следующие слова были такими же холодными, как и тогда, когда девушка убивала своих врагов мечом.

 – Не переступай своих границ и не пытайся улучшить впечатления других людей обо мне. Не хвали меня перед другими и не вступай с ними в спор, когда они оскорбляют меня. Мне это не нужно, так что не говори ничего лишнего, особенно когда я приказывала тебе никогда этого делать.

 – …

 – Я снова поговорю с тобой утром. И я уже знаю, что ты рассказываешь графине обо всём, что я делаю. Меня раздражает, что граф, графиня или молодой господин проявляют ко мне такой интерес, так что прекрати это. Либо ты принимаешь и исполняешь мои распоряжения, либо навсегда перестаёшь быть моей няней. Ты мне очень дорога, но я не потерплю такого поведения.

Исфи просто молча опустила голову. Она всегда опускала глаза, когда слова Йанны становились острыми, как лезвия. И вот, как всегда, Йанна сказала:

 – Не плачь.

 – М-мисс... – Исфи была на грани слёз и вытирала глаза тыльной стороной ладони. Она продолжала: – Вам действительно всего девять лет? Почему Вы говорите так холодно?... И вообще, что у Вас за манера говорить? Очевидно, что в будущем Вы вырастите и станете прекрасной леди... Ах, так почему же Вы говорите как бесцеремонный человек?..

 – Так вот из-за чего ты плачешь?

 – Что это значит? Такая очаровательная маленькая девочка так говорит! Я так расстроена, что могу умереть! Почему Вы так говорите? Мисс, Вы говорите так, как будто Вы рыцарь с мечом или что-то в этом роде!

 – Достаточно. Мне нравится так говорить.

Исфи снова всхлипнула:

 – Что Вы будете делать, когда через несколько лет будете дебютировать в высшем обществе? Это всё вина лорда Карница.

 – Карниц не имеет к этому никакого отношения.

 – Нет, это всё из-за лорда Карница! *Всхлип*. Мисс, Вы всегда проводите так много времени с вечно молчаливым лордом Карницем, и, как это ни смешно, он также является человеком, с которым Вы говорите больше всего! Я должна быть той, кто скажет Вам горькую правду. Я скажу ему, чтобы он говорил как леди ради Мисс Йанны!

 – Ты действительно совсем не слушаешь, да? Ты собираешься пытать Карница, когда он не сделал ничего плохого?

Йанна не собиралась менять свою манеру говорить. Она была не благородной леди, нуждающейся в защите, а скорее рыцарем, который защищал своего короля и командовал солдатами.

Она говорила с мадам Пуралсон более мягким тоном, потому что хотела поскорее закончить свои уроки, но манера леди говорить была не той, что нравилась Йанне, и она не испытывала ни малейшего желания говорить подобным образом. Просто представив себе, что она говорит так же, как другие дамы, девушка покрылась мурашками.

 – В любом случае... я сейчас пойду приготовлю чай.

Исфи поспешно вышла за дверь, вытирая слёзы. И как раз перед тем, как уйти, она остановилась на мгновение, чтобы сказать:

 – И я говорю это только для того, чтобы сказать Вам, но я никогда не покину Вас, мисс. Как я могу перестать быть Вашей няней, мисс, когда я знаю, что я одна из немногих людей, которые примут Вашу сторону?

Снова всхлипнув, Исфи вышла из комнаты, закончив свою работу. Йанна еще некоторое время тупо смотрела на то место, где всего несколько мгновений назад стояла Исфи, по-прежнему прижавшись щекой к колену, а потом спрыгнула с подоконника.

 – Не было никакого смысла говорить мне об этом.

Йанна уже знала, о чём думает Исфи. На самом деле, Исфи плакала не из-за манеры Йанны говорить, а из-за того, что она жалела девушку за то, как люди в доме обращались с ней.

Но Йанна не собиралась разрушать стену между собой и другими людьми. Она вернулась в прошлое, но некоторые вещи просто никогда не изменятся. Как и её окружение, и её низкий статус, и ещё одно.

Йанна ступила на мягкий ковер и потянулась к вазе.

Её воспоминания, которые символизировали прекрасные цветы Адониса.

Она схватила цветы и раздавила их в своих руках. Девушка жаждала от них любви и внимания, но в ответ получала лишь холодное презрение. Она чувствовала только отчаяние и отвращение после того, как эти люди отвергали её до самого конца.

Йанна убила главу дома Роберштейнов и его верных сторожевых псов и стала единственной оставшейся в живых представительницей рода Роберштейнов. Она лишила жителей Роберштейнской территории того факта, что они были гражданами Роберштейнской территории, когда они оставили землю позади, потому что презирали её. Она заставила их полностью выбросить это имя из своих сердец.

И девушка должна была помнить и вспоминать эти вещи, чтобы достичь вечного блаженства? Как это совершенно нелепо. Её настроение только ухудшилось, пока Йанна размышляла над цветами. У девушки не было причин подбирать всё, что она отбросила только потому, что на этот раз она вела себя немного иначе, чем раньше.

Йанна издала тошнотворный смешок.

 – Возможно, я и переродилась, но разве я всё ещё не Йанна Роберштейн, которая десятилетиями жила как демон меча? – она сильно прикусила свои губы, как только слова сорвались с них. Затем девушка беспокойно зашагала по комнате. Как будто она что-то искала.

Йанна нашла что-то похожее по форме на то, что искала совсем недавно. Это был длинный стебель разрушенного цветка, который Исфи забыла убрать. Йанна подняла желтовато-зелёный стебель своей белой и мягкой рукой, ещё не обгоревшей на солнце и не огрубевшей от суровых тренировок. Она погладила пальцами твёрдый и упругий стебель. Листья были рукоятью меча. Стебель был тем самым лезвием.

Это был меч.

Йанна снова стала собой в прошлом и взмахнула мечом в воздухе, пронзив пространство перед собой. Но толчок оказался совсем не таким, каким она его помнила. Девушка очнулась от своего оцепенения и горько рассмеялась, бросив поникший стебель цветка на пол.

"А что я, по-твоему, делаю со стеблем цветка?"

Девушка была бы смущена, если бы кто-нибудь увидел её. Йанна сморщила нос и рассмеялась.

Меч.

Потрясение и восторг, которые она испытала в прошлом, когда впервые столкнулась с мечом, были настолько сильны, что на глазах Йанны выступили слёзы. Она жила так, словно задыхалась каждый день, пока впервые не коснулась меча и не задрожала от восторга. Девушке приходилось заставлять себя учиться, но меч с такой готовностью подчинялся всем её приказам.

С тех пор как она впервые взяла в руки меч, Йанна никогда не переставала любить того единственного друга, который шептал: "Я на твоей стороне. Я охотно сделаю всё, что ты пожелаешь, вместе с тобой". И девушка ни разу не позволила ему покинуть её сторону.

И всё же она ни разу не держала в руках меч с тех пор, как переродилась. Это было потому, что Йанна не делала этого в прошлом. Девушка впервые взяла в руки меч после того, как ей исполнилось пятнадцать, и только в шестнадцать лет начала официально учиться владеть им. Предполагалось, что до того дня, когда Йанна впервые возьмёт в руки меч, пройдёт ещё шесть лет, а до тех пор Йанна планировала держаться от него подальше, как делала это раньше.

Несмотря на это, она делала что-то столь же смехотворное, как пронзала воздух цветочным стеблем, как будто была в отстранении. Руки девушки так сильно дрожали, потому что им так сильно хотелось держать меч.

 – Пф! – Йанна разразилась смехом. Это был такой глупый вопрос.

"Верно, меч был моим всем – моей вечностью".

Глава 1.7. Йанна

Йанна медленно вернулась к окну. Заходящее солнце окрашивало небо в алый цвет. Свет в глазах Йанны померк, когда она увидела, как солнце садится за горизонт.

Действительно. Её страсть к мечу, которая была выгравирована в душе девушки, не исчезнет только потому, что она родилась заново.

Меч, меч и ещё раз меч.

И единственный мужчина, которого она никогда не сможет забыть.

То единственное яркое воспоминание из того дня, оставшееся от её обычно размытого прошлого, снова вспыхнуло в потемневших глазах Йанны.

Архад Ройген.

Йанна медленно закрыла глаза, размышляя над именем, которое было выгравировано в её душе точно так же, как и меч.

Архад Ройген – его полное имя было Архад Ро Ральзо Бахамут. Она была совершенно растоптана этим человеком во время первого турнира по фехтованию, в котором участвовала, когда девушке было девятнадцать лет.

Йанна была счастлива, когда она владела мечом. Никакие тривиальные мысли не приходили девушке в голову, когда она танцевала со своим мечом, поднимая облака горячей грязи вместо того, чтобы танцевать в душной вечеринке на холодном мраморном полу. Девушке казалось, что она преодолела какую-то стену и стала единым целым со своим мечом, когда Йанна размахивала им до тех пор, пока у неё не перехватило дыхание и пот не посыпался градом со всего тела.

Она почувствовала, как удушающее ярмо спало с шеи, И действительно почувствовала себя свежей и живой, когда она подняла свой меч так высоко, что ей показалось, что она может умереть от невозможности нормально дышать. Она чувствовала себя достойной того, чтобы быть просто Йанной – не дочерью грязной обыкновенной суки, которую купили за деньги, чтобы стать любовницей графа, не глупой девкой, которая не смогла добиться хороших результатов в учёбе, даже после того, как училась так усердно, что у неё текла кровь из носа, и не помехой, которая никогда не получит тепла или любви, потому что пошла в свою мать.

Её горячий пот. Её прерывистое дыхание. Её подёргивающиеся руки. Её онемевшее тело.

Усталость одолевала Йанну всякий раз, когда она держала меч так, как будто была поймана в лихорадочном сне на некоторое время, пока не падала от изнеможения. Но ей всё это нравилось. Девушке так нравилось чувствовать себя живой, что она могла сойти с ума от этого, и это наполняло сердце Йанны радостью, когда она чувствовала, что её собственное существование становится яснее. Йанна всегда смеялась ярче всех, когда полностью истощала своё тело и ложилась на землю, совершенно разбитая.

Девушка могла бы жить, пока у неё есть меч. Меч был единственным средством, с помощью которого она могла по-настоящему дышать.

Йанна только смотрела вперёд и бежала как сумасшедшая. Мана, сила, которая распространялась по всему миру и была также мерой силы, которая управляла им, естественно обвивалась вокруг её меча с каждым мощным взмахом. Йанна, которая была посредственна во всём остальном, наслаждалась таким большим талантом в мече, что она просто перескочила от одарённости прямо к гениальности.

Для Йанны, которая так сильно любила меч, что не знала, что ещё с собой делать, этот меч был самой ценной вещью в мире, а также тем путём, по которому ей предстояло идти, и тем, что стало одним целым с ней самой. Она была так помешана на мече, что её прозвали демоном меча.

И всё же Архад Ройген безжалостно сломал её – её меч.

Именно в этот день начался юношеский турнир по фехтованию среди юношей в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет, который был организован королевской семьёй в ознаменование основания королевства Роанн. Йанна участвовала в нём из-за матери. Не по приказу... к тому времени она уже отказалась от материнской любви, так что точнее было бы сказать, что она участвовала, потому что ей было любопытно, как фехтуют другие люди.

И хотя ей едва исполнилось девятнадцать лет, а мускулатура у девушки была гораздо слабее, чем у соперников, она победила бесчисленное множество мужчин своим характерным спокойным и гибким фехтованием и вышла в финал.

 – Что вообще может сделать женщина?

 – Господи, да что же ты так громко кричишь.

 – Они только что называли тебя Роберштейн? Разве это не значит, что ты рыжеволосая дочь любовницы графа Роберштейна? Ага, так ты и есть та девушка, которая родилась от этого позорного романа!

 – Любовница – это дочь того ублюдка Хорби, ростовщика, который разорился и исчез некоторое время назад, верно? Хм? Чрезвычайно красивая девка, которая соблазняла мужчин направо и налево и подлизывалась к ним? Хи-хи. Твоё тело так же горячо, как и у твоей матери, которая умела использовать своё тело как средство для достижения цели. Почему бы тебе не раздеться и не устроить нам шоу?

Их насмешки и презрение были сведены к молчанию после того, как ужасная фехтовальная игра Йанны захватила их. Число мускулистых мужчин, которых заставили замолчать после того, как кончик меча Йанны прижался к их горлу, неуклонно росло.

Йанне очень понравилось вновь обретённое молчание. Это доставляло ей столько удовольствия, что девушка не могла вынести, когда издевательские усмешки, которые когда-то душили её, заглушались её мечом – её душой. Когда они преклонили колени перед мечом Йанны в знак капитуляции, она полностью отдалась радости победы.

А потом девушка встретила Архада Ройгена в финале.

 – ...

Йанна моргнула и откинула назад свои ниспадающие тёмно-рыжие волосы. Девушка сморщила нос, когда солнечный свет пощекотал её. Она сузила глаза, как вялая кошка, вспоминая тот роковой день.

Некогда твёрдый и гладкий пол арены теперь был покрыт неровными шрамами.

Йанна и Архад – каждый из их мечей – испускал под палящим солнцем несколько иное голубоватое сияние. Искры летели с каждым столкновением, и песни их мечей резали воздух и накладывались друг на друга.

Быстрый и пугающий клинок Йанны постоянно блокировался полуторным мечом Архада (1). Её ловкая фехтовальная игра тщетно ускользала от разрушительного умения Архада.

И она всё поняла.

"Зверь перед моими глазами такой же, как я".

Два меча столкнулись с металлическим звуком. Архад и Йанна смотрели друг на друга поверх скрещённых клинков. Они узнавали друг друга глазами – один пылающий алым, как дьявол, а другой сияющий золотом, как хищник, охотящийся за своей добычей – и вырезали друг друга в своих сердцах.

__________________________________________

1. Анлейтер использует слово "рапира", но если рапира столкнётся с полуторным мечом, от неё ничего не останется. Так что я рапиру в будущем буду заменять на "клинок" или "меч". К тому же пока не упоминалось, каким именно оружием владела Йанна.

Глава 1.8. Йанна

Сердце Йанны бешено колотилось и переполнялось эмоциями. У неё закружилась голова от чувства, которое было столь же страстным, но не столь мимолетным, как романтическая любовь, возникшая из мощной привязанности, рождённой чувством товарищества, которое она чувствовала сквозь их мечи.

Человек по имени Архад Ройген перед её глазами был так же без ума от меча, как и сама Йанна. Огонь, пылающий в его золотых глазах, был тем же самым пламенем, которое горело в её собственном отражении в его глазах.

Ни один человек, живущий нормальной жизнью, не мог бы так сильно цепляться за меч. Йанна сделала это, потому что хотела чувствовать себя живой. Ей было любопытно, почему Архад так же обезумел.

Йанна оттолкнула меч Архада, не в силах вынести собственного трепещущего сердца. Их глаза встретились лишь на короткое мгновение, но свет от его глаз остался в сердце девушки.

 – Ох...

