Онлайн чтение книги Братья по оружию Brothers in Arms
Глава 4

К тому моменту, как Майлз принял душ и привел себя в порядок – переоделся в свежий мундир и натянул начищенные запасные ботинки, лекарство уже начало действовать, и он не чувствовал боли. Поймав себя на том, что жизнерадостно насвистывает, втирая в лицо лосьон после бритья и поправляя довольно броский и не вполне форменный черный шелковый шарф, он решил в следующий раз принимать только половинную дозу. А то слишком уж хорошо ему.

Очень жаль, что дендарийская форма не предусматривает берет, который можно так залихватски заломить. Может быть, следует отдать приказ об изменении формы? Танг скорее всего его одобрит: у Танга есть теория, согласно которой шикарный мундир облегчает вербовку и поддерживает боевой дух. Майлз в этом не вполне уверен: так можно набрать кучу новобранцев, которым хочется поиграть в ряженых, не более того. Рядовому Данио берет должен понравиться… И Майлз тут же решил отказаться от этой идеи.

Элли Куин терпеливо дожидалась его в коридоре, сидя у катер-шлюза номер шесть. Грациозно поднявшись, она заметила:

– Нам надо спешить. Как ты думаешь, сколько времени твой кузен сможет прикрывать исчезновение лейтенанта Форкосигана с приема?

– Подозреваю, это уже дохлый номер, – ответил Майлз, застегивая ремень безопасности. Памятуя о предостережениях относительно работы со сложным оборудованием, напечатанных на упаковке с лекарством, он позволил Элли взять управление на себя. Маленький катер легко отчалил от «Триумфа» и начал двигаться вниз в соответствии со схемой схода с орбиты.

Майлз попробовал представить себе, как его встретят, когда он явится в посольство. Самое меньшее, что его ждет, – это домашний арест. Хотя он, конечно, изо всех сил будет ссылаться на смягчающие вину обстоятельства. Майлзу вовсе не хотелось спешить навстречу обыденности. Ведь он сейчас на Земле, с ослепительно красивой и умной подругой, теплым летним вечером. Времени сейчас всего… Майлз взглянул на свой хронометр: двадцать три ноль-ноль. Сейчас только начинаются ночные развлечения. Лондон с его гигантским населением наверняка не спит всю ночь. И Майлзу стало вдруг весело.

Но только что они могут предпринять? Алкоголь не обсуждается: одному Богу известно, что может случиться, если он добавит спиртное к принятым лекарствам. С его странной физиологией может случиться все. С уверенностью можно сказать только одно: координация у него не улучшится. Кабаре? Они надолго застрянут на одном месте, что неразумно с точки зрения безопасности. Надо придумать что-то такое, чтобы они непрестанно двигались.

А впрочем, к черту цетагандийцев! Будь он проклят, если позволит себе стать заложником страха. Пусть адмирал Нейсмит в последний раз развернется, а уж потом он засунет его в шкаф, на заднюю полку… Под ними призывно мигали огни космопорта. Когда они вкатили на свою стоянку (сто сорок федералок в день!), где стоял часовой-дендариец, Майлз решился и выпалил:

– Эй, Элли! Пойдем… пойдем поглазеем на витрины!

Так и получилось, что в полночь они брели по модному пассажу. Здесь были выставлены товары не только Земли, но и со всей галактики, – конечно, для посетителей с деньгами. Да и прохожие представляли собой любопытное зрелище для человека, не чуждого моде. В этом году были популярны перья, синтетический шелк, кожа и мех – ретро, мода прошлых веков. А у Земли такое богатое прошлое! Молодая особа в… костюме викингов или… ацтеков, решил Майлз, опиралась на руку юноши в сапогах примерно двадцать четвертого века. Пышные перья на головном уборе показались Майлзу наиболее интересными. Может быть, дендарийский берет не окажется такой уж архаикой?

Но Элли, как с сожалением заметил Майлз, была напряжена и не получала никакого удовольствия от происходящего. Ее взгляд цепко обшаривал прохожих, выискивая скрытое оружие и фиксируя резкие движения. И вдруг она с неподдельным интересом остановилась перед магазином с неброской вывеской «Культивированные меха: подразделение Галак-Тэк-биоинжиниринг». Майлз запихнул ее внутрь.

