Онлайн чтение книги Блэкаут-2. Отступники
Глава 10. Денис Савин

Командор неспешно шёл по коридору. Встреча с членами Верховного совета должна была начаться ещё пятнадцать минут назад, но, несмотря на явное опоздание, Савин даже и не думал ускорить шаг. Для своих подчинённых он всегда старался служить примером пунктуальности, однако народные представители, ожидавшие его в комнате для совещаний, к данной категории не относились. Командор не по своей воле наделил этих людей полномочиями сенаторов, их избрали граждане общины, и церемониться с ними он не считал обязательным.

Остановившись перед дверью, Савин ещё раз взглянул на часы, убедившись, что опоздал достаточно сильно, поправил форму и вошёл внутрь. Как он и ожидал, трое народных представителей уже ждали его за небольшим круглым столом.

– Командор, вы меня удивляете, – нарочито вежливо произнёс сенатор Шелби, посмотрев на часы. – Сегодня вы почти не опоздали. Ещё немного, и вы научитесь приходить вовремя.

Несмотря на явный укол в сторону Савина, слова сенатора прозвучали крайне сдержанно и корректно, ни малейшего намёка на грубость или презрение. В данный момент Шелби походил на мудрого и заботливого учителя, старательно делавшего вид, что его вовсе не злит очередное опоздание нерадивого ученика. Такая нарочито возвышенная, а точнее, даже демонстративно доминирующая позиция во многом объяснялась почтенным возрастом сенатора – бывшего майора полиции города Беркан. Однако основная причина столь странного поведения состояла в том, что Шелби был знатным троллем, не упускавшим возможности ткнуть Савина в его косяки.

Выдающееся умение говорить людям гадости, сохраняя при этом ангельское выражение лица, Шелби перенял у самого командора, чего вовсе не скрывал. Сенатор явно получал удовольствие, когда бил зазнавшегося главу общины его же оружием, и Савина такое поведение изрядно бесило, хоть он и старательно это скрывал. В такие моменты командор начинал слегка жалеть, что в своё время недооценил Шелби в качестве противника и позволил себе публично унизить того перед подчинёнными на первом заседании совета общины.

«Да кем ты, мать твою, себя возомнил», – подумал Савин, посмотрев на оппонента.

Это был высокий статный мужчина с ухоженной чёрной бородой, сквозь которую активно пробивалась седина.

– Вы, как всегда, очень добры, сенатор, – произнёс Савин столь же вежливо, подкрепив свои слова фирменной добродушной улыбкой. – Господа члены Верховного совета, – обратился он ко всем присутствующим, – прошу извинить меня за задержку.

– Что вы, что вы, командор, – заботливо произнёс Шелби, не дав Савину договорить. – Даже не вздумайте извиняться. Мы прекрасно осведомлены, как сильно вы сейчас загружены. Честно говоря, нам самим неловко отрывать вас от работы в такое время. Ну что же вы стоите? Присаживайтесь, пожалуйста.

Шелби указал командору на единственный свободный стул напротив себя, попутно одарив того снисходительным взглядом. В этот момент Денисом овладело жгучее желание схватить Шелби за волосы и от всей души разбить его довольную физиономию о крышку стола. Он уже представил, как этот самовлюблённый индюк пыхтит и стонет от боли, выплёвывая вместе с кровью собственные зубы. Эта картина заметно подняла Денису настроение, он даже непроизвольно ухмыльнулся, чем вызвал непонимание со стороны присутствующих.

– Вы хотите выступить перед нами стоя, командор? – спросил Шелби, заметив, что Савин не спешит садиться. – Если таким образом вы хотите проявить к нам уважение, то лично я ничего не имею против.

– Нет, сенатор, такого удовольствия я вам не предоставлю.

Сев на свободный стул, командор оказался лицом к лицу со своим самым ярым политическим оппонентом. Между ним и Шелби оставалось менее двух метров – таков был диаметр круглого стола для совещаний. Они пристально посмотрели друг на друга. На двух оставшихся сенаторов, сидевших по правую и левую руку, можно было не обращать внимания. На подобных встречах они исполняли роли молчаливых статистов, задача которых ограничивалась редкими кивками и поддакиваниями.