Именно тогда Йанна начала по-настоящему давить на Архада, который улыбался, оскалив зубы в рычании. Архад отшвырнул меч Йанны, как яростную волну, и скосил его вниз, словно говоря, что до сих пор он только играл, что он просто оценивал её мастерство, как произведение искусства.

Йанна дёрнулась, как будто внезапно ударилась о большую стену, и выронила меч. Их окружение разразилось оглушительными возгласами, когда девушка сделала это, и рефери прокричал её поражение.

 – ...

Йанна безучастно опустилась на колени, чтобы поднять свой меч. Уголки губ Архада начали изгибаться в улыбке, когда парень встал перед ней.

 – Действительно, какая Вы интересная девушка.

Именно тогда чувство товарищества, наполнявшее её разум, сменилось таким ошеломляющим чувством поражения и унижения, что ей показалось, будто Архад разорвал её душу на две части. Тон его низкого голоса был приятен для слуха, но Йанна находила его только расстраивающим.

 – Йанна Роберштейн, не так ли? Сейчас ты неогранённый алмаз, но ты определённо вырастешь, чтобы быть достойной в будущем.

Был ли это комплимент, или это было просто высокомерие того, кто нависал над ней сверху?

Сердце Йанны сжалось, а губы скривились в сердитом оскале.

 – Заткнись. В следующий раз, когда я увижу тебя, я обязательно сделаю так, что ты никогда больше не будешь издеваться надо мной своим ртом.

Злой зверь, живущий в самых глубоких уголках её сердца, сорвал панцирь с элегантной аристократки, маску которой она носила.

Чувства, которые наполнили алые глаза девушки после того, как она впервые в жизни потерпела поражение от меча, были завистью и яростью, направленными на хищника, стоящего над ней, которого она должна победить, чтобы претендовать на единоличное владение мечом.

Архад громко рассмеялся, когда Йанна посмотрела на него горящими глазами. Публика была так громка, что его голос мог бы быть погребён под их ликованием, но для Йанны, которая обладала обострёнными чувствами, его смех был громче грома.

 – О боже. Я начинаю с нетерпением ждать этого. Я хочу иметь хорошие отношения с Вами, но похоже, что Вы не разделяете это чувство.

 – Архад – это твоё настоящее имя? Откуда ты? Ты дворянин? – упрямо спросила Йанна, но Архад продолжал молча смотреть на неё сверху вниз. Парень потянулся к ней, и Йанна не стала его избегать. Его грубые пальцы нежно коснулись щеки девушки. Их глаза снова встретились. Золотой свет, горящий в его глазах, был таким же горячим, как и само Солнце.

Архад медленно раскрыл пересохшие губы.

 – Сейчас не самое подходящее время, так что зови меня просто Архад Ройген.

Йанна перестала настаивать на ответе. Кончики его пальцев стали его пальцами, а пальцы – его ладонью, когда он медленно погладил девушку по щеке.

 – Я хочу такую женщину, как ты. Тем более теперь, когда мы воевали друг с другом. Так что давай, попробуй… Попробуй сломать мой меч при следующей встрече.

Йанна не расслышала слов Архада как следует из-за своей враждебности к нему. Она была настолько охвачена гневом, что дрожала и не слышала ту часть, когда он сказал, что хочет её ещё больше после драки с ней. Его руки, которые только что прикрывали её щеку, затем переместились, чтобы прикрыть её алые глаза.

 – Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы сломить этот твой взгляд.

Йанна вынырнула из воспоминаний и открыла глаза. Он всегда был для неё Архадом Ройгеном, человеком, который победил её мечом, даже после того, как взошёл на трон империи Бахамут, проливая за собой кровь, как Архад Ро Ралзо Бахамут.

Архад участвовал в турнире мечей Роанна, потому что хотел лично встретиться с Йанной, на которую положил глаз. Парень открыл ей это, когда они встретились в следующий раз, когда Архад пытался уговорить её встать рядом с ним. Он ободрял Йанну, говоря, что никогда не видел такого молодого гения, как она, что девушка нужна ему рядом. Он пытался соблазнить Йанну сладкими словами каждый раз, когда они встречались.

Однако Йанна не могла признать его своим Императором. И вовсе не потому, что она была патриоткой своей Родины, которая отвергала её на каждом шагу. И не потому, что она была верна принцу, сказавшему девушке, что ему нужен её меч, а потому, что для Йанны Архад Ройген не был ни Императором огромной империи, ни диким зверем, который вот-вот поглотит Королевство Роанн целиком.

Хотя Архад всё ещё был её единственным соперником, который видел меч так же, как и она, он был также единственным противником, который когда-либо заставлял девушку преклонять колено в унижении.

Как могла Йанна, которая была едина со своим мечом, признать своё поражение, склонить голову и послушно остаться под ним?

Архад уверенно заявил, что сломит её соревновательный взгляд, но по-настоящему сломить её ему удалось только в тот день, когда девушка умерла от его рук и снова начала переживать прошлое заново.

Йанна честно признала своё поражение только после того, как его меч пронзил её сердце.

Это было освежающее поражение для Йанны, которая ни о чём не жалела. Но это была также и её бесспорная победа.

Йанна полностью проиграла против меча Архада, и Архад потерял Йанну навсегда. А как ещё это можно назвать, кроме ничьей? Это была очень приятная ничья.

И всё же, победа, ничья и поражение были стёрты в этой жизни теперь, когда она была возрождена, так что же должно было быть её целью теперь?

 – Эта... жизнь... всё кончено. Но... в следующий раз я буду не твоим врагом... а твоим... рыцарем...

Глава 1.9. Йанна

Йанна поняла это, когда её воспоминания закончились последними словами, которые она сказала.

"Не может быть, чтобы это был просто сон. Жизнь, которую я прожила, не была ни сном, ни ложью, ни даже дежавю. И эта жизнь – не повторение прошлого, основанного на моих воспоминаниях".

До сих пор Йанна жила, будучи связанной своим прошлым. Она даже не пыталась ничего изменить, потому что думала, что ничего не изменится.

И всё же она помнила всё, что случилось в прошлом. Она не просто повторяла ту же самую жизнь снова и снова после того, как забыла её. Она родилась заново, как бы нереально это ни звучало. И она сохранила все свои воспоминания.

Перемены начались в тот самый момент, когда она родилась.

"А почему меня вернули обратно?"

Солнце, которое раньше смотрело на Землю сверху так, словно никогда не зайдёт, уже опускалось за горизонт.

Йанна подпёрла подбородок руками и смотрела, как птицы улетают в сумерки. Летя, птицы смотрели прямо перед собой. Если она тоже полетит в настоящее, не оглядываясь на своё прошлое, то устремится в будущее. Девушка сможет лететь к лучшему будущему, не оглядываясь на то, что уже не сможет изменить.

Глаза Йанны следили за птицами, которые лениво летали по воздуху.

"Я должна стремиться к лучшему будущему, как те птицы, вместо того чтобы быть привязанной к своему прошлому и повторять всё снова и снова".

Следующий вопрос, который она теперь задала себе, отбросив своё прошлое, касался не того, чем была прошлая жизнь, а скорее вопроса о том, почему девушка к ней вернулась.

Человек, который излучал яркий свет, и человек, который был тёмным, но держал свет внутри. Йанна моргнула, вспоминая их.

Действительно. Она могла бы пойти и другим путём. Другой из двух судьбоносных путей в жизни, которые она могла бы выбрать.

После национального турнира по фехтованию, в котором Йанна участвовала, когда ей было двадцать два года, девушка выбрала человека, который тянулся к ней, человека, который был наполнен до краёв блестящим смехом, принца, который хотел стать королём Королевства. Она стала рыцарем для принца, который, в отличие от неё, был наполнен ярким светом. Йанна отдала свой меч первому человеку, который отчаянно нуждался в ней.

А что касается другого мужчины, которого она не выбрала?…

Сияние принца померкло, и свет от золотых глаз, которые она видела незадолго до своей смерти, ярко заплясал перед ней.

"В следующей жизни я буду не твоим врагом, а твоим рыцарем".

Йанна медленно открыла рот.

 – А, понятно. Стать твоим мечом и завоевать весь континент вместе – тоже неплохой вариант.

Может быть, теперь ей нужна новая цель из-за тех перемен, которые произошли с тех пор, как девушка переродилась?

Йанна стряхнула пот с рук, которые отчаянно дрожали.

Изменения в прошлом. Новое начало.

Она будет держать меч в своих руках уже завтра. Откровенно говоря, весьма впечатляло то, что она, человек, который когда-то был без ума от меча, не держал его в течение девяти долгих лет, даже если это было потому, что девочка была молода.

И она будет ждать с мечом в руке, который был острее, чем когда-либо в прошлом. Вскоре Йанна встретится с Архадом Ройгеном.

Она победит Архада, когда снова настанет день её жалкого поражения в прошлом, и она будет тянуться к нему и следовать за ним до самого горького конца, если он всё ещё будет желать её.

"Это совсем неплохо", – подумала Йанна. – "Архад Ройген. В этой жизни у тебя буду я, и в этой жизни я буду бить тебя. А значит, мы закончим ещё одной ничьей".

Это было бы совсем не так, как в прошлом. На этот раз они закончатся взаимной победой, а не взаимным поражением.

 – А-а-а... – взволнованный стон слетел с губ Йанны, когда девушка не смогла вынести того, как сильно билось её сердце.

На этот раз она выберет не Короля своей родины, а Императора Империи Бахамут. Как она могла ждать десять лет, пока этот день не наступит?

Её малиновые глаза горели ярче, чем мерцающие угольки красного солнца.

Её прошлое было смыто изнутри.

Возможно, этот свет останется навсегда как отражение...

Глава 1.10. Йанна

Йанна Роберштейн.

Огнеподобная дочь, рождённая женщиной, похожей на ядовитый цветок. Она была красной и красивой, как и её мать.

Мать Йанны, Лебони, жила безрассудно. Она была чародейкой, печально известной тем, что соблазняла мужчин своей врождённой внешностью.

Лебони была единственной дочерью Хорби, человека, который поднялся до ранга маркиза, используя свою коррумпированную сеть ростовщиков. Хорби обожал свою дочь, и именно благодаря ему Лебони  смогла заполучить в свою постель любого мужчину, которого хотела. Не имело значения, был ли этот человек молод, холост или даже женат.

А потом, однажды, Лебони заметила синего графа, когда он проезжал мимо неё на своей лошади. Она слепо влюбилась в него, человека, чьи цвета контрастировали с её собственным алым цветом, и был намного выше её статуса. И это несмотря на то, что он был женатым человеком с ребёнком. Вот почему Лебони погналась за ним и обосновалась на землях Роберштейнов.

Она заманила графа в ловушку, используя грязные методы Хорби, и в конечном итоге стала любовницей графа, Лебони Роберштейн, хотя к ней относились с презрением за то, что она была всего лишь скромной простолюдинкой.

В Лебони, которая родилась и выросла на улице, не было ничего грациозного или элегантного. Она была жестока и безжалостна к людям, служившим ей, и в женщине вообще не было ничего, чем можно было бы восхищаться. Она всегда завидовала доброй и элегантной хозяйке дома, Сарачи, и никогда не обращала внимания на Йанну, собственную дочь.

Она всегда была занята тем, что пыталась соблазнить графа своим чувственным, соблазнительным телом и естественными цветами, и следовала за ним, как высококлассная проститутка... такова была общественная оценка Лебони, которая распространилась не только по территории Роберштейна, но и по всему высшему обществу.

Так как же люди, преданные графу до мозга костей, могли когда-нибудь полюбить Йанну, рожденную от такой женщины, как Лебони, которая ничем не походила на графа Роберштейна, знаменитого своими синими цветами, и была точной копией матери?

Конечно, красные оттенки Йанны, яркие, как пламя, немного отличались от более тёмных красных оттенков Лебони, так как холодная синева Черно была смешана с ними. Цвет Лебони был завораживающим, но красный цвет Йанны создавал впечатление яркого пламени. Она также не была такой хитрой, как её мать. И всё же в детстве её проклинали только за то, что у неё были тёмно-красные волосы.

Дочь графа, родившаяся с клеймом позора.

Никто не радовался, когда родилась Йанна, дитя смешанной крови. Даже Лебони пренебрегала Йанной, потому что девочка совсем не походила на её любимого графа. Все остальные взрослые в доме были полны решимости презирать Йанну, потому что они презирали Лебони, когда та была беременна ею. И, как и было их намерение, они также презирали Йанну, как только она родилась.

И вот взрослые, которые не могли даже прикоснуться к Лебони, дочери такого богатого купца, как Хорби, у которой граф был обёрнут вокруг мизинца, начали делать эгоистичные вещи.

Тем не менее Йанна не была расстроена или опечалена, когда они мучили её, хотя она была всего лишь маленьким ребёнком, который должен был отчаянно нуждаться в их любви. Она не расстраивалась и не плакала из-за того отвращения, которое было вылито на неё, и вообще не отвечала, как будто была просто куклой.

Мучения становились обоснованными только тогда, когда цель была ранена и начинала рыдать. Люди, которые мучили Йанну, бывшую ещё маленьким ребёнком, были озадачены, когда видели, что она не была потрясена их действиями.

Они только становились всё более и более обеспокоенными, продолжая касаться её. Они были смущены тем фактом, что их мучение незрелого маленького ребёнка, чья зрелость, казалось, превосходила их собственную, было только напрасной тратой времени и усилий.

Йанна была необычной с самого детства. Одно дело, когда Лебони пренебрегала ею, но Йанна, казалось, и сама не проявляла никакого расположения к собственной матери. Она была необыкновенно взрослой и смотрела на покинувшую её Лебони, как на пустую девку, безумно влюблённую в Графа и гоняющуюся за ним при каждом удобном случае.

Когда Йанне было восемь лет, произошёл инцидент, который сделал её недетскую зрелость очевидной для всех.

Сарачи чуть не отравили.

Люди сильно подозревали, что именно Лебони спровоцировала всё это дело, но исполнитель покончил с собой, и против неё не было никаких определённых улик. Хорби крепко держался за многие слабости графа, так что даже граф никак не мог справиться с Лебони.

 – Ах, ты мерзкая маленькая сучка!

Это случилось, когда обитатели дома Роберштейнов были вне себя от ярости.

Однажды Пезилла, служанка, которая была одной из главных мучительниц Йанны, случайно увидела Йанну, прогуливающуюся в саду, когда работала над чем-то, что Сарачи просила сделать с несколькими другим служанками.

 – О, боже мой!

Она намеренно пролила обжигающе горячий чай на Йанну. Йанна не смогла увернуться от внезапного крещения горячим чаем и использовала свою руку, чтобы остановить проливание на своё лицо.

 – Мне очень жаль.

Служанки, стоявшие позади Пезиллы, приложили руки к губам и засмеялись, глядя на молодую девушку. Пезилла тоже обрадовалась, увидев несчастную Йанну, и тоже с трудом удержалась от смеха.

Они думали, что Йанна, которая никогда ни на что не реагировала и всегда была похожа на куклу, тоже не отреагирует на их шалость. Её белая кожа была красной и опухшей и, вероятно, сильно болела, но, как они и ожидали, Йанна даже не вскрикнула.