Торговый зал оказался просторным – безошибочный признак, что здесь торгуют по самым высоким ценам. Шубы из рыжих лис, ковры из белых тигров, жакеты из вымерших леопардов, кричащая кожа тау-китянских бусинных ящериц на сумках, сапогах и ремнях, черно-белые жилеты из обезьян-макак… Головидео показывало непрерывную программу, рассказывающую о происхождении товара: покупателям вовсе не предлагались шкуры и кожа убиенных зверей; нет, эти роскошные вещи были извлечены из пробирок и автоклавов исследовательских лабораторий. Шкуры девятнадцати вымерших видов животных предлагались в естественных расцветках. Головидео уверяло, что осенью в моду войдут радужная шкура носорога и белые лисы тройной длины в пастельных авторских тонах. Элли погрузила кисти рук во что-то, напомнившее взрыв рыжей персидской кошки.

– Она что, линяет? – ошарашенно спросил Майлз.

– Ничуть, – уверил продавец. – Мы гарантируем, что наши меха не лезут, не линяют и не блекнут. К тому же они не пачкаются.

А через пальцы Элли уже лился бесконечный шелковистый черный мех.

– А это что? Не шуба…

– О, это чрезвычайно популярное новое изделие, – объяснил продавец. – Последнее слово в области биомеханических систем обратной связи. Большинство вещей, которые вы видите, – это простые дубленые шкуры, а это живой мех. Модель может использоваться в качестве одеяла, покрывала или ковра. На будущий год наши лаборатории собираются предложить различные модели верхней одежды…

– Живой мех? – очаровательно изогнула брови Элли.

Продавец бессознательно приподнялся на цыпочки и приосанился: лицо Элли оказало свое обычное действие.

– Живой, – поспешно кивнул продавец. – Только лишенный тела с его недостатками. Он не линяет, не ест и… – тут он смущенно кашлянул, – не нуждается в ящике с песком.

– Постойте-ка, – вмешался Майлз. – В таком случае почему вы рекламируете его как живой? Откуда он получает энергию, если не за счет химического преобразования пищи?

– Электромагнитная сеть на клеточном уровне пассивно собирает энергию из окружающей среды. – Продавец охотно объяснял этой странной парочке происхождение чудесного меха. – От волн головидео и тому подобного. И примерно раз в месяц, если вам покажется, что он тускнеет, можете положить его на несколько минут в микроволновую печку на самой маленькой мощности. Однако «Культивированные меха» не несут ответственности за случившееся, если владелец по ошибке включит большую мощность.

– Но это все равно не делает ваш мех живым, – возразил Майлз.

– Уверяю вас, – улыбнулся продавец, – это одеяло изготовлено на основе превосходного набора генов felis domesticus – кошки домашней. У нас имеется также белая персидская и сиамская с шоколадными полосками натуральных тонов, и я могу показать вам еще несколько образцов декоративных расцветок. Их можно заказать в любых размерах.

– Они сотворили такое с кошкой? – поперхнулся Майлз, а Элли тем временем собрала в объятия все огромное бескостное животное.

– Погладьте его, – доверительно предложил продавец Элли.

Она послушалась и радостно засмеялась:

– Оно мурлычет!

– Да. К тому же оно запрограммировано на термотаксическую ориентацию – иначе говоря, ластится.

Элли целиком закуталась в одеяло, и черный мех упал до самого пола как королевская мантия. Элли потерлась щекой о блестящую шкурку.

– Чего только люди не придумают! О Боже! Так и хочется потереться о него всей кожей.

– Правда? – с сомнением переспросил Майлз. Потом у него расширились глаза: он представил себе Элли, обнаженную, лежащую на этой пушистой штуке. – Правда? – повторил он совершенно другим тоном. Зубы его обнажились в голодной ухмылке, и он повернулся к продавцу: – Мы берем эту штуку.

Неловкость возникла, когда Майлз вытащил свою кредитную карточку и понял, что не может ею воспользоваться. Она принадлежала лейтенанту Форкосигану и хотя позволяла распоряжаться кучей посольских денег, но посылала к черту его тайну. Почувствовав его замешательство, Элли заглянула через плечо. Майлз пододвинул свою карточку к ней, прикрыв ее ладонью, и их взгляды встретились.

– О… нет, – согласилась она. – Ни в коем случае.

И потянулась за своим бумажником.

«Мне следовало бы сначала узнать цену», – огорченно думал Майлз, когда они вышли из магазина, таща неудобный тючок в элегантной серебристой упаковке. Продавцу не сразу удалось убедить их, что отверстия для воздуха не нужны. Ну что ж, мех доставил Элли удовольствие, а возможность доставить Элли удовольствие глупо упускать из-за нерасчетливости или ложной гордости. Позже он вернет ей деньги.

