Онлайн чтение книги Сидни Шелдон. Ангел тьмы Angel of the Dark
Глава 5

Лион, Франция, 2006 год

Мэтт Дейли посмотрел на часы. Последние полчаса он провел на неудобном диване в обшарпанной комнате ожидания, где-то в глубинах штаб-квартиры Интерпола в Лионе. Здание, нависшее над рекой, стояло на набережной Шарля де Голля и было храмом уродливой функциональности, выстроенным бюрократами для бюрократов.

«Хрустальная мечта полицейского аналитика, – подумал Мэтт, отметив полное отсутствие картин и пейзажей, даже случайного цветного ковра или вазы с цветами в коридорах, которые успел увидеть. – Неудивительно, что служащие выглядят такими угнетенными».

Честно говоря, его оценка основывалась на наблюдении за двумя людьми: угрюмым молодым французом, выдавшим ему гостевой пропуск и проводившим в офис человека, ради встречи с которым он пролетел полмира, и секретарем этого человека, женщиной с физиономией закаленного воина-берсерка, излучавшей столько же теплоты, сколько ядерная зима в Сибири.

– Как по-вашему, сколько еще ждать? – спросил Мэтт. Секретарь пожала плечами и вернулась к своему компьютеру.

Мэтт подумал об отце. Гарри Дейли никогда не был во Франции, но издали всегда восхищался сексуальностью, манерами и обаянием француженок. Интересно, рассеяла бы его иллюзии здешняя Роза Клебб[3]Одна из героинь бондианы «Из России с любовью», охотившаяся на Бонда.?

При мысли об отце Мэтт улыбнулся. Не будь Гарри Дейли, он бы здесь не сидел.

Гарри Дейли был чудесным отцом и еще лучшим мужем. Гарри и Мэри, мама Мэтта, были женаты сорок лет и стали всем друг для друга. Похороны Гарри в прошлом году собрали десятки друзей, стоявших у могилы и делившихся воспоминаниями о человеке, которого Мэтт и его сестра Клер любили, сколько себя помнили.

Гарри умер от рака почки, в страшных мучениях, и слова священника «да почиет в мире» вызвали у Мэтта нервный смех.

Ракель, гламурная латиноамериканская жена Мэтта, не увидела в этом ничего смешного.

– Господи, – прошипела она в ухо Мэтту, – что это с тобой? Ни малейшего уважения! Это похороны твоего отца!

– О, брось, солнышко! Папа увидел бы юмор ситуации. Представь, что сделал бы из этого Джерри Сейнфелд.

– Ну, тебя трудно назвать Джерри Сейнфелдом, дорогой.

Это ранило, потому что было правдой. Мэтт Дейли был комедиографом, но в последнее время не слишком успешным. Красивый какой-то мальчишеской, задорной красотой, с густой гривой светлых волос и яблочно-зелеными глазами, он умел улыбаться так заразительно, что все его лицо становилось воплощением остроумной шутки. Когда-то при первом знакомстве Ракель привлекло в Мэтте именно чувство юмора. Кроме того, ей льстило, когда забавные случаи из их жизни становились хитами в самых модных ситкомах. Но через восемь лет новизна выветрилась вместе с надеждой, что гонорары Мэтта смогут обеспечить им тот гламурный голливудский стиль жизни, которого так жаждала Ракель. Мэтт теперь работал на кабельном телевидении, что помогало оплачивать счета, но не более того.

– По какому поводу она стервозится на этот раз? – осведомилась Клер, сестра Мэтта, не слишком пылко любившая невестку.

– Не любит похорон, – соврал преданный Мэтт.

– Скорее всего отпугнула кого-то, собравшегося пролить вечный свет на НЕЕ. Побоялась, что все мы увидим шрамы от ее последней блефаропластики.

Мэтт ухмыльнулся. Он любил Клер. Правда, любил и жену, но постепенно приходил к болезненному осознанию того, что это чувство скорее всего не осталось взаимным.

После похорон, по дороге в Лос-Анджелес, Мэтт пытался навести мосты с Ракель.

– Я почти готов начать работу над новой идеей. Кое-что другое на этот раз. Документальный фильм.

В глазах жены мелькнул проблеск интереса.

– Документальный фильм? Для кого?

– Пока ни для кого, – признался Мэтт. – Мне никто ничего не заказывал. Я собираюсь предложить сценарий кое-кому…

Искорка в глазах жены погасла.

«Как раз то, чего нам не хватает, – подумала Ракель. – Еще один непроданный сценарий».

– Это о моем отце, – продолжал Мэтт. – Моем биологическом отце.

Ракель зевнула. По правде сказать, она совсем забыла, что Гарри Дейли не настоящий отец Мэтта. Гарри женился на матери Мэтта, когда тот был совсем маленьким, а Клер – грудным младенцем.

– Недавно я узнал, что он был убит более десяти лет назад.

Если он ожидал, что это сообщение может шокировать или заинтересовать Ракель, его ждало разочарование.

– В этом городе, Мэтью, людей убивают каждый день. Кто захочет целый час сидеть перед телевизором, чтобы узнать подробности кончины твоего никому не известного отца?

– В том-то и дело, – оживился Мэтт. – Он был весьма известным арт-дилером на Беверли-Хиллз. Знаменитым, по крайней мере в Лос-Анджелесе. И очень богатым.

Теперь ему удалось завладеть вниманием Ракель.

– Ты никогда не упоминал об этом раньше. Насколько богатым?

– Безумно. Речь идет о сотнях миллионов долларов.

– Сотнях миллионов? Господи, Мэтт! – ахнула Ракель, не обращая внимания, куда едет. – И что случилось со всеми этими деньгами?

– Перешли к его вдове, – пояснил Мэтт.

– Как, все?! А ты и Клер?

– Я и Клер? О, брось, милая! Мы не общались с ним больше тридцати лет.

– И что? – Зрачки Ракель возбужденно расширились. – Вы его дети, кровные родственники. Может, есть шанс опротестовать завещание?

– На каком основании? – рассмеялся Мэтт. – Он имел полное право оставить деньги, кому хотел. Но так или иначе ты упускаешь из виду самые пикантные подробности.

Ракель безуспешно попробовала вообразить что-то более пикантное, чем сотни миллионов, но вынудила себя слушать.

– Вдова, которой в то время было лет двадцать с лишним и которую жестоко изнасиловал убийца отца, отдала все денежки на детскую благотворительность. Все, до последнего цента. Самое большое пожертвование на благотворительные цели в истории Лос-Анджелеса. Правда, об этом почти никто не знает, потому что вместо того чтобы греться в лучах славы, девица через несколько недель после убийства прыгает в самолет и улетает неизвестно куда. Буквально исчезает с лица земли. Больше о ней никто не слышал. Потрясающе, верно? Не считаешь, что это классная история?

Плевать хотела Ракель на дурацкие истории Мэтта! Что это за мужчина, который пальцем не пошевелит, чтобы защитить свое право на многомиллионное состояние? Она вышла за кретина.

– Почему ты никогда не говорил об этом раньше? – спросила она с нескрываемым гневом.

Мэтт окончательно пал духом. Почему я вечно ее раздражаю?

– Если честно, я вроде как забыл об этом. Услышал несколько месяцев назад, но подумал, что отец расстроится, если я открыто буду этим интересоваться. Но теперь, когда Гарри умер, думаю, никому не повредит, если я займусь этой темой. Сейчас на телевидении очень модны биографические фильмы, а убийство и деньги всегда хорошо продаются.

Остаток пути прошел в молчании. К тому времени, как Дейли добрались до дома, родились две одержимости. Ракель была одержима многомиллионным состоянием. А Мэтт – так и не разгаданным убийством своего биологического отца Эндрю Джейкса.