Однако сразу же после этого Йанна отреагировала совершенно иначе, чем обычно.

 – Пролитый на меня чай превзошел все мои ожидания.

Йанна схватила её за руку с невыразительным выражением лица. Она подняла голову и посмотрела Пезилле прямо в глаза. Пезилла была поражена, когда их взгляды встретились. Девушка, стоявшая перед ней, не была куклой. Теперь она была похожа на пылающее пламя – не такая мрачная и омертвевшая фигура, как обычно.

 – Я не ожидала чаю, но я рада, что ты та, кто вышел вперёд, как и раньше.

Пезилла испугалась и отступила на шаг ещё до того, как поняла, что делает. Затем, она была смущена тем, что сделала и огрызнулась в ответ:

 – О чём Вы говорите? Почему Вы должны быть рады, что я здесь, мисс?

Глава 1.11. Йанна

Йанна полностью проигнорировала её и сказала:

 – Я собираюсь наказать тебя.

 – Что? – спросила Пезилла в ответ, потому что не ожидала услышать то, что сказала Йанна. Уголки губ девочки приподнялись в улыбке при полоумном ответе Пезиллы.

 – Ты до кучи ещё и оглохла, тупая сука? Может быть, я и родилась от низменного и подлого подобия женщины, но я всё ещё член семьи твоего хозяина, который стоит выше тебя.

Пезилла была ошеломлена тем, как ужасно Йанна описала свою собственную мать.

Йанна продолжила:

 – Так позволь мне спросить тебя вот о чём. Это граф приказал тебе сделать это? Или это была та леди, которая лежала больная в постели и просила тебя об этом? Или, может быть, молодой хозяин прошептал эту просьбу тебе на ухо? Если хоть что-то из этого правда, то я не буду обращать внимания на то, что ты сделала со мной.

Пезилла, ошеломлённая молодой девочкой, которая едва доставала ей до пояса, сделала ещё один шаг назад. Девочка, стоявшая перед ней, точно понимала, что происходит вокруг, несмотря на то, что была ещё так молода, что не должна была ещё вырабатывать в себе здравый смысл, и ясные и решительные слова, слетевшие с её губ, заставили людей, слушавших Йанну, покрыться мурашками.

Пезилла уже не могла лгать.

 – Нет... они этого не делали.

 – Так ты сделала это со мной по собственной воле? Какая же ты высокомерная сука. Хорошо, тогда почему бы тебе не сказать мне? Неужели ты вылила на меня горячий чай, потому что я не реагировала на твои издевательства и ты хотела, чтобы я закричала от боли?

Пезилла и другие служанки напряглись, увидев внезапную перемену в поведении Йанны, потому что она была не только невыразительна, как кукла, но и никогда раньше не говорила должным образом. Она холодно обвиняла их в преступлениях, допрашивала и загоняла в угол, как дикого зверя, когда они не могли ничего опровергнуть. На мгновение Пезилла не могла не усомниться в том, что девочка перед ней действительно была тем самым ребёнком, который почти никогда не разговаривал с другими.

 – Я не буду плакать только из-за того, что такая пустоголовая девица, как ты, издевалась надо мной. И я не собираюсь прощать тебя за то, что ты вылила горячий чай члена семьи своего хозяина и смеялась вместо того, чтобы броситься в грязь с извинениями.

Поза Йанны была подобна хорошо заточенному мечу. В прошлом её называли Железокровной герцогиней, которой так не хватало любви к другим, что ходили слухи, что в её жилах течёт голубая кровь, а также жестоким демоном-меченосцем, который не боится убивать.

Однако эта версия Йанны исчезла из памяти людей, когда она вернулась в прошлое.

Йанна подавляла свою личность и была обеспокоена тем фактом, что Сарачи не умерла, в отличие от прошлого, и она полностью вернулась к своей первоначальной природе, когда простая служанка не знала своего места и осмелилась подползти к ней.

Жажда крови сочилась из самого её существа.

 – Я накажу тебя за то, что ты пролили чай на кого-то, чьё происхождение выше твоего, и посмеялась над этим, независимо от того, было ли это преднамеренно или просто небрежность.

 – Я... я прошу...

Пезилла, чья кровь отхлынула от её лица в результате кровожадности Йанны, попыталась пробормотать извинения.

 – Что значит этот шум, когда моя мать больна?!

 – Молодой хозяин…

Хэрчин, который был на прогулке, случайно наткнулся на эту сцену и быстро подошёл к ним. Пезилла посмотрела на него так, словно он был её спасителем, а Йанна тихо выругалась и позволила своему лицу застыть в холодном выражении. Хэрчин по очереди переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять ситуацию, и в тревоге схватил руку Йанны, увидев, как она покраснела и распухла.

 – Твоя рука!

Йанна нахмурилась не от боли, а от того, что ей было неудобно, и попыталась вырвать свою руку, но она не могла победить мальчика на четыре года старше её в состязании сил.

 – Это ты сделала, Пезилла?

 – Д-да...

Хэрчин тут же вспыхнул от гнева.

 – Разве мы с родителями не говорили тебе, чтобы ты не поднимала руку на Йанну?! А сейчас возвращайся в свою комнату, пока я не позову...

 – Это не имеет к вам никакого отношения, молодой господин, так что, пожалуйста, перестаньте беспокоиться об этом.

Хэрчин вздрогнул и удивлённо отпустил руку Йанны, когда та, обычно молчавшая, несмотря ни на что, холодным тоном оборвала его. Затем, отряхнув область её руки, которую он схватил, как будто она вытирала что-то грязное, Йанна хладнокровно продолжила:

 – Пезилла, сейчас я тебя накажу.

 – Д-да.

Пезилла, совершенно ошеломлённая, поклонилась в ответ. Йанна посмотрела на макушку Пезиллы, которая была почти на одном уровне с её глазами, подняла подбородок и сказала:

 – С сегодняшнего дня ты больше не будешь беспокоиться обо мне. Тебе всё равно, что я буду делать. Ты больше не будешь ни запугивать меня, ни смеяться надо мной. Твоё наказание будет заключаться в том, что ты будешь обращаться со мной так, как будто меня не существует.

Это было настолько тривиальное наказание, что оно, казалось, сняло напряжённость в воздухе. Тем не менее Йанна ещё не совсем закончила.

 – Если ты не подчинишься моим приказам, я заставлю тебя встать на колени у моих ног и вылью расплавленную сталь на твое лицо.

Йанна холодно улыбнулась, глядя на застывшую на месте ничтожную служанку.

 – Ну и что же? Разве я не злая дочь Лебони, какой ты меня считаешь?

Пезилла не ответила.

 – Я не собираюсь ни на йоту беспокоиться о таких, как ты, но и не буду молчать, если ты продолжишь так поступать со мной. Если ты ещё раз выкинешь такую шутку со мной, я покажу тебе, что я могу быть такой злой, как ты думаешь, и даже больше.

Йанна подняла голову.

 – Меня никогда за это тепло не принимали, но я всё ещё член дома Роберштейнов и один из тех хозяев, которым ты должна служить. Ты не можешь обращаться со мной, как тебе угодно, пока граф не удалил меня из семейных записей.

Всё, что сказала Йанна, было правдой. Пезилла, осознавшая свою ошибку, непроизвольно задрожала.

Йанна продолжила:

 – Ни граф, ни госпожа, ни молодой господин не смогут помешать мне наказать тебя, если они заботятся о чести семьи. В конце концов, я всё ещё принадлежу к их роду, и они бы опозорили свою собственную родословную, если бы не дали мне хотя бы право наказать служанку, которая намеренно пролила на меня горячий чай, не так ли? Ха-ха!

Глава 1.12. Йанна

Её смех длился лишь мгновение, и Йанна снова быстро поджала губы. Затем она обратила свои красные глаза, в которых светилось то, что можно было почти назвать безумием, к Пезилле и сказала:

 – Совершенно очевидно, что ты просто очень хочешь избавиться от меня, но ничего не можешь с этим поделать, так почему бы тебе не прильнуть к своему драгоценному молодому хозяину и не попросить его выгнать меня из семьи? Мне всё равно в любом случае. Но...

Глаза Йанны вспыхнули алой жаждой крови. Жестокий свет в её глазах был чем-то, что могло принадлежать только тому, кто убил десятки, нет, сотни людей.

Мана сильно сконцентрировалась вокруг них в соответствии с её волей. Все вокруг вдруг почувствовали, что им трудно дышать, и начали задыхаться. Они почувствовали, как что-то покалывает их кожу. Служанки были так напуганы, что реагировали на это физиологически. Жажда крови Йанны полностью завладела этим местом.

Как нормальные женщины могут выдержать давление, исходящее от хищника? Все служанки склонили головы в жалком ужасе. Йанна посмотрела на них сверху вниз и холодно пробормотала:

 – Я больше не буду терпеть твоё высокомерие за то, что ты посмела оскорбить меня, когда я ничего тебе не сделала...

 – Мисс!

Издалека к ним торопливо бежала няня Йанны, Исфи. Увидев её, Йанна сразу же стёрла с себя всепоглощающую жажду крови. Только тогда служанки, стоявшие перед ней, снова смогли дышать и начали хватать ртами воздух. На их лицах появилось выражение недоумения, потому что они не понимали, что заставило их так поступить.

 – Боже мой! Почему вы так выглядите, Мисс?! А ваша рука... О боже мой!

Испуганная Исфи схватила Йанну за руку, но девушка не стряхнула её безжалостно, как это было с Хэрчином. Она просто слегка улыбнулась, когда Исфи искренне переживала за неё со слезами на глазах.

 – Ничего страшного. Это неудобно, но поправимо. Давай поспешим обратно в пристройку, так как мне нужно будет это обработать руку, если я не хочу, чтобы это оставило уродливый ожог, и, что более важно, от руки теперь воняет, и хочу её помыть.

Улыбка, которой одарила её Йанна, была такой же тёплой, как и новые весенние почки после того, как ушли зимние морозы. Улыбка ощущалась ещё теплее по сравнению с её холодной фигурой ранее. Те, кто впервые увидел её настоящую улыбку, застыли на месте.

Йанна ушла вместе с Исфи, даже не попрощавшись, как будто ничего не произошло.

Когда же это случилось? Служанки, которые определенно презирали её, внезапно ощутили странное чувство лишения. Тем временем Хэрчин пристально смотрел на удаляющуюся фигуру Йанны.

* * *

Это были выходные, и у Йанны сегодня не было никаких уроков. Она рано закончила свою домашнюю работу и вышла на прогулку в удобной одежде со своим личным рыцарем.

Зелёная трава шелестела у неё под ногами. Освежающий ветерок прошёлся по листьям и опустился на её волосы, взъерошив их, прежде чем быстро убежать. Игривый ветерок не прекращался и извлекал звонкую песню из капель росы, лежащих на ландышах.

Жуки в траве поднимали брачный шум на ветру. Одуванчики превратились в белое платье, их семена смыло ветром и унесло в небо, как маленьких фей, танцующих в полете.

Йанна шла по склону горы за поместьем Роберштейнов. Ей всегда нравилось это место, как сейчас, так и в прошлом, которое было плотно закрыто тенью, отбрасываемой листьями. Оно всегда давало ей убежище, когда девушка чувствовала, что не может дышать.

Вот почему она объявила эту гору своей после того, как стала герцогиней. Она отказалась от своих прав на землю и предложила её принцу, но оставила гору как свою собственность. Любой, кто осмеливался вторгнуться на её гору, безжалостно предавался смерти, поэтому люди стали относиться к этому месту как к запретному, которого следовало опасаться.

Йанна, чьи глаза были закрыты, когда она наслаждалась прохладным бризом, открыла глаза и пошевелила губами.

 – Карниц.

 – Да, Моя леди, – мужчина, стоявший позади неё, ответил, когда девушка позвала его по имени.

Йанна обернулась вокруг своей оси. Её тело казалось маленьким и хрупким по сравнению с его большим. Хотя Карниц был крупным мужчиной, он не выглядел туповатым, а скорее просто честным, когда кланялся ей.

Его тёмно-красные волосы были коротко подстрижены, чтобы не мешать тренировкам, монолитные глаза напоминали миндаль, нос был большим, а губы толстыми. Карниц, у которого было обычное лицо, крупное и грубое, как и подобает мужчине, моргнул, как ласковый бык.

Когда Йанна подняла на него глаза, он медленно опустился на одно колено и присел так, чтобы девушка могла смотреть на него сверху вниз.

Йанна почувствовала, что знакомый образ стал чем-то новым и свежим. Карниц тоже был её личным рыцарем в прошлом, и он преданно стоял рядом с ней вплоть до своей смерти в качестве её помощника после того, как она сама стала рыцарем.

Карниц, который был простого происхождения, не был очень способным, потому что он мало учился. Тем не менее Йанна помогла мужчине восполнить то, чего ему недоставало, и он в конечном итоге стал одним из величайших рыцарей в королевстве только благодаря своим усилиям и таланту.

Бесчисленное множество дворян обращалось к нему за помощью, и Йанна сказала ему, что будет уважать любое принятое им решение. Но Карниц в конечном счёте отказался от всех них и решил остаться рядом с ней. И он погиб в последней битве, где Йанна, в конечном счёте, тоже встретила свой конец, защищая её от могущественной магии и жестоких стрел своим собственным телом.

Карниц и в этой жизни стал её личным рыцарем.

В прошлом Йанна не знала подробностей того, как Карниц стал её рыцарем. Она просто предположила, что он был назначен к девочке рано, потому что он всегда был с Йанной, так как она была очень молода. В этой жизни, однако, она ясно видела этот процесс своими собственными глазами.

Йанна была уверена, что у неё нет никаких воспоминаний о том, как Черно искал её по собственной воле. Но в этой жизни всё было немного по-другому. Как раз после того, как ей исполнилось семь лет, Черно пришёл к ней и сказал, чтобы она выбрала себе такого рыцаря, который ей понравится, и что он сделает того её личным рыцарем.

Глава 1.13. Йанна

Когда Йанна сказала, что он мог бы просто назначить любого, кто был бы удобен для этой задачи, и спросила, почему он взял на себя труд просить её выбирать, мужчина слегка нахмурился и отвернулся, отвечая, что это было потому, что Сарачи сказала ему так поступить.

Может быть, потому, что она была дочерью графа и должна была выглядеть соответственно? Или чтобы унизить её?

Конечно, поскольку речь шла именно о Леди Сарачи, она, вероятно, сказала это из искренней заботы о дочери нечестивой Лебони.

Итак, Йанна слепо последовала за Черно на тренировочную площадку, где находились рыцари.

Черно спросил собравшихся вокруг него рыцарей, не хочет ли кто-нибудь добровольно принять честь стать рыцарем Йанны. Никто даже не поднял руку. Вполне естественно, что рыцари, которые очень гордились тем, что служат дому Роберштейнов, не хотели служить под началом гадкого утёнка.

Йанна, которая смотрела на них сверху вниз, скрестив руки на груди, украдкой взглянула на Черно, стоявшего рядом с ней. Его лицо застыло, когда он посмотрел на рыцарей. Однако его лицо всегда было напряжённым, так что Йанна не нашла в нём ничего необычного.