Но где они смогут опробовать это одеяло? Майлз попытался сообразить – и направился из пассажа в сторону ближайшего входа в подземку. Он не хотел, чтобы эта ночь кончалась. Он не знал, чего хотел… Нет, он прекрасно знал, чего хотел, он только не знал, может ли получить это.

Элли наверняка не представляет, как далеко забрели его мысли. Небольшой роман между делом – одно, а перемена карьеры, которую он собирается ей предложить (симпатичный оборот речи, а?), перевернет всю ее жизнь. Рожденная в космосе Элли, называвшая всех планетников грязеедами, Элли, твердо знающая, чего хочет добиться в жизни, Элли, ступающая по земле с божественным отвращением русалки, случайно оказавшейся на берегу… Элли – независимое государство. Элли – остров. А он – идиот, который больше не может вынести неопределенности.

Майлз решил, что сейчас им нужна знаменитая земная луна – лучше всего ее отражение на воде. К сожалению, древняя река города в этом секторе текла под землей, упрятанная в трубы во время строительного бума XXIII века, когда часть ландшафта, свободная от головокружительно высоких шпилей, была заключена под купол и сохранена как памятник архитектуры. В этом многомиллионном городе нелегко найти тишину и хоть какой-нибудь уютный и укромный уголок.

Перефразируя древнего поэта-англичанина: «Покой сулит нам кров могилы, но не найти там Элли милой…» В последние несколько недель страшные воспоминания о Дагуле посещали его все реже. И вдруг в обычном общественном лифте, при спуске к вагончику подземки, – Элли падает, вырванная из его онемевших пальцев жутким водоворотом… В конструкции антигравитационной установки дефект – и ее проглатывает тьма!

– Ой, Майлз! – протестующе вскрикнула Элли. – Отпусти мою руку! Что случилось?

– Падаем! – выдохнул Майлз.

– Конечно, падаем, это же лифт! С тобой все в порядке? Дай-ка я посмотрю твои зрачки. – Элли схватилась за поручень и остановилась у края лифтовой шахты, вне центральной зоны движения. Полуночные лондонцы проплывали мимо них. Похоже, ад модернизировали, мелькнула у Майлза дикая мысль: это река погибших душ, и она журча втекает в какой-то космический слив, все быстрее, быстрее.

Зрачки Элли, огромные и темные, у самых его глаз…

– У тебя от лекарств зрачки сужаются или расширяются? – озабоченно осведомилась она, почти касаясь его лица.

– А сейчас они что делают?

– Пульсируют.

– Со мной все в порядке. – Майлз с трудом сглотнул. – Врач дважды все перепроверяет, прежде чем выписать рецепт. Он предупреждал, что может быть небольшое головокружение.

Майлз так и не разжал пальцы, стискивая ладонь Элли. И вдруг он заметил, что в лифтовой шахте разница в их росте исчезла. Они повисли лицом к лицу – носки его сапог болтались на уровне ее щиколоток, – так что не надо искать подставку или рисковать потянуть шею… И Майлз, не помня себя, приник к губам Элли. На долю секунды в его мозгу раздался вопль ужаса, как в ту минуту, когда он прыгнул с тридцатиметровой скалы в прозрачную зеленую воду, зная, что она обжигающе холодная: момент, когда он отдал себя гравитации, но последствия еще не настигли его.

Вода оказалась теплой, теплой, теплой… Глаза Элли изумленно раскрылись. Он замешкался, почувствовал, что упустил момент, и начал отодвигаться. Но в ту же секунду ее губы раскрылись ему навстречу, а свободной рукой она обвила его шею. Тело у Элли было тренированное: захват она выполнила хоть и не по правилам, но обездвижила его вполне эффективно. А ведь впервые, положенный на обе лопатки, он одержал победу! Майлз жадно прижимался к ее губам, целовал веки, щеки, лоб, нос, подбородок…

Пухлый пакет с живым мехом полетел вниз, ударяясь о стенки шахты. Их толкнула спускающаяся женщина, которая осуждающе нахмурилась; подросток, стремительно летящий вниз по самому центру, захохотал и непристойно зажестикулировал, а у Элли в кармане подал сигнал комм.

Кое-как поймав мех, они выскочили из первого же попавшегося выхода, заспешив через арку к платформе подземки. Выбравшись на нее, они потрясенно уставились друг на друга. Майлз осознал, что в одну безумную секунду он перевернул их тщательно сбалансированные рабочие отношения. И кем же они теперь стали? Командующим и подчиненной? Мужчиной и женщиной? Друзьями, любовниками? Возможно, это роковая ошибка. А может быть, безошибочный рок.