В течение следующих месяцев, пока жена зря тратила время на консультации с адвокатами в поисках лазейки, которая могла бы помочь вернуть «их» состояние, каковым она теперь считала наследство Джейкса, то, что началось как сбор материалов для документального фильма, стало всепоглощающей целью жизни Мэтта Дейли. Днем он обходил библиотеки и галереи Лос-Анджелеса, жадно выуживая каждый клочок информации об Эндрю Джейксе, который только мог найти: его сделки, коллекции современного искусства, реестр владений, друзья, враги, знакомые, любовницы, интересы, домашние животные, проблемы со здоровьем, религиозные верования. По ночам, запершись в кабинете, подобно отшельнику, Мэтт сидел в Интернете. Вскоре он перестал спать. Файл, обозначенный «Эндрю Джейкс», рос с каждым днем, в то время как немногие ниточки, еще связывавшие брак Мэтта и Ракель, истончались.

Наконец Клер Майклз стала тревожиться за брата.

– Чего ты надеешься всем этим достичь? – спросила она.

Стоявшая в кухне своего шумного дома с малышом на бедре и бутылкой томатного соуса в руке, окруженная веселым гомоном и беспорядком счастливой семейной жизни, Клер одновременно радовала и печалила Мэтта. Он был рад за нее и печалился за себя.

Неужели все было бы по-другому, будь у нас с Ракель дети?

– Я же говорил. Занят сценарием для документального фильма.

Клер скептически покачала головой.

– И как продвигается сценарий?

– Я еще не на стадии написания.

– И на какой же ты стадии?

– Собираю материал.

– Кому ты уже предложил идею?

– А ты кто такая? – рассмеялся Мэтт. – Мой агент?

Он пытался перевести все в шутку, хотя в душе знал, что сестра права. И все его друзья твердили то же самое. Тайна, окружающая убийство отца, становилась чем-то вроде наркотического пристрастия, опасной, пожирающей время привычкой, отвлекавшей его от семейных обязанностей, работы, «настоящей жизни». Но как мог Мэтт отказаться от всего этого, когда полицейское расследование оставило столько дыр, столько вопросов, на которые не нашлось ответа?

Согласно официальным документам, Эндрю Джейкс был убит неизвестным взломщиком, профессиональным вором, неизвестно почему впавшим в бешенство. Никто так и не был арестован. В этом деле не нашлось даже подозреваемых. А вот его жена Анджела бесследно исчезла, как и драгоценности и коллекция миниатюр, украденные из дома той ночью. Ее адвокат Лайл Реналто, отвезший женщину в аэропорт, заявил, будто понятия не имел, куда она летит, и, очевидно, с тех пор ничего о ней не слышал. Полицейские много раз допрашивали его, но он так и не изменил показаний. Ходили слухи, что миссис Джейкс видели в Греции, но ничего определенного доказано не было. Дэнни Магуайр, детектив, которому было поручено вести расследование, вскоре уволился из полиции и покинул Лос-Анджелес, увозя с собой свои соображения и версии. Данные спермы человека, изнасиловавшего Анджелу Джейкс, больше не появлялись ни в одном деле. Как и несколько смазанных отпечатков пальцев, найденных на сцене преступления в доме 420 по Лома-Виста.

– Подумай только, эта пара жила в прекрасном особняке и мечтала о будущем, – вздохнул Мэтт. – А на следующий день – пуф, и все исчезло. Дом, деньги, картины. Сама пара. И после убийства вдова прыгает в самолет и растворяется в воздухе.

– Да, Мэтт, я знаю эту историю, – терпеливо ответила Клер.

– Неужели она тебя не пугает? Сама идея, что все это… – Мэтт обвел жестом кухню, племянников, учебники, все детали полной, суматошной жизни Клер, – …может завтра исчезнуть. Навсегда. Словно никогда ничего не было.

Клер долго молчала.

– Я беспокоюсь за тебя, Мэтт, – сказала она наконец. – Думаю, тебе нужно с кем-то поговорить.

Мэтт согласился. Ему действительно нужно с кем-то поговорить. Проблема заключалась в том, что тот, с кем ему следовало поговорить, жил в Лионе.