Онлайн чтение книги Атомная крепость
18

Конечно же, из всего экипажа радисту-пулеметчику Бюросу-Уту повезло больше, чем всем остальным. Родственные связи есть родственные связи. Представьте, для кого-то «Дядя Дарест-Хи», а для него просто «дядя Дарест», сам лично растолковал ему все нюансы их миссии. Надо сказать, дядя сильно рисковал. А вдруг бы племяннику Бюросу ударило что-то в голову, и он поплелся поутру доложить закрепленному за подразделением «наблюденцу за нутром» о том, что его родственничек в свободное от службы время в совершенно не секретном помещении, не проверенном на «жучки» и прочую бяку, четыре часа кряду разглагольствовал о делах государственной сверхважности. Что бы было Дяде? Хотя, может, ничего бы и не было. С его-то связями. Ну попеняли б чуток или поподначивали. Переживается. Тем более дядя пресмыкается перед сильными мира сего с пеленок. Ему глотать обиды, что таблетки от кашля. А вот что было бы с Бюросом, это еще вопрос. Вряд ли это продвинуло бы его по служебной лестнице.

И кстати, с точки зрения морали, было б все же тоже нехорошо. Все-таки дядя Дарест с ним не только на военную тематику беседовал. Кстати, нечасто он это делал: по пальцам пересчитать. Но зато дядя несколько раз помог ему по службе. Не, у него были свои резоны. Скорее всего, он исходил из логики и карьеристских соображений. Типа того, что если б он сам был Бюросом, то к чему бы тогда стремился? Вот примерно в подобном ракурсе он и помогал.

То есть. Вот есть эдакий племяшка Бюрос. Денег у него не водится. Герцогского или там хоть какого-то аристократического происхождения не проглядывается. Ум? Как-то не слишком заметно. Благо, имеется некая способность к языкам, да и ключом рации он лабает, что тот маэстро. То, что сунулся в армию, к тому же не в «гряземесы» пехотные, а воздушно-бомбовозные силы, – это до жути правильное решение. Кем бы он стал среди гражданских шпаков? Тюхой-матюхой – преподавателем языка? Ну, в лучшем случае можно, конечно, пристроить – с помощью все тех же дядиных связей – при посольстве. Но и там дальше младшего клерка не двинут. С посольствами, кстати, мысль не следует зарывать насовсем, оставим на полочке. Быть может, когда-нибудь, имея медали героя войны, туда и можно попробовать постучаться. Не требуется ли помощник атташе со знанием нескольких языков?

Идем дальше. Итак, племяш Бюрос в авиации. Просто так летать туда-сюда радистом – дело глупейшее. Так что, не без помощи и подсказки дяди, Бюрос когда-то попал к штурмовикам, на настоящую войну. На войне, ясный перец, бывает всякое. Но Бюрос летал не на мелких одноместных и двухместных штурмовиках. Где там место для радиста-переводчика? Он летал с командиром штурмовой дивизии на большом, охраняемом эскортом «Джунгариптере». А война-то все же с партизанами в основном, не напрямую с имперцами. И очень маловероятно, что у партизан заведутся сверхдальнобойные ракеты для поражения многомоторного «летучего острова».

Тем не менее какое-то время назад дядя Дарест убедил Бюроса накатать рапорт с просьбой о переводе в стратегическую бомбовозную авиацию. Там, мол, его способности переводчика гораздо более важны. Номинально просьба вроде бы обоснована. Причем с точки зрения государственной пользы. Но кто на столь низком уровне командной цепи волнуется о глобальных делах? Само собой понятно, если бы не связи дяди Дареста, над рапортишкой Бюроса-Ута попросту бы порыготали где-то в строевой службе базы. А так – глядь, и он уже с нашивками стратегических бомбовозных сил. И не в абы каких, а в самых совсекретных. В единственном во всей Сфере Мира эскадроне бомбовозов с атомными движками.

Дядя Дарест все ж не столь болтлив, как кажется. Ведь не открыл же он секреты совета о переводе своему племяшке сразу? Нет, не открыл. Подождал, пока тот освоится. А главное, дождался, покуда все взведенные им пружинки наконец-то сработали. Его Величества Королевский Генштаб не только принял пропагандируемую им военную доктрину как руководство к действию, но уже назначил время и дату ее осуществления. Ясный массаракш, на уровне радиста-пулеметчика или даже радиста-шпиона узнать тонкости доктрины было совершенно невозможно.

Вот тут дядя и провел лекцию о совсекретных делах. Естественно, двадцать раз предупредив, что ничего из сказанного выбалтывать не рекомендуется никогда и ни при каких обстоятельствах.

Будет, мол, так и так, рассказал дядя. И пока у племяшки от удивления не закрылся рот, изложил свои доводы по поводу его дальнейшей судьбы.

– Если все получится, Бюрос, ты будешь среди очень-очень узкого числа героев, которые выиграли войну. Сам представляешь, что это значит. Вас на руках будут носить. Не знаю уж какими медальками-орденками вас наградят-отметят, но поверь: мне, гражданскому, такие не светят. А потом, если не захочешь остаться в авиации, у тебя куча возможностей. Любой промышленный концерн возьмет тебя консультантом. Причем даже без всяких моих протеже. Ты станешь сам себе протеже. Ну, а в плане армии, так опять же… Захочешь – попадешь даже в какую-нибудь комиссию по капитуляции северян. Будешь там, разумеется, не главным, а переводчиком. Но все равно. Представь: ко всем твоим фишкам-ферзям у тебя на стене будет еще красоваться фото: «Им-перцы склонили знамена перед…». Ну, усекаешь, племяш? Такие вот пирожки, массаракш.

Бюрос-Ут, понятное дело, офигел конкретно.