Дагула заставила его осознать: человек, носящий мундир, не только военный. Если завтра смерть похитит его – исчезнет целая вселенная возможностей, а не какой-то там боевой офицер, пусть и толковый. Он снова ее поцелует! Черт подери, теперь он достает только до белоснежной шеи Элли!

Но тут раздался озадаченный возглас, и Элли включила зашифрованный комм-канал со словами:

– Какого дьявола?.. Вы это быть не можете – вы здесь, со мной. Куин на связи!

– Коммандер Куин? – Голос Айвена звучал тихо, но внятно. – Майлз с вами?

Губы Майлза скривились. Айвен, как всегда, фантастически некстати!

– Да, а что? – строго ответила Куин комм-устройству.

– Скажите ему, чтобы возвращался. Я проделал дыру в сети охраны, но долго ее не удержу. Я сейчас просто засну!

И комм-устройство издало невнятное завывание, которое Майлз истолковал как зевок.

– Господи, я и не думал, что он способен на такое, – пробормотал Майлз и схватил комм-устройство: – Айвен? Ты что, правда вернешь меня в посольство так, что никто не заметит?

– Примерно в течение ближайших пятнадцати минут. Мне и без того пришлось нарушить кучу правил. Я стою на посту на третьем подуровне, где находятся электрокабели и канализация. Могу замкнуть запись и вырезать кусок, на котором будет зарегистрировано, как ты входишь, но только если ты доберешься сюда раньше, чем капрал Вели. Я согласен рисковать своей шкурой ради тебя, но не согласен рисковать за так, понял?

Элли между тем изучала план подземки.

– Мне кажется, ты можешь успеть – еле-еле.

– Что толку…

Но она схватила его за локоть и повлекла к вагончикам подземки: твердый блеск долга погасил в огромных глазах более теплый свет.

– У нас еще десять минут.

Пока Элли брала жетоны, Майлз растирал лицо, словно старался таким образом вернуть быстро улетучивающуюся способность мыслить разумно. Подняв взгляд, он увидел свое тусклое отражение, глядящее из зеркальной стены, затененной колонной. Лицо было искажено ужасом и бессилием. Зажмурив глаза, Майлз снова взглянул на себя, выйдя из тени от колонны. Ужасно неприятно: на секунду ему почудилось, что на нем зеленый барраярский мундир. Черт подери эти анальгетики! Может, его подсознание пытается что-то ему сказать? Впрочем, зачем попусту переживать? Наверняка сканирование мозга в том и другом мундирах покажет два совершенно разных биоритма.

Хотя, если подумать, это не кажется таким уж смешным.

Когда Элли вернулась, Майлз обнял ее, снедаемый сложными чувствами, а не одним лишь желанием. Они поцеловались в вагончике: от этого поцелуя было больше боли, чем удовольствия. К моменту, когда они достигли места назначения, Майлз находился в состоянии такого неутоленного возбуждения, равного которому еще не знал: похоже, вся кровь отхлынула от мозга…

Элли рассталась с ним на платформе в районе посольства, страдальчески шепнув: «Потом!» Только когда ее вагончик исчез, Майлз заметил, что она оставила у него пакет, который утробно мурлыкал.

– Милая киска. – Майлз со вздохом поднял пакет и побрел домой.

* * *

На следующее утро, с головы до ног утопая в урчащем черном мехе, он с трудом разлепил сонные глаза.

– Ласковая штучка, правда? – заметил Айвен.

Майлз выпутался из одеяла, выплевывая обрывки пуха. Продавец солгал: этот полузверь явно жрет людей, а не магнитные волны. Опутывает их ночью и переваривает, как амеба. Дьявольщина, он ведь бросил его в ногах! Малышей, с головой ныряющих под чудо-одеяло, чтобы спрятаться от затаившихся в шкафу чудищ, ожидает неприятный сюрприз. Продавец отдела культивированных мехов никакой не продавец. Это убийца, подосланный цетагандийцами агент-убийца…

Айвен в одних трусах, закусив зубную щетку сверкающими зубами, провел рукой по шелковистой шерсти. Она заволновалась, словно пытаясь выгнуться под гладящими ее пальцами.

– Просто чудо. – Айвен перегнал щетку в другой угол рта, и его небритые щеки заходили ходуном. – Так и хочется потереться о нее всей кожей.

Майлз представил себе Айвена, развалившегося… И содрогнулся.

– Господи! Где кофе?

