Онлайн чтение книги Безжалостная незаконнорожденная дочь наложницы The Fierce Illegitimate Miss
Безжалостная незаконнорожденная дочь наложницы 13 глава

Глава 13 - Моя жизнь принадлежит мне, а не небесам!

Ли Фэннянь подкатилась под ноги Юй Линлун:

- Четвертая барышня, эта раба знает, что ошибалась! Эта раба умоляет пощадить ее, я никогда больше не осмелюсь это сделать!

На бледном до белизны лице Юй Линлун царила саркастическая улыбка:

- Почему я не в состоянии понять то, что ты сказала? От чистого сердца я отдала тебе кушанья. Как подобный жест превратился в причинение вреда?

Ли Фэннянь кланялась так неистово, что казалось, будто она головой чеснок перемалывает:

- Четвертая барышня, вы так великодушны! Не шутите так с жизнью этой слуги! Не буду скрывать это от вас, эта еда... эта еда отравлена!

Юй Линлун холодно усмехнулась. Бессмыслица, какая-то пустая болтовня. Конечно, она знала, что эта еда была отравлена, иначе зачем им давать ей ее!?

С первого появления Цуй мамы Юй Линлун опасалась Му Ши. Нужно было просто немного подумать, чтобы ясно понять: Му Ши ничего не могла с ней поделать напрямую, тем более убить ее, поэтому она, естественно, использовала бы какие-то закулисные методы. А каким способом можно воспользоваться в таком большом доме, чтобы легко и быстро свести людей в могилу? Конечно же это яды!

Поэтому, когда пришла Ли Фэннянь, она уже поняла, что с этой едой определенно что-то не так. Чтобы подтвердить это, она попыталась провести небольшой эксперимент.

Видя, что Юй Линлун ничего не говорит, Ли Фэннянь испугалась настолько, что ее душа чуть не рассталась с телом [1]. Да и боль в животе становилась все сильнее и невыносимее. Она больше не осмеливалась затягивать процесс и быстро сказала:

- Прошу четвертую барышню пощадить жизнь этой слуги, эта слуга поклянется быть абсолютно преданной вам в будущем и не осмелится навредить вам снова!

Юй Линлун холодно ухмыльнулась:

- Это не имеет значения, можешь подсыпать яд, сколько хочешь. Во всяком случае я все еще смогу заставить тебя съесть это!

Все тело Ли Фэннянь дрожало, как осиновый лист. У нее была только одна жизнь, она больше не посмеет снова попытаться отравить Юй Линлун!

- Эта слуга признает свои ошибки! Прошу четвертую барышню пощадить эту слугу! - Ли Фэннянь так сильно ударялась головой об пол, что ее лоб начал кровоточить.

Юй Линлун подняла свою красивую руку и нетерпеливо указала на дверь:

- Хватит! Выметайся отсюда!

Ли Фэннянь, получив помилование, шатаясь, встала и, едва держась на ногах, кинулась к двери. Она не смела задерживаться слишком долго, так как не знала, как сильно распространился яд. Чем больше она волновалась, тем больше боялась. Дойдя до ворот двора, она сразу же сунула пальцы в рот и постаралась вырвать все то, что в нее залила Юй Линлун.

Оставшаяся в комнате Сюаньцао оглядывала изысканные блюда, разбросанные по всему полу. Она была напугана до смерти. Что вообще произошло? Разве фужэнь не проявила свою сердечность, предоставив барышне место для жизни? Каким образом все обернулось попыткой отравления? Почему все в этой большой усадьбе было таким странным?

И ее барышня, казалось, полностью превратилась в другого человека. Она стала очень умной, дерзкой и свирепой. Такой знакомой, но одновременно такой странной и чуждой...

Не обращая внимания на изумленное выражение лица Сюаньцао, Юй Линлун посмотрела на небо и решительно встала.

После столь долгой игры она была очень голодна. Принесенные блюда, естественно, нельзя было есть, ей все равно придется найти решение этой проблемы с едой. Кроме того, эта отчаянная дамочка безрассудно полезла на рожон [2], ей действительно нужно преподать урок. В противном случае она могла утвердиться в мысли, что она, Юй Линлун, - долька мягкой хурмы, которую могли раздавить, просто наступив!

Поискав кусок платка, чтобы свернуть ее громоздкие и надоевшие ей до отвращения волосы в пучок, Юй Линлун вышла из комнаты. Сюаньцао быстро последовала за ней:

- Барышня, куда вы идете?

Юй Линлун, не оглядываясь, ответила:

- Иди ко вторым внутренним воротам и жди меня, я скоро приду!

Перед уходом Юй Линлун мимоходом выхватила из ворот во двор засов и взвесила его в руке.

Недурно, довольно удобная вещица.

Сюаньцао беспомощно пронаблюдала, как Юй Линлун широкими шагами выходит со двора, и внезапно растерялась.

Барышня, почему вы так себя ведете...

***

Под светом лампы Му Ши смотрела на заставленный блюдами стол, но есть ей не хотелось - аппетита не было.

- Есть какие-нибудь новости? - она нахмурила брови и посмотрела на Цуй маму.

Цуй мама тоже очень волновалась. Договорившись уладить такое важное дело, она хотела, чтобы этот вопрос был завершен, как можно скорее. Ли Фэннянь ушла, но почему так долго нет новостей? В принципе Ли Фэннянь, травмированная руками Юй Линлун сегодня утром и получившая приказ Му Ши, определенно всей душой будет стремиться все сделать правильно. Не может быть, чтобы что-то пошло не так. Неужели?..

Подумав о ледяных глазах Юй Линлун, зловещее предчувствие поднялось из глубин ее души.

Она не успела ответить на вопрос Му Ши, снаружи до них донеслись шум и крики.

- Четвертая барышня, вы не можете войти!

- Четвертая барышня, позвольте этой слуге сначала сообщить фужэнь…

Услышав панические голоса слуг, Му Ши внезапно изменилась в лице!

Как? Эта Юй Линлун неожиданно не умерла, но и прибежала в ее внутренний двор! Возможно ли, что план провалился? Кто-то проговорился что ли?

Вспоминая, как Юй Линлун жестоко избивала людей перед ней прошлой ночью, Му Ши не могла не задрожать.

Услышав приближающиеся шаги, Цуй мама тоже очень удивилась. Она действительно не ожидала, что Юй Линлун не умрет!

Видя потрясенное и испуганное выражение лица Му Ши, Цуй мама быстро сказала:

- Фужэнь, не волнуйтесь! Насколько сильна и безжалостна эта четвертая барышня? Вы ее диму, законная мать! Она не осмелиться коснуться вас!

После того, как Му Ши услышала эти слова, она смогла немного успокоиться, но ее голос слегка дрогнул, когда она открыла рот, чтобы сказать:

- Это... Что происходит?

Цуй мама не успела ответить, внезапно дверь громыхнула. Она увидела, что Юй Линлун пинком открыла дверь и ворвалась прямо в комнату!

Му Ши испуганно подпрыгнула и подсознательно встала.

Юй Линлун гордо и величественно встала посреди комнаты и холодно посмотрела на Му Ши. Пара ее глаз глядела так холодно, что, казалось, вмораживала ее в десятитысячелетний лед! От этого прямого студеного взгляда невозможно было скрыться!

- Какая смелость! - вспомнив слова Цуй мамы, которые та сказала только что, Му Ши решительно заставила себя успокоиться и подняла руку, чтобы указать на Юй Линлун. - Кто позволил тебе войти? Почему ты все еще здесь? Убирайся прочь!

Правильно, Му Ши была диму Юй Линлун, главой семьи, которая отвечала за поместье Юй! С ее положением, даже если бы у Юй Линлун было больше мужества, она не посмела бы повести себя непочтительно по отношению к ней, как к родителю, иначе она заработает себе репутацию непокорной дочери!

Но Му Ши не знала, что душа в этом теле больше не была жалкой и слабой незаконнорожденной дочерью наложницы. Она была обладавшей огромной властью и могуществом, вершившей человеческие судьбы и не боявшейся ни неба, ни земли, властительницей преступного мира!

Она хотела говорить с ней об этикете и воспитании, это шутка такая?!

Все уже дошло до этой точки, а эта дамочка все еще напускает на себя грозный вид и притворяется! Юй Линлун была слишком ленива, чтобы говорить ей какие-то лишние слова, так что она вытащила захваченный с собой засов, шагнула вперед и врезала им прямо по Му Ши, повалив ее на пол!

- Ты! Ты смеешь меня бить? - Му Ши вытаращила глаза и раскрыла от изумления рот. Она действительно не могла поверить, что Юй Линлун осмелилась ударить ее!

Цуй мама бросилась вперед, чтобы заслонить Му Ши своим телом, и закричала:

- Кто-нибудь! Кто-нибудь, сюда! Защитите фужэнь!

Юй Линлун уничижительно посмотрела на эту парочку из хозяйки и слуги, катавшихся по полу, и не выдержала - невольно усмехнулась.

Прошлой ночью она уже серьезно ранила другую прихлебательницу Му Ши, Цянь маму. Другие мамы все еще оправлялись от ран, а оставшиеся... придя сюда, она за пару минут справились с ними. Они все еще лежали на земле во дворе и стонали!

Поэтому в этом огромном внутреннем дворе единственной живой силой, которую могла бы использовать Му Ши, была Цуй мама! Она хотела бы посмотреть, как эта избалованная старуха справится с ней!

Му Ши, похоже, все еще не понимала сложившуюся ситуацию. Хотя Юй Линлун нокаутировала ее, она все еще упрямилась и проклинала ее:

- Ты смерти хочешь, девчонка? Ты осмеливаешься меня бить!? Я твоя диму! Позволь мне сказать тебе одну вещь: твоя жизнь все еще в моих руках, пока ты здесь! Если я хочу, чтобы ты жила, ты будешь жить, если я захочу, чтобы ты сдохла, ты сдохнешь!

Юй Линлун выслушала все эти слова и не смогла удержаться - от души расхохоталась. В такое время она все еще говорила, что жизнь Юй Линлун находилась в ее руках!? Эта дамочка, похоже, слишком заигралась. Она, что, никогда не думала, что однажды ее жестоко изобьют до такого состояния?

Медленно вскинув в руке засов, Юй Линлун шаг за шагом приближалась к Му Ши! Все ее тело пронизывала жестокость, как будто она была демоном из преисподней.

- Позволь мне сказать тебе: моя жизнь принадлежит мне, а не небесам! - засов с грохотом безжалостно опустился на тело Му Ши, прямо тогда, когда Юй Линлун звонким голосом сказала эти слова!

[1] здесь использован интересный фразеологизм, но в переводе он не совсем хорошо (и понятно для русского человека) звучит, так что я решила дать его в сноске:

魂飞魄散 - душа разума улетела, а душа тела рассеялась (обр. в знач.: страшно перепугаться, от страха душа ушла в пятки).

Сам фразеологизм крайне интересен тем, какой в нем смысл заложен.

Традиционные китайские представления о душе и загробном мире являются характерным образцом так называемого религиозного синкретизма в Китае. С древности китайцы придерживались одновременно весьма разных точек зрения по вопросу о том, что такое душа человека, какова её судьба после смерти и как устроен загробный мир. Китайские представления о душе могут показаться расплывчатыми и противоречивыми, но не следует забывать, что они были прежде всего откликом на потребности жизненной практики. Понятие души в китайской культуре в значительной мере служило средством определения различных социальных ситуаций и разрешения присущих им конфликтов.

Начать с того, что в Китае не существовало единого мнения о том, сколько душ имеется у человека. Согласно классической концепции, развитой в особенности даосами, человек наделён двумя душами — хунь 魂 и по 魄, представляющими светлое начало ян и темное начало инь (в даосских книгах нередко утверждается, что в человеке наличествуют три души лунь и семь — по). Согласно распространённому поверью, после смерти человека его тяжёлая, или плотская, душа остаётся с его телом в могиле и разлагается вместе с ним, а лёгкая и бессмертная душа хунь отправляется на тот свет.

На практике, однако, большое значение имела концепция трёх душ, согласно которой одна душа обитает в табличке с именем человека на семейном алтаре, вторая витает в могиле, а третья попадает в ад или на небеса. В даосской традиции существовали представления о наличии в человеке 7 или 12 душ, однако они не оказывали большого влияния на народное сознание. Наконец, в известных обстоятельствах допускалось, что у человека есть только одна душа. Так, во время беременности будущая мать и её родственники должны были заботиться о том, чтобы не причинить вред душе зародыша, что грозило будущему ребенку физическим увечьем.

Древние китайцы верили, что душа человека после смерти переселяется в обитель духов, которые в фольклоре нечётко отделялись от предков. В средние века под влиянием буддизма китайцы усвоили идею чистилища, в котором душа человека отбывает наказания за совершённые при жизни прегрешения. Изображение адских мук стало в позднее средневековье одной из популярнейших тем народной иконографии и народного искусства в целом.

В представлении китайцев, ад состоял из десяти кругов или, точнее сказать, инстанций, поскольку ад в Китае, как и всякая публичная организация, мыслился по образцу чиновничьей канцелярии. В первой инстанции определялось наказание, уготованное для души в стенах чистилища, в последней — её судьба в следующем рождении (душа могла переродиться в одном из шести состояний — от святых небожителей до зверей и растений). Считалось, что накануне перерождения адские власти давали душам напиток забвения, который отнимал у них память о прошлом цикле жизни. В Северном и Восточном Китае официальным владыкой ада числился Дунъюэ дади 东岳大帝 (Великий император Восточного пика) — бог горы Тайшань 泰山, под которой, согласно распространённому поверью, размещался ад. В Сычуани и в Южном Кита в этой роли фигурировал Фэнду дади 丰都大帝 — Великий император горы Фэнду. Однако в массе простонародья наибольшее значение среди властителей подземного царства придавалось всемилостивому бодхисаттве Дицзан-вану 地藏王, у которого можно было просить заступничества, и хозяину пятой канцелярии Яньло-вану 阎罗王 — наиболее грозному и неподкупному судье ада, ведущему своё происхождение от буддийского Ямы — владыки ада.

Среди умерших не все были обречены вечно томиться в круге перерождений. Души особо выдающихся людей попадали в сонм богов, управлявших вселенной. Наконец, в народном сознании бытовал и третий образ потустороннего мира — рай, соотносившийся либо с буддийским представлением о царстве Чистой земли, либо с даосским мотивом обители бессмертных небожителей — синей.

Дополнительный свет на особенности понятия души в Китае проливает распространённое среди китайцев толкование безумия или одержимости как «потери души». Подобная оценка экстраординарных психических состояний указывает на то, что для китайцев душа человека (точнее, его «светлая», бессмертная душа) воплощала не просто его жизнь, но его социальное бытие, т. е. его бытие как личности. Нельзя не заметить, что характерное для китайской культуры понимание личности как совокупности социальных функций индивида перекликалось с представлением о множественности душ в человеке.

В китайской религии смерть человека отнюдь не обрывала его связь с миром живых. Напротив, религиозные представления китайцев были воздвигнуты на посылке о нерасторжимом единстве живых и мёртвых. Потусторонний мир рассматривался в Китае не просто как отражение, а скорее как непосредственное продолжение мира живых; обитатели царства теней зависели от живущих и, в свою очередь, могли оказывать им помощь. Правда, отношения с разными категориями духов строились на разных основаниях. Так, души предков слыли естественными патронами рода, и забота о них была святым долгом потомков. Богам поклонялись, рассчитывая на ответные услуги с их стороны. От злых духов откупались, как от докучливых, но опасных чужаков. Наконец, к буддийским святым — лоханям (архатам) и даосским сяням почти не обращались, поскольку те собственными силами достигали блаженства и ни в чём не нуждались. Во всех случаях, однако, подразумевалось, что боги и демоны происходят от людей. Эта общая идея обусловливала единства традиционных представлений о душе и преемственность между отдельными категориями сверхъестественных существ в народных верованиях китайцев.

Источник информации: https://lishigushi.livejournal.com/2731.html

Иными словами фразеологизм как раз и акцентирует внимание на том, что для человека наступает смерть: ведь телесная душа рассеялась, а душа разума пропала (улетела, не попала в мир мертвых и не ушла в круг перерождения). Страшная вещь на самом-то деле

[2] здесь использован фразеологизм 摸老虎屁股 - гладить тигра по заду (обр. в знач.: играть в опасную игру; лезть на рожон)