Онлайн чтение книги Идеальный муж An Ideal Husband
Действие первое

Восьмиугольная комната в доме сэра Роберта Чилтерна на Гроувенор-сквер. Комната ярко освещена и полна гостей. На верху лестницы стоит леди Чилтерн. Ей лет двадцать семь, она очень хороша собой — тип строгой классической красоты. Она встречает поднимающихся наверх гостей. С потолка над лестницей свисает люстра с восковыми свечами; свет ее падает на затягивающий стену вдоль лестницы большой французский гобелен XVIII века, изображающий «Торжество любви» по рисункам Буше[1] Франсуа Буше (1703—1770) — французский художник, известный своими пасторалями и пейзажами.. Справа — дверь в музыкальную комнату, откуда слабо слышны звуки струнного квартета. Слева — двери в другие парадные комнаты. Миссис Марчмонт и леди Бэзилдон сидят рядом на диванчике в стиле Людовика XVI. Обе очень хорошенькие, хрупкие, воздушные. Некоторая аффектация манер придает им тонкое очарование. Ватто[2] Жан Антуан Ватто (1684—1721) — французский художник, писавший в основном картины придворных празднеств. охотно написал бы их портреты.

Миссис Марчмонт. Поедете сегодня к Хартлокам, Оливия?

Леди Бэзилдон. Вероятно. А вы?

Миссис Марчмонт. Я тоже. У них всегда такая скука, правда?

Леди Бэзилдон. Ужас! Не понимаю, зачем я к ним езжу. Не понимаю, зачем я вообще куда-нибудь езжу.

Миссис Марчмонт. Сюда я езжу, чтобы узнать что-нибудь полезное.

Леди Бэзилдон. Ах, я так не люблю узнавать что-нибудь полезное.

Миссис Марчмонт. Я тоже. Это ставит нас на один уровень с деловыми кругами, вы не находите? Но милая Гертруда Чилтерн всегда говорит, что мне нужно иметь серьезную цель в жизни. Я и прихожу сюда в надежде ее найти.

Леди Бэзилдон (оглядывает гостей в лорнет) . Но я никого здесь не вижу, кто мог бы стать серьезной целью в жизни. Этот господин, что вел меня к столу, все время говорил о своей жене.

Миссис Марчмонт. Какая пошлость!

Леди Бэзилдон. Ужасная пошлость! А ваш кавалер о чем говорил?

Миссис Марчмонт. Обо мне.

Леди Бэзилдон (томно) . Вам было интересно?

Миссис Марчмонт (покачав головой) . Ни капельки.

Леди Бэзилдон. Какие мы с вами мученицы, милая Маргарет!

Миссис Марчмонт (вставая) . И как это нам идет, Оливия!

Обе встают и направляются к дверям в музыкальную комнату. Виконт де Нанжак, молодой атташе, известный своими галстуками и своей англоманией, подходит к ним с низким поклоном; завязывается разговор.

Мейсон (стоя на площадке, докладывает о новых гостях) . Мистер Барфорд и леди Джейн Барфорд. Лорд Кавершем.

Входит лорд Кавершем, представительный джентльмен лет семидесяти, с лентой и орденом Подвязки[3] Орден Подвязки — высший британский орден, учрежденный в 1348 г.; представляет собой восьмиконечную звезду Святого Георгия, прикрепленную к синей бархатной ленте, которую носят ниже колена левой ноги.. Тип старого вига[4] Виги — политическая партия, на основе которой в 19 в. сложилась Либеральная партия Великобритании; чередовалась у власти с партией тори (консерваторов). В широком смысле слова виг — это либерал.. Напоминает портрет кисти Лоренса[5] Томас Лоренс (1769—1830) — английский живописец, автор многих эффектных, часто идеализированных портретов..

Лорд Кавершем. Добрый вечер, леди Чилтерн! Что, этот бездельник, мой сын, уже здесь?

Леди Чилтерн (с улыбкой) . Нет, лорд Горинг, кажется, еще не появлялся.

Мейбл Чилтерн (подходя к лорду Кавершему) . Почему вы называете лорда Горинга бездельником?

Мейбл Чилтерн — совершенный образчик английской женской красоты, бело-розовой, как цвет яблони. В ней благоуханность и свежесть цветка. Волосы отливают золотом, словно в них запутались солнечные лучи, маленький рот полуоткрыт, как у ребенка, который ждет чего-то приятного. Ей присущ пленительный деспотизм юности и ошеломляющая прямота невинности. Здравомыслящим людям она не напоминает никаких произведений искусства, но, если разобраться, она похожа на танагрскую статуэтку[6] Танагрская статуэтка — древняя терракотовая статуэтка; танагрские статуэтки были найдены в 1874 г. при раскопках развалин города Танагры (разрушен в 457 г. до н. э.) в центральной Греции., хотя такой комплимент вряд ли пришелся бы ей по вкусу.

Лорд Кавершем. Потому, что он ведет такой праздный образ жизни.

Мейбл Чилтерн. Ну как вы можете это говорить! Каждое утро, в десять часов, он катается верхом в Гайд-парке; три раза в неделю бывает в опере, переодевается по меньшей мере пять раз в день и каждый вечер обедает в гостях. А вы говорите — праздный образ жизни!

Лорд Кавершем (смотрит на нее с добродушной усмешкой в глазах) . Вы весьма очаровательная молодая леди!

Мейбл Чилтерн. Как это мило с вашей стороны, лорд Кавершем! Приходите к нам почаще. Мы всегда дома по средам. А вы так представительны с этой звездой!

Лорд Кавершем. Никуда не хожу. Не выношу лондонского светского общества. Предпочту, чтобы меня представили моему собственному портному, — он всегда голосует за кого следует. Но не соглашусь вести к обеденному столу модистку моей жены. Всегда считал, что шляпки леди Кавершем — верх безобразия.

Мейбл Чилтерн. А мне нравится лондонское общество. По-моему, за последнее время оно изменилось к лучшему. И теперь почти сплошь состоит из красивых идиотов и остроумных сумасбродов. Как раз таким и должно быть светское общество.

Лорд Кавершем. Гм! А кто же Горинг? Красивый идиот или остроумный сумасброд?

Мейбл Чилтерн (с важностью) . Пока мне пришлось зачислить лорда Горинга в особую категорию. Но он быстро развивается.

Лорд Кавершем. В какую сторону?

Мейбл Чилтерн (с легким реверансом) . Надеюсь, что вскоре смогу вам сообщить, лорд Кавершем!

Мейсон (докладывает) . Леди Маркби. Миссис Чивли.

Входят леди Маркби и миссис Чивли. Леди Маркби — приятная пожилая дама; седые волосы уложены в прическу à la marquise; на ней великолепные кружева; добродушна, пользуется всеобщей симпатией. Сопровождающая ее миссис Чивли высокого роста и худощава. Сухие, ярко накрашенные губы алой чертой перерезают бледное лицо. Золотисто-рыжие волосы, орлиный нос, длинная шея. Румяна только подчеркивают ее природную бледность. Серо-зеленые беспокойные глаза. Платье цвета гелиотроп, бриллианты. Похожа на орхидею и возбуждает любопытство. Все движения очень грациозны. В целом она — произведение искусства, но со следами влияния слишком многих школ.

Леди Маркби. Добрый вечер, милая Гертруда! Я воспользовалась вашей любезностью и привела мою добрую знакомую, миссис Чивли. Две такие прелестные женщины, как вы, обязательно должны познакомиться.

Леди Чилтерн (с приветливой улыбкой идет навстречу миссис Чивли, но вдруг останавливается и сдержанно кланяется) . Мы, кажется, уже встречались с миссис Чивли. Я не знала, что она вторично вышла замуж.