– Внизу. Выпьешь, когда оденешься. И постарайся выглядеть так, словно не поднимался с постели со вчерашнего дня.

Майлз почуял недоброе в ту же секунду, когда спустя полчаса после начала рабочего дня Галени вызвал его в свой кабинет.

– Доброе утро, лейтенант Форкосиган, – улыбнулся капитан с деланным радушием. Его улыбка сейчас была настолько же отвратительной, насколько настоящая – симпатичной.

– Доброе, сэр, – опасливо кивнул Майлз.

– Вижу, острый приступ воспаления суставов уже миновал.

– Да, сэр.

– Садитесь, пожалуйста.

– Спасибо, сэр.

Майлз осторожно сел: этим утром он не принимал болеутоляющего. После ночных приключений, особенно той неприятной галлюцинации в подземке, Майлз спустил таблетки в унитаз и мысленно сказал корабельному врачу, чтобы она вычеркнула из своего списка это лекарство. Галени как-то неуверенно нахмурился, но тут его взгляд упал на забинтованную правую руку Майлза. Когда Майлз, неловко подвинувшись, постарался спрятать ее за спину, Галени поморщился и включил экран головидео.

– Сегодня утром я поймал удивительно интересный выпуск местных новостей, – начал он. – Я решил, вам тоже будет любопытно его увидеть.

«Мне больше хотелось бы упасть замертво прямо у вас на ковре, сэр». Майлз уже знал, о чем пойдет речь. Проклятие, а он-то беспокоился, что новости увидят только в цетагандийском посольстве.

Репортер из «Евроновостей» начала свой рассказ, явно записанный позже – на заднем плане уже догорал винный магазин. Когда пошли кадры с испачканным в саже, обгоревшим адмиралом Нейсмитом, здание еще вовсю пылало. Майлз услышал, как его голос выкашливает по-бетански: «…прискорбное недоразумение. Обещаю, что будет проведено тщательное расследование…» Сцена, когда он выкатился из пылающей двери с кассиршей на закорках, оказалась умеренно впечатляющей. Жаль, что все происходило при дневном свете. Ночью фейерверк смотрелся бы куда лучше.

Напряжение и ярость, искажавшие лицо адмирала Нейсмита, проступили и на лице Галени. Майлз втайне ему посочувствовал: что за радость от подчиненных, которые не выполняют приказов и устраивают тебе такие вот идиотские сюрпризы? Галени это не нравится. А кому понравится?

Новости наконец закончились, и Галени отключил видео. Откинувшись на спинку стула, он холодно взглянул на Майлза:

– Итак?

«Шутки в сторону», – решил Майлз и произнес очень серьезно:

– Сэр, коммандер Куин вызвала меня вчера днем с посольского приема, потому что я был ближайшим дендарийцем в звании офицера. В данном случае ее опасения оказались совершенно оправданными: мое оперативное вмешательство действительно предотвратило ненужные жертвы – возможно, даже смерти. Я должен принести извинения за то, что ушел без вашего разрешения. Однако я не могу сожалеть о содеянном.

– Извинения? – хрипло промурлыкал Галени, выгадывая время, чтобы справиться с душившей его яростью. – Вы ушли самовольно, без охраны, в нарушение прямого приказа! Еще несколько секунд – и я имел бы удовольствие отправить в штаб очередной доклад с запросом, куда девать ваш поджаренный труп. Но что самое интересное, вы, похоже, сумели телепортироваться из посольства и обратно, не оставив ни малейшего следа в моей системе безопасности. И вы рассчитываете все это исправить своими дурацкими извинениями? Ну нет, лейтенант.

Майлз выдвинул в оправдание свой единственный козырь:

– Я был с охраной, сэр. Там же, возле магазина, присутствовала коммандер Куин. И я ничего не рассчитываю исправить.

– Тогда объясните мне, как именно вы вышли и вернулись, пройдя через мою систему безопасности незамеченным. Ну? – Галени сложил руки на груди и грозно нахмурился.

– Я… – Положение двусмысленное. Конечно, покаяние очищает душу, но доносить на Айвена? – Я присоединился к группе гостей, покидавших прием через главный вход. Поскольку на мне была дендарийская форма, охрана решила, что я один из приглашенных.

– Допустим. А возвращение? Каким образом вы вернулись?

Майлз замолк. Галени следует знать все, чтобы исправить недостатки охранной системы, но Майлз и сам не знал, что сотворил Айвен со сканерами, не говоря уже о капрале, поскольку сразу же завалился спать, не вдаваясь в подробности.

– Вам не защитить Форпатрила, лейтенