Оцените Послемрак

Никогда еще Артуро Перес-Реверте не замахивался на произведение столь эпического масштаба; искушенный читатель уловит в этом романе мастерски обыгранные отзвуки едва ли не всей современной классики, от «Парфюмера» Патрика Зюскинда до «Радуги тяготения» Томаса Пинчона. И в то же время это возврат — на качественно новом уровне — к идеям и темам, заявленным испанским мастером в своих испытанных временем, любимых миллионами читателей во всем мире книгах «Клуб Дюма» и «Фламандская доска», «Кожа для барабана» и «Карта небесной сферы». «Технически это мой самый сложный роман, с самой разветвленной структурой, — говорит Реверте. — Результат двухлетней работы. Я словно вернулся к моим старым романам двадцать…

Зимний, северный день с небольшою оттепелью. Два часа. Рассвет не успел оглядеться, и опять смеркается. В гостиной второй руки сидят за столом хозяйка и гостья. Хозяйка стара, и вид ее можно бы назвать почтенным, если бы на лице ее не отпечатлелось слишком много заботливости и искательности. Она зрела когда-то лучшие дни и еще не потеряла надежды их возвратить, но она не знает, что для этого надо сделать.

Незадолго перед переходом «Отечественных записок» из рук Дудышкина и Краевского под редакцию Некрасова и Салтыкова в этом журнале работал один писатель, которого в нынешнем случае неудобно было бы называть по имени. В данном случае его имя и не важно, так как интерес представляет само положение лица и характер двух его подруг, из которых одна была «дама», а другая «фефела». Дама была его «законная половина», а фефела – его «беззаконница». Обе они имели для упоминаемого писателя очень серьезное значение во время его жизни и различно исполнили свое призвание к его потомству... Впервые, с подзаголовком: «Рассказы кстати. Из литературных воспоминаний», — журнал «Русская мысль», 1894, № 12. При жизни…

На скором поезде между чешской Прагой и Веной я очутился vis-à-vis с неизвестным мне славянским братом, с которым мы вступили по дороге в беседу. Предметом наших суждений был «наш век и современный человек». И я, и мой собеседник находили много странного и в веке, и в человеке; но чтобы не впадать в отчаяние, я привел на память слово Льва Толстого и сказал: – Образуется! Собеседник понял значение этого слова и продолжал: – Это верно; но только что образуется-то! Было преобладающее впечатление свирепства, злости, бездушия или слабости и распущенности, и все-таки можно было предвидеть, как жизнь перетолчет это в своей ступе и что из этого образуется. А теперь преобладает во всем какой-то фасон…

В центре заключительного романа "1918 — Хугюнау, или Деловитость" — грандиозный процесс освобождения разума с одновременным прорывом иррациональности мира.В оформлении издания использованы фрагменты работ Мориса Эшера.

Представьте, что кроме привычного нам мира, есть еще некая параллельная реальность, где также живут люди, самые обычные.. но только у них нет теней. А тем, кто попадает в эту странную реальность, "отрезают" тени. И они больше никогда не могут покинуть границ этого странного места. Мистический, тонкий, немного странный и, пожалуй, самый загадочный роман от мастера современной японской прозы, Харуки Мураками. (с)Kamitake для Librebook.ru

Самые страшные монстры, самые свирепые преступники, самые коварные злодеи и самые опасные происшествия — все самое жуткое и леденящее кровь — в новой антологии под редакцией Стивена Джонса и Рэмси Кемпбелла. Произведения Харлана Эллисона, Томаса Лиготти, Дэвида Шоу, Питера Страуба, Джина Вулфа и других мастеров напустить зловещего туману и запугать до икоты — в ежегодной антологии серии «The Best New Horror». Двадцать восемь историй продемонстрируют вам все многообразие мира кошмаров. Не откажите себе в удовольствии пощекотать нервы и с безопасного расстояния полюбоваться его обитателями! Ну, или не очень безопасного…

Неподражаемый гибрид мифологии и детектива, «Охота на овец» - экстраординарный литературный триллер, принесший Харуки Мураками мировою известность. Роман начинается достаточно просто и обыденно: сотрудник рекламного агентства двадцати с чем-то лет получает открытку от друга с изображением овцы со звездой на спине. Он решает использовать изображение в рекламной компании, чем привлекает внимание человека в черном, который выдвигает угрожающий ультиматум: или найти овцу, или столкнуться с тяжелыми последствиями отказа. Так начинается этот невероятный, сюрреалистический сложный литературный квест, который заводит главного героя из Токио к отдаленным заснеженным горным вершинам северной Японии, где…

Выросшего в маленьком городке послевоенной Японии, Хадзимэ окружали дети, которые имели братьев и сестер. Его же единственным спутником и другом была Шимамото, как и Хадзимэ, единственный ребенок в семье. Вместе они проводили долгие часы, поверяя тайны, болтая, слушая музыку из фонотеки отца Шимамото. Но когда семьи разъехались, друзья потеряли друг друга. Теперь Хадзимэ за тридцать. После десятилетия поисков, он обрел счастье с его любящей женой и двумя очаровательными дочками, работая и владея джаз-барами. Одной дождливой ночью Шимамото вновь возникает в его джаз-баре. Она прекрасна и окутана тайной. Хадзимэ погружается в прошлое, ставя под угрозу все, что имеет в настоящем. Изысканная, изящная…

Каждая семья хранит свои секреты, но далеко не каждый секрет оборачивается смертью. Когда адвокат Фрэнк Эмберли, который, случается, подрабатывает частным детективом, натыкается на труп в остановленном спортивном автомобиле, а кроме него, и на барышню, ведущую себя весьма подозрительно; как истинный джентльмен, Фрэнк сообщает об убитом в полицию, забыв упомянуть даму. Почему, спросите вы? Даже Фрэнк шокирован ее поведением. А он ведь адвокат. Фрэнк не думает, что она совершила убийство, однако полиция может прийти к неправильному выводу. Поэтому его моральный долг не сообщать в полицию. Однако, когда полиция выясняет, что убитый был дворецким соседнего поместья, и Фрэнк, и полиция очень заинтригованы…