Онлайн чтение книги АПП, или Место для чуда!
Глава 1. Пикник дубль два, или Туманные вопросы на засыпку

Веселый гомон студентов доносился издалека. На лужайке уже собрались едва ли не все третьекурсники-блюстители. Ребята бурно общались после каникулярных циклад. Насколько видела Яна, так сильно, как Машьелис, не изменился никто. Разве что Цицелир кардинально сменил прическу. Теперь его длиннющие синие волосы были заплетены в косу, а не ниспадали свободной волной. Наверное, парень, вдоволь намучившийся со своими лохмами на втором курсе, наконец решил, что практичность важнее красоты, и освоил искусство простейших манипуляций с собственной растительностью.

Эта самая мысль синхронно пришла в голову Хага, и тролль радостно загудел:

– Эй, Пит! Ты никак прическу сменил?

– Ясного дня, Хагорсон, отныне я Младший Поющий Напутствия нашего Дома, потому удостоен Владыкой Глубин права носить косу, – высокомерно задрал нос хвастливый сирен и театрально махнул головой, чтобы толстая коса перелетела с правого плеча на спину.

Звякнули вплетенные в волосы крохотные бубенчики, Янка едва удержалась от смешка при мысли о том, кому и для чего навешивают бубенцы на Земле. К крупному рогатому скоту Пит точно отношения не имел, а вот представить его в роли упрямого бодливого козленка экзотической синей расцветки девушка могла запросто.

– Удостоен… А я-то думал, ему в ветках на полигоне путаться надоело, – разочарованно прокомментировал Машьелис и отправился здороваться с девичьей компанией.

Там его встретили радостно-удивленными охами, ахами, а кое-кто и краснеющими щечками и стреляющими глазками. Честно сказать, Янка не ожидала такой реакции от Тааты, которую, кажется, раньше парни вообще не волновали как объекты приложения сердечного интереса, и сдержанной заучки Ольсы. Когда при встрече Донская называла напарника «девичьей сухотой», хотела лишь сделать ему комплимент. И вот на тебе! А ведь о Либеларо еще старшекурсницы не видели. Или видели, и теперь всю их команду ждет орда девиц, жаждущих познакомиться поближе с красавчиком-драконом?

Как же хорошо, что они с Лисом не афишировали своего неудачного обручения. Нет, обручение-то вышло успешным и сняло с Янкиной шеи ярмо невесты Сейата Фэро, заполученное на неудачном гадании. Только вторично войти под своды храма Ветров и Судьбы для сдачи браслетов помолвки с Машьелисом о Либеларо за весь прошлый год так и не получилось. Храм, словно шкодливый пацан, играл со студентами в прятки. Ерошил ветерком волосы, шутливо звенел колокольчиками в переулке, показывал кончик башенки, будто дразнился, высовывая язык, но «встречаться» с Яной и Лисом отказывался наотрез. Наверное, Судьбе виднее, в конце концов решила Янка. Может, эти браслетики на руках, как рассудила строгая бабушка Машьелиса леди Левьерис, ее внуку пригодятся для защиты от ненужных домогательств. А там ему и настоящую невесту подберут из богатого и знатного рода, подходящую по магической силе и ауре. Наверное, тоже из радужных драконов. Почему-то на миг при мысли об этом стало грустно, и Янка жестко отчитала мысленно саму себя за собственническое нежелание делиться друзьями. Все равно рано или поздно каждый из них встретит того, с кем захочет завести семью, детей. Это вовсе не значит, что они четверо: Хаг, Стеф, Машьелис и она сама, Яна Донская – перестанут быть друзьями. И вообще, впереди еще три года обучения и совместной работы в команде блюстителей пророчеств.

Между тем, пока девушка размышляла, костер, не без магической помощи Еремила и Авзугара, успел превратиться в оранжевые уголья. Над ними разместили прутья и решетки с мясом и одну – с рыбой и овощами для не признающей животной пищи дриады Ольсы.

Аромат готовящейся пищи поплыл по поляне такой, что Янка невольно сглотнула слюну и подумала о том, как давно был завтрак. Пока Лис распускал хвост перед девицами, а Хаг общался с парнями, к Янке подсели Таата и Кайрай. На большой пушистой шкуре места хватало всем. Староста-гоблин завел речь о новом расписании, а Таата стала расспрашивать, привезли ли ей книги о хоббитах, как обещали. Донская клятвенно заверила, что трилогия «Властелин Колец» и «Хоббит» ждут приятельницу в Лапе.

Почему-то фэнтезийные книги с Земли еще с середины прошлого года стали пользоваться у Янкиной группы завидной популярностью. С тех самых пор как землянка привезла Лису заказанные романы о драконах-девственниках и еще несколько увлекательных вещиц, подсунутых подруге Санькой, фанатом жанра. Томики стали гулять по всему общежитию, кочуя из комнаты в комнату, и в итоге исчезли с концами на просторах Лапы, где-то в районе крыла летописцев. Яна не стала скандалить и учинять следствие, только порадовалась, что не одолжила книги, а предусмотрительно выкупила их.

За беседой время до момента готовности мяса минуло быстро, и вот уже все третьекурсники жадно заглатывали горячие куски с острым соусом. Запивали, правда, соком. После разноса, устроенного деканом оборотню Авзугару и его спиртосодержащим коктейлям, даже бесстрашный медведь не рискнул нарушить запрета. Со строгого дэора сталось бы воплотить в жизнь страшное обещание: подлить всем участникам попойки настойку, вызывающую отвращение к спиртному на декаду – на десять… лет.

Мясо – сочное, пряное, с корочкой – просто таяло во рту. Даже овощей и сыра не хотелось, только самого мяса, чем-то похожего на очень нежную нежирную свинину. Янка жмурилась и чавкала не хуже других. Да что землянка! Ей-то нравилась практически любая пища в академии. Даже Цицелир, хоть и сирен, которому полагалось питаться дарами моря – рыбой, устрицами да водорослями, – мясо лопал, только подавай добавки.

Расправившись с шашлыком, ребята сидели у огня. Пусть до сумерек еще далеко, но разве же это повод отказываться от любования бесконечным танцем живого пламени? Лениво текли ручейки разговоров, пока Авзугар – устроитель пикника – не рыкнул довольно:

– Вей-хо! Поели, попили, теперь честным вопросам время пришло! А? Честный огонь – честный ответ! Третий год наш пошел! Такие дела делаем, а друг друга худо знаем! Пусть дым нас рассудит, коль готовы, и круг разговора создаст!

Радостно оскалившись, оборотень залез за пазуху и проворно швырнул в тлеющие угли какие-то листики, по мнению Яны, внешне очень похожие на коноплю. Почти мгновенно от кострища повалил белый ароматный дым. В голове у девушки мелькнула паническая мысль: «Споить Авзугар нас уже пытался, декан запретил, так теперь в токсикоманов превращает! Что делать?!» За себя Донская если и боялась, то не слишком, подышит, помучается дурнотой или галлюцинациями да придет в норму. Но на курсе имелись куда более опасные создания, чем безобидная землянка. Они под воздействием наркотиков могли натворить жутких бед. Если потеряет над собой контроль она, обычная девчонка – никому худо не будет, а если полудемон Еремил или дракон Машьелис, вампирша Ириаль, да тот же тролль Хаг, обладающий гигантской силой, или сам оборотень-медведь?! Ой, худо!!!

Яна еще не начала как следует паниковать, попутно пытаясь зажать Машьелису нос и рот выхваченным из кармана платком, а дым уже перестал валить из костра пышными клубами, больше походящими для дымовой шашки, и повел себя совсем не так, как полагалось дыму от травы. Пусть даже аналогу конопли. Белые клубы просочились между студентами, расползлись по периметру полянки, на которой блюстители устроили пикник, и встали стеной, отгораживая третьекурсников от всей академии.

– Вэй-хо! Круг сотворился! – довольно осклабился Авзугар и звучно хлопнул в ладони.

– Яна, прекрати меня душить, – тихо прошипел Лис, отбиваясь от настырной спасительницы, продолжавшей закрывать ему все дыхательные отверстия платком. – У тебя все равно скверно получается. Возьми пару уроков у мастеров, Брэдока или Теобаля попроси.

– Это что за горская забава? – хмыкнул Картен, пока большая часть ребят подозрительно принюхивалась и настороженно озиралась. Не слишком нравилось студентам-блюстителям затеянное оборотнем, и в первую голову потому, что затеяно было без предварительного объяснения и согласия. Внезапностей в учебе и жизни всем и так хватало с лихвой.

– Не игра, обычай такой, да! – насупил Авзугар густые брови и сверкнул желтыми глазищами, вины за собой не чуя.

– Шаманский круг откровений, – спеша поведать удивительную новость раньше друга, затараторила Таата, возбужденно блестя глазами. – Когда вождя выбирают, преступника ищут, новичка в род принимают иль иной обряд проводят – дымом шайрай-травы всегда у оборотней круг создают. А клубы-то дымные от костра белые шли, стена белая встала. Значит, чисты помысли наши, никто недоброго не замыслил!

– А предупредить? – мягко укорила организатора экзотического развлечения Юнина, склонив набок изящную головку, пока ее напарница подбирала цензурные слова для выражения негодования.

– Нельзя, не по обычаю, – почти извинился парень, разводя лапами.

– Что там у вас дальше по обычаю? – лениво прищурился Лис.

Освободившись от платка спасительницы-душительницы, он снова разлегся на шкуре и нахально умостил голову на мягких коленях виновато сопящей Янки. Хотела как лучше, а получилось как всегда. Дракончик жмурился, как большой кот, и балдел от ласковых пальчиков напарницы, перебирающих его кудри.

– Честный круг для честных вопросов сотворен, – торжественно повторился оборотень и выдал простые правила игры: – Я кормил-поил, мне первому и спрашивать! Кто ответил, тому и следующий вопрос задавать! Как все вопросы заданы будут, а ответы приняты, так дымный круг сам развеется.

– Почему бы и нет, – повела плечом успокоившаяся Ириаль. Она пересела поближе к Еремилу и теперь прижималась к нему плечом. – Если не захотим отвечать – промолчим.

– Расскажи, вызнал ты, Ема, какой волей Судьбы полудемоном оказался? – выпалил свой вопрос Авзугар, как и любой из оборотней, в первую очередь интересующийся силой физической, а уж потом всякой магией-шмагией, будь она хоть тысячу раз священной и исходящей от Первого Древа Игидрейгсиль.

Надалик повернул голову к любимой вампирше, принявшей его чувства только благодаря открывшейся сути демона, и, чуть помрачнев, спокойно ответил:

– Выяснил, ничего таить не стали. Мать с караваном ехала, когда на них банда сектантов-демонопоклонников напала. Отец тогда в отряде стражей, хранящих пути, служил. О нападении их известили, схватились за мечи, да только опоздали. Всю охрану и почти всех путешественников безумцы порешить успели. Кровью, говорят, все залили. Матушку мою, тоже окровавленную, батя с алтаря снял, сам выхаживал. Потом они поженились, а я в положенный срок родился. Для человека положенный, да только они ж не подозревали, что у демонов дитя в утробе на три луны больше пребывать должно. Что не родной я бате, он знал. У него, оказывается, детей вовсе быть не может, проклятие старое, в битве давней насланное, сказывается. Брат его семенем с матерью моей делился по благословению храма Плодородия. А теперь в семье знают и о демонской крови, но для них я все равно как был сыном родным, так и остался!

– Хороший у тебя папа, – восхитилась Яна человеком, нашедшим мужество принять такие новости и сохранить любовь к неродному ребенку, не сыну брата, а потомку демона.

– Он меня растил, учил, из утробы материной принимал, в свою рубашку заворачивал. Как иначе-то? – пожал плечами Еремил. – Кровь демона силу дает, но разума людского и обычая не заменяет и не отменяет.

– Принят ответ, спасибо тебе, – не кивнул, а, скорее, поклонился Авзугар однокурснику в благодарность за откровенный рассказ. Мог ведь Еремил не отвечать так подробно любопытствующему приятелю, а все же сказал. Неужто потому, что отцом настоящим, тем, который воспитывал, бесконечно гордился?

Дымная пелена вкруг поляны после слов горца ритмично всколыхнулась, словно принимала ответ вместе с ним. Надалик кривовато усмехнулся и спросил, крепче прижимая к себе вампиршу Шойтарэль:

– Ириаль, ты выйдешь за меня замуж после окончания АПП?

– Выйду, – коротко ответила грозная красавица и трепетнула ресницами, положив голову на плечо избранника.

– Спасибо, – шепнул Еремил и поцеловал запястье зарозовевшей (для вампирши это было равносильно сильному смущению) возлюбленной, благосклонности которой добивался столь долго и безуспешно.

– Если клан воспротивится, отрекусь от клана. Ты теперь нас защитить сможешь, – гордо прибавила девушка и погладила свой чеканный браслет. Тот подтвердил слова хозяйки, маякнув короткой вспышкой темного света. Наверное, обещание вампирши слышали не только ребята в кругу, но и боги, покровительствующие Ириаль Шойтарэль. Странные, а все равно справедливые боги.

Дымное кольцо вкруг поляны вновь колыхнулось, принимая ответ. Ириаль задумчиво оглядела однокурсников, соображая, у кого и что спросить. Как назло ничего на ум не приходило, а долго думать и обстоятельно принимать решения девушка никогда не умела. Потому выпалила первый вопрос, залетевший в голову:

– Юнина, ты бы хотела узнать, кто твой отец?

– Не уверена, – растерялась Ройзетсильм. Эльфийка потупилась, покрутила в тонких пальцах яблоко. – По обычаю, встретившись в ночь обряда, мужчина и женщина расстаются навсегда. Ребенок считается подарком богов. Но, наверное, мне хотелось бы узнать имя родителя, может быть, поговорить, и если… – Эльфийка, проглотив соображения о своей нужности и вопросы к неизвестному отцу, закончила: – Иногда видеться.

Ириаль кивнула, одобряя такой подход, а дым вкруг поляны снова пошел плавной волной, указывая «переход хода». Ребята начали получать удовольствие от затеянной Авзугаром игры в вопросы-ответы и предвкушали новый раунд.

– Яна, каково это – жить в мире техники без магии? – спросила эльфийка, виновато пожимая плечами – дескать, ничего другого не придумалось.

В отличие от Титы, чужие секреты никогда не тревожили покой тактичной девушки. Удивительно светлая и терпеливая Юнина равно благожелательно принимала всех однокурсников, невзирая на их успехи в учебе, расу и прочие особенности. Даже чужим проступкам и выходкам она почти всегда находила оправдание, ну если только иной раз удостаивались гневного взгляда девы сморозившие очередную феерическую глупость Рос или Цицелир.

Теперь пришел черед землянки ненадолго задуматься над вопросом, чтобы в конце концов выпалить по-простому:

– Да как вам без техники. Не знаешь – не замечаешь, что нет. Я теперь про магию знаю, а все равно, пока дома, она вроде как и не нужна особо, о ней даже не вспоминаешь почти, привычки-то пользоваться не имеется. А в АПП с каникул вернусь, и сразу волшебству место находится. Хотя сейчас у нас такая техника, что от магии и не отличишь порой.

– Это точно! Хладный шкаф в теплом доме – чем не магический ледник? Коробка, где пищу за секунды греют, и кувшин, чтобы воду за минуту кипятить – как наши горячие пластины. Свет по щелчку квадрата на стене включается – легче, чем зажигается магический шар. В комнате на шкафу ящик тонкий стоит, диковинные картинки показывает. Точно через портал смотришь или кристалл-хран, – поддакнул и принялся перечислять Машьелис, лениво приоткрыв один глаз. Сейчас он напоминал вовсе не дракона, а кота, караулящего мышь. Наблюдал за игрой исподтишка, внешне ничем своего интереса не показывая.

– И впрямь на магию похоже, – согласились заинтригованные студенты.

– Только воздух у них в мире не лучше, чем около серных источников, – добавил о Либеларо, разом убив большую часть интереса однокурсников к техническому миру.

– За все приходится платить, – пожала плечами Яна. Она припомнила зеленоватую физиономию Лиса и откровенно сине-зеленую мордочку эльфа Стефаля, пытающихся подышать воздухом Земли у дороги во время краткого визита команды в родные пенаты Донских на втором курсе. Больше никто из друзей в гости не напрашивался, как подозревала Яна, из-за разницы в составе атмосферы и ее удушающего воздействия. – Сейчас за экологией стараются больше следить, раньше хуже было. Магия – это сила, идущая изнутри, а для того, чтобы техника работала как магия, много чего снаружи сделать надо.

Волшебный туман подтвердил искренность ответа Янки. Теперь уже она растерялась, не зная, какой вопрос и кому задать, а потому, обведя однокурсников ищущим взглядом, брякнула:

– У меня никаких важных вопросов нет. Если только… Пит, а почему ты нам ни разу песен сирен не спел? Другие-то ты очень красиво поешь.

Цицелир растерянно приоткрыл рот. Вместо обычной мины в стиле «я венец творения, а вы лишь массовка, оттеняющая мое совершенство» на его мордочке отразилось легкое замешательство. А потом юноша ответил, поглаживая толстую косу:

– Когда сирен проходили, меня на расоведении не было, я в лекарском крыле лежал, а так… Наши песни на песнопения сухопутных совсем не похожи. Они слишком другие. Их, конечно, переводят, стараясь передать смысл, но истинные песни не нуждаются в переводе…

– Спой что-нибудь из любимого, пожалуйста! Вот у меня в мире даже сказки о дивных песнях сирен есть. Очень хочется послушать. Ты можешь? Для людей не опасно? – озаботилась девушка, ничего не припомнившая с расоведения об опасностях неспецифических, не завораживающих песен.

– Хорошо, – неожиданно просто, без обычного кривляния, согласился Пит. – Я вам спою «Хвалу рассвету».

Он встал со шкуры, откинул назад косу и, даже не приняв позу поизящнее, запел о рассвете в океане. В людском представлении Пит не соврал, это вообще не являлось песней с куплетами и припевами, в ней вообще не было слов. Музыка лилась из горла сирена потоком, будто играли сразу несколько инструментов. Перед мысленным взором слушателей представала картина возникающего из темных глубин бездонного океана солнца, танцующих на волнах рыб, парящих в облаках птиц, плещущихся в воде сирен…

Внимали все, а Яна благодарно думала: если Цицелир умеет так петь, то даже не важно, хороший он человек, то есть, нечеловек, или не очень. Главное, чтобы он просто был, если способен творить такие чудеса.

Когда сирен смолк, несколько секунд молчали все. Яна, Ольса и Юнина утирали с глаз слезы, как-то подозрительно моргал Хаг, шмыгали носами Тита с Таатой и Макс. Музыка произвела впечатление.

– Спасибо, Пит, это было грандиозно! Я никогда не была в океане, даже на берегу не стояла, а под твою песню видела, чувствовала, кажется, даже нюхала все, как наяву! – от всего сердца поблагодарила заказчица певца.

Тот, тяжело дыша, присел на шкуру и прикрыл глаза, показывая, что слышал слова девушки.

– Ну, ты даешь! У вас все так здорово поют? – Наверное, впервые за два года в голосе Картена, напарника Цицелира, прозвучало что-то близкое к уважению и восхищению.

– Все сирены – прекрасные певцы, я один из лучших в нашем клане, – на удивление скромно по своим собственным меркам объяснил Пит.

Голубокожий хамоватый парень цокнул языком, сунул в руки сирену свой стакан с соком и заботливо посоветовал:

– На, попей. Небось в горле пересохло.

Напарник с благодарностью принял напиток. Туманный детектор порадовал публику колыханием белых вихрей, засчитывая Питу песню в качестве ответа. Теперь уже сирен обводил задумчивым взглядом публику. Хотелось спросить о многом, но завистливая натура взяла верх, и парень спросил у Машьелиса:

– Почему вам по жребию больше всех пророчеств выпадает? Из-за Стефаля?

Касательно численности выпавших на долю Янкиной четверки пророчеств, подлежащих исполнению, Цицелир не ошибался. Никому другому так часто не «везло» с миссиями блюстителей пророчеств. В прошлом году не проходило и пары циклад, чтобы у компании не начинали зверски чесаться зеленые браслеты на запястьях, подающие сигнал вызова студентов в Зал порталов для очередной эскапады. Как они помогли исполниться первому простенькому пророчеству на турнире лучников, так и повелось. Хорошо еще все остальные свитки разбирали с помощью Стефаля. Поддержка эльфа как старшего и более опытного друга, опытного в первую очередь в выборе и применении листов Игиды, оказалась поистине незаменимой. Да, предсказаний команде доставалось много. Но все-таки Янка не думала, что жребии им выпадают исключительно из-за Стефа или в первую очередь из-за него. Однако послушать мнение напарника ей было не менее интересно, чем сирену.

Машьелис соизволил открыть оба глаза и даже сесть, оторвавшись от притягательных колен подруги.

– Думаю, любят нас Силы Судьбы, – весело оскалился дракончик. – Вот и засыпают подарками.

– Ничего себе подарочки, – поежился Максимус, так и не привыкший к миссии блюстителя пророчеств. Каждый раз, когда жребий обрушивался на него и напарницу Ольсу, парень больше всего боялся ошибиться или подвергнуть опасности хрупкую подругу. По счастью, им не выпадало ничего опасного, но все ведь когда-нибудь случается в первый раз. И Макс ждал испытаний почти с ужасом и ворохом очередных сожалений о том, что не выбрал простую карьеру военного. Там есть приказ, есть меч и враг – все четко и понятно. Мастера, конечно, работали над страхами юного блюстителя и понемногу утишали их, но до идеала еще было куда как далеко.

– Так они же Силы, вот такая странная любовь получается, – окончательно развеселился Лис. – К тому же, знаешь, Пит, наша четверка связана фиолетовыми лучами шэ-дара. Небось за такие нитки Силам нас проще дергать, чтобы пророчества побыстрее исполнялись.

Ничего о своих талантах, исключительном уме или прочих дарованиях Машьелис сирену не сказал, чем вызвал у того приступ задумчивости, начисто вытеснивший легкую зависть к любимчикам декана. Почему зависть была легкой? А потому что сам Пит даже для того, чтобы мастер Гадерикалинерос стал его боготворить, не пожелал бы взваливать себе на шею такой объем работы. Того, как его третировали в прошлом году из-за шарообразных личинок нидхёг, пронесенных по незнанию в стены АПП, юному зазнайке хватило на всю жизнь.

Признать полноту данного ответа Цицелир не поспешил, за него это сделал туманный круг, подавший сигнал о смене вопрошающего. Потому Лис хищно прищурился, раздумывая над каверзным вопросом, получил от бдительной напарницы воспитательный щипок и сдался, брякнув элементарное:

– Эй, Хаг, а кем ты мечтал стать до того, как в блюстители угодил? Небось воином?

Вообще-то о своей жизни, доме, семье Хагорсон говорил вроде бы и охотно, и даже много, но как-то настолько обтекаемо, что друзья до сих пор знали точно лишь одно: Фагард седьмой сын вождя клана, у него три сестры и три брата. Остальную информацию приходилось получать, наблюдая за другом и ловя случайные или неслучайные (в отношении немногословного тролля про случайности стоило забыть) оговорки.

– Нет, я хотел быть мореходом. Может, еще и стану. Не век же блюстителем куковать, – степенно отозвался Хагорсон. – Да и не помеха одно другому.

– Так ты ж тяжелый! – неподдельно удивился дракончик, как-то попробовавший поднять друга. – Как сам-то плыть будешь, случись что?

– Освою в совершенстве левитацию или научусь ходить по дну с воздушным пузырем на голове, – предъявил сразу две разумные версии Хаг, и было непонятно, серьезен он или шутит.

Больше ничего о своих чаяниях тролль не сказал. Впечатленный мореходными планами не меньше Машьелиса, туман признал его ответ. Отвернувшись от напарника, Хагорсон обратился к старосте, вызвав оживление среди ребят:

– Давно хотел спросить, Кайрай, ты такой заботливый аккуратист и педант сам по себе или воспитывал нужные качества?

Гоблин польщенно пискнул, задумчиво пошевелил ушами-лопухами и, поразмыслив, добросовестно объяснил:

– Я старший сын в семье. У меня семь сестер, одна другой меньше. Маму унесла черная гниль после рождения младших близняшек. Лишь отец да бабка остались. Обо всех заботиться приходилось, пока сестры подрастали, вот как-то само и получилось.

Третьекурсники еще долго сидели на поляне, даже после того как каждый задал по вопросу и исчез волшебный туман. Говорили обо всем на свете и так откровенно, как не говорили прежде. Авзугар, сам того не ведая или ведая каким-то звериным чутьем, оказал всем большую услугу: помог сделать последний шаг к почти полному доверию. Тот самый последний, какой и давно бы пора сделать, а что-то мешало. То ли непонятно откуда взявшееся смущение, то ли остатки предрассудков.

Словом, как показалось Яне, устраивались на пикник однокурсники-блюстители, а расходились если не товарищи, то наверняка добрые приятели.

Вечер в обществе друзей (а Иоле и Стефаль присоединились к компании) прошел замечательно. Правда, не хватало Йорда, закончившего обучение в прошлом году. В АПП он остаться не смог, зато бывшего студента-летописца и будущего выдающегося артефактора с удовольствием приняли на работу в Коллегию артефакторов, где юный василиск в ранге ученика и планировал ждать суженую, копя деньги на семейную жизнь. В ближайших целях у него стояла покупка своего дома в Дрейгальте. В этом и следующем году василиск и ифринг могли встречаться лишь в выходные дни и на каникулах, а если щедрый декан подпишет пропуск Иоле или разрешение посетить академию Йорду, то и среди циклады. Насчет пропусков и разрешений тихая скромница Латте начала дожимать Гада уже со вчерашнего дня.

Зато Стефаль, который тоже завершил обучение в академии, остался в стенах АПП на законных основаниях для написания научной работы под руководством дэора Гадерикалинероса. Потому эльфу разрешили сохранить за собой место в общежитии. С другой стороны, как сказал Лис, зрелище переселения эльфа с его любимой изрядно разросшейся са-ороей – «маленьким», занимающим всю комнату деревцем – наверняка показалось руководству АПП столь эпическим и незабываемым, что они решили еще немного морально к нему подготовиться. Лет эдак пять или лучше семь. А там, глядишь, руководство в академии сменится, и обязанность выселить Стефа с деревом из Лапы ляжет на другие плечи.

К занятиям первого дня готовиться никто не собирался, потому сидели ребята ровно до сигнала, извещавшего обитателей общежития о необходимости разойтись по своим комнатам. Студентам мужского пола после десяти вечера в женской части коридора оставаться настоятельно не рекомендовалось. Браслеты на руках загостившихся студентов каким-то образом подавали сигнал декану. А получить от Гада, нет, вовсе не нагоняй, а приглашение на дополнительную лабораторную, отработку или иное, еще более «завлекательное» мероприятие, способное компенсировать потребности в общении с девушками, никому не хотелось. Оторванный от своих экспериментов, каковые обожал проводить вечерами, декан становился особенно изощренным и изобретательным по части полезных наказаний. Картен как самый везучий попаданец на нарушениях правил проверил это пару раз на своей шкуре и зарекся.

Так что единственное, что сделали напарники вместе, – это, дружно спохватившись, что так и не глянули расписание, сбегали в общефакультетский зал, разграничивающий коридор «по половому признаку». На завтра блюстителям-третьекурсникам поставили риторику, лекарское дело, физкультуру и старые добрые знаки. Лекцию с лабораторной в придачу.

К этому сравнительно скромному расписанию блюстителям надлежало самостоятельно выбирать дополнительные часы и предметы, скромно именовавшиеся «факультативами». На деле оные оказывались порой важнее и нужнее иных обязательных занятий. Ну а если студенты этого не делали, то их ждала «интереснейшая» воспитательная беседа с любимым деканом, прочищающая мозги.

Парни, как обычно, собирались на факультативы по магическим и оружейным боям, а вот Яна пока только думала над выбором. Физические упражнения для восстановления формы от мастера Леоры и полезные занятия с Сейата Фэро по приговорам она и так считала обязательными. А добавить к списку еще что-то, просто для того, чтобы добавить, не спешила, рассчитывая на совет декана или мастеров.