Затем один юноша медленно поднял руку.

Йанна поняла, кто он такой, как только увидела его лицо. Он был моложе, чем помнила девушка, но это, несомненно, был Карниц, её верный слуга.

Молодой человек медленно подошёл к ней, опустился перед девочкой на колени, как сейчас, и вызвался стать её рыцарем.

 – ...

Йанна была уверена, что Карниц вызвался добровольцем только потому, что совсем недавно стал рыцарем и не знал, как обращаются с Йанной в доме графа. Она была уверена, что именно поэтому он не отказался стать её личным рыцарем – потому что пожалел её. Как в прошлом, так и даже сейчас...

Однако Йанна не могла отрицать, как она была счастлива, когда он сказал своё слово, выглядя таким же надёжным и заслуживающим доверия, как всегда, что он снова будет стоять рядом с ней.

Йанна протянула руку и погладила Карница по волосам точно так же, как делала это раньше, когда была его сюзереном. Должно быть, это было очень странно, когда тебя вдруг погладил маленький ребёнок, но Карниц просто терпеливо стоял на коленях.

Она положила руку ему на плечо и сказала:

 – Начиная с сегодняшнего дня, я хотела бы начать тренироваться в искусстве меча втайне от всех. Мне понадобится твоя помощь с этим.

 – Прошу прощения? – обычно прямодушный Карниц не мог удержаться от того, чтобы преспросить об этом из-за того, насколько неожиданной была её просьба.

 – Я сказала, что начну тренироваться в искусстве владения мечом. Принеси мне клинок с тренировочной площадки.

 – Я не могу.

 – Почему?

 – Вы слишком молоды, чтобы владеть мечом, мисс. Вы навредите себе, если будете владеть мечом без предварительной тренировки Вашего тела. Пожалуйста, беритесь за меч только после того, как подготовите своё тело, создав сначала свою основную физическую силу.

 – Хм.

Йанна улыбнулась, довольная тем, что её рыцарь нарушил субординацию. Исфи отказалась бы от её просьбы прямо, агрессивно откинувшись назад и покрывшись пеной у рта. Карниц, однако, не пошёл против её воли и только попросил отложить дату, когда он сможет выполнить её приказ, потому что он беспокоился о здоровье своей хозяийки, как и положено рыцарю.

Если бы она упрямо настаивала на том, что будет владеть мечом, не обращая внимания на своё собственное тело, то Карниц, столь же глупо честный, как и он сам, сдался бы и сделал так, как она хотела. Но кто станет слушать единственный совет подчинённого, если не она, его хозяйка?

 – Как ты сам сказал, возможно, это и к лучшему, что я не владею мечом до тех пор, пока у меня не будет достаточной силы, чтобы сделать это. Но всё равно принеси мне одну. Я хочу поближе познакомиться с этим оружием.

 – Понятно.

Йанна просияла, глядя, как Карниц медленно кивает. Карниц видел в ней не дочь графа низкого происхождения, а свою госпожу Йанну. Он никогда не заговаривал, когда Йанна вела себя не так, как подобает ребёнку, хотя, возможно, это было потому, что ему никогда не приходилось ухаживать за ребёнком.

Присутствие рядом Карница успокаивало Йанну, потому что она могла вести себя перед ним как настоящая. Раньше она чувствовала себя неловко рядом с ним, потому что он был резок, в то время как она жаждала любви и внимания, но теперь он ей нравился.

 – Ах да, как поживает твоя мать?

 – Вам не нужно быть такой вежливой, когда есть такая разница в наших соответствующих положениях...

 – Перестань придираться ко всему, что я говорю, как Исфи, и просто ответь на вопрос.

 – Ей стало намного лучше.

Сейчас Йанне было почти десять лет, а это означало, что она проработала с Карницем почти три года. Это случилось примерно через год после того, как Карниц стал рыцарем Йанны.

Карниц и Йанна, оба бесцеремонные и неразговорчивые, достаточно привыкли к присутствию друг друга, чтобы чувствовать себя комфортно даже в тишине.

Но вот однажды Йанна заметила, что лицо Карница стало бледнее обычного. Для Йанны, которая была искусна читать чувства других людей и чьё острое чутьё никогда не пропускало даже самых незначительных движений, сделанных её врагами в бою, было легко заметить изменение в настроении Карница. И вот, она спросила:

 – Что-то случилось?

 – Нет, моя леди.

Она поняла, что он не ответит, если она вежливо спросит. И поэтому она насильно продолжила свой вопрос.

 – Скажи мне. Я – твоя хозяйка. Неужели ты не подчинишься моим приказам?

 – Обязательно... Вам говорить?

 – Скажи.

 – Я не хочу беспокоить Вас, моя леди.

 – Я сама буду решать, волноваться мне или нет, так что скажи мне.

 – ... Моя мать очень больна.

Услышав это, Йанна вспомнила, как однажды она мимоходом спросила Карница о его семье и как он спокойно ответил: "Мой отец погиб в бою, когда я был молод, а моя мать, воспитавшая меня, своего единственного сына, сама умерла, когда мне исполнилось двадцать пять лет".

 – Она часто болеет, но на этот раз она очень больна. Я вызвал врача, но это будет стоить много денег, чтобы заплатить за её лечение, и я даже не знаю, выздоровеет ли она, даже если она будет лечиться...

Все тревоги, которые он держал внутри себя, выплеснулись наружу, как только парень начал говорить. Молодой рыцарь плотно сжал губы и поклонился Йанне, которая всё ещё смотрела на него.

 – Мои извинения. Это не то, о чем вам следует беспокоиться, Моя леди.

 – Я сама решу, стоит ли мне беспокоиться или нет. Подожди здесь немного.

Глава 1.14. Йанна

Они разговаривали перед комнатой Йанны. Йанна открыла дверь и вошла внутрь. Карниц тупо стоял у двери, потому что не знал, что она делает, пока девушка не вернулась с тяжёлым мешком в руке.

 – Давай выйдем отсюда.

 – А это?..

 – Это золото и сокровища, которые я накопила после того, как отругала Исфи за то, что она плакала и пыталась остановить меня. Они просто лежали там, потому что мне они не были нужны, Но я вижу, что они нашли своё назначение сегодня.

Карниц озадаченно посмотрел на сумку.

 – Почему вы вдруг взяли так много денег?.. – Карниц широко раскрыл глаза от удивления.

 – Чтобы лечить твою мать. Пошли отсюда.

 – Вы не должны этого делать! – крикнул Карниц, который никогда не повышал голоса с тех пор, как стал рыцарем Йанны.

Молодой человек схватил Йанну за плечо, когда она попыталась пройти мимо него. Йанна попыталась стряхнуть его, но парень осторожно, но достаточно твёрдо, чтобы она не смогла остановить его, толкнул девочку обратно в комнату.

Йанна, которую силой взрослого мужчины затащили обратно в комнату, грациозно положила свою руку поверх его, когда Карниц всё ещё держал её. Затем она холодно повернулась к молодому человеку, потерявшему самообладание, и сказала:

 – Какая наглость с твоей стороны. Как ты смеешь, рыцарь, отдавать приказы своей госпоже и толкать меня? Убери от меня свои руки, пока я тебя не наказала.

Карниц был ошеломлён холодным давлением, исходящим от неё, и отдёрнул руки, прежде чем понял, что делает. Однако парень быстро сжал руки в кулаки и стиснул зубы.

 – Я не хочу, чтобы Вы это делали. Это ведь те деньги, которые Вы накопили для себя, не так ли, моя леди? Как вы можете использовать эти деньги для кого-то вроде меня?..

 – А кто сказал, что для тебя? Я использую их для себя.

 – Прошу прощения?

Йанна расслабилась и рассмеялась, когда Карниц, который не понимал, что она говорит, задал ей этот вопрос. Карниц привык видеть Йанну только бесстрастной. Даже когда она раньше улыбалась в его присутствии, молодой человек видел только, как уголки её губ чуть приподнялись в подобии усмешки. Вот почему его челюсть отвисла в немом изумлении, когда он увидел, что юная хозяйка так тепло улыбается.

 – Меня раздражает, что ты выглядишь так, будто вот-вот заплачешь, и я не смогу этого вынести. Так сильно, что я почти хочу убрать тебя от себя, но я не могу этого сделать, потому что ты мой единственный рыцарь... Таким образом, у меня нет другого выбора, кроме как удалить ту самую вещь, которая заставляет тебя так выглядеть, не так ли?

Добрые слова и мягкая улыбка Йанны, тёплая, как костёр, запечатлелись в сердце Карница. Он понял, что девочка выбрала свои слова так, чтобы он не чувствовал себя обременённым её действиями, и с благодарностью склонил перед Йанной голову, хотя ему было также жаль, что он заставил её произнести их.

Даже после этого Йанна всегда передавала здоровую пищу, которую Сарачи регулярно посылала Карницу, и продолжала спрашивать о его матери, как и сегодня. Карниц не отказывал ей в доброй воле и всегда сообщал о положении своей матери. Так же, как и сейчас.

 – Ещё раз спасибо за Вашу доброту. Моя мать тоже искренне благодарна.

 – Мне не нужна твоя благодарность. Мне никогда не нравилось украшать себя богатством, поэтому единственное, что мне когда-либо давали – это деньги, и те сокровища, которые у меня есть, так же полезны мне, как мусор, поэтому я довольна и тем, что ты, принадлежащий мне, нашёл для них лучшее применение.

Карниц опустил глаза, когда Йанна упомянула, что он принадлежит ей.

 – ... Вы всегда такая добрая и сильная.

Как и предполагала Йанна, Карниц вызвался стать её личным рыцарем из жалости к ней. Он только недавно стал рыцарем дома Роберштейнов и тогда ещё не до конца понимал обстоятельства дела, но уже понимал, что Йанна, которая была всего лишь маленькой девочкой, стала объектом большого презрения и ненависти.

У него не было никаких причин поднимать руку в тот день, когда он подал прошение стать личным рыцарем Йанны, дочери графа. Йанна просто стояла на возвышении и молча смотрела вниз на рыцарей. Она выглядела такой одинокой, что Карниц не смог удержаться и поднял руку.

С тех пор, проведя с ней много времени, молодой человек очень ясно понял, что его первые впечатления о ней были всего лишь иллюзией. Маленькая девочка, которая сначала казалась одинокой, на самом деле была более отчуждённой и благородной, чем любая другая, и наслаждалась своим одиночеством.

Йанна была сильной и гордой. И она несла тепло в своём холодном пламени.

Она была крутая. Карниц, которому сейчас было двадцать шесть лет, искренне считал, что девятилетняя девочка, которой он служил, была действительно классной. Она уже была такой классной в таком юном возрасте, и он даже не мог себе представить, насколько красивой, элегантной и сильной она станет в будущем.

 – Что за чушь ты несешь?

Услышав осуждение Йанны, Карниц поднял голову и расплылся в слабой улыбке на застывшем лице.

 – Для меня большая честь стать Вашим рыцарем, моя леди. Я буду следовать за Вами, куда бы Вы ни пошли.

 – Почему ты вдруг говоришь что-то такое неловкое?...

 – Даже если это будет стоить мне жизни.

Карниц, несмотря на всю свою прямоту, никогда не лгал. Йанна, которая до сих пор смотрела на него в упор, повернулась к нему спиной.

 – Мне не нужна твоя жизнь, но прямо сейчас мне нужен меч, так что иди и выбери мне хороший, если ты действительно так благодарен.

Глава 1.15. Йанна

* * *

Йанна прогуливалась по тропе, которая освежающе пахла травой, таща за собой Карница, пока день не стал клониться к закату. Её розовое платье уже давно было испачкано травой. Но Йанне это было совершенно безразлично.

Дул прохладный ветерок. Йанна откинула голову назад и глубоко вдохнула холодный воздух. Она радостно рассмеялась, когда ветер нежно коснулся её бледных щёк. Девочке больше нравилось находиться на холодном ветру природы, чем бороться с книгами.

В небе взошла луна. Звёзды, которые тоже скрывались из виду вместе с ним, тоже начинали показываться одна за другой. Но солнце ещё не совсем село. Йанна стояла неподвижно и любовалась тем, как багровое небо над горой окрашивается в сумеречный цвет.

Вся жизнь, которая закончилась, упала под небесами, как заходящее солнце. Она постепенно исчезла, оставив после себя красноватую тень над миром. Теперь, когда прошлое исчезло, настоящее было таким же тёмным, как ночь. Она не могла ни оглянуться назад, ни предсказать будущее. Но было одно, что девушка знала наверняка. Что в будущем взойдёт более яркое солнце.

Алые глаза Йанны сверкнули, когда они уставились в ночь – нет, в настоящее.

Когда вокруг постепенно стемнело, Карниц, молча следовавший за Йанной, сказал:

 – Скоро настанет ночь, моя леди. Давайте вернёмся прямо сейчас.

 – Да.

Йанна бесконечно шевелила пальцами на всём их обратном пути туда, откуда они пришли. Она хотела держать в руках меч. Теперь, когда девушка твёрдо решила сделать это, ей ещё больше хотелось обнять одного из них. Она была близка к тому, чтобы сойти с ума за то время, которое она потратила впустую до сих пор, будучи привязанной к прошлому и гниющей.

И тут ей в голову пришёл неожиданный вопрос. Говорили, что талант обычно передаётся по наследству; но тогда откуда же взялся её талант? Её отцовская линия, семья Роберштейнов, была семьёй, в которой родилось много талантливых гражданских чиновников, а её материнская линия была семьёй торговцев, которые в основном практиковали ростовщичество. Так как же она, обладавшая таким большим талантом в боевых искусствах, что затмевала даже те дома, которые традиционно славились этим, стала продуктом их союза?

Может быть, её таланты были подарены ей Богом, который сжалился над ней?

Йанна не верила в богов, но она начала увлекаться такими эксцентричными идеями после того, как пережила нечто столь абсурдное, как возвращение в своё прошлое.

Карниц, который проводил Йанну обратно в её комнату, поклонился ей, как только они вошли в пристройку.

 – Да пребудет с Вами свет Лаоса, который дал нам оставшееся время. Я найду лёгкий меч, который подойдёт Вам для завтрашней тренировки, моя леди.

 – Хорошо. Имей в виду, что я хочу тренироваться с мечом втайне.

 – Конечно. Однако Вы тот человек, о котором заботится Граф, моя леди. Я не верю, что можно будет делать что-то тайно и в течение длительного времени одновременно...

Йанна отрицательно покачала головой, когда Карниц высказал свои опасения.

 – Похоже, я сделала вид, что пытаюсь поймать облака, когда ты будешь тем, кто поможет мне больше всего. Я не могу рассказать тебе всего, но могу сказать тебе несколько вещей, которые ты должен знать.

 – Конечно.

 – Я не собираюсь вечно скрывать своё обучение. Я только хочу молчать о своём обучении искусству владения мечом до тех пор, пока мне не исполнится шестнадцать и я не буду достаточно взрослой, чтобы поступить в учебное заведение. И я уже знаю место, где я могу тренироваться в тайне.

Карниц тщательно обдумал её слова на мгновение, прежде чем резко вскинуть голову.