Савину хватило нескольких секунд тишины, чтобы прокрутить в голове два последних года своей политической карьеры на посту главы общины «Рубеж». Как же всё хорошо начиналось. Когда люди потеряли надежду, он стал их лидером. Когда им нечего было есть, он спас их от голодной смерти. Когда вся долина погрязла в анархии и наполнилась инфицированными, он привёл выживших на это плато и объединил в сильную и самодостаточную общину. Это всё сделал он – Денис Савин. Не жирный ублюдок Диас – бывший начальник полиции, не самовлюблённый индюк Шелби, а именно он. Все граждане общины обязаны ему жизнью, и они должны признавать его единоличную власть как должное. Но что в итоге он получил в качестве благодарности? Жалкую пародию на демократию, где он вынужден регулярно отчитываться перед этими так называемыми «народными представителями».

Всё началось после приземления посадочного модуля космолёта «Аляска», где помимо трёх астронавтов находился ещё и Давид, скрывавшийся внутри бортового компьютера. Он рассчитал всё заранее, поэтому Савин примерно знал, где и когда приземлится капсула. Дальше всё шло по заранее расписанному плану: Савин с несколькими бойцами выдвигается к месту посадки, его ученик Трой с превосходящими силами давидианцев берёт отряд «Рубежа» в кольцо и разыгрывает переговоры, в результате которых Савин отправляется «в гости» к давидианцам. Конечно же, был некоторый риск, что из-за нелепой случайности может начаться перестрелка, но всё прошло как по маслу.

Согласно первоначальному плану, который они с Давидом составили задолго до блэкаута, Савин должен был задержаться в поместье Ториан на две-три недели, максимум месяц. По их задумке, этого времени вполне хватило бы, чтобы окончательно разобраться со сторонниками опального епископа Виго и утвердить Троя в качестве временного консула, правящего от лица самого Давида. Таким образом Савин, он же Странник, он же епископ Дэн, мог бы тайно дёргать за ниточки, держа давидианцев под контролем через своего ученика.

План действительно был хорош, только вот со сроками реализации явно вышел просчёт. Вместо двух запланированных недель Савину пришлось потратить около двух месяцев лишь на переподготовку давидианской армии, чтобы обучить их более или менее эффективно бороться с инфицированными и совершать мародёрные рейды. Ещё столько же ушло на возведение нескольких жилых бараков и производственных построек рядом с поместьем.

Когда же основные задачи были выполнены, пришла зима, и Савин решил в очередной раз повременить с возвращением в «Рубеж». Куда приятней переждать холода в любимом поместье Ториан, окружив себя теплом и уютом трёх любящих жён, которые явно изголодались по своему господину. В конечном итоге его пребывание «в гостях» у давидианцев продлилось почти полгода, поэтому вполне логично, что столь долгое отсутствие главы общины повлекло за собой определённые последствия.

Всё началось с инициативных групп и рабочих комитетов, организованных группой цивилов, в основном бывших копов. Их сильно не устраивало нынешнее положение дел в общине, а в первую очередь откровенно диктаторский свод законов, установленный самопровозглашённым главой. Кто-то требовал увеличения оклада, кто-то сокращения рабочего дня, кто-то улучшения жилищных условий, а кто-то всего сразу.

Шелби быстро смекнул, куда дует ветер, главное было вовремя подсуетиться. Он не зря в своё время дослужился до майора полиции. Умение понимать настроения людей, чувствовать их потребности и знать, что они хотят от него услышать, казалось, просто было у него в крови. Открывшуюся перед ним возможность он не упустил. Собрав недовольных вместе и заручившись поддержкой многих бывших офицеров полиции, Шелби организовал полноценный профсоюз и, что неудивительно, сам же его возглавил. При этом он старался действовать тайно, не прибегая к открытой агитации. И это было вполне разумно, ведь в то время Шелби занимал должность советника главы общины по труду и не хотел досрочно лишиться своих привилегий. Именно поэтому Купер, временно заменявший Савина на посту главы общины, ничего не подозревал ни о созданном профсоюзе, ни о политических амбициях самого Шелби, пока тот не заявил о себе открыто.

В один из первых зимних дней, или же спустя три месяца после отбытия Савина к давидианцам, Шелби с группой сторонников заявился к Куперу на приём, держа в руках список требований, под которым поставили подписи больше ста человек. Основное требование заключалось в принятии полноценной конституции, с чётко прописанными основными правами и свободами всех граждан общины «Рубеж». Вторым пунктом шло требование о создании Верховного совета – гражданского органа власти, состоящего из нескольких народных представителей, избираемых на определённый срок в ходе общего демократического голосования. Предполагалось, что Верховный совет возьмёт на себя часть управленческих функций, по большей части в социальной и экономической сферах, никак не вмешиваясь в дела гвардии. Далее шли вполне стандартные требования: свобода слова, свобода собраний, право на частную предпринимательскую деятельность и так далее.

При этом Шелби прекрасно отдавал себе отчёт, что ему не стоит проявлять излишнюю наглость и неуважение по отношению к нынешней власти. Хоть его и поддерживали многие цивилы, но на стороне Савина оставалась вся гвардия. За подобные выходки Купер легко мог его арестовать по обвинению в попытке мятежа. Поэтому Шелби, исходя из принципа «не подмажешь – не поедешь», отдельно отметил в обращении выдающиеся заслуги бойцов гвардии в целом и капитана Савина в частности. В его петиции не было и намёка на прямую критику нынешнего главы общины, а тем более на его смещение. Скорее даже наоборот. В связи с тем, что Савин был не только главой общины, но и командующим гвардии, предлагалось присвоить ему отдельное высшее звание «командор», поскольку, по мнению делегатов, нынешнее звание «капитан» явно не соответствовало масштабу занимаемой должности.

Реакция Купера оказалась вполне предсказуемой. Он не воспринял Шелби с его сторонниками всерьёз и чётко дал понять, что ни о каких переговорах, а тем более сделках, не может быть и речи. По крайней мере, до возвращения Савина. Вдобавок он недвусмысленно пригрозил Шелби увольнением с должности советника и лишением всех сопутствующих привилегий, если тот в ближайшее время не распустит свой так называемый профсоюз.

Шелби был готов к такому ответу. Он внимательно выслушал Купера, принёс искренние извинения за беспокойство и ушёл. На следующий день началась всеобщая забастовка цивилов, а на центральной столичной площади собрался митинг в несколько сотен человек. Шелби решил идти ва-банк. Выступая перед собравшимися, он публично снял с себя полномочия советника главы общины, его примеру последовали и оба его заместителя. После он открыто призвал всех рабочих, несмотря ни на что, продолжать забастовку до тех пор, пока временный глава общины не согласится на переговоры.

Купер, само собой, тут же отдал приказ арестовать бунтаря, однако Шелби и это предвидел. Большую часть членов профсоюза составляли бывшие копы, в том числе и офицеры, а они-то отлично знали, как эффективно противостоять разгону митинга. Окружив своего лидера плотной цепью, они не давали бойцам гвардии ни малейшего шанса пробиться в центр и выполнить приказ Купера.

На самом деле гвардейцы не особо и пытались. Многие из них прямо отказывались применять грубую силу против мирных митингующих. С каждой минутой людей на площади собиралось всё больше и в толпе вполне могли оказаться родные бойцов гвардии. Специального снаряжения для разгона демонстрантов у них не было, а использовать огнестрельное оружие, даже для стрельбы в воздух, никто бы не осмелился. Поэтому гвардейцы попытались мягко растолкать людей и протиснуться к Шелби, но после нескольких безуспешных попыток и освистания со стороны толпы им пришлось отступить в здание штаба.

В итоге на митинг собралась чуть ли не половина жителей «Рубежа». Скандируя заранее заготовленные лозунги, Шелби полностью подчинил толпу. Отдельные провокаторы уже начали призывать людей идти на штурм штаба гвардии, раз временный глава общины не хочет их слушать. Купер в прямом смысле оказался в безвыходной ситуации. Он ничего не мог противопоставить разгорячённой людской массе и в конечном итоге ему пришлось сесть с Шелби за стол переговоров.

По поводу основного требования профсоюза серьёзных разногласий не возникло. На разработку и принятие полноценной конституции ушло около месяца. А вот что касалось создания Верховного совета, тут переговоры изрядно затянулись. Купер, хоть и не был профессиональным политиком, явно не испытывал восторга от создания альтернативного органа власти.

Согласно замыслу Шелби, Верховный совет должен был состоять из трёх народных представителей или же по-простому сенаторов, каждый из которых представлял бы в Совете свой избирательный округ. Сенаторам предстояло напрямую общаться с избирателями, помогать им в решении проблем и доносить их пожелания до главы общины, от которого, в свою очередь, требовалось время от времени проводить консультации с сенаторами. При этом ни Верховный совет, ни глава общины не имели прямого влияния друг на друга – каждый занимался своей областью. По мнению Шелби, такая структура власти могла бы заметно демократизировать политическую систему общины, давая возможность гражданам хотя бы косвенно влиять на решения руководства.

После продолжительных и утомительных переговоров, продлившихся больше месяца, Купер всё же сдался и дал добро на создание Верховного совета. Столицу «Рубежа» разделили на три избирательных округа по числу сенаторов в будущем Совете. От каждого из округов на выборы выдвинулось несколько кандидатов. Шелби баллотировался в центральном избирательном округе и, о чудо, одолел оппонентов с огромным перевесом. К слову, результаты выборов ни для кого не стали сюрпризом, ведь его противники явно исполняли роли технических кандидатов. В западном и восточном округах победу также одержали соратники Шелби, оба бывшие офицеры полиции, служившие под его началом, поэтому ни у кого не возникало сомнений, чьи именно интересы будут продвигаться в Верховном совете. Ничего не поделаешь, демократия есть демократия, какие бы уродливые формы она ни принимала.

Когда с наступлением весны Савин наконец вернулся от давидианцев, его ожидал неприятный сюрприз. Последние полгода он наслаждался теплом и уютом поместья Ториан, попутно воображая, какой грандиозный триумф ждёт его после возвращения в «Рубеж». К тому же с собой он привёз целую повозку с «дарами» от отца Давида, служивших как бы дружеским жестом. Помимо оружия, боеприпасов и средств связи, наибольшую ценность представляли саженцы и живая птица, позволившие жителям общины полноценно заняться сельским хозяйством. До этого им приходилось ограничиваться охотой, рыбной ловлей, собирательством и выращиванием грибов в домашних условиях.

Савина действительно встречали как героя, хоть и не так массово, как он ожидал. Узнав, что за время его отсутствия Шелби смог провернуть столь гениальную аферу, Савин оказался, мягко говоря, в ярости. Он не ожидал, что Купер настолько плохо справится с управлением общиной. Однако, если смотреть трезво, вряд ли кто-то другой на его месте поступил бы иначе.

Менять что-либо было уже поздно, людей вполне устраивала новая политическая система ограниченной демократии. Попытайся Савин откатить всё назад, это неминуемо привело бы к расколу. Хоть гвардия по-прежнему оставалась на его стороне, вряд ли её бойцы согласились бы на откровенный террор против несогласных граждан общины, чтобы вернуть своему командору абсолютную власть. К тому же Шелби, наученный неприятным опытом прошлой вражды с Савиным, стал вести себя до неприличия сдержанно и прагматично. Он сразу дал понять, что склонен к честной политической борьбе и не намерен нарушать этических рамок.

Даже из такой не самой приятной ситуации Савин старался извлекать максимум пользы. Как показывала человеческая история, которую Савин знал достаточно хорошо, глупый диктатор в основном полагается на грубую силу в борьбе с политическими противниками, чем вызывает сильное народное недовольство, а там и до революции недалеко. Калигула, Чаушеску, Каддафи – история знает немало подобных примеров. Все они правили железной рукой и в итоге кончили не самым лучшим образом. А вот умный диктатор не ставит себе цель полностью уничтожить политических оппонентов. Ему куда выгодней держать под рукой карманного оппозиционера вроде Шелби, который мало на что влияет, но при этом знает своё место и помогает поддерживать иллюзию демократии в глазах цивилов.

– Командор, может, кофе? – озадаченно произнёс Шелби. – Мне кажется, вы не с нами, а летаете где-то в облаках. Уверен, чашка крепкого горячего кофе вас взбодрит.

– Нет, спасибо, сенатор, я предпочитаю травяной чай, – безмятежно ответил Савин.

На самом деле он бы сейчас точно не отказался от чашки настоящего крепкого кофе, хотя бы растворимого. Только вот в общине его больше года никто не видел. То, что предложил Шелби, на самом деле являлось смесью сушёных грибов, тёртых желудей и каких-то зёрен. Неизвестно кому в голову пришла идея назвать эту бурду кофе – ни вкусом, ни запахом она его и близко не напоминала, однако бодрила такая жижа действительно неслабо.

– Простите, командор, но чая предложить не могу.

– Тогда предлагаю не тянуть резину и начать.

– Конечно.

Шелби открыл папку с документами и принялся неторопливо перебирать содержимое, явно желая позлить командора. Минуту спустя, покрутив перед глазами парой бумаг, он сложил всё обратно и продолжил: