Онлайн чтение книги Бенита Benita: An African Romance
ГЛАВА XII. Поиски начинаются

К трудному опыту приступили на следующий день. Прежде всего испробовали цепь и старинный ворот; оказалось, что и то, и другое выдержат тяжесть. Поэтому Мейеру осталось только сесть на деревянную стремянку с масляной лампой в руках и захватить с собой спички и свечи, на случай, если она погаснет. Сделать это было нетрудно, так как у белых имелся большой запас того и другого.

Джекоб достаточно храбро уселся на сиденье и повис над колодцем. В эту минуту его трое помощников взялись за рукоятки ворота. Медленно начали они опускать Мейера, медленно исчезало его бледное лицо в черной глубине. Через несколько оборотов ворота работу приостанавливали, давая Мейеру время исследовать стены колодца. Когда он был уже приблизительно на глубине пятидесяти футов, Джекоб снова закричал, чтобы они остановились. Они задержали ворот, прислушиваясь к тому, как Мейер стучал по камню стены своим молотком. В этом месте, ему казалось, была пустота.

Потом он попросил опустить его ниже, они повиновались. Наконец, вся цепь развернулась, и стало ясно, что Джекоб уже подле воды.

Наклонившись над краем колодца, Бенита увидела, что светлая звездочка исчезла. Лампа погасла. Казалось, Мейер даже не пытался снова зажечь ее. Клиффорд и Бенита позвали его. Ответа не послышалось. Все трое начали вертеть ворот в обратном направлении. Они напрягали все силы и страшно утомились, когда, наконец, появился Джекоб. С первого взгляда им показалось, что Мейер умер, и не привяжи он себя к цепи, он, конечно, погиб бы. Было очевидно, что Джекоб уже давно впал в глубокий обморок. Он почти соскользнул со своего сиденья, по обеим сторонам которого его ноги бессильно висели. Он держался только на привязанных к цепи прочных ремнях, которые держали его под мышками.

Мейера вынули из колодца и обливали ему лицо водой, пока он не качал жадно глотать воздух и не пришел немного в себя. Приподняв своего товарища, Бенита и ее отец вывели его из пещеры.

— Что с вами случилось? — спросил Клиффорд.

— Я отравился газами… вероятно, — ответил Мейер и застонал, чувствуя жестокую головную боль. — В глубоких колодцах часто бывает испорченный воздух, но я ничего не чувствовал, пока не потерял сознания. Да, опасность была близка очень, очень близка.

Так как о дальнейших поисках в колодце нельзя было и думать, предстояло основательно осмотреть самую пещеру-капеллу. Они дюйм за дюймом исследовали ее стены, колотя по ним молотком, чтобы слышать, не окажется ли где-нибудь пустоты, но это не привело ни к каким результатам. Осмотрели также алтарь, но оказалось, что он высечен из целого куска.

Когда Клиффорд с фонарем в руке спускался с лесенки, которую держала Бенита, Джекоб Мейер, стоявший против алтаря, с волнением крикнул, что он нашел кое-что.

— Послушайте-ка, — сказал он и ударил тяжелой палкой справа от алтаря.

Раздался металлический звук, который всегда слышится от удара по камню.

— Нашли, — с торжеством сказал Джекоб. — Здесь вход в хранилище золота. — И остальные были готовы согласиться с ним.

Цемент сбили, очистили все пространство, но искатели увидели, что в пол вставлен большой камень (его очертания ясно виднелись). И по всей вероятности, он весил несколько тонн. Даже обладая большой силой и действуя необходимыми рычагами, поднять его было бы невозможно. Оставалось только одно, а именно — пробить проход сквозь плиту. Белые долго работали, чтобы исполнить эту задачу, но им удалось только сделать отверстие глубиной в шесть дюймов. Клиффорд, у которого болели старые кости и руки, предложил попробовать взорвать камень порохом. И вот в отверстие насыпали около фунта этого взрывчатого вещества, закрыли отверстие влажной глиной и тяжелым обломком камня, оставив маленькое отверстие, через которое проходил фитиль. Когда все было готово, фитиль подожгли и все вышли из пещеры.

Через пять минут до их слуха донесся глухой звук взрыва, однако дым и пар только через час рассеялись, дав исследователям возможность вернуться в подземелье. Тут их ждало полное разочарование. Прежде всего, оказалось, что плита только треснула, а не рассыпалась на куски: сила пороха была направлена вверх, а не вниз, как случилось бы, если бы в дело употребили динамит, которого у них не было. От удара ли тяжелого камня, положенного сверху и подброшенного порохом к потолку пещеры, или от сотрясения воздуха, — свалилось много очень тяжелых каменных осколков, образовавших множество широких и, по-видимому, опасных трещин.

Итак, оставалось лишь снова приняться работать ломом и заступом. К вечеру третьего дня, совершенно истомленные, Клиффорд и Мейер пробили отверстие в плите и удостоверились, что под нею находилась какая-то пустота.

Клиффорд, которому совершенно опротивело его дело, хотел отложить дальнейшее до утра. Но Джекоб Мейер не согласился. По его настоянию, они продолжали работать и работали почти до одиннадцати часов ночи. К этому времени отверстие сделалось достаточно велико, чтобы в него мог пройти человек. Как и при исследовании колодца, они опустили в него камень, привязанный к веревке, и таким образом узнали, что пустота под плитой имела не более восьми футов глубины. Желая узнать о состоянии воздуха, опустили зажженную свечку: в первый раз она очень скоро потухла, но позже горела хорошо. После такой предосторожности принесли лестницу и Джекоб спустился под плиту с фонарем в руках.

Через минуту до Бениты и Клиффорда донеслись горловые бранные слова и немецкие проклятия. Мистер Клиффорд спросил, в чем дело; в ответ он услышал, что это только могила, в которой лежит «проклятый мертвый монах». Бенита не могла не рассмеяться.

В конце концов, она с отцом тоже спустилась в могилу. Под плитой, действительно, лежали останки старого миссионера в клобуке и с распятием из слоновой кости на шее. На его груди лежал свиток пергамента, в котором говорилось, что он, Марко, рожденный в Лиссабоне 1438 г., умер в Бомбатце в 1503 г., проработав семнадцать лет в «империи» Мономотана, где, после тяжких испытаний, он обратил многие души ко Христу.

Мейер еле сдержал злобу. Поглядывая на свои окровавленные руки, которые он изранил, работая с таким усердием, чтобы добраться до останков миссионера, Джекоб бесцеремонно сбросил с места кости, желая удостовериться, нет ли под ним ступеней вниз.

— Право, мистер Мейер, — сказала Бенита, которая несмотря на всю торжественность окружающего, не могла сдержать чувства юмора, — если вы не сделаетесь осторожнее, призраки всех этих людей будут являться сюда.

— Пусть являются, если могут, — с бешенством ответил он. — Я не верю в призраки и всем им бросаю вызов.

В это мгновение Бенита взглянула вверх и увидела, что из темноты в кругу света бесшумно скользит какая-то фигура, так бесшумно, что ее можно было принять за один из тех призраков, которым Джекоб бросил вызов. Медленно подошла она… Но это был только старый Молимо, который всегда двигался таким образом.

— Что говорит белый человек? — спросил он Бениту, окидывая искателя клада мечтательным, точно предупреждающим о чем-то взглядом.

— Он говорит, что не верит в духов, что он вызывает их всех, — ответила она.

— Белый золотоискатель не верит в призраки, он вызывает их, — своим певучим голосом заговорил старик. — Он не верит в призраки, которые стоят вокруг меня. Это гневные души умерших, они говорят о том, где он будет лежать, о том, что случится с ним, когда он умрет, о том, как они встретят человека, потревожившего их останки, проклявшего их, когда он искал золото и богатства, которые любит. Я вижу, что перед ним стоит мертвый человек в длинном платье, вот с такой вещью на груди, — и Молимо указал на костяное распятие. — Он грозит ему, грозит столетиями печали, страданием, которое наступит, когда он сделается таким же духом, как они.

Мейер не мог дольше сдерживать ярость. Он повернулся к Молимо и осыпал его бранью на наречьи макалангов. Он прибавил, что старик отлично знает, в каком месте скрыто сокровище, что если он не укажет его, то он, Мейер, его убьет, отправив к тем духам, которые он так любит.

Лицо Джекоба приняло такое свирепое, отталкивающее выражение, что Бенита отступила от него, а мистер Клиффорд постарался успокоить своего компаньона. Хотя Джекоб схватился было за нож, висевший у него за поясом, и двинулся к старику, Мамбо не пошевелился, не отступил ни на дюйм, не выказал ни малейших признаков страха.

— Пусть себе вредит, — сказал он, когда уставший наконец Мейер замолчал. — Так иногда во время бури блистает молния, гремит гром, и вспененная вода струится по лицу скал. Однако потом выходит солнце, гора остается прежней, гроза же затихает, исчезает, теряя силу. Я — скала, он — только ветер, огонь и дождь. Не дозволено ему ранить меня.

Те души, в которые он не верит, собирают его проклятия, чтобы потом осыпать ими его голову, как осколками камней.

И, бросив на Джекоба презрительный взгляд, старик повернулся и, снова скользя, исчез в той темноте, из которой появился.