 – В какое заведение? Вы имеете в виду институт Вальгент, который в основном посещают простолюдины, а не Королевская Академия Теодора?

 – Да.

Карниц спокойно ответил на подтверждение Йанны:

 – Но почему именно туда? Я говорю это, потому что сам посещал это заведение, но это не то место, где должен присутствовать кто-то вроде вас, моя леди. Этот институт подобен полю битвы, куда толпами стекаются простолюдины с высокими запросами на своё будущее. Он усеян будущими льстецами, которые учатся тому, что им нужно сказать, чтобы быть избранными дворянами. Дело не в том, что там нет людей, которые посещают только потому, что они действительно хотят учиться, но есть простолюдины, которые очень враждебно относятся к дворянам, которым дают образование, которого они жаждут, как будто это только естественно. Возможно, с моей стороны было бы неосторожно говорить это, но... – Карниц оборвал себя, потому что не мог заставить себя сказать остальное.

Однако Йанна улыбнулась в прямом контрасте с его стараниями и поняла, от чего именно он удержался, не осмелившись сказать.

 – Я полукровка-дворянка, которую, очевидно, будут презирать другие высокие и могущественные дворяне из-за общей крови, текущей в моих венах. А я – невезучая девка, купившая себе статус дворянской дочери за деньги, а не за талант, и у меня нет ни способностей, ни квалификации, чтобы привлечь их внимание.

Карниц широко раскрыл глаза от удивления, когда Йанна без малейшего колебания направила поток едких замечаний на себя. Она продолжила:

 – Ха-ха. Ты говоришь, что это не то место, где должен присутствовать кто-то вроде меня? Тогда, должна ли я пойти в Королевскую академию или остаться запертой в этом доме навсегда? Ты уже должен был знать. О том, как со мной обращаются в этом доме. Благородное общество будет относиться ко мне только хуже, чем здесь, а не лучше.

У Карница не было другого выбора, кроме как закрыть рот, когда Йанна дала ему ясное и уравновешенное суждение о собственных обстоятельствах.

Карниц, который защищал Йанну, когда люди смотрели ей в спину, и слышал, как Исфи изливала своё разочарование в течение последних трёх лет, знал лучше, чем кто-либо другой, в какой ситуации оказалась Йанна.

Не то чтобы он не понимал гордости и преданности здешних людей благородному дому графа. Но парень действительно считал, что с их стороны было жестоко обвинять Йанну, маленькую девочку, в грехе, которого она не совершала, и слепо ненавидеть её за это. Йанна не сделала ничего плохого, как бы он об этом ни думал. Это были взрослые, которые поступили неправильно, так почему же?

"Так вот почему моя госпожа почти не улыбается".

Глава 1.16. Йанна

Карниц нахмурил густые брови, потому что был недоволен сложившейся ситуацией.

 – Ни дворяне, ни простолюдины не примут меня в свои ряды, но если бы мне пришлось выбирать между Академией и учреждением, то я предпочла бы посещать учреждение, где собираются способные простолюдины, а не Королевскую академию, которая наполнена только гнилыми привилегиями.

 – ...

 – Там я буду готовиться к своему будущему.

Выражение лица Карница слегка изменилось. К какому же будущему готовилась Йанна?

Карниц сжал руку в кулак, прежде чем осознал, что делает. Он хотел только защитить свою маленькую леди со спины. Он хотел сделать своим сюзереном Йанну, а не дом Роберштейнов. В конце концов, его леди наверняка вырастет такой невероятно потрясающей, что его тупоголовая голова даже не сможет вообразить, какой крутой она будет.

Карниц искренне надеялся, что его включат в любое будущее, к которому готовилась Йанна.

Йанна, которая не заметила, как Карниц вздрогнул, мелкой рукой откинула назад красную прядь волос, упавшую ей на лицо. Карниц проследил взглядом за её маленькой рукой. Её руки всё ещё были маленькими. Они были так малы, что казалось неразумным держать ими меч. Йанна похлопала его по плечу, чтобы парень ушёл.

 – Могу я задать Вам ещё один, последний вопрос?

 – Какой?

Карниц на мгновение заколебался, прежде чем вложить её маленькую руку в свои большие.

 – Почему Вы пытаетесь овладеть мечом, моя леди? Это для того, чтобы получить допуск в учреждение? Вы можете попасть туда через таланты, отличные от фехтования.

Йанна слегка улыбнулась, услышав тревогу, скрытую в его вопросе. Он был готов следовать её желаниям, но, похоже, всё равно беспокоился.

 – Получение допуска в это заведение – всего лишь второстепенная польза от моего изучения меча. Причина, по которой я пытаюсь владеть мечом... – ответ был только один. – ... Потому что меч – это моя жизнь.

Для Йанны меч был судьбой, которая была вырезана на её душе. Даже теперь, когда девушка вернулась в своё прошлое, она всё ещё дрожала от чувства полноты и целостности, которые наполняли её существо всякий раз, когда держала меч, как будто она нашла длинный фрагмент своей души.

Йанна никогда не смогла бы отбросить свой меч, даже если бы она переродилась десятки, сотни или даже тысячи раз. Это был единственный дар, который был дан ей после того, как девушка была лишена всего остального. Это была вечность, которая будет идти рядом с ней, когда Йанна изменит своё будущее.

Девушка была довольна дарованным ей талантом, даже если в обмен на него дьявол причинил ей несчастье в детстве.

 – Я не понимаю, о чем Вы говорите, моя леди, потому что я медлителен.

 – Ты не медлителен – ты просто не понимаешь, потому что я сказала то, что только я могу понять. Ты придёшь к естественному пониманию, когда придёт время.

Карниц опустил голову. Похоже, его учитель собирался вернуть ей жизнь с помощью меча.

Йанна была девушкой, а это означало, что она, естественно, слабее мужчины. Однажды она достигнет своего предела. Но она была настолько проницательна и непостижима, что наверняка найдёт способ обойти их.

Карниц не сомневался в её словах. Как рыцарь, он верил в своего сюзерена.

 – Я ничего не понимаю. Поэтому я буду просто ждать, пока не наступит день, когда я полностью пойму Вашу волю.

Карниц хотел присматривать за Йанной со спины, когда она подрастёт. Парень нежно взял её руку и легонько поцеловал. Затем он отпустил руку девушки так осторожно, как будто держал птенца, и встал.

Йанна пристально посмотрела на него.

"Ты действительно собираешься вечно стоять рядом со мной? Даже если я покину двор графа, предам королевство, стану марионеткой вражеского Императора и уничтожу королевство? Пойдёшь ли ты за мной даже после того, как всё королевство укажет на меня и назовёт предателем?"

Он не сможет этого сделать. Йанна убедила себя в этом, покачав головой. И вовсе не из-за того будущего, которое она только что предсказала в своей голове. Карниц будет следовать за кем-то вечно, только пока воспринимает его как своего сюзерена.

Но Йанна изменила свое бесценное прошлое, связанное с бесценным подчинённым. В прошлом Карниц мог добровольно предложить Йанне свою жизнь, потому что она, его госпожа, была единственным человеком, которого он должен был защищать.

Но теперь рядом с Карницем был ещё кто-то, о потере кого он всегда сожалел, сетуя, что не смог обеспечить ей комфортную жизнь в прошлом. Его драгоценная мать жила и дышала рядом с ним. Итак, Йанна не собиралась тащить Карница в будущее, которое ей предстояло построить для себя.

Йанна просияла:

 – Я думала, что ты слишком бесцеремонен, но на самом деле у тебя очень острый язычок.

 – Я говорю совершенно искренне.

 – Ха-ха. Ну, в любом случае, ты нужен мне для моего будущего. Ты, и никто другой. В конце концов, ты здесь единственный человек, которому я доверяю...

Дыхание Карница стало хриплым.

Йанна продолжила:

 – А пока я буду использовать наши совместные прогулки как время для тренировок. Тебе придётся нарушать рыцарский кодекс и часто лгать ради меня. И даже после этого я, вероятно, буду требовать от тебя большего.

Йанна подождала, пока неровное дыхание Карница станет совсем неестественным, и продолжила:

 – Карниц, ты ещё хочешь мне помогать?

 – Ну, конечно же, – с его быстрым ответом Карниц положил руку на левую сторону своей груди и поклонился. Он продолжил: – Используйте меня, как Вам угодно, и, пожалуйста, дайте мне любую команду в любое время, если я Вам понадоблюсь. Я рыцарь, который будет следовать только за Вами, моя леди.

 – ... А?...

Но что же Карниц нашёл в этой девятилетней девочке такого, чего она сама не видел, что заставило его вот так поклялся ей в верности? Что же он нашел в ней такого, что так ценил её и в прошлом, и в настоящем? Йанна не могла сказать, был ли он просто тупым или откровенно наивным.

У неё стало тяжело на сердце от его нелепого поведения. Йанна прикрыла рот ладонью, когда у неё вырвался тяжёлый вздох.

Доверие, хотя и не столь сладостное, как тщетная любовь, было тёплым и безмятежным. Почему она так холодно замерзала в прошлом, не зная, как это приятно? Почему она полагалась только на горячие искры, которые сыпались каждый раз, когда она скрещивала мечи с Архадом, когда она блуждала по жизни в поисках только любви и привязанности?

Глава 1.17. Йанна

Йанна не жалела о своей прошлой жизни, но она действительно считала, что вела себя крайне глупо, пока жила в ней.

И вот почему сердце девушки дрогнуло.

По правде говоря, она ничего так не хотела, как чтобы Исфи, которая всегда тепло заботилась о ней, и её рыцарь, стоявший перед ней и бесконечно доверявший ей, всегда были рядом.

 – Вы плохо себя чувствуете? – с тревогой спросил Карниц, когда Йанна продолжала держать руку у рта.

Йанна отрицательно покачала головой и медленно опустила руку. Затем она прищурилась и мило улыбнулась своему верному рыцарю.

 – Я была просто вне себя от радости, услышав твои слова.

И потому она все больше убеждалась, что не станет тащить их за собой по злому и жестокому пути злодея, который сама же и задумала избрать.

* * *

Карниц направлялся в комнату Йанны с клинком, который, как он полагал, подойдёт ей, как только рассветёт.

Он хотел передать ей оружие как можно скорее. В конце концов, это было первое, о чём мечтала Йанна, никогда ничего не просившая всё это время.

Её красные глаза горели, как раскалённый огонь, в отличие от того душераздирающего взгляда, который обычно оставался застывшим в её глазах, когда приказывала парню принести ей меч.

Молодой рыцарь никогда раньше не видел её такой. Вот почему он не посмел ослушаться, хотя и думал, что острый меч может быть опасен для его юной леди.

Тук-тук.

 – Кто там в такой ранний час?

Карниц, который думал только о том, как счастливо будет выглядеть Йанна, когда отдаст ей меч, понял свою ошибку только после того, как услышал её сонный вопрос. Это было всё ещё намного раньше, чем даже Йанна, которая никогда не спала, обычно просыпалась для своей утренней прогулки. Карниц ударил себя по голове за то, что был таким глупым.

 – Мои извинения. Это Карниц.

 – Входи.

Карниц осторожно открыл дверь и слегка нахмурился, когда свет ударил ему в глаза. Напротив двери было большое окно.

Днём он заливал комнату голубоватым светом, но сейчас только рассвело. Яркий свет, который солнце светило прямо в комнату, был ослепительным. Йанна стояла спиной к свету и тоже смотрела на него.

Карниц был поражён. Несомненно, сейчас уже рассвело, и птицы щебетали. Любой ребёнок в возрасте Йанны должен был бы в этот час крепко спать в стране снов.

Карниц всегда знал, что Йанна сама просыпается рано, потому что он слышал, как Исфи ворчит, что она не может разбудить Йанну, потому что та всегда просыпается раньше своей няни. Но он и представить себе не мог, насколько рано это происходило. Сам парень прибежал сюда сразу же, как только проснулся, так как же рано проснулась его юная леди?

Карниц некоторое время стоял в немом изумлении, прежде чем понял, что Йанна смотрит то на него, то на меч, который он держал в руке, и поклонился.

 – Мои извинения. Я вёл себя невежливо.

 – Всё нормально. Я вижу, ты принёс мне меч. Давай его сюда.

Он осторожно передал девушке меч.

Восторг разлился по лицу Йанны, когда она взяла оружие. Приятный холодок пробежал по её коже, и когда-то мёртвое сердце ярко забилось. Длинная и стройная форма меча никогда не переставала волновать её.

Йанна подняла меч вертикально и крепко сжала его. Меч испустил холодный звон, когда он самодовольно принял первоначальную форму. Она уже давно привыкла смотреть на своё отражение в мече, а не в зеркало, поэтому Йанна посмотрела на своё отражение в гордо сверкающем мече в руке, прежде чем поняла, что делает.

А потом она тихо рассмеялась вслух. В отражении клинка алые губы Йанны изогнулись, как полумесяц, когда на них отразилось удовлетворение. Её зрачки, сидящие в таких же дугообразных глазах, горели ярко, как красная вспышка.

Йанна, Алый Демон Меча, который был без ума от меча.

Её истинное "Я", которое никогда не раскрывалось с тех пор, как девушка возродилась, смотрело на неё из-под меча.

"Да, это я!"

Она радостно рассмеялась, впервые с тех пор, как вернулась в прошлое, ощутив эту совершенную целостность. Йанна была так взволнована, что не могла скрыть, как покраснело её лицо, она сунула меч обратно в ножны и сказала Карницу, который напрягся и смотрел на неё в ответ:

 – Давай прямо сейчас пойдём гулять. Сопровождай меня.

Карниц последовал за ней, словно одержимый, когда Йанна прошла мимо него. Девушка вышла из пристройки и направилась к северным воротам, которые вели к горе позади поместья. Никто не преградил ей путь, потому что было ещё безбожно раннее утро.

Карниц не мог успокоить своё сердце, когда он следовал за быстрым шагом Йанны. Что означала эта улыбка только что? Его сердце пропустило удар от внезапной перемены, которую выказала Йанна, подобно сухому дереву, которое внезапно подожгли, как только она взяла меч. И даже сейчас, Йанна почти бежала, как будто она всё ещё была в огне.

"Моя госпожа способна так улыбаться..."

Йанна, которая обычно только слегка улыбалась, улыбнулась с такой силой, что это было совсем не похоже на тёплую улыбку, которую она обычно дарила Исфи или ему самому.

Чувство, охватившее его сердце, не было направлено на кого-то из представительниц слабого пола. Лихорадочная страсть, которую Йанна направила на единственную вещь, по которой она сходила с ума, передалась ему и заставила сердце молодого человека бешено колотиться.

Но, с другой стороны, он никак не мог понять восторга Йанны. Молодой человек с недоумением уставился на дешёвый меч, который принёс ей. Но что же такого особенного было в этом мече, к которому Йанна никогда прежде не прикасалась, что заставляло его холодную молодую госпожу гореть так ярко?

Добравшись до Северных ворот, Йанна прошла мимо дремлющего стражника и быстро стала взбираться на гору. Карниц был вне себя, когда последовал её примеру. Йанна пробралась сквозь лесную листву, перелезла через крепкую каменную стену и пошла по тропинке, которая отличалась от той, по которой они обычно ходили, но Карниц пришёл в себя только тогда, когда она остановилась. Затем он с тревогой огляделся вокруг и спросил:

 – Где это мы?...

Глава 1.18. Йанна

Они определённо всё ещё были на горе, и всё же местность была ровной. В центре площадки был пень такой большой, что потребовалось бы, по меньшей мере, двадцать взрослых мужчин, чтобы окружить его с сомкнутыми руками, и слой высоких деревьев надёжно окружал всю область.

Йанна подошла к пню и влезла на него. Затем она погладила следы многих долгих лет, которые он когда-то видел.

Это место всегда выглядело так, будто время остановилось. Йанна удовлетворённо вздохнула, когда уголки её губ поползли вверх.

 – Разве это не мило?

Это место стало убежищем Йанны, как только она обнаружила его в своей прошлой жизни. Она не знала почему, но вся её боль исчезала и сменялась спокойствием всякий раз, когда девушка садилась на ствол дерева, которого касалась прямо сейчас, и контролировала своё дыхание.

 – Это очень любопытное место. Я никогда раньше не слышал о таком месте, как это, на горе...

 – Никто никогда сюда не приходит, хотя я не знаю, то ли потому, что им просто не хочется, то ли потому, что это место трудно найти.

Никто другой не смог бы добраться до этого места, даже если бы они вошли в гору. Это было лучшее убежище, о котором Йанна могла попросить, когда ей хотелось побыть одной. И, начиная с сегодняшнего дня, оно также должно было стать её секретным тренировочным полигоном.

Тсс.

Йанна слегка вытащила меч из ножен. Меч, который принёс ей Карниц, был не особым мечом, изготовленным мастером, а обычным, массово поставляемым клинком. Тем не менее Йанна была более чем удовлетворена длинным куском холодной стали в своих руках только за то, что та была настоящим мечом. И вот, смех с готовностью вырвался из неё.

"Как же я могла всё это время терпеть одиночество?"

До сих пор она не была Йанной.

Она по-настоящему становилась Йанной только тогда, когда держала в руках меч.

Раздался шелест.

Йанна видела, как листья падают на ветру, когда она поглаживала свой меч дрожащими пальцами и сжимала ножны так сильно левой рукой, что они дребезжали.

Её глаза сверкнули, когда девушка осторожно положила правую руку на рукоять, прежде чем вытащить клинок так естественно, словно это текла вода, и всё же так быстро, словно дикий зверь протянул свои когти и издал металлический звон.

Её тёмно-красные волосы рассыпались и упали на бледное лицо.

Вжух! Вжух!

Клинок пел, рассекая ветер. С каждым коротким, но мощным ударом острие меча пронзало падающие листья, в то время как лезвие быстро и весело рассекало листья, оставляя за собой следы света.

Свист-свист-свист!

Листья, которые падали нерегулярно, были разрезаны на куски, когда они проходили мимо неё. Алые глаза Йанны сияли от радости, когда она шла за следами света, оставленными её мечом, в то время как сломанные листья рассеивались на ветру.

Карниц чувствовал, что его дыхание перехватывало с каждым оживлённым движением Йанны. И он задумался. Что его юная госпожа должна быть кем-то, кто владеет мечом, независимо от того, что этот меч значит для неё.

Он был очарован, наблюдая за дугами света, которые рисовал меч Йанны. Парень подбежал к ней, как только танец меча закончился, и посмотрел вниз на разрезанные листья, которые девушка рассекла своим клинком.

Он весь покрылся мурашками.

 – Это... не первый раз, когда Вы держите в руках меч?

Но это было невозможно.

Карниц собрал остатки листьев в свои дрожащие руки. Некоторые листья были изрешечены дырками, как будто их прогрызла молодая гусеница, и некоторые из них были разрезаны ровно пополам вдоль главной жилки, в то время как другие были полностью разорваны на куски. Порезы были настолько чёткими, как будто были нанесены бритвой. Это была работа того, кто тренировался с мечом в течение очень долгого времени. Нет, может быть даже невозможно достичь такого уровня, независимо от того, как долго тренировался.

 – Я никогда раньше не держала его в руках, но мне часто нравилось наблюдать, как тренируются рыцари. Это заставило меня захотеть научиться фехтованию самой, и тогда же я начала читать много книг об этом. То есть, иногда я держала в руках палку в своей комнате. Ну и как там я, мой дорогой рыцарь? Хорошо ли я справилась?

Йанна сочинила полусырую историю, так как не могла рассказать ему о своей прошлой жизни. В этом не было абсолютно никакого смысла, но Карниц все равно поймал ее на слове. Карниц был глубоко впечатлен и отчаянно замотал головой.

 – Вы были безупречны. Совершенно очевидно, что Вы гений, моя леди. Вы только видели, как другие тренируются, и всё же...

Искусства Йанны в обращении с мечом было более чем достаточно, чтобы сделать его своей жизнью. Карниц, такой же честный и прямой, как клинок, был убеждён, что она добьётся большого успеха. Он уже был очарован живостью и страстью, которые испускала Йанна, как только брала в руки меч.

Раздался звон.

Это меч выпал из рук Йанны. Он покатился по земле, как камень, который кто-то отбросил с дороги. Карниц был поражен и с удивлением уставился на него. Йанна, которая всё это время смотрела на испачканный меч, тяжело вздохнула и нахмурилась. Она подняла руку. Вся её рука дрожала и дёргалась в конвульсиях.

 – Моя леди!

 – Как ты и сказал, Похоже, что моё тело ещё недостаточно сильно, чтобы владеть мечом.

Её нежные мышцы впали в шок после того, как их внезапно заставили безупречно владеть мечом. Рука, которая обычно брала только чайные чашки, не смогла приспособиться к тому, чтобы внезапно удержать тяжёлый меч и выполнять высокоуровневую фехтовальную работу. Вполне естественно, что её тело, которое никогда прежде не испытывало таких сильных физических нагрузок, не поспевало за воспоминаниями девушки.

Йанна выглядела недовольной, когда массировала свою ноющую руку. Честно говоря, она также была не совсем довольна тем мастерством, которое продемонстрировала ранее. Она была в состоянии сохранять осанку в соответствии со своими воспоминаниями, но её скорость, сила и мощь были просто убогими по сравнению с тем, что было в прошлом.

Тем не менее было бы слишком жадно с её стороны ожидать, что девочка немедленно вернёт себе все свои прежние навыки. Даже в прошлом ей требовалось время, чтобы медленно нарастить своё тело, чтобы стать сильнее и совершеннее любого другого.

Йанна посмотрела вниз на меч, который она уронила, крепко держа себя за руку, и проворчала:

 – Похоже, ещё не пришло время мне полностью овладеть тобой.

Ей пора было начинать тренироваться.

Глава 2.1. Архад

 – Хорошо, Йанна. Подведите итог тому, что мы обсуждали на нашем последнем занятии.

Йанна кивнула, когда добрый старик, сидевший перед ней, тихо заговорил с ней, и ответила:

 – Континент разделён посередине горами Лотсо, и обширная горная цепь служит границей между Королевством Роанн на юге и Империей Бахамут на севере, которые имеют долгую историю кровной вражды между собой. Многие учёные предполагают, что вражда между двумя народами проистекает из различий в религии, поскольку Империя Бахамут обычно не поддерживает веру Лаоса, но никто не знает, какова точная причина.

 – Неужели религия – единственная причина, по которой учёные спорят?

 – Есть ещё вопрос территорий. У жителей Бахамута очень бледная кожа. Их кожа бледна в другом смысле, чем белая кожа знати или королевской семьи. По словам тех, кто действительно видел жителей Бахамута, цвет их кожи не является результатом их врождённой жизненной силы или белизны благородства, но является бледностью, которая особенно характерна для бедных, которые подвергаются воздействию холода. Вероятно, потому, что Империя Бахамут расположена на севере, где они не так благословлены Солнцем. Вы сказали мне, что вполне возможно, что Империя Бахамут продолжала вторгаться в Роанн, потому что они жаждали обильного солнечного света, найденного на юге, учитель.

 – Разве другие страны не участвуют в этих войнах?

 – Роанн – одна из самых сильных наций в этом районе, и я уверен, что мне не нужно говорить о том, насколько силён Бахамут. Существует такая большая разница в способностях людей Роанна на поле боя и их способности производить оружие по сравнению с другими соседними королевствами, что это похоже на сравнение навыков взрослого с навыками ребёнка. В конечном счёте, именно поэтому наши соседние страны не вмешиваются ни в какие войны между Роанном и Бахамутом. Они исключают эти две нации и ведут свои собственные психологические войны между собой. Они знают, что потерпят поражение, только если попытаются встать между Роанном и Бахамутом.

 – А как сейчас обстоят дела между Роанном и Бахамутом?

 – Как ни странно, за последние шестнадцать лет Бахамут лишь затеял небольшие стычки с Роанном, вместо того чтобы вести полномасштабную войну. Поначалу королевство было восприимчиво ко всему, что делал Бахамут, потому что мы были в таком положении, что в любой момент могли быть захвачены Империей, но в конце концов мы приветствовали наш новообретенный мир теперь, когда угроза миновала. Пацифисты будут утверждать, что Империя Бахамут окончательно отказалась от ведения кровопролитных войн и сосредоточилась на защите своего народа. Однако те, кто насторожен, утверждают, что все жители Бахамута, а не только императорская семья, настроены враждебно и говорят, что Бахамут просто собирает силы для крупномасштабной войны. И поэтому есть много интеллектуалов, которые критикуют тех, кто слишком привык к теплу мира, и выступают за то, чтобы люди помнили, что Бахамут сделал с нами в прошлом.

Йанна подняла глаза на пожилого мужчину, чтобы перевести дыхание, и он в свою очередь одобрительно кивнул ей.

 – Отлично, Вы хорошо запомнили.

Одиннадцатилетняя Йанна молча улыбнулась, потому что была рада его похвале.

Её обучение было в самом разгаре. Йанна закончила тренировать своё тело в течение последних нескольких сезонов, чтобы иметь возможность правильно владеть мечом, и теперь перешла к основному обучению мечу. Сто вертикальных взмахов, сто горизонтальных взмахов, сто диагональных взмахов в обоих направлениях. Пятьсот выпадов...

В дополнение к основному обучению владению мечом, она также включила несколько оригинальных упражнений, которые она изобрела в прошлом, чтобы закалить своё тело и добавить ещё и тренировку маны. Её тренировки были трудны для тела молодой одиннадцатилетней девочки, и даже Йанна, с её умственной стойкостью, была истощена к тому времени, когда закончила. Вот почему она наполовину забыла о своих уроках.

Однако она никогда не выражала своей усталости и всегда сидела прямо во время уроков этого пожилого джентльмена. Старик, Виконт Джерард Хефлуд, был тем, кого она искренне уважала и любила даже в прошлой жизни.

 – Ха-ха, как было бы здорово, если бы Вы были так внимательны на уроках других учителей. Мне говорят, чтобы я не был слишком любезен к Вам, когда я пытаюсь сделать Вам комплимент в их присутствии. Из-за Вас я стал чересчур добрым старикашкой.

Уперев руки в бока, Йанна ответила:

 – Они думают обо мне, как о камешке на обочине дороги, и всё, что они делают, это повторяют мне в уши знания по просьбе графа. Всё, что мне нужно сделать, это слушать их гул -действительно ли я должна уважать их тоже? Насколько я понимаю, они в основном так же хороши, как и неорганические книги. Единственное, что отличает их от обычных книг, это то, что они приходят с голосом.

 – Хм, Вы дерзкая маленькая штучка.

Йанна посмотрела на Джерарда, который был намного моложе, чем она его помнила, и криво усмехнулась.

Виконт Джерард Хефлуд. Он был простолюдином, достигшим своего положения благодаря тому, что был выдающимся учёным, и через несколько лет он достигнет титула графа, когда станет советником короля. И, наряду с Исфи и Карницем, он был последним из немногих людей, которых Йанна с любовью вспоминала в своих детских воспоминаниях.

Джерард был очень особенным человеком для Йанны. Мужчина не презирал её, как другие жестокие учителя, но и не жалел.

Он относился к Йанне отдельно от её имени Роберштейн и тепло относился к ней, как к своей ученице. Старик был добрым учителем, который передавал свои знания так, как добрый дедушка рассказывал бы сказки, чтобы усыпить свою любимую внучку.

Возможно, Джерард и не придавал этому значения, потому что в его натуре было с самого начала быть добрым, но его поведение так сильно повлияло на юное сердце Йанны, что она много раз плакала во время его уроков в прошлом. Она всегда плакала, затаив дыхание, чтобы сдержать слёзы, потому что не хотела прерывать уроки Джерарда и потому что не хотела, чтобы Джерард тоже ненавидел её, потому что слёзы только усиливали ненависть к ней и никогда не приносили утешения.

Глава 2.2. Архад

Джерард всегда нежно гладил её по голове, когда слёзы падали из глаз девочки, а она крепко сжимала подол платья. Йанна никогда не забывала слов, которые мужчина шептал ей на ухо всякий раз, когда она плакала у него на глазах.

 – Не обижайтесь и не плачьте из-за жестоких людей вокруг. Не проиграйте им. Если Вы подчинитесь судьбе, которая идёт вразрез с Вашими собственными желаниями, и согласитесь с ней, она станет как трясина, которая будет держать Вас и никогда не позволит убежать. Йанна, Ваша жизнь принадлежит Вам по праву. Постройте своё будущее с выбором, который Вы сами сделаете, и не позволяйте судьбе решать за Вас.

Джерард был её учителем и эмоциональной опорой. Однако его заставили покинуть территорию Роберштейнов только через год после того, как он начал учить ее. Это произошло потому, что он навлёк на себя гнев графа, поощряя жителей дома Роберштейнов лучше относиться к Йанне.

В следующий раз она увидела его уже после того, как полностью изгнала людей из своего сердца. Тогда Джерард пожалел её.

Он ударил Йанну по щеке и впервые разозлился на девушку после того, как она с помощью второго принца Роанна, Шнайдера Лезе, заставила дом Роберштейнов быть осуждённым за измену и перебила всех, когда ей было двадцать четыре года.

Йанна не остановила его и просто молча приняла гнев старика. Потому что, в отличие от всех остальных, он один имел право упрекнуть Йанну в совершении такого тяжкого греха. Однако Джерард только вздохнул с жалостью в глазах, глядя на окровавленную фигуру Йанны.

 – Так вот какую судьбу Вы выбрали. Вы жалкая тварь.

Это был не только первый раз, когда Джерард ударил Йанну, но и первый раз, когда к ней отнеслись как к кому-то жалкому. До сих пор она покорно принимала его упрёки, но в тот самый момент, когда старик проявил к ней жалость, пришла в ярость.

 – Я вовсе не жалкая. Почему Вы смотрите на меня с таким выражением в глазах? Почему Вы смотрите на меня так, будто я самый жалкий человек на свете? Я, наконец, положила конец двадцати четырём годам жизни, которые я выстрадала до сих пор, и начала свою жизнь заново. Я сейчас самый довольный человек в мире!

Она больше никогда не видела Джерарда после того, как накричала на него и прогнала прочь в тот день. А год спустя Джерард скончался.

Одна из причин, по которой Йанна помогла второму принцу узурпировать трон, когда ей было двадцать семь, заключалась в том, что она служила ему, а другая – в смерти Джерарда. Тот был убит Лурией, матерью нынешнего короля Фернандо, которая также была первой любовницей предыдущего короля.

Причина, по которой он был казнён, была проста. Всё потому, что Лурия недолюбливала Джерарда за то, что тот давал Фернандо, марионеточному правителю, хорошие советы и учил его быть хорошим королём. Голова Лурии была первой, которую Йанна жестоко отняла во время восстания, и принесла её к могиле Джерарда.

 – Вас что-то интересует?

Йанна, не сводившая глаз с добродушной улыбки на лице Джерарда, опустила глаза. Её ресницы затрепетали. Йанна прошла через многие долгие годы и возродилась после того, как стала бессердечной, и она уже не была тем маленьким и хрупким ребёнком, каким была в прошлом, но она не могла не чувствовать, что её сердце стало тяжелым, когда она увидела добрую улыбку на лице Джерарда.

 – Нет. Я просто предвкушаю наш урок, учитель.

 – Ха-ха, какие счастливые слова. Тогда давайте начнём. Сегодня мы поговорим о королевской семье Роанн и императорской семье Бахамут.

Джерард был одновременно историком и политологом. Он учил Йанну истории и обстоятельствам, стоящим за тем, как эта история произошла. Их уроки были уроками, которые Йанна, не помнящая ни одной мелочи из своего прошлого, должна была бы принять, несмотря ни на что, даже если бы Джерард не был её учителем.

Их уроки были сосредоточены главным образом на их родине, Роанне, и их вражеском народе, Бахамуте. Жители Роанна знали также о других народах, но их долг был узнать о своём давнем враге столько же, сколько они узнали о своём собственном королевстве.

 – В прошлый раз я говорил Вам мимоходом, что у Роанна четыре принца и две принцессы, а у Бахамута – один наследный принц и одна наследная принцесса. Поскольку Вы принадлежите к знати, я уверен, что Вы, по крайней мере, знаете имена членов королевской семьи Вашего собственного королевства, не так ли?

 – Ну, конечно же. Имена королевской семьи Роанн состоят из трёх частей: данного имени, имени матери и фамилии, которая берёт своё начало от самого королевства. Однако королю позволено выбирать себе имя вместо имени своей матери, а его жёны не носят второго имени. По порядку, правящего короля зовут Хариос Максиум Роанн, его королеву – Музиниэль Роанн, и у него есть две наложницы, Лурия Роанн и Лезе Роанн.

 – Продолжайте.

 – Дети короля – это первый и наследный принц Фернандо Лурия Роанн, второй принц Шнайдер Лезе Роанн, третий принц Сайве Лурия Роанн, четвёртый принц Лайнус Музиниэль Роанн, первая принцесса Ликсилия Музиниэль Роанн и вторая принцесса Ангелина Музиниэль Роанн.

 – Отлично, Вы их хорошо знаете. Позже мы медленно рассмотрим положение дел в королевстве и сосредоточимся на императорской семье Бахамут на сегодняшний день.

Йанна подсознательно начала думать об Архаде.

Архад Ро Ралзо Бахамут, Император вражеской империи, который пронзил её сердце во время их последней битвы. Она не могла забыть безумное желание обладать, которое ярко и свободно светилось в тот день в глубине его глаз.

 – Бахамут в настоящее время контролируется Филлиадом Сарвоном Бахамутом, чья политика гораздо более умеренна, чем его более радикальные предшественники до него, и рядом с ним стоит императрица Шейлинс Бахамут. А в императорском гареме так много женщин, что всех их невозможно назвать. Их единственная цель – развлекать императора по ночам. Однако единственными детьми в императорской семье являются наследный принц Тейлон Бахамут и наследная принцесса Изабелла Бахамут.

Йанна остановилась на середине своих плотных конспектов уроков. Это было правильно. Архад Ро Ралзо Бахамут ещё не был членом императорской семьи.

Джерард продолжал говорить об имперском происхождении Империи Бахамут.

 – У Филлиада Сарвона Бахамута было множество женщин, но он признавал только детей, рожденных его императрицей. Впрочем, дело не в том, что у него есть дети, рождённые женщинами из его гарема, которых он просто отказывается признавать. Это справедливо не только для Филлиада, но и для предыдущих Императоров до него. Вы знаете, что это значит?

 – Вероятно, это означает, что он либо убил всех своих детей после того, как они родились, либо убил всех женщин, как только они забеременели. Или же он заставлял женщин делать аборт.

 – Да. Все ссылаются на одну причину, почему родословная Бахамут столь немногочисленна. Это потому, что императорская семья одержима чистотой своей родословной и практикует кровосмесительные браки.

Глава 2.3. Архад

Йанна прищурилась и уставилась на чёрные чернила на странице, которая символизировала Империю Бахамут. Она уже знала о нём, но это всё ещё сбивало ее настроение, чтобы услышать его историю снова после перерождения.

Архад, который был так же одержим мечом, как и она; Архад, который желал её больше, чем кого-либо другого.

Он был тайным принцем этой ужасной Империи.

 – Императрица, Шайлинс Бахамут также младшая сестра Императора. Только императорская семья знает, почему они так одержимы своей родословной. Возможно, это просто их культура.

Императорская семья Бахамут всегда практиковала кровосмесительные браки на протяжении всей истории. Не то чтобы ни в одной другой стране не практиковалось такое, но императорская семья особенно заботилась о том, чтобы их кровь не выходила за пределы прямой линии.

 – А что касается внешнего вида императорской семьи Бахамут...

 – Они чёрные.

Их волосы были такими тёмными, что казалось, будто их цвет испачкает Вас, если вы прикоснётесь к ним, а их чёрные глаза, казалось, поглощали свет целиком. Правящая семья Бахамут была печально известна своей однообразной расцветкой.

 – А как насчёт их умения сражаться?

 – Они известны как самые сильные бойцы.

Те, кто сражался против могущественного Императора Бахамута и членов императорской семьи в войне более десяти лет назад, всегда изображали их демонами. Наиболее примечательно, что ныне отставной генерал королевской гвардии, переживший войну, написал о наследном принце Бахамута в своём эссе "Демон Войны".

Я думал, что он всего лишь молодой принц. Я был генералом королевской гвардии, которому было поручено защищать королевскую семью, и я был уверен в своих навыках. Но то, с чем я столкнулся на поле боя, не было каким-то молодым принцем. Это было отродье демона. Я застыл на месте в тот самый момент, когда встретился взглядом с принцем, охваченным безумной жаждой войны Бахамута, и был уверен, что умру. Его чёрные зрачки были не просто зрачками.

Он был демоном. Нет, даже если он и не был демоном, было очевидно, что он унаследовал его силу. Если нет, то как он мог заставить меня, одного из самых сильных рыцарей в королевстве, почувствовать, что я падаю в бездонную пропасть, и заставить меня развернуться и убежать?

Демон скривил губы в улыбке и разделил мой меч пополам.

 

"Демон Войны" подвергся критике за чрезмерную агрессию, но рассказы о долгой истории Бахамутской императорской семьи заставляли их силу казаться превосходящей воображение даже без описаний, написанных в эссе. Роанн нёс много военных потерь всякий раз, когда воины Бахамута пытались пересечь горы Лотсо, но королевство заслуживало похвалы за то, что оно было в состоянии бороться с империей в течение сотен лет.

"Архад тоже был ужасно силён..."

Йанна подумала, что в родословной императорской семьи Бахамут может быть что-то особенное. Иначе вся семья не могла быть такими чудовищами. Это также прольёт свет на то, почему они были так одержимы поддержанием своей чистоты.

Но Архад был незаконнорождённым ребёнком, в жилах которого текла и другая кровь. Архад, чья мать сбежала из гарема, не обладал характерными чёрными глазами императорской семьи – его глаза были ярко-золотыми. Он не был чистокровным.

И всё же он уничтожил императорскую семью, которая была одержима идеей уничтожить его, и взошёл на трон. Другими словами, Архад был намного сильнее императорской семьи. Это означало бы, что смешанные браки не помешали способностям императорской семьи просочиться за пределы их прямой линии.

После окончания урока Йанна снова поднялась из кресла и вежливо проводила Джерарда. Она постучала кончиком пера по слову "Бахамут", которое было написано на бумаге перед ней, прежде чем вынуть новый лист и положить его рядом с первым. Затем она нацарапала "Архад Ройген" на верхней части страницы своим гусиным пером. Она медленно поигрывала пером, записывая всё, что знала об этом человеке.

Он не имеет себе равных в своём мастерстве владения мечом и в своём контроле над маной.

Он стал Императором в двадцать девять лет.

Народ Империи Бахамут восхвалял его как верховного правителя.

Он завоевал весь континент, управляя не только людьми, но и монстрами.

 

Затем её гусиное перо дрогнуло и совсем перестало двигаться.

То, что она только что записала, было известно и другим людям. Однако Йанна больше ничего о нём не знала. Архад был соперником, который всегда был на несколько шагов впереди неё на пути меча, и он также был угрозой для королевства.

Йанна высказала своё огорчение прежде, чем поняла, что делает, после того как всё это обдумала. Она поняла, как мало знала о настоящем Архаде, кроме того, что он был одновременно и воином, и Императором.

Её глаза были слишком затуманены враждебностью, чтобы по-настоящему смотреть на него, Девушка не пыталась слушать ничего из того, что он хотел сказать, и отвергла любую возможность приблизиться к этому человеку.

Она знала Архада лучше, чем кто-либо другой, как абсолютное существо, которое шло к той же вершине мастерства фехтования, что и она, но Йанна также была более невежественна о нём, чем кто-либо другой, когда дело касалось личных отношений. Её сердце так сильно горело желанием одержать над ним победу, что она всегда боролась с ним, ничего о нем не зная.

Йанна глубоко вздохнула. Она постучала ручкой по имени Архада.

"Интересно, где сейчас Архад и что он делает?"

В данный момент она не могла связать Архада с Империей Бахамут. Он появился на мировой арене как кровный родственник принца Империи из ниоткуда. Впервые Йанна увидела его на юношеском турнире по фехтованию, который проводила королевская семья Роанна.

"А до этого?"

Она не могла ответить. Сейчас она знала о нём только то, что его зовут Архад Ройген.

По какой-то причине внимание Йанны привлекла фамилия, с которой Архад лично представился ей Ройген, а не Архад Ро Ралзо Бахамут, имя, которое он взял как Император, или его настоящее имя, Архад, под которым он вступил в юношеский турнир по фехтованию. "Ройген" может быть ключом, с помощью которого она сможет найти его.

Раздался стук.

Йанна покачала головой, поднимаясь со своего места. Она стерла из памяти имя "Ройген". Какой смысл искать его, если девушка пока ничего не может сделать? Йанна знала, что обязательно встретится с ним во время национального турнира, как раз перед тем, как ей исполнится девятнадцать.

Йанна хотела его победить. У неё не было времени, чтобы тратить его на бессмысленные иллюзии и размышления.

Глава 3.1. Роберштейн

Этот мир полон чудес бога Лаоса. Бог Лаос лично сотворил всё своими собственными силами и дал своим творениям возможность жить в созданном им чудесном мире.

Верующие Лаоса, национальной религии королевства, которую исповедуют большинство его граждан, распространяют свою веру в то, что Лаос создал всё сущее с момента зарождения мира.

Доктрина церкви Лаоса заключалась в том, чтобы никогда не сомневаться в существовании бога Лаоса, верить в то, что Он создал мир, всегда благодарить бога Лаоса за дар жизни, раскаиваться в своих грехах и поворачиваться к Богу.

То, что "вы будете взяты под крыло Бога и сможете обрести истинный покой после своей смерти, если вы уверуете в Бога и искренне придерживаетесь доктрины церкви", было главной причиной, по которой верующие стремились к Лаосу во всём, что они делали. Они молились, чтобы этот день был мирным в начале каждого дня, и размышляли о своих действиях и исповедовали свои грехи, благодаря Бога в конце каждого вечера.

Большинство жителей Роанна, независимо от ранга или статуса, от королевской семьи до самых простых людей, были ревностными приверженцами Лаосской Веры.

Йанна, однако, не была.

 – Вы ещё не читали Священную Книгу Бога Лаоса? Правда?

 – Нет.

Джерард, который покинул земли Роберштейна после получения повестки от короля, когда Йанне было тринадцать, приехал к ней сегодня. Он был здесь во время отпуска и смеялся, когда собирался рассказать ей о Великом храме Лаоса в столице. Он спросил Йанну, читала ли она Святую Книгу просто для формы, но Йанна честно призналась, что нет.

 – Даже во время уроков по Священным Писаниям?

 – Я сказала графу, что прочту Книгу сама. Сейчас я изучаю самостоятельно всё, а не только Священные Писания.

 – Ха-ха-ха. Тогда почему ты ещё не прочитала Священную Книгу?

 – Потому что я не чувствую необходимости. У меня нет времени тратить время на чтение книги, полной безосновательных мифов, когда я могла бы использовать это время для чтения книг, которые дадут мне действительно нужные знания. Люди говорят, что Лаос ненадолго спустился на землю в начале Эры Магии, чтобы сотворить мир. Но действительно ли существовал Лаос?

Йанна выплюнула слова, которые заставили бы набожного последователя Лаоса броситься на неё с пеной у рта и называя девушку богохульницей, если не еретиком.

 – …

Хотя Джерард был сторонником Лаосской веры, он не был настолько ревностен в своих религиозных убеждениях, чтобы с пеной у рта критиковать таких людей, как Йанна, которые говорили, что Бога не существует, и называть их еретиками. Он думал, что то, что девушка говорила, было скорее любопытным, чем неудобным для слуха. Йанна, которой едва исполнилось пятнадцать, говорила то же самое, что и пожилые чародеи, полностью поглощённые своим ремеслом.

 – Я не верю, что Бог существовал в начале мира. Лаос, вероятно, был вымышленным персонажем, придуманным людьми, или он мог быть реальным человеком. В конце концов, Лаос больше никогда не появлялся перед миром после начала Эпохи Магии, не так ли?

 – Нет, не появлялся.

 – В яблочко. Мир прекрасно работает на мане даже без Бога. Меня это не устраивает, но Церковь Лаоса делит время на две эпохи: Святой Век и Век Магии. Говорят, что во время Святого Века было много богов, помимо Лаоса, и также говорят, что мир начал работать на мане в эпоху магии. И прямо сейчас мы находимся в Эпохе Магии.

Эпоха магии относилась к "эпохе, когда люди смогли контролировать ману".

Но что такое мана? Проще говоря, мана – это невидимый газ, несущий энергию. Он равномерно циркулировал по миру, как воздух, и использовался в самых разных целях, таких как укрепление или усиление тела, применение магии или наделение артефактов силой. Мана была настолько тщательно интегрирована в жизнь людей, живших в эту эпоху, что ничто не могло работать должным образом, если бы она внезапно исчезла. Другими словами, мана была основой нынешней эпохи.

