Онлайн чтение книги Чужой. Река боли Alien. River of Pain
2. ТОЛЧКИ

ДАТА: 11 ОКТЯБРЯ 2165 ГОДА

Грег Хансард стоял в гуще атмосферного хаоса, бушующего на поверхности LV-426. Ему хотелось кричать. Атмосферный процессор над ним издал громкий металлический скрежет и затрясся так, что он ощутил дрожь машины под ногами.

– Какого черта вы там делаете, ребята?! – рявкнул Хансард по радиосвязи.

Его сердце подскочило в груди и забилось в ритме с грохотом процессора. Он почувствовал, что задыхается в своей дыхательной маске. Грег осознавал всю иронию своего положения, но желание сорвать с себя маску от этого не уменьшалось. Хотя, конечно, он бы этого не сделал – песчаная буря, может, и сводила с ума, но не до такой степени.

– Все, что в наших силах, – вот что мы делаем! – прокричал один из инженеров. При таком ревущем ветре Хансард не понял, кто это был. – В корпусе генератора трещина! Если сбросить скорость наполовину, мы сможем починить его, и не придется выключать все полностью.

– Выполняйте! – крикнул в ответ Хансард. – Просто сделайте это, и чем быстрее – тем лучше. Нельзя больше допускать задержек.

– Черт, шеф, мы же не выбирали эту проклятую планету! – ответил инженер.

Хансард с досадой опустил голову.

– Знаю, знаю, – сказал он. – Я сам задушил бы того идиота, который ее выбрал.

– Хансард, тебе стоит подойти сюда! – еще один голос по радио. Его он сразу узнал.

– В чем дело, Наджит? – спросил Грег, начав обходить машину. Атмосферный процессор возвышался над его головой на шестьдесят семь футов[1]Около 20 метров. Здесь и далее – прим. перев., вибрируя, стуча и выплевывая пригодный для дыхания воздух.

– Лучше сам посмотри, – ответил Наджит.

Внутри процессора находилось три инженера и еще шесть – снаружи. Наджит был конструктором. Уже шесть лет Компания пыталась терраформировать LV-426 – теперь ее называли Ахероном, – и уже закладывала фундамент для будущей колонии. Основное здание центрального комплекса было готово – там вместе со строителями и инженерами сейчас жила дюжина колонистов. И управлял всем колониальный администратор, Эл Симпсон.

Однако не проходило и дня без того, чтобы Симпсон не обрушивался с критикой, требуя ускорить процесс терраформирования. И насколько мог сказать Хансард, Симпсон был идиотом, который работал на людей, чей идиотизм простирался до куда более крупных масштабов.

Колония – ее назвали «Надеждой Хадли», в честь одного из разработчиков проекта, – была основана совместными усилиями правительства Земли и корпорации «Вейланд-Ютани». Она находилась под управлением колониальной администрации, которая, по общепринятому мнению, придерживалась всех правил, установленных Межзвездной торговой комиссией. Сам Ахерон не был планетой в полном смысле слова, хоть и считался ею. Это была просто глыба, зависшая черт знает где, одна из лун планеты Кальпамос.

Бури, состоящие из слепящих потоков ветра, песка и пыли, не стихали здесь почти никогда. И как бы плотно Хансард ни закупоривал свои маску, капюшон и защитный костюм, песок все равно проникал повсюду.

Повсюду.

Каждый хренов день.

Из всех возможных вариантов для колыбели новой людской колонии «Вейланд-Ютани» выбрала именно это место – почему? Атмосферные условия не позволяли даже составить нормальные карты из космоса, но какой-то засранец все равно решил построить здесь первоклассное жилье.

Хансарду казалось, будто само это место было против их присутствия. Им удалось установить атмосферные процессоры с разными промежутками по всей поверхности, но самый важный – огромный, собороподобный «Процессор Один» – был еще не достроен. И при этом они постоянно сталкивались с самыми разными трудностями. От толчков в земле появлялись трещины – как-то в такую даже провалился один из мелких процессоров. Рабочий процесс то и дело затягивался из-за всякого рода происшествий, ошибок геологов и неисправного оборудования.

И вот теперь… а что теперь?

Ощущая тревогу от издаваемого машиной стука, он прошагал вокруг основания процессора. Земля тряслась, и Хансард подумал, что, наверное, он дрожит и сам. Во рту у него стоял вкус грязи.

– Наджит? – позвал он, думая, что тот уже должен был находиться где-то рядом.

– Я здесь! – последовал ответ.

Всмотревшись в беспокойную завесу песка, Хансард разглядел три фигуры. Но они находились вовсе не у процессора, а стояли в дюжине футов от корпуса машины, уставившись на землю.

«Вот дерьмо, – подумал Хансард. – Только не говорите, что…»

Процессор трясло. Хансард обернулся вокруг, чтобы посмотреть на него, затаив дыхание. Машина содрогалась так сильно, что было заметно, как корпус сдвигается с места. Вдруг до него дошло, что толчки исходили не только от машины.

– Сукин сын! – крикнул он.

Скрежет металла внутри сооружения перерос в скрипучий грохот.

Повернувшись обратно, Хансард побежал к остальным. Их действительно оказалось трое. Но внутри находилось еще трое. Внутри этого скрежещущего, стонущего металла.

– Что за… – начал он.

– Еще один разлом! – крикнул Наджит.

Подойдя поближе, Хансард смог увидеть трещину в земле, в которую, будто песок, высыпались плотные комья атмосферной пыли и вулканического пепла. Наджит обежал трещину, проследовав вдоль нее от самого процессора, чтобы определить длину, затем остановился и повернулся к одному из двоих конструкторов.

– Пятнадцать футов! – крикнул он. – И она растет!

Но Хансарда не заботило, на какое расстояние трещина тянулась от процессора. Он подбежал к внешнему корпусу и уставился на щель в том месте, где она появлялась из-под машины.

– Нет, – зашептал он. – Нет-нет-нет-нет!

Он смотрел сквозь завесу сдуваемого ветром песка. Процессор вздрогнул, и лязг изнутри напомнил ему архивную видеозапись работающего древнего локомотива, которую он когда-то видел.

– Вырубите его! – рявкнул он. – Вырубайте все и вылезайте оттуда!

– Шеф… – осторожно начал Наджит.

Хансард набросился на троих конструкторов.

– Возвращайтесь, идиоты! – приказал он, активно жестикулируя. – Вы что, забыли про «Процессор Три»?

По радио были слышны голоса инженеров, находившихся внутри. Они кричали друг на друга – приказы и ругательства смешивались в исполненный паники коктейль.

– Думаешь, будет хуже? – крикнул Наджит.

Земля по-прежнему сотрясалась. Дрожь локализовалась, но сколько она еще продлится – сказать было нельзя. Прежде чем приступить к строительству, они полтора года занимались изыскательскими работами, однако никаких признаков локализованных толчков не выявили.

До тех пор, пока не стало слишком поздно.

– Уже и так достаточно плохо! – гаркнул Хансард.

Процессор ахнул, и гул внутри затих, хотя корпус продолжал трястись. Когда буря ненадолго ослабла, он смог осмотреть машину сбоку и заметил трещину в гладкой металлической поверхности – она зияла в двадцати футах над землей.

«Дерьмо!»

– Выметайтесь оттуда, сейчас же! – крикнул он. – Нгуен! Мендез! Выме…

Вдруг Хансард остановился и посмотрел себе под ноги. Земля вроде бы замерла, толчки ослабли. Он на несколько секунд затаил дыхание, пока не появилась уверенность, что все, наконец, прекратилось. Пусть это было и неважно.

Процессор можно было отремонтировать, но зачем? Еще толчок – хоть завтра, хоть через десяток лет – и все может развалиться опять. Эту машину оставалось просто бросить – забрав лишь части этого металлического корпуса, построенного на земле, которую они считали более надежной. Но на Ахероне никогда нельзя было быть уверенным в надежности чего-либо.

– Шеф, – проговорил Наджит, становясь рядом с ним.

Хансард смотрел на бурю, обдуваемый ветром.

Поверженный.

Кто бы ни дал LV-426 ее новое название, он явно имел хорошее представление о его нелепости. В греческой мифологии Ахероном называлась одна из рек загробного мира. И значение у этого слова было довольно мрачное.

Река боли.