Онлайн чтение книги Не обещай ничего Broken Promise
Глава 3

В двадцатую годовщину своей работы в полицейском управлении города Промис-Фоллс детектив Барри Дакуэрт решил, что столкнулся с самым серьезным испытанием за всю свою карьеру: сумеет ли он проехать мимо пирожковой и не завернуть на стоянку, где ему подадут в машину кофе с шоколадным мороженым?

Если и был день, когда он заслуживал особенного угощения, так именно этот. Двадцать лет в управлении и почти четырнадцать из них в должности детектива. Разве не повод, чтобы отметить?

Беда в том, что шла только вторая неделя его очередной попытки похудеть. В прошлом месяце стрелка весов под ним подпрыгнула до ста восьмидесяти фунтов, и он решил, что пора что-то предпринимать. Морин, добрая душа, перестала его изводить, упрекая толщиной, – заключила, что выбор он должен сделать сам. И две недели назад Барри постановил, что первым шагом станет отказ от пирожковой, куда он заворачивал каждое утро. Согласно интернет-сайту заведения его любимое лакомство тянуло на три сотни калорий. С ума сойти! Если там не появляться пять дней, калорийность его рациона уменьшится на полторы тысячи калорий. А за год эта цифра составит семьдесят две тысячи.

Все равно, что просидеть совершенно без пищи около трех недель.

Но это не единственный шаг, который он собирался предпринять. Он решил исключить из меню десерт. Хотя формулировка не совсем точна. Он вознамерился обходиться без второй порции десерта. Если Морин пекла пирог – особенно если это была лимонная меренга, – он не ограничивался одним куском. Съев после обеда свою порцию, он выравнивал ножом срез пирога, а отрезанную полоску проглатывал. Ну сколько калорий может быть в узенькой полоске? И он отрезал вторую.

Теперь, не жалея сил, себя ломал – больше никаких полосок.

До пирожковой оставался один квартал.

«Не поеду!» – твердо решил он.

Дакуэрту ужасно хотелось кофе, но ведь можно остановиться на секунду, выпить и поехать дальше. Это-то можно? От кофе никакого вреда – он закажет черный, без сахара, без сливок. Вопрос в другом: если он встанет в очередь за кофе, то сумеет ли удержаться от…

Зазвонил мобильный телефон.

Машина была оборудована устройством беспроводной связи, и ему не пришлось лезть за аппаратом в карман пиджака. Всего-то потребовалось нажать на «торпеде» кнопку. Еще один плюс: на экране высветилось имя звонившего. Рэндал Финли.

«Черт!» – ругнулся про себя Дакуэрт.

Бывший мэр Промис-Фоллс. Добавим: опозоренный бывший мэр. Несколько лет назад, когда Финли решил побороться за кресло в Сенате, обнаружилось, что он, по крайней мере однажды, воспользовался услугами несовершеннолетней проститутки.

Такие подвиги не вызывают у электората восторга.

Он не только лишился шанса встроиться в большую политику. Его еще прокатили на очередных выборах на пост мэра. Это не пошло ему на пользу. В речи о признании поражения, с которой выступил, пропустив добрую часть бутылки «Дьюарза», Финли назвал всех, кто от него отвернулся, «кликой мудаков». Местные средства массовой информации его слов по понятным причинам процитировать не могли. Но неподконтрольный цензуре Ю-Тьюб пошел вразнос.

На какое-то время Финли исчез из общественного поля зрения и зализывал раны. Но после того как обнаружил источник на принадлежащей ему земле к северу от Промис-Фоллс, открыл фирму по бутилированию ключевой воды. Пусть не такую крупную, как «Эвиан» – свою он назвал с присущей ему скромностью «Источником Финли», – но одну из немногих, которая давала рабочие места, главным образом потому, что гнала свою продукцию на экспорт. Город в последнее время вошел в экономический штопор. Прекратила существование «Стандард», и около пятидесяти человек оказались на улице. Обанкротился парк развлечений «Пять вершин» – колесо обозрения и американские горки замерли, словно воспоминание о странной, исчезнувшей цивилизации.

От падения набора пострадал Теккерей-колледж и стал сокращать молодых преподавателей, которым не хватало стажа, чтобы получить постоянную должность. Выпускники школ уезжали на поиски работы. А те, кто оставался, большую часть вечеров шатались по барам, устраивали драки и развлекались тем, что пачкали краской почтовые ящики и переворачивали надгробия.

Владельцы местной достопримечательности – кинотеатра под открытым небом, куда можно заезжать на машинах, – пять десятилетий боровшиеся с пленочными и дивиди-проигрывателями и компанией «Нетфликс», все-таки выбросили белый флаг. Еще несколько недель – и с малой толикой местной истории будет покончено. Ходили слухи, что экран демонтируют и на месте кинотеатра застройщик Фрэнк Манчини начнет строить новое жилье. Но зачем нужны новые дома в городе, откуда все стремятся уехать, – это было выше понимания Дакуэрта.

Да, он вырос в Промис-Фоллс, но город его детства, как костюм, некогда новый, стал лоснящимся и потрепанным.

По иронии судьбы с тех пор, как с поста мэра ушел этот кретин Финли, положение только ухудшилось. Несмотря на свои постыдные интрижки, бывший мэр рьяно боролся за свой сорокатысячный город (в котором, по последней переписи, осталось всего тридцать шесть тысяч жителей) и продолжал бы так же упорно сражаться, чтобы удержать на плаву разваливающуюся промышленность, как цеплялся мертвой хваткой в ту злополучную бутылку виски.