 – Я не думаю, что есть настоящая причина, по которой мы должны верить в Бога и читать Святую Книгу. В конце концов, ясно, что в настоящем не существует богов, независимо от того, существовали ли они в прошлом или нет.

Йанна верила в ману, которая действительно существовала, а не в богов, которых она не могла видеть.

Джерард мягко отругал Йанну за такую ​​косность:

 – Но почему же Вы полагаете, что Богов не существовало? Говорят, что мана, о которой Вы так высокопарно вещаете, – всего лишь ещё один дар от Бога.

 – … Софистика.

Йанна знала, что дерзит по отношению к своему учителю, но думала, что верующие Лаоса безумны. Какие у них были доказательства того, что сила маны была подарком от Бога?

Верующие заблуждались, думая, что мана – это дар от Бога, без каких-либо подтверждающих утверждений доказательств, и яростно отстаивали это. По их логике, можно было сделать что-то необоснованное правдой, просто упрямо настаивая на том, что это так.

 – Кроме того, все живые существа несут как холодную ману, так и тёплую силу богов, божественную силу. Всё живое имеет жизнь и движется, потому что Бог поделился с нами Своей силой. Этот мир наполнен чудесами Божьими.

Божественная сила была типом энергии, которая, как говорили, существует, несмотря на то, что, в отличие от маны, никто не мог её воспринимать. Холодная мана и тёплая божественная сила. Было сказано, что божественная сила была тёплой энергией, даровавшей жизнь, и пронизывала всё живое, в отличие от холодной маны, силы, которая отвечала человеческим желаниям.

Это было удивительное чудо Бога, которое позволило живым существам, которые в конечном итоге состояли из простой грязи и воды, жить и двигаться.

Божественная сила, в отличие от маны, не могла ощущаться людьми, потому что Лаос не позволял людям управлять божественной силой, чтобы его творения не возжелали владеть территорией богов...

Йанна, однако, считала, что эта чушь была всего лишь несбыточной мечтой, не имеющей никакого отношения к нынешнему положению вещей, которое верующие Лаоса проповедовали ради распространения религии.

 – Какой абсурд... Мне очень жаль, учитель, за грубость. Но никто не может почувствовать божественную силу, не так ли? Так как они могут говорить, что она вообще существует? И они также говорят, что Бог Лаос создал мир, но, честно говоря, я тоже в это не верю.

"Во всяком случае, это звучит как одна гигантская ложь", – подумала Йанна, но не сказала вслух своих последних мыслей. Она продолжила:

 – Даже если бы я уступила и сказала, что Бог Лаос действительно сотворил небеса и землю, разве это не сделало бы его высококвалифицированным магом, который хорошо использовал ману, существовавшую при зарождении мира? Другими словами, он создал бы всё с помощью магии. В качестве доказательства этой теории, разве живое в природе и вообще всё не состоит из различных образований маны?

Глава 3.2. Роберштейн

Каким бы стабильным ни было всё в мире, он по-прежнему состоял из сложного набора маны. Это был факт, который был обнаружен в результате продолжающегося исследования, в отличие от лжи, сфабрикованной церковью Лаоса.

 – Кроме того, я слышала, что магия произошла от бога Лаоса, но...

Джерард, который просто наблюдал, как Йанна высказывала своё твёрдое мнение, открыл рот и сказал:

 – Но были ли маги когда-нибудь успешными в создании жизни?

 – … Конечно, мы ещё не открыли все свойства маны, так что исследования не продвинулись так далеко… Но маги добились успеха в создании подвижных големов в результате уже проведённых исследований.

 – Големы, по сути, просто марионетки. Это куклы, которые не могут думать самостоятельно и строго следуют только тому, что им велит делать затаённая в них магия. Они объекты, и нельзя сказать, что они живые. Что-то ещё?

 – Они также смогли создать природу с помощью искусственных средств. Я слышала, что в волшебных башнях, разбросанных по всему миру, есть цветы и деревья, сделанные из маны.

 – Нет, Йанна. Это искусственные вещи, созданные по образцу природы, а не живые организмы. Я уверен, что Вы их не видели, но Вы вообще не сможете почувствовать от них жизненную силу. Кроме того, как Вы можете сказать, что эти иллюзии, которые исчезают, как только снимаются заклинания, стабилизирующие их ману, являются живыми организмами?

 – …

 – Даже Вы признаёте, что жизнь – неизведанная территория с точки зрения исследований, верно, Йанна? Конечно, допустим, люди верят в Бога, потому что существуют явления, которые невозможно объяснить только с помощью теории. Но есть причина, по которой люди говорят то, что делают. В анналах королевской династии записано, что первая королева, основавшая королевскую семью Роанн, была последовательницей Лаоса, создавшего мир, и что она следовала за ним, как будто Лаос был её собственным отцом, и видела, как он творил чудеса, как основательница следовала за ним.

Йанна не могла этого опровергнуть.

 – Есть доказательства?

Джерард открыл первую страницу Священной Книги и представил её Йанне:

Мой Золотой Демон.

Я горько плачу.

Для Фаэмдры, символа нашего обещания, жизнь иссякла

И только Конец остаётся в Раю.

Сегодня ты подчинишься моему мечу и исчезнешь.

В Пандемониуме находится конец рождения и бессмертия.

Там ты будешь дремать.

Я тоже буду рядом с тобой.

И, наконец, ослепительный миг солнца настигнет мир...

 

 – В глубине Великого Храма Лаоса есть надгробие из далёкого прошлого, да? Эти слова выгравированы на камне, и даже самые мудрые маги не могут определить, когда он был создан… Это таинственный надгробный камень, наполненный божественной силой.

Известный могильный камень в храме Лаоса, наполненный божественной силой. В настоящее время даже правители народов не могут посетить надгробие наедине, но когда-то оно было доступно для исследования в прошлом. Все маги, изучавшие надгробие в то время, заявили, что энергия, находящаяся внутри надгробия, не является маной.

Это была странная энергия, которая оживляла любого, кто стоял рядом с ней. Люди верили, что эта энергия была божественной силой.

Йанна покачала головой. Кто мог сказать, что это произошло не просто потому, что эксцентричный архимаг наложил на это странное заклинание в древнем прошлом?

"Дурацкое надгробие".

Сейчас Йанна цинично относилась к Богу, но когда она была молодой, или, точнее, в детстве в прошлом, до своего возрождения, она читала Святую Книгу, восхваляла Бога и полагалась на Бога сильнее, чем на кого-либо другого.

"Что мне делать, лорд Лаос? Пожалуйста, спасите меня, лорд Лаос. Пожалуйста, дайте мне кого-нибудь, хотя бы одного человека, который встанет на мою сторону… "

Вспоминая об этом сейчас, она так сильно полагалась на Бога, что это было позорно стыдно. Однако по прошествии лет девушка в конце концов пришла к выводу, что ничего нельзя решить, просто ожидая помощи Бога.

Бог никогда не помогал Йанне, как бы она ни взывала к нему. Именно собственные действия девушки, а не Бог, были важны в её жизни. Она достигла всего в своей жизни, используя собственные силы, а не силы Бога.

"Вот почему мне не нужен Бог".

Джерард покачал головой, увидев упрямое выражение лица Йанны.

 – Я не планирую заставлять Вас верить в Бога, поскольку Вы так настойчивы в своих претензиях на атеизм, но вера Лаоса – национальная религия Роанна. Как законы Королевства Роанна, так и образ жизни людей продиктованы Священной Книгой Лаоса. Большинство атеистов хотя бы прочитали Священную Книгу. Вам также следует читать Священную Книгу, независимо от того, верите Вы в Бога или нет. А теперь обязательно читайте её, когда у Вас будет время, начиная с сегодняшнего дня.

 – Хм-м-м…

В конце концов, Джерард прочитал ей лекцию по Святой Книге только во время своего короткого визита на территорию Роберштейнов.

Йанна нахмурилась, без особого энтузиазма переворачивая обложку Священной Книги, подаренной ей Джерардом. Её внимание привлекла эпитафия, которую показал ей Джерард и которая, как говорят, была написана на надгробии под Великим Храмом. Девушка щёлкнула языком, читая непонятный список слов, который начинался с первого стиха самой первой страницы.

Священная книга была текстом, написанным нечестивым верующим, который был с Лаосом в начале. Она была полна не только безосновательных мифов, но и фраз, которые учёные всё ещё пытались интерпретировать по сей день. Первая глава была самой сложной для толкования главой Священной Книги, вернее, она была перегружена загадками, которые было невозможно понять. Это произошло потому, что в ней говорилось о давно прошедшем Святом Веке, предшествовавшем Веку Магии.

Никто не мог интерпретировать эти предложения. В конце концов, никто не знал, как звали древнего Демона, на что ссылаются в тексте, как они связаны и даже что означают некоторые древние слова, такие как Фаэмдра. Вот почему текст интерпретировался по-разному, что привело к созданию множества различных пьес, романов и даже опер.

Глава 3.3. Роберштейн

 – Это известные слова, которые, как говорят, передают слова человека, убившего Демона, который контролировал мир в конце оставшегося позади Святого Века. Большинство людей считают, что этим человеком был сам Бог Лаос, потому что первый стих первой главы Священной Книги начинается с того, что Лаос открывает мир.

Йанна не могла удержаться от того факта, что она хотела опровергнуть своего учителя на протяжении всего урока. Глубоко укоренившееся неверие в бога, которое она испытывала, просочилось из её сердца в форме неистового отвращения, хотя это говорил Джерард, тот, кто ей действительно нравился. Девушка тоже не думала, что Демон существует, но пока что она подыгрывала Джерарду.

 – Разве нельзя сделать вывод, что это Лаос убил Демона? Основываясь на том факте, что там говорится, что они были близки друг к другу, или даже здесь, во втором стихе первой главы...

Лаос отослал печальную тень, запятнанную кровью Демона.

Он не смог отогнать тень и вместо этого дорожил ею.

 

 – Если Вы читаете этот отрывок, то вполне возможно, что тень принадлежит кому-то другому, а не Лаосу. Я думаю, что наиболее правдоподобная теория состоит в том, что тень была кем-то, кто умер, и Лаос оплакивал её. Тень была запятнана кровью Демона, так что это должен быть человек, который убил Демона.

Неловкое выражение промелькнуло на лице Джерарда после того, как Йанна резко отвернулась в сторону, изобразив на лице недоверие.

 – Да. Я тоже считаю весьма вероятным, что тень была ещё одним богом. Как Вы отметили, в Священной Книге есть много двусмысленных разделов. Но когда начнешь, ты никогда не перестанешь сомневаться, Йанна.

Хлоп!

Довольная Йанна закрыла Священную Книгу и вышла из своей комнаты. Она решила пойти на прогулку, чтобы сменить темп, после того, как стёрла из головы все мысли о Боге.

Карниц, который обычно последовал бы за ней, не присутствовал, потому что он две недели находился в тренировочном лагере в горах Лотсо, который должны были посетить все рыцари, связанные с домом Роберштейнов. Он нервничал по поводу того, вынужден оставить юную госпожу, но ушёл, не сказав больше ни слова после того, как Йанна накричала на него.

 – Уф.

Йанна глубоко вздохнула. Дело не в том, что ей не нравилось присутствие Карница, но было так приятно иметь возможность побыть в тишине и покое и гулять, как ей заблагорассудится. Ей нравился тёплый солнечный свет, падающий на голову, нравилось голубое небо, которое сразу открывалось в поле зрения, когда она смотрела вверх, и живописные белые облака, наполнявшие его. Нравились цветы и деревья, которые она могла видеть, когда останавливалась и оглядывалась вокруг.

В своей прошлой жизни Йанна была слишком занята яростной жизнью, поэтому у неё не было времени остановиться и осмотреться. Однако теперь, после перерождения, у неё возникала внезапная мысль каждый раз, когда девушка опустошала свой разум и тупо огляделась вокруг.

"Я когда-нибудь так смотрела вокруг?.."

Она этого не делала. Йанна всегда была так занята прокладкой своего пути по жизни, что не видела цветов, листьев, деревьев, дождя, снега или солнца. Она просто бесконечно шла вперёд, не видя ничего прекрасного вокруг.

Весна, лето, осень, зима. Все сезоны ускользнули от неё. Времена года в мире Йанны померкли. И после того, как времена года умерли, в её мире ничего не осталось. Йанна осталась стоять одна в безлюдной пустыне.

И только после возвращения к ней снова вернулось чувство холода зимы и тепла весны. В ней возродились времена года. Итак, Йанна была рада, что родилась заново.

Девушка подняла лицо и позволила тёплому солнечному свету коснуться носа. Её волосы остались такого же яркого малинового цвета, но время шло гораздо быстрее, чем развивалась её безмолвная фигура.

Весна, лето, осень и зима.

Времена года шли без конца, и прошло уже шесть лет с тех пор, как она впервые взяла в руки меч. Прошло уже полгода с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать, а это значит, что осталось всего полгода до того, как ей исполнится шестнадцать – минимальный возраст, чтобы поступить в институт.

За это время навыки Йанны сильно улучшились. Она была не так хороша, как в прошлом, когда её однажды называли правительницей, доминирующей в области фехтования, но она легко была, по крайней мере, столь же умелой, как рыцарь из королевской гвардии.

Нелепо было думать, что хрупкая девушка, которой ещё не исполнилось шестнадцати, могла превзойти члена королевской гвардии, одних из лучших фехтовальщиков королевства, в состязании на мечах. Но Йанна могла это сделать. Этот подвиг был возможен для неё, потому что Йанна уже видела самый пик фехтования и была настолько одарена, что это было почти демонически.

Вдобавок ко всему, теперь, когда она стала старше, начало проявляться личное обаяние Йанны.

Красотой и женственным обаянием, о которых говорили другие благородные девушки, была фигура, настолько стройная, что даже не нужен был корсет, красивое лицо, белая кожа, которая буквально сочилась драгоценным уходом, и хрупкость, которая предполагала, что погибнет, если не будет должным образом защищена.

Эта особая тенденция красоты была особенно ярко выражена в воинственных странах, таких как Роанн. Ожидалось, что мужчины, работающие на улице, будут сильными, а их жёны, выполняющие домашнюю работу – мягкими и нежными. Люди считали это идеальной гармонией.

Но Йанна была другой. Её белая кожа была слегка загорелой на солнце и теперь приобрела абрикосовый цвет, переполненный жизнью. Здоровый цвет её кожи больше подходил к сияющим малиновым волосам, чем бледная белизна.

Ровный слой мускулатуры покрыл всё её тело, женственное и не очень легко увеличивавшееся в размерах, о чём было даже трудно сказать, если не прикоснуться к ней. Фигура Йанны, стройная и рельефная, напоминала стройную львицу. Это была далеко не та красота, о которой обычно говорят, но, тем не менее, она была невероятно очаровательной.

Так же, как Йанна выпрямила спину, как стрела, и потянулась, прежде чем направиться к северным воротам.

Щёлк!

Йанна остановилась как вкопанная.