Леди Маркби (добродушно) . Да, теперь женщины стараются как можно чаще выходить замуж. Это сейчас в моде. (Обращаясь к герцогине Мэриборо.) Добрый вечер, милая герцогиня. Как здоровье герцога? Все еще страдает слабоумием? Ну, этого следовало ожидать, его покойный отец был такой же. Старинный род, знаете ли. Чистота крови — это великая вещь!

Миссис Чивли (играет веером) . Разве мы уже встречались, леди Чилтерн? Но где? Что-то не помню. Я так давно не была в Англии.

Леди Чилтерн. Мы вместе учились в школе, миссис Чивли.

Миссис Чивли (надменно) . Вот как? А я уже забыла свои школьные годы. Помню только, что они были преотвратительные.

Леди Чилтерн (холодно) . Меня это не удивляет.

Миссис Чивли (самым любезным тоном) . Заранее предвкушаю удовольствие от знакомства с вашим блестящим мужем, леди Чилтерн. С тех пор как он стал заместителем министра иностранных дел, в Вене только о нем и говорят. В газетах даже научились правильно печатать его фамилию. Одно это уже служит доказательством его славы.

Леди Чилтерн. Вряд ли у вас найдется много общего с моим мужем, миссис Чивли. (Отходит.)

Виконт де Нанжак. Ах, chere madame, quelle surprise![7]Какая приятная неожиданность! ( фр. ). Давно вас не видел! В последний раз мы, кажется, встречались в Берлине?

Миссис Чивли. Да. В Берлине. Пять лет назад.

Виконт де Нанжак. А вы с тех пор стали еще моложе, еще прекраснее! Чем вы этого добились?

Миссис Чивли. Тем, что взяла себе за правило разговаривать только с такими очаровательными людьми, как вы, виконт.

Виконт де Нанжак. Вы мне льстите. Вы меня умасливаете, как у вас говорят.

Миссис Чивли. Неужто у нас так говорят? Это ужасно!

Виконт де Нанжак. Да, у вас тут можно услышать очень интересный язык. Я считаю, он достоин самого широкого распространения.

Входит сэр Роберт Чилтерн. Ему сорок лет, но выглядит он моложе. Чисто выбрит, с тонкими чертами лица, темноглазый и темноволосый. Ярко выраженная индивидуальность. Не пользуется всеобщей любовью — выдающиеся люди редко бывают всеми любимы, — но некоторые преклоняются перед ним, и все его уважают. Безукоризненные манеры с оттенком надменности. Видно, что он сознает, каких успехов достиг в жизни, и этим гордится. Нервный темперамент, вид усталый. Поразителен контраст между твердыми линиями рта и подбородка и мечтательным выражением глубоко посаженных глаз. Эта противоречивость внешнего облика заставляет подозревать такое же противоречие и в его душевной жизни, наводит на мысль, что страсти и разум, мысль и чувство живут в нем раздельно, запертые в своих сферах повелением воли. Тонкие ноздри, бледные худые руки с заостренными пальцами также говорят о нервности. Было бы не совсем точно сказать, что у него своеобразная внешность, — палата общин стирает всякое своеобразие, — но Ван Дейк[8] Ван Дейк (1599—1641) — фламандский живописец, долгое время жил и работал в Англии, тонкий мастер парадного и интимного портрета. не отказался бы написать его портрет.

Сэр Роберт Чилтерн. Добрый вечер, леди Маркби! Надеюсь, сэр Джон с вами?

Леди Маркби. Я привела вам гораздо более приятную гостью, чем мой супруг. С тех пор как сэр Джон всерьез занялся политикой, у него стал невыносимый характер. Право же, чем больше ваша палата общин старается быть полезной, тем больше приносит вреда.

Сэр Роберт Чилтерн. Надеюсь, не такой уж большой вред, леди Маркби. Мы во всяком случае прилагаем все усилия к тому, чтобы как можно больше времени в парламенте тратить зря. Но кто же эта очаровательная гостья, которую вы так любезно решили к нам привести?

Леди Маркби. Ее зовут миссис Чивли. Кажется, она из дорсетширских Чивли. А впрочем, не знаю. Сейчас все так перепуталось. Каждый оказывается в конце концов кем-то другим.

Сэр Роберт Чилтерн. Миссис Чивли? Я как будто слыхал это имя.

Леди Маркби. Она только сейчас из Вены.

Сэр Роберт Чилтерн. А! Ну тогда я знаю, о ком вы говорите.

Леди Маркби. Ну конечно. У нее там масса знакомых, и она про всех так премило злословит. На будущий год непременно поеду в Вену. Надеюсь, в посольстве найдется приличный повар?

Сэр Роберт Чилтерн. Если нет, мы отзовем посла. Будьте добры, покажите мне миссис Чивли. Я хотел бы на нее посмотреть.

Леди Маркби. Разрешите, я вас представлю. (Обращается к миссис Чивли.) Дорогая, сэр Роберт Чилтерн жаждет с вами познакомиться.

Сэр Роберт Чилтерн (с поклоном) . Все жаждут познакомиться с блистательной миссис Чивли. Наши атташе в Вене только о вас нам и пишут.

Миссис Чивли. Благодарю вас, сэр Роберт. Если знакомство начинается с комплимента, оно имеет все шансы превратиться в прочную дружбу. Потому что начало было выбрано правильное. К тому же, как выяснилось, мы с леди Чилтерн старые знакомые.

Сэр Роберт Чилтерн. Вот как?

Миссис Чивли. Да. Она только что напомнила мне, что мы вместе учились в школе. Тогда и я вспомнила. Она всегда получала награды за хорошее поведение. Да, я отлично помню: леди Чилтерн получала их постоянно!

Сэр Роберт Чилтерн (улыбаясь) . А вы за что получали награды, миссис Чивли?

Миссис Чивли. Мои награды пришли несколько позже. И вряд ли они были за хорошее поведение. Я уже забыла за что!

Сэр Роберт Чилтерн. Во всяком случае за что-нибудь очаровательное!

Миссис Чивли. А разве женщин награждают за то, что они очаровательны? По-моему, их за это наказывают. Сколько есть прелестных женщин, которые состарились раньше времени только оттого, что их поклонники были так им верны! Иначе я не могу объяснить совершенно замученный вид ваших лондонских красавиц.

Сэр Роберт Чилтерн. Какая мрачная философия! Я понимаю, миссис Чивли, попытаться вас классифицировать было бы дерзостью. И все же скажите — в глубине души вы пессимистка или оптимистка? У нас ведь только и остались эти две модные религии.

Миссис Чивли. Ну нет, я не принадлежу ни к тем, ни к другим. Оптимизм — это улыбка до ушей, а пессимизм — синие очки. К тому же и то и другое только поза.

Сэр Роберт Чилтерн. Вы предпочитаете быть естественной?

Миссис Чивли. Иногда. Но быть естественной очень трудная поза — долго не выдержишь!

Сэр Роберт Чилтерн. Интересно, что бы сказали о такой теории авторы психологических романов, о которых мы сейчас столько слышим?

Миссис Чивли. Ах, сила женщины в том, что ее не объяснишь с помощью психологии. Мужчин можно анализировать, женщин… только обожать.

Сэр Роберт Чилтерн. Вы считаете, что наука не может совладать с проблемой женщины?

Миссис Чивли. Наука не может совладать с иррациональным. Вот почему в нашем мире у науки нет будущего.

Сэр Роберт Чилтерн. А женщины, по-вашему, являются чем-то иррациональным?

Миссис Чивли. Во всяком случае те из них, что хорошо одеваются.