Поэтому, когда Дакуэрт увидел, кто ему звонит, он с некоторым сожалением принял вызов:

– Привет.

– Барри!

– Здорово, Рэнди.

Если заезжать в пирожковую, пора включать поворотник и крутить руль. Но если он туда попадет, не удержится и закажет нежный кусочек божественного наслаждения. Тогда Финли услышит его переговоры с официантом. И хотя бывший мэр был не в курсе намерения Дакуэрта сесть на диету, детективу будет неприятно, если этот фанфарон узнает, что он дал слабину.

Поэтому он продолжал ехать вперед.

– Ты где, в машине? – спросил Финли.

– Еду на службу.

– Приезжай к Клампетт-парку, сверни на дорожку с южной стороны.

– С какой стати?

– Есть кое-что, что тебе надо увидеть.

– Рэнди, будь ты мэром, может, я бы и носился у тебя на побегушках и не возражал, что ты звонишь на мой личный мобильник. Но ты больше не мэр. И давно уже не мэр. Поэтому, если что-то стряслось, звони, как все, в установленном порядке.

– Тебя все равно сюда пришлют. Сэкономишь время на дорогу до управления и обратно.

Барри Дакуэрт вздохнул.

– Хорошо.

– Встречу тебя у входа в парк. Со мной моя собака. Благодаря ей я и наткнулся на это. Прогуливал ее здесь.

– На что на это?

– Приезжай, увидишь все сам.

Пришлось ехать на другой конец города, где Финли по-прежнему жил со своей многострадальной женой Джейн. Бывший мэр стоял у входа с собакой, маленьким серым шнауцером. Пес натягивал поводок, понуждая хозяина вернуться в парк, граничивший с лесной зоной, а дальше к северу с Теккерей-колледжем.

– Ты не спешил, – заявил бывший мэр, когда Дакуэрт вылез из машины без опознавательных полицейских знаков.

– Я на тебя не работаю, – отрезал Барри.

– Еще как работаешь. Я налогоплательщик.

Финли был в мешковатых джинсах, кроссовках и наглухо застегнутой на молнию легкой куртке. Стояло прохладное майское утро. Если быть точным – четвертое утро в этом месяце, и земля, всего шесть недель назад укутанная снежным покрывалом, чернела от опавших прошлой осенью листьев.

– Ну, что ты нашел?

– Это туда. Я спущу Бипси с поводка, и мы пойдем за ней.

– Нет, – возразил Дакуэрт. – Что бы ты ни нашел, нельзя, чтобы Бипси там копалась.

– Да, да, конечно. Сам-то ты как?

– Отлично.

Не дождавшись ответного вопроса о жизни, бывший мэр продолжал:

– У меня выдался хороший год. Расширяем производство. Нанял еще пару человек. – Он улыбнулся. – Об одном ты, наверное, слышал.

– Нет. Ты о ком?

– Не важно. – Финли тряхнул головой.

Они шли по тропинке на границе парка, отделенного от леса забором из проволочной сетки высотой четыре фута.

– Ты похудел. Хорошо выглядишь. Поделись секретом, мне бы тоже надо сбросить несколько фунтов. – Финли похлопал себя свободной рукой по животу.

Дакуэрт сбросил за две недели всего пару фунтов и не сомневался, что перемены незаметны.

– Так что ты нашел, Рэндал?

– Сейчас все увидишь. Случилось, должно быть, ночью, потому что мы с Бипси здесь гуляем два раза в день: утром и перед сном. Вчера выходили, когда уже смеркалось, так что я мог и не заметить. Хотя не думаю, что там уже что-то было. Я бы и сегодня не заметил, если бы не собака. Бипси унюхала и рванула прямиком к забору.

Дакуэрт решил больше не выспрашивать Финли о его находке, а сам внутренне собрался. За годы работы в полиции ему пришлось повидать много мертвецов. И предстоит еще немало, прежде чем он уйдет на пенсию, до которой оставалось меньше половины пути. Но к этому невозможно привыкнуть. Во всяком случае, в Промис-Фоллс. Дакуэрту случалось расследовать убийства, в основном на бытовой почве или по пьянке в барах, но попадались и такие, которые привлекали внимание всей страны.

Занятие не из тех, которые называют приятным времяпрепровождением.

– Здесь. – Финли остановился, и собака залаяла. – Бипси, прекрати! Успокойся, дуреха.

Псина притихла.

– На заборе. – Финли показал рукой.

Дакуэрт оглядел открывшуюся перед ним картину.

– Жуть! Настоящая бойня. Видел что-нибудь подобное?

Полицейский промолчал, но если бы ответил, сказал бы «нет».

А Рэндал Финли продолжал:

– Если бы тельце было одно или даже два, будь уверен, я бы не стал тебе звонить. Смотри, Барри, сколько их тут. Я сосчитал – двадцать три. Что за долбаный псих мог такое учинить?

Дакуэрт пересчитал сам – без малого две дюжины.

Двадцать три мертвые белки, все крупные, одиннадцать серых, двенадцать черных. У каждой шея туго затянута белой веревкой вроде тех, какими для надежности перевязывают посылки. Все веревки примотаны к идущей по верху забора горизонтальной железной перекладине.

Зверьков расположили на участке длиной десять футов, каждого на веревке в фут.

– Я их не люблю, – прокомментировал Финли. – Древесные крысы, вот как я их называю, но полагаю, что вреда от них немного. Ведь есть же закон против таких уродов, хотя это просто-напросто белки?