Онлайн чтение книги Ариэль, похотливая святая Ariel The Lustful Saint
Глава 30 - Их прошлое

- Можно мне к нему прикоснуться?

Ветер раскачивал листья на ветках деревьев снаружи, издавая шелестящий звук.

Он не ожидал, что принц будет сидеть в скрытом заднем саду, где, как он думал, никого не будет. Карлос облизнул пересохшие от напряжения губы. 

Ему сказали, что принц потерял голос с тех пор, как стал свидетелем смерти своей матери у него на глазах, но голос наследного принца, хоть и мрачный, был намного яснее, чем он ожидал.

- Да… Ваше Высочество.

Кто бы мог подумать, что он столкнется с наследным принцем по короткой дороге, которую он выбрал, чтобы выполнить поручения своего рыцаря? Карлос отдал свой кинжал наследному принцу в неловкой позе.

- Это шкура горностая?

- Да, это так, Ваше Высочество.

Светловолосый мальчик, который принял ножны Карлоса и внимательно осмотрел их, это был Леандро, единственным и неповторимый наследный принц империи Болдуинов.

Леандро Аполлинер.

Единственный враг Экхарда III и принц с прекрасной внешностью, как у его матери, Люцилии, самой красивой женщины в Болдуине.

Карлос посмотрел на его длинные золотистые ресницы и, сам того не осознавая, открыл рот.

Наследный принц выглядел точь-в-точь как императрица Люцилия, мимо которой он однажды прошел. Быстрее всего, что в будущем он станет ещё красивее.

- Кто сделал это для тебя?

Он не знал, почему ему любопытно узнать о таком простом оруженосце, как он, наследный принц продолжал задавать Карлосу вопросы.

- О, моя мама сделала это для меня.

Его мать, которая была дворянкой, сделала это для него сама, сказав: «Разве у тебя не должно быть, по крайней мере, ножны из шкуры или кожи?»

Карлос не совсем понимал, почему старый, потертый кинжал привлек внимание наследного принца.

- Я… было что-то вроде этого.

Когда оруженосец бесстрашно появился в его собственном тайном саду на заднем дворе, Леандро сначала разозлился.

Но вскоре он обнаружил знакомый кинжал на поясе оруженосца, когда тот в страхе кланялся ему, и его гнев сменился любопытством.

Это было потому, что он помнил, как Люцилия настаивала на том, чтобы сделать ножны для кинжала для своего единственного сына перед смертью.

На первый взгляд, на лице Леандро, смотревшего на заднюю часть ножен, было выражение печали. Карлосу стало жаль юного принца, ему стало интересно, думает ли он о своей умершей матери.

- Если вы… хотите его, я могу отдать его вам.

- Что?

Как смеет бедный оруженосец, которому нечем похвастаться, говорить наследному принцу страны, что он может отдать свой кинжал, если ему это нравится. Карлос произнес эти слова, не осознавая, насколько они были дерзкими, и тут же пожалел о них.

Его можно было бы справедливо критиковать за высокомерие.

Карлос сжимал и разжимал дрожащие пальцы. Ясные глаза принца, молча смотревшие на него, сделали его ладони влажными от пота.

- Ты собираешься... отдать его мне?

Глаза двух маленьких мальчиков встретились.

Воздух в лесу, окружавшем этих двоих, был теплым.

- Ты… Как тебя зовут?

- Меня зовут Ли, Лайнер.

Карлос лежал плашмя на земле, как будто знал, что Леандро обвинит его.

- Мне очень жаль, Ваше Высочество. Простите меня за грубость...

- Как твое имя, а не фамилия?

Карлос, опустивший голову до пола, медленно поднял голову в ответ на неожиданный вопрос.

- А...?

Он пытается узнать свое имя, чтобы наказать его позже? Карлос в напряжении пошевелил руками.

- Карлос...

- Карлос Лайнер. Карлос… Лайнер.

Было странно слышать, как наследный принц столько раз бормочет свое имя.

- Карлос.

- Да, Ваше Высочество.

- Ты будешь моим другом?

- Да?

- Нет, это приказ. Будь моим другом.

Он чуть не вскочил от удивления. Глядя на выпученные глаза Карлоса, Леандро показал зубастую улыбку.

Возможно, он нашел человека, на которое можно опереться в этом дворце, где не на кого опереться. Сегодня он увидел его только в первый раз, и все, что ему нужно было сказать, - это несколько слов, но Леандро странно захотелось приказать темноволосому оруженосцу, стоявшему перед ним, оставаться рядом с ним.

Так 12-летний Леандро и 14-летний Карлос, чьи пути никогда не должны были пересекаться, стали друзьями.