Сэр Роберт Чилтерн (с учтивым поклоном) . Боюсь, что тут я не могу с вами согласиться. Но, прошу вас, садитесь. И расскажите мне, что побудило вас покинуть блестящую Вену ради нашего скучного Лондона? Или это нескромный вопрос?

Миссис Чивли. Вопросы не бывают нескромными. Ответы порой бывают.

Сэр Роберт Чилтерн. И все-таки скажите, что привело вас сюда — политика или жажда развлечений?

Миссис Чивли. Политика — мое единственное развлечение. Теперь ведь женщине не разрешается флиртовать раньше сорока лет и питать романтические чувства раньше сорока пяти. Так что нам, кто еще не достиг — или утверждают, что не достигли, — тридцатилетнего возраста, остается только благотворительность и политика. Но благотворительность — это последнее прибежище для тех, кто любит допекать своих ближних. Я предпочитаю политику. По-моему, это как-то… изящнее.

Сэр Роберт Чилтерн. Да, политика — благородное поприще!

Миссис Чивли. Иногда. А иногда это азартная игра, сэр Роберт. Или страшная скука.

Сэр Роберт Чилтерн. А чем она является для вас?

Миссис Чивли. Для меня?.. Всем понемножку. (Роняет веер.)

Сэр Роберт Чилтерн (наклоняется за веером) . Позвольте мне. (Подает ей веер.)

Миссис Чивли. Благодарю вас.

Сэр Роберт Чилтерн. Но вы все-таки не сказали, почему вы так внезапно решили оказать нам честь своим посещением? Лондонский сезон уже заканчивается…

Миссис Чивли. Меня не интересует лондонский сезон. Он у вас какой-то чересчур… матримониальный. Женщины либо ловят мужей, либо прячутся от них. В общем-то, сэр Роберт, мне хотелось познакомиться с вами. Откровенно сознаюсь в этом. Вы ведь знаете, как женщины любопытны. Почти как мужчины! Я очень хотела познакомиться с вами и… обратиться к вам с просьбой.

Сэр Роберт Чилтерн. Надеюсь, просьба не пустяковая, миссис Чивли? Пустяковые просьбы труднее всего выполнять.

Миссис Чивли (подумав) . Нет, пожалуй, это не пустяковая просьба.

Сэр Роберт Чилтерн. Очень рад. Скажите же какая?

Миссис Чивли. Потом. (Встает.) А сейчас, если позволите, я хотела бы осмотреть ваш чудесный дом. Я много слышала о вашей картинной галерее. Барон Арнхайм — вы помните барона? — говорил мне, что в вашей коллекции есть несколько превосходных Коро[9] Жан Батист Камилл Коро (1796—1875) — французский художник-пейзажист..

Сэр Роберт Чилтерн (чуть заметно вздрогнув) . Вы хорошо знали барона Арнхайма?

Миссис Чивли (усмехаясь) . Да. Очень близко. А вы?

Сэр Роберт Чилтерн. Одно время мы были знакомы.

Миссис Чивли. Правда, замечательный человек?

Сэр Роберт Чилтерн (после паузы) . Да, незаурядный — во многих отношениях.

Миссис Чивли. Как жаль, что он не писал мемуаров. Они были бы чрезвычайно интересными!

Сэр Роберт Чилтерн. Да-а, он, подобно Одиссею, знавал многих людей и посетил многие города.

Миссис Чивли. И не имел такой обузы, как ждущая его дома Пенелопа[10] Пенелопа — героиня поэмы Гомера «Одиссея», супруга Одиссея, считающаяся классическим символом верной, преданной жены..

Мейсон (докладывает) . Лорд Горинг.

Входит лорд Горинг. Ему тридцать четыре года, но он всегда говорит, что моложе. Совершенно бесстрастное лицо — маска благовоспитанности. Умен, но всячески это скрывает. Безукоризненный денди, он больше всего боится, как бы его не заподозрили в чувствительности. Жизнь для него игра, и он в полном ладу с миром. Ему нравится быть непонятным. Это как бы возвышает его над окружающими.

Сэр Роберт Чилтерн. Здравствуйте, дорогой мой Артур! Миссис Чивли, разрешите представить вам лорда Горинга, самого праздного человека в Лондоне.

Миссис Чивли. Мы уже встречались с лордом Горингом.

Лорд Горинг (кланяется) . Вот уж не думал, что вы меня помните, миссис Чивли.

Миссис Чивли. У меня прекрасная память — на то, что мне хочется помнить. А вы все еще не женаты?

Лорд Горинг. Кажется… нет.

Миссис Чивли. До чего романтично!

Лорд Горинг. Ах нет, я совсем не романтик. Для этого я недостаточно стар. Оставляю романтику тем, кто постарше.

Сэр Роберт Чилтерн. Лорд Горинг — типичный продукт своего клуба, миссис Чивли.

Миссис Чивли. Он делает честь этому учреждению.

Лорд Горинг. Можно узнать, долго ли вы пробудете в Лондоне?

Миссис Чивли. Это зависит отчасти от погоды, отчасти от лондонской кухни и отчасти от сэра Роберта.

Сэр Роберт Чилтерн. Но вы, надеюсь, не собираетесь нас ввергнуть в европейскую войну?

Миссис Чивли. О нет. Эта опасность пока что вам не угрожает. (Кивает лорду Горингу с насмешливой искоркой в глазах и выходит из комнаты в сопровождении сэра Роберта Чилтерна.)

Лорд Горинг неторопливо подходит к Мейбл Чилтерн.

Мейбл Чилтерн. Как вы поздно!

Лорд Горинг. А вы скучали по мне?

Мейбл Чилтерн. Ужасно!

Лорд Горинг. Жаль, я не знал, а то бы еще больше задержался. Люблю, когда по мне скучают.

Мейбл Чилтерн. Какой вы эгоист!

Лорд Горинг. Да, я ужасный эгоист.

Мейбл Чилтерн. Вы всегда рассказываете мне о своих дурных качествах, лорд Горинг!

Лорд Горинг. Я еще и половины вам не рассказал, мисс Мейбл.

Мейбл Чилтерн. А те, о которых вы не рассказали, тоже очень плохие?

Лорд Горинг. Чудовищные! Когда я ночью вспоминаю о них, я тотчас же опять засыпаю.

Мейбл Чилтерн. А мне нравятся ваши дурные качества. Я не хочу, чтобы вы исправлялись.

Лорд Горинг. Как это мило с вашей стороны. Но вы всегда милая. Кстати, я хочу вас спросить, кто привел сюда эту миссис Чивли? Вон ту, в сиреневом платье, что сейчас вышла с вашим братом?

Мейбл Чилтерн. Она, кажется, приехала с леди Маркби. А почему вы спрашиваете?

Лорд Горинг. Да так просто. Я не видел ее уже много лет.

Мейбл Чилтерн. Что за нелепая причина спрашивать!

Лорд Горинг. Все причины нелепы.

Мейбл Чилтерн. А что она за женщина?

Лорд Горинг. Она?.. Днем гений, вечером красавица.

Мейбл Чилтерн. Уже хотя бы поэтому она мне не нравится.

Лорд Горинг. Это говорит о вашем превосходном вкусе.

Виконт де Нанжак (подходит к ним) . А у английской девушки лавина — нет, как это сказать? — пропасть хорошего вкуса. Настоящая пропасть хорошего вкуса.

Лорд Горинг. Да, газеты тоже уверяют нас в этом.

Виконт де Нанжак. Я читаю все ваши английские газеты. Они очень интересные.

Лорд Горинг. Ну, значит, дорогой мой Нанжак, вы читаете между строк.

Виконт де Нанжак. Я бы очень хотел, но мой учитель английского языка мне запрещает. (Обращается к Мейбл Чилтерн.) Разрешите проводить вас в музыкальную комнату, мисс Чилтерн?

Мейбл Чилтерн (явно огорчена) . С удовольствием, виконт, с большим удовольствием! (Оглядывается на лорда Горинга.) Вы тоже идете в музыкальную комнату?

Лорд Горинг. Только если там не звучит сейчас музыка, мисс Мейбл.

Мейбл Чилтерн (сердито) . Она звучит на немецком, так что вы все равно не поймете. (Выходит с виконтом де Нанжак.)

Лорд Кавершем (подходит к сыну) . Ну, сэр? А вы что тут делаете? Прожигаете жизнь по обыкновению? Вам давно пора быть в постели. Нельзя ложиться так поздно. Я слышал, вы третьего дня танцевали у леди Раффорд и уехали в четыре утра.

Лорд Горинг. Было всего лишь без четверти четыре, отец.

Лорд Кавершем. Не понимаю, как вы выносите теперешнее лондонское общество. Толпа ничтожеств, которые говорят ни о чем!

Лорд Горинг. Я люблю говорить ни о чем, отец. Это единственное, о чем я хоть что-нибудь знаю.

Лорд Кавершем. Вы, кажется, живете только для удовольствия.

Лорд Горинг. А для чего еще жить, отец? Для счастья? Но ничто так не старит человека, как счастье.

Лорд Кавершем. Вы бессердечны, сэр, совершенно бессердечны.

Лорд Горинг. Надеюсь что нет, отец. Добрый вечер, леди Бэзилдон.

Леди Бэзилдон (поднимает дугой свои красивые брови) . И вы тут? Я не знала, что вы посещаете политические салоны.

Лорд Горинг. Я обожаю политические салоны. Это единственное место, где не говорят о политике.

Леди Бэзилдон. Я очень люблю говорить о политике. Иногда целый день говорю. Но терпеть не могу слушать, когда о ней говорят другие. Не понимаю, как эти несчастные в парламенте выдерживают свои бесконечные прения.

Лорд Горинг. Просто они никогда их не слушают.

Леди Бэзилдон. Нет, правда?

Лорд Горинг (самым серьезным тоном) . Конечно. Ведь слушать — это очень опасно: тебя могут убедить. А человек, который позволяет убедить себя доводами разума, — очень неразумное существо.

Леди Бэзилдон. Ах, это объясняет мне многое в мужчинах, чего я раньше не понимала, и многое в женщинах, чего их мужья совсем не ценят.

Миссис Марчмонт (со вздохом) . Наши мужья ничего в нас не ценят. За этим приходится обращаться к другим.

Леди Бэзилдон (с чувством) . Да, только к другим, это точно!

Лорд Горинг (улыбается) . И это говорят две женщины, у которых, как всем известно, лучшие мужья во всем Лондоне!

Миссис Марчмонт. В том-то и беда. Мой Реджиналд безнадежно добродетелен. Иногда это просто невыносимо. В общении с таким человеком нет ничего стимулирующего!

Лорд Горинг. Какой ужас! Об этом все должны быть предупреждены!

Леди Бэзилдон. Мой Бэзилдон тоже не лучше. Он так любит сидеть дома, как будто он холостяк.

Миссис Марчмонт (сжимает руку леди Бэзилдон) . Бедная моя Оливия! Мы с вами вышли замуж за примерных мужей и теперь страдаем от этого.

Лорд Горинг. Я считал, что в таких случаях страдают мужья.

Миссис Марчмонт (оскорбленно выпрямляется) . Как бы не так! Они совершенно счастливы и довольны. А уж до чего они нам верят — это просто трагедия!

Леди Бэзилдон. Да, истинная трагедия!

Лорд Горинг. А может быть, комедия, леди Бэзилдон?

Леди Бэзилдон. Комедия, лорд Горинг?.. Как вам не стыдно такое говорить!

Миссис Марчмонт. Боюсь, что лорд Горинг, как всегда, в стане врагов. Я видела, что он разговаривал с этой миссис Чивли.

Лорд Горинг. Она очень красива, эта миссис Чивли.

Леди Бэзилдон (холодно) . Пожалуйста, не расхваливайте других женщин в нашем присутствии. Могли бы подождать, пока мы ее похвалим.

Лорд Горинг. Я и ждал.

Миссис Марчмонт. Ну так не дождетесь. Мы не собираемся хвалить миссис Чивли. Мне рассказывали — она в понедельник была в опере и сказала Томми Раффорду, что лондонское общество — это сплошь куклы и пешки.

Лорд Горинг. И она права. Мужчины все пешки, а женщины все прелестны, как куклы.

Миссис Марчмонт (после паузы) . Вы думаете, она это хотела сказать?

Лорд Горинг. Несомненно. И, по-моему, это разумное замечание.

Входит Мейбл Чилтерн.

Мейбл Чилтерн (подходя к ним) . Почему вы все время говорите о миссис Чивли? Все только о ней и говорят. Лорд Горинг сказал… что же вы сказали о миссис Чивли, лорд Горинг? А, вспомнила: что днем она гений, а вечером красавица.

Леди Бэзилдон. Какое отвратительное сочетание! Совершенно противоестественное.

Миссис Марчмонт (мечтательно) . Я люблю смотреть на гениев и слушать красавцев.

Лорд Горинг. Это говорит о том, что у вас больное воображение, миссис Марчмонт!

Миссис Марчмонт (просияв от удовольствия) . Как приятно такое слышать! Мы с Марчмонтом женаты семь лет, но он ни разу не заподозрил меня в больном воображении. До чего мужчины ненаблюдательны!

Леди Бэзилдон (поворачиваясь к ней) . Я всегда говорила, милая Маргарет, что у вас самое больное воображение во всем Лондоне.

Миссис Марчмонт. Да, но вы ведь всегда были ко мне добры, Оливия!

Мейбл Чилтерн. Скажите, а если человек хочет есть, в этом тоже есть что-то неестественное? Я ужасно хочу есть. Не отведете ли вы меня ужинать, лорд Горинг?

Лорд Горинг. С удовольствием, мисс Мейбл.

Идут вместе.

Мейбл Чилтерн. Хороши, нечего сказать! За весь вечер ни разу не заговорили со мной.

Лорд Горинг. А как я мог? Вы ушли с этим дипломатическим младенцем.

Мейбл Чилтерн. Вы могли пойти за нами. Навязчивость в данном случае была бы только учтивой. Вы мне сегодня совсем не нравитесь.

Лорд Горинг. А вы мне бесконечно нравитесь.

Мейбл Чилтерн. Ну так показали бы это как-нибудь более заметно!

Уходят вниз по лестнице.

Миссис Марчмонт. Оливия, я как-то странно себя чувствую — такая слабость! Я бы, пожалуй, поужинала. Да, я положительно не прочь поужинать.

Леди Бэзилдон. Я умираю от голода, Маргарет!

Миссис Марчмонт. Мужчины так бессердечны — никогда не думают о таких вещах.

Леди Бэзилдон. У них низменные инстинкты, дорогая. Грубые материалисты!

Виконт де Нанжак вместе с другими выходит из музыкальной комнаты. Внимательно оглядев присутствующих, подходит к леди Бэзилдон.

Виконт де Нанжак. Разрешите препроводить вас на ужин, контесса?

Леди Бэзилдон (холодно) . Благодарю вас, я никогда не ужинаю, виконт. (Он хочет уйти. Видя это, она проворно встает и берет его под руку.) Но я охотно прогуляюсь с вами в столовую.

Виконт де Нанжак. Я очень люблю есть! У меня совершенно английские вкусы.

Леди Бэзилдон. Вы и на вид вылитый англичанин, виконт.

Уходят. К миссис Марчмонт подходит безукоризненно одетый молодой щеголь, мистер Монтфорд.

Мистер Монтфорд. Вы не хотели бы поужинать, миссис Марчмонт?

Миссис Марчмонт (томно) . Благодарю вас, мистер Монтфорд, я никогда не ужинаю. (Поспешно встает и берет его под руку.) Но я посижу возле вас и буду смотреть, как вы едите.

Мистер Монтфорд. Не знаю, так ли уж мне понравится, что на меня смотрят, когда я ем.

Миссис Марчмонт. Ну, я буду смотреть на кого-нибудь другого.

Мистер Монтфорд. А это уж мне совсем не понравится.

Миссис Марчмонт (сердито) . Пожалуйста, не устраивайте мне при всех таких ужасных сцен ревности, мистер Монтфорд!

Оба спускаются по лестнице вместе с другими гостями. Навстречу им поднимаются сэр Роберт Чилтерн и миссис Чивли, которые затем входят в комнату.

Сэр Роберт Чилтерн. Предполагаете погостить у кого-нибудь за городом до вашего отъезда из Англии, миссис Чивли?

Миссис Чивли. О нет! В ваших английских поместьях всегда такая скука. Там даже пытаются острить за завтраком. Бог знает что! Только абсолютные тупицы острят за завтраком. А какой-нибудь фамильный скелет еще читает молитву перед едой. Нет уж, увольте. Мой отъезд из Англии, сэр Роберт, целиком зависит от вас. (Садится на диван.)

Сэр Роберт Чилтерн (садится рядом) . Серьезно?

Миссис Чивли. Вполне серьезно. Мне нужно поговорить с вами об одном очень важном политическом и финансовом предприятии. А именно об акционерной компании по сооружению Аргентинского канала.

Сэр Роберт Чилтерн. Неужто вас интересуют такие скучные, сугубо практические предметы, миссис Чивли?

Миссис Чивли. Обожаю скучные, сугубо практические темы. Чего я не люблю — так это скучных, практических людей. Но это не одно и то же. Кроме того, я знаю, что и вы интересуетесь международными проектами по строительству каналов. Вы ведь были секретарем лорда Рэдли, когда наше правительство скупило акции Суэцкого канала, не так ли?

Сэр Роберт Чилтерн. Да. Но Суэцкий канал — это совсем другое дело. Это был действительно важный и вполне реальный план. Он открывал нам прямую дорогу в Индию. В интересах империи необходимо было взять его в свои руки. А эта аргентинская затея — обыкновенные биржевые махинации.

Миссис Чивли. Биржевые игры, если вам угодно, сэр Роберт, но только не махинации! Это смелое, блестящее предприятие!

Сэр Роберт Чилтерн. Поверьте мне, миссис Чивли, это чистейшее мошенничество. Будем называть вещи своими именами. Это упрощает дело. У нас в министерстве все известно об этом канале. Мы даже создали специальную комиссию, чтобы она провела негласное расследование этого дела, и вскоре выяснилось, что, хотя земляные работы были едва только начаты, собранные по подписке деньги уже неизвестно куда девались. Это вторая Панама[11]Строительство Панамского канала в 1888 г. стало олицетворением любого мошеннического предприятия. — а шансов на успех еще меньше. Надеюсь, вы не вложили в этот Аргентинский канал своих денег? Вы слишком умны для этого.

Миссис Чивли. Я очень много в него вложила.

Сэр Роберт Чилтерн. Кто же вам посоветовал такую глупость?

Миссис Чивли. Ваш бывший друг — и мой тоже.

Сэр Роберт Чилтерн. Кто именно?

Миссис Чивли. Барон Арнхайм.

Сэр Роберт Чилтерн (нахмурившись) . А!.. Да, я помню, когда он умер, ходили слухи, что он как-то связан с этой аферой.

Миссис Чивли. Это было его последнее увлечение. Вернее — предпоследнее.

Сэр Роберт Чилтерн (встает) . Но вы еще не видели моих Коро. Они у нас в музыкальной комнате. Коро и музыка прекрасно сочетаются, не правда ли? Позвольте вам показать.

Миссис Чивли (качает головой) . Нет, я сейчас не в настроении любоваться серебряными сумерками и розовыми рассветами. Я хочу говорить о деле. (Веером указывает ему место рядом с собой на диване.)

Сэр Роберт Чилтерн. Боюсь, что могу дать вам только один совет, миссис Чивли, — впредь помещать свои деньги в менее рискованные предприятия. Конечно, судьба этого канала зависит от того, какую позицию займет Англия. И завтра вечером я представлю в парламент доклад комиссии.

Миссис Чивли. Вот этого вы и не должны делать — в ваших собственных интересах, не говоря уже о моих.

Сэр Роберт Чилтерн (удивленно на нее смотрит) . В моих собственных интересах? Дорогая миссис Чивли, что вы этим хотите сказать? (Садится рядом с ней.)

Миссис Чивли. Хорошо, сэр Роберт, будем говорить начистоту. Я хочу, чтобы вы сняли свой доклад в парламенте — на том основании, что комиссия была плохо информирована, или небеспристрастна в своих выводах, или по каким-либо иным причинам. И чтобы вы сказали несколько слов о том, что правительство намерено пересмотреть этот вопрос и что Аргентинский канал, когда его закончат, будет иметь огромное международное значение. Ну, вы знаете, что в таких случаях говорят министры. Несколько общих мест будет вполне достаточно. В наше время ничто не производит такого благоприятного впечатления на слушателей, как хорошее, совершенно затертое общее место. Все вдруг ощущают родство душ. Вы сделаете это для меня, сэр Роберт?

Сэр Роберт Чилтерн. Миссис Чивли! Я не могу поверить, чтобы вы всерьез делали мне такое предложение!

Миссис Чивли. И еще как всерьез!

Сэр Роберт Чилтерн (холодно) . Разрешите все же считать, что это просто неудачная шутка.

Миссис Чивли (говорит очень веско и напористо) . Нет, это не шутка. И если вы исполните мою просьбу, я… я хорошо вам заплачу.

Сэр Роберт Чилтерн. Заплатите?.. Мне?..

Миссис Чивли. Вам.

Сэр Роберт Чилтерн. Кажется, я вас все-таки не совсем понимаю.

Миссис Чивли (откидывается на спинку дивана и не отрываясь смотрит на сэра Роберта) . Жаль!.. А я-то приехала сюда в надежде на то, что мы друг друга отлично поймем.

Сэр Роберт Чилтерн. Боюсь, что надежды ваши не оправдались.

Миссис Чивли (самым любезным тоном) . Дорогой мой сэр Роберт, вы же деловой человек, и, стало быть, вас можно купить. В наши дни всех можно купить. Только некоторые очень дорого стоят. Я, например. Ну а вы, надеюсь, не будете слишком дорожиться.

Сэр Роберт Чилтерн (встает в негодовании) . Если не возражаете, я вызову вашу карету. Вы так долго жили за границей, миссис Чивли, что, очевидно, не совсем представляете, с кем сейчас говорите, — так вот, вы говорите с английским джентльменом!

Миссис Чивли (останавливает его, коснувшись веером его руки, и не отводит веер все время, пока говорит) . Я прекрасно понимаю, что говорю с человеком, который заложил фундамент своего состояния, продав государственную тайну биржевому спекулянту.

Сэр Роберт Чилтерн (прикусив губу) . Что вы имеете в виду?..

Миссис Чивли (встав и глядя ему в лицо) . А то, что мне известны истоки вашего богатства — и вашей карьеры — и что у меня есть ваше письмо.

Сэр Роберт Чилтерн. Какое письмо?..

Миссис Чивли (презрительно) . То, которое вы написали барону Арнхайму, когда были секретарем лорда Рэдли. То, в котором вы советуете барону покупать акции Суэцкого канала. А написано оно было за три дня до того, как правительство объявило о своем решении скупить акции.

Сэр Роберт Чилтерн (хриплым голосом) . Это ложь.

Миссис Чивли. Вы думали, письмо уничтожено? Какая наивность! Оно у меня.

Сэр Роберт Чилтерн. Это был просто рискованный ход наудачу. Законопроект еще не прошел в парламент. Его могли отвергнуть.

Миссис Чивли. Это было мошенничество, сэр Роберт. Будем называть вещи своими именами. Это упрощает дело. А теперь я хочу продать вам это письмо. И в оплату требую, чтобы вы публично поддержали аргентинский проект. Вы разбогатели на одном канале. Помогите мне и моим друзьям разбогатеть на другом.

Сэр Роберт Чилтерн. Вы хотите, чтобы я… Но это же подлость… подлость!

Миссис Чивли. Нет. Игра. Та игра, сэр Роберт, в которую всем нам рано или поздно приходится играть.

Сэр Роберт Чилтерн. Я не могу этого сделать.

Миссис Чивли. А точнее, вы не можете этого не сделать. Вы отлично знаете, что стоите на краю пропасти. Не вам диктовать условия. Вам остается только их принимать. В случае, если вы откажетесь…

Сэр Роберт Чилтерн. Что тогда?

Миссис Чивли. Да, дорогой сэр Роберт, что тогда? Тогда вы погибли, только и всего. Подумать только, до чего вас довело ваше английское пуританство! В прежние времена никто не старался быть лучше своих ближних. Это даже считалось дурным тоном, мещанством. Но теперь вы все помешаны на морали. Каждый должен быть образцом чистоты, неподкупности и прочих семи смертных добродетелей. А результат? Вы все валитесь, как кегли, один за другим. Года не проходит, чтобы кто-нибудь не исчез с горизонта. Раньше скандальная история придавала еще больший шарм человеку или хоть делала его интереснее, а теперь это гибель. А ваш скандальчик будет очень некрасивый. Вам после этого не уцелеть. Если станет известно, что вы в молодости, будучи секретарем такого высокопоставленного и влиятельного лица, как министр, за большие деньги продали государственную тайну, — вас просто затравят! Вам носу никуда нельзя будет показать. А какой вам смысл жертвовать всем своим будущим, если вы вместо этого можете заключить дипломатическое соглашение с врагом? Потому что сейчас я ваш враг, признаю это. И я гораздо сильнее вас. На моей стороне целые батальоны. Вы, правда, занимаете высокое положение, но это-то и делает вас уязвимым. Трудно обороняться. А я атакую. И, заметьте, я не читаю вам мораль. Тут я вас пощадила, скажите мне за это спасибо. Ну так вот. Много лет тому назад вы совершили бесчестный, но очень выгодный для вас поступок. Получили все, чего хотели, — богатство и положение в обществе. А теперь надо за это платить. За все приходится платить рано или поздно. И сейчас наступила пора для вас. Прежде чем я уйду отсюда, вы должны мне пообещать, что снимете ваш доклад и выступите завтра в парламенте в защиту аргентинского проекта.

Сэр Роберт Чилтерн. Вы требуете невозможного.

Миссис Чивли. А вы сделайте, чтобы это стало возможным. Вам ничего другого не остается. Сэр Роберт, вы знаете, что такое ваши английские газеты. Предположим, что я прямо отсюда поеду в редакцию какой-нибудь газеты? Все расскажу и представлю доказательства? Подумайте, как они обрадуются, с каким восторгом стащат вас в грязную канаву и обольют помоями! Представьте, с каким сладострастным удовольствием какой-нибудь жалкий ханжа, не переставая злорадно усмехаться, будет писать о вас передовицу, как он будет смаковать подробности, как заклеймит вас позором!

Сэр Роберт Чилтерн. Перестаньте!.. Вы хотите, чтобы я снял доклад и произнес короткую речь в палате общин о том, что этот проект, на мой взгляд, имеет будущее?

Миссис Чивли (садясь на диван) . Да, таковы мои условия.

Сэр Роберт Чилтерн (понизив голос) . Я дам вам денег — любую сумму, какую вы назначите.

Миссис Чивли. Даже вы, сэр Роберт, недостаточно богаты, чтобы выкупить свое прошлое. Никто этого не может.

Сэр Роберт Чилтерн. Я не сделаю того, что вы просите…

Миссис Чивли. Придется. Если же нет, то… (Встает.)

Сэр Роберт Чилтерн (он растерян и сбит с толку) . Погодите! А вы-то что мне предлагаете взамен? Вы сказали, что вернете письмо?..

Миссис Чивли. Да. И вы можете положиться на мое слово. Завтра вечером в половине двенадцатого я буду в парламенте, в галерее для женщин[12]Специальная галерея в палате общин английского парламента для любопытствующих женского пола; когда-то отделялась металлической решеткой.. Если к тому времени вы сделаете сообщение, какое мне нужно — а подходящих для этого моментов у вас будет более чем достаточно, — я вручу вам ваше письмо с благодарностью и наилучшими, или хотя бы подходящими к случаю, пожеланиями. Я веду с вами честную игру. Всегда надо играть честно… когда козыри у тебя на руках. Барон Арнхайм научил меня этому… и еще многому другому.

Сэр Роберт Чилтерн. Дайте мне подумать.

Миссис Чивли. Нельзя. Решайте сейчас.

Сэр Роберт Чилтерн. Неделю! Три дня!

Миссис Чивли. Нет. Я должна сегодня же телеграфировать в Вену.

Сэр Роберт Чилтерн. Господи! Что могло вас поставить на моем пути?..

Миссис Чивли. Обстоятельства. (Направляется к двери.)

Сэр Роберт Чилтерн. Постойте. Я согласен. Доклад будет снят. И я так устрою, чтобы мне был задан вопрос о канале.

Миссис Чивли. Благодарю вас. Я знала, что мы договоримся. Я сразу поняла ваш характер. Я вас анализировала, хоть и видела, что не вызываю у вас восторга. А теперь вызовите, пожалуйста, мою карету, сэр Роберт. Ваши гости уже возвращаются с ужина, а вы, англичане, всегда впадаете в сентиментальность после еды, чего я совершенно не выношу.

Сэр Роберт Чилтерн уходит. Входят гости, среди них леди Чилтерн, леди Маркби, лорд Кавершем, леди Бэзилдон, миссис Марчмонт, виконт де Нанжак, мистер Монтфорд.

Леди Маркби. Ну, дорогая миссис Чивли, надеюсь, вы приятно провели время. Сэр Роберт такой занятный собеседник!

Миссис Чивли. Чрезвычайно занятный. Я получила огромное удовольствие от разговора с ним.

Леди Маркби. Он сделал такую блестящую карьеру. И так удачно женился. Леди Чилтерн замечательная женщина. У нее такие строгие принципы. Я уже стара и не берусь служить примером для других — слишком хлопотно. Но очень уважаю тех, кто это делает. А леди Чилтерн оказывает на людей прямо-таки облагораживающее влияние. Хотя обеды у нее скучноваты. Но нельзя же иметь все, ведь правда? А теперь, милочка, мне пора домой. Заехать к вам завтра?

Миссис Чивли. Буду очень рада.

Леди Маркби. А в пять часов можем поехать кататься в парк. Там сейчас все выглядит таким свежим.

Миссис Чивли. Кроме людей.

Леди Маркби. Да, люди, пожалуй, немножко выдохлись. Я замечала, что в конце сезона у многих делается что-то вроде размягчения мозгов. Но это лучше, чем заумность. Она очень портит наружность. У слишком умных девушек почему-то всегда увеличиваются носы. И очень трудно потом выдать их замуж — мужчинам не нравится. Доброй ночи, дорогая! (Обращаясь к леди Чилтерн.) Доброй ночи, Гертруда! (Уходит, опираясь на руку лорда Кавершема.)

Миссис Чивли. Какой у вас прелестный дом, леди Чилтерн! И какой очаровательный вечер я провела! Было так интересно побеседовать с вашим мужем.

Леди Чилтерн. Почему вы так хотели познакомиться с моим мужем, миссис Чивли?

Миссис Чивли. Я вам скажу. Мне хотелось заинтересовать его Аргентинским каналом — вы, наверно, о нем слышали. И муж ваш оказался очень податливым — то есть податливым перед доводами рассудка. Это так редко в мужчинах. Я уговорила его за считанные минуты. Завтра на вечернем заседании он выступит в пользу этого проекта. Мы обе должны пойти в парламент и послушать его речь. Это будет настоящее событие!

Леди Чилтерн. Вы, должно быть, ошиблись. Мой муж не станет поддерживать эту аферу.

Миссис Чивли. Да нет, уверяю вас, это дело решенное. Теперь я уже не жалею, что совершила такую утомительную поездку из Вены. Она увенчалась полным успехом. Но пока это, конечно, секрет.

Леди Чилтерн (сдержанно) . Секрет? Между кем?

Миссис Чивли (с насмешливым блеском в глазах) . Между мною и вашим мужем.

Сэр Роберт Чилтерн (подходит к ним) . Ваша карета подана, миссис Чивли.

Миссис Чивли. Благодарю! Прощайте, леди Чилтерн. Доброй ночи, лорд Горинг! Я остановилась в отеле Кларидж. Может быть, нанесете мне визит?

Лорд Горинг. Если вам угодно, миссис Чивли.

Миссис Чивли. Ах, не будьте так церемонны! Не то мне самой придется заехать к вам. А в Англии это, кажется, не принято. За границей мы уже более цивилизованны. Вы проводите меня, сэр Роберт? Теперь у нас с вами общие интересы, и, я надеюсь, мы будем друзьями! (Выплывает из комнаты, опираясь на руку сэра Роберта Чилтерна.)

Леди Чилтерн идет к лестнице и смотрит им вслед. Лицо ее выражает смущение и тревогу. Потом к ней подходит один из гостей, и они вместе уходят через левую дверь.

Мейбл Чилтерн. До чего ужасная женщина, эта миссис Чивли!

Лорд Горинг. Вам пора спать, мисс Мейбл.

Мейбл Чилтерн. Лорд Горинг!

Лорд Горинг. Мой отец еще час назад посоветовал мне идти спать. А теперь я вам советую то же самое. Я всегда так поступаю с добрыми советами — передаю их другим. Больше с ними нечего делать — мне самому от них никакого толку.

Мейбл Чилтерн. Лорд Горинг, вы постоянно прогоняете меня из комнаты. Это требует большой отваги с вашей стороны. Тем более что я вовсе не намерена идти спать. (Идет к дивану.) Если желаете, можете сесть рядом и говорить о чем угодно, кроме Королевской академии, миссис Чивли и романов на шотландском диалекте. Эти темы не возвышают душу. (Замечает на диване какую-то вещицу, завалившуюся за подушки.) Что это? Смотрите, кто-то потерял бриллиантовую брошь. Какая изящная, правда? (Показывает лорду Горингу.) Мне бы такую! Но Гертруда разрешает мне носить только жемчуг, а я его терпеть не могу. В жемчугах я выгляжу такой скромницей, умницей и пай-девочкой… Интересно, чья это брошь?..

Лорд Горинг. Интересно, кто ее обронил?

Мейбл Чилтерн. Какая красивая брошь!

Лорд Горинг. Какой красивый браслет!

Мейбл Чилтерн. Это вовсе не браслет, это брошь.

Лорд Горинг. Ее можно носить и как браслет. (Берет брошь, достает зеленый бумажник, аккуратно укладывает ее туда и прячет во внутренний карман. Все это он проделывает с крайне хладнокровным видом.)

Мейбл Чилтерн. Что вы делаете?

Лорд Горинг. Мисс Мейбл, я хочу обратиться к вам с несколько странной просьбой.

Мейбл Чилтерн (с живостью) . Ах, наконец-то! Я жду этого целый вечер.

Лорд Горинг (в первое мгновение сконфужен, но быстро овладевает собой) . Никому не говорите, что я взял эту брошь. А если кто-нибудь спросит о ней, немедленно дайте мне знать.

Мейбл Чилтерн. Действительно странная просьба.

Лорд Горинг. Видите ли, когда-то, очень давно, я подарил эту брошь одной особе.

Мейбл Чилтерн. Вы?..

Лорд Горинг. Я.

Входит леди Чилтерн, одна. Гости уже разъехались.

Мейбл Чилтерн. В таком случае мне ничего не остается, как пожелать вам спокойной ночи. Доброй ночи, Гертруда! (Уходит.)

Леди Чилтерн. Доброй ночи, милочка! (Лорду Горингу.) Вы видели, кого к нам приводила леди Маркби?

Лорд Горинг. Да. Неприятный сюрприз. Зачем она сюда явилась?

Леди Чилтерн. По-видимому, затем, чтобы попытаться повлиять на Роберта и уговорить его поддержать одно дутое предприятие, в котором она сама заинтересована. Речь идет об Аргентинском канале.

Лорд Горинг. Она не понимает, с кем имеет дело.

Леди Чилтерн. Вряд ли она способна понять такую чистую, возвышенную натуру, как мой муж!

Лорд Горинг. Да. Видно, ей туго пришлось, если она вздумала поймать Роберта в свои сети. Удивительно, какие ошибки совершают иной раз умные женщины!

Леди Чилтерн. Вы называете это умом? По-моему, это глупость.

Лорд Горинг. Часто это одно и то же. Спокойной ночи, леди Чилтерн!

Леди Чилтерн. Спокойной ночи!

Входит сэр Роберт Чилтерн.

Сэр Роберт Чилтерн. Уже уходите, Артур? Посидите еще немного.

Лорд Горинг. К сожалению, не могу. Обещал еще заглянуть к Хартлокам. У них там томный венгерский оркестр играет томительно-сладкую венгерскую музыку. До свидания. (Уходит.)

Сэр Роберт Чилтерн. Как ты сегодня красива, Гертруда!

Леди Чилтерн. Роберт, скажи, ведь это неправда? Ты не станешь поддерживать эту аргентинскую спекуляцию? Ты на это не способен!

Сэр Роберт Чилтерн (вздрагивает) . Кто тебе сказал?

Леди Чилтерн. Эта женщина, которая только что ушла. Миссис Чивли, как она теперь себя называет. Она это говорила с издевкой, как будто смеялась надо мной. Роберт, я знаю эту женщину. А ты не знаешь. Мы вместе учились в школе. Она и тогда была лживой, бесчестной, она дурно влияла на всех, кто верил ей или дружил с ней. Я ненавидела ее и презирала. Она крала вещи. Ее выгнали из школы за воровство. А ты позволяешь ей в чем-то себя уговаривать!

Сэр Роберт Чилтерн. Гертруда, все это, может быть, и верно, но ведь это было очень давно. Не лучше ли об этом забыть? Миссис Чивли могла с тех пор измениться. Нельзя судить человека только по его прошлому.

Леди Чилтерн (с глубоким убеждением) . Наше прошлое — это мы сами. Как же еще судить о людях, если не по их прошлому?

Сэр Роберт Чилтерн. Это жестоко, Гертруда!

Леди Чилтерн. Это справедливо, Роберт. Знаешь ли ты, что она похвалялась, будто ты обещал ей поддержать своим влиянием — своим именем! — эту аргентинскую спекуляцию, о которой ты сам говорил как о бессовестном мошенничестве?

Сэр Роберт Чилтерн (кусает губы) . Я, возможно, и ошибался. Мы все иногда ошибаемся.

Леди Чилтерн. Но только вчера ты говорил мне, что получил доклад комиссии и что она решительно осуждает этот проект!

Сэр Роберт Чилтерн (ходит взад и вперед по комнате) . У меня есть основания думать, что члены комиссии были предубеждены или во всяком случае плохо информированы. И кроме того, Гертруда, политика и частная жизнь — это разные области. В них действуют разные законы, они преследуют разные цели.

Леди Чилтерн. И в той, и в другой человек должен оставаться человеком. Я не вижу разницы.

Сэр Роберт Чилтерн (останавливается) . Ну так считай, что в данном случае — в этом вопросе чисто практической политики — я изменил свое мнение. Вот и все.

Леди Чилтерн. Все?..

Сэр Роберт Чилтерн (жестко) . Да!

Леди Чилтерн. Роберт! Это ужасно, что я задаю тебе этот вопрос, но… ты говоришь мне всю правду?

Сэр Роберт Чилтерн. Почему ты спрашиваешь?

Леди Чилтерн (после паузы) . Почему ты не отвечаешь?

Сэр Роберт Чилтерн (садится) . Гертруда, правда — очень сложная вещь, а политика — очень сложный механизм. Там все связано, все цепляется одно за другое. Бывает, что тебе оказали услугу и за это надо отплатить такой же услугой. В политике часто приходится идти на компромисс. Все так делают.

Леди Чилтерн. На компромисс?.. Роберт, почему ты сегодня говоришь совсем не то, что я привыкла от тебя слышать? Почему ты вдруг так изменился?

Сэр Роберт Чилтерн. Я не изменился. Но обстоятельства иногда сильнее нас.

Леди Чилтерн. Никакие обстоятельства не могут быть сильнее нравственного закона!

Сэр Роберт Чилтерн. Ну а если я скажу тебе…

Леди Чилтерн. Что?

Сэр Роберт Чилтерн. Что меня вынуждает необходимость, абсолютная необходимость.

Леди Чилтерн. Не может быть необходимостью то, что бесчестно. А если для тебя это необходимость, то разве такого я люблю тебя?! Но это не так, Роберт, скажи, что это не так! Зачем тебе это делать? Что это тебе даст? Деньги? Но нам не нужны деньги. Да еще такие сомнительные! Деньги из нечистого источника пятнают человека. Власть? Но власть сама по себе ничто. Только власть делать добро дает удовлетворение. Так зачем же тебе это нужно?.. Роберт, скажи, зачем ты хочешь совершить эту низость?

Сэр Роберт Чилтерн. Гертруда, ты не имеешь права так говорить. Я уже объяснил тебе, что это просто разумный компромисс. Не больше.

Леди Чилтерн. Роберт, все это хорошо для других, для тех, кто в жизни ищет только корысти. Но не для тебя! Ты не то что другие. Ты всегда стоял особняком. Грязь жизни тебя не касалась. Для всех, как и для меня, ты был идеалом чести и благородства. Так останься же этим идеалом! Не отказывайся от этого высокого наследия, не разрушай эту башню из слоновой кости. Роберт, мужчина может любить женщину, даже если она ниже него, даже если она запятнана, опозорена, обесчещена. Но для нас, женщин, любовь — это преклонение; и если нет преклонения, нет и любви. Ах, не убивай моей любви к тебе, Роберт!

Сэр Роберт Чилтерн. Гертруда!

Леди Чилтерн. Я знаю, есть люди с ужасными тайнами в прошлом — бывает, что человек совершил когда-то бесчестный поступок, а потом за это надо расплачиваться другим бесчестным поступком — так не говори мне, что и ты такой! Роберт, скажи, есть ли в твоей жизни какой-нибудь тайный позор? Совершал ли ты когда-нибудь бесчестный поступок? Скажи, лучше скажи мне сразу! Потому что в этом случае…

Сэр Роберт Чилтерн. Что в этом случае?

Леди Чилтерн. В этом случае наша совместная жизнь невозможна, и нам будет лучше расстаться.

Сэр Роберт Чилтерн. Расстаться?..

Леди Чилтерн. Да, и навсегда. Так будет лучше для нас обоих.

Сэр Роберт Чилтерн. Гертруда, в моей прошлой жизни нет ничего такого, чего тебе нельзя знать.

Леди Чилтерн. Я это знала, Роберт, я была уверена. Но зачем ты тогда говорил все эти ужасные вещи? Это так непохоже на тебя! Давай больше никогда не касаться этого неприятного предмета. Ты ведь напишешь миссис Чивли, что не станешь поддерживать этот мошеннический проект? А если ты ей обещал, то возьми свое слово назад, только и всего.

Сэр Роберт Чилтерн. Ты считаешь, что я должен ей написать?

Леди Чилтерн. А что еще остается делать?

Сэр Роберт Чилтерн. Я могу поговорить с ней лично. Это будет лучше.

Леди Чилтерн. Ты не должен больше видеться с ней. Ни видеться, ни говорить. Она недостойна разговаривать с таким человеком, как ты. Нет, напиши ей — сейчас, сию минуту, — и напиши так, чтобы она поняла, что твое решение бесповоротно.

Сэр Роберт Чилтерн. Написать сию минуту!..

Леди Чилтерн. Да, прямо сейчас.

Сэр Роберт Чилтерн. Но уже так поздно. Скоро двенадцать.

Леди Чилтерн. Это неважно. Она должна как можно скорее узнать, что ошиблась в тебе, что ты не способен ни на что низкое, непорядочное и нечестное. Вот, садись за этот стол и пиши. Пиши, что отказываешься поддерживать проект, за который она ратует, потому что считаешь его бесчестным. Так и напиши — бесчестным. Уж ей-то хорошо известно это слово. (Сэр Роберт Чилтерн садится и пишет письмо. Она берет его и читает.) Да, так будет хорошо. (Звонит.) Вот тебе конверт. (Он медленно надписывает конверт. Входит Мейсон.) Сейчас же отошлите это письмо в отель Кларидж. Ответа не надо. (Мейсон уходит. Она опускается на колени рядом с мужем и обнимает его.) Роберт, любовь делает человека мудрым. Я чувствую, что сегодня спасла тебя от чего-то такого, что могло принести тебе страшный вред, из-за чего люди перестали бы уважать тебя. Мне кажется, ты сам до конца не сознаешь, насколько благодаря тебе стала чище вся атмосфера нашей политической жизни — благодаря твоей неподкупности, твоему бескорыстию, твоему всегдашнему стремлению к серьезным целям и высоким идеалам! А я это понимаю и за это люблю тебя, Роберт!

Сэр Роберт Чилтерн. Мне необходима твоя любовь, Гертруда, без нее мне и жизнь не в радость!

Леди Чилтерн. Я буду всегда любить тебя, потому что ты всегда будешь достоин моей любви. Как не любить то, что безупречно! (Целует его и выходит из комнаты.)

Сэр Роберт Чилтерн некоторое время ходит взад и вперед по комнате; потом садится и закрывает лицо руками. Входит дворецкий и начинает гасить лампы.

Сэр Роберт Чилтерн (поднимает голову) . Да, гасите свет, Мейсон, гасите!

Дворецкий продолжает гасить лампы. В комнате становится темно. Осталась только люстра над лестницей; свет от нее падает на гобелен, изображающий «Торжество любви».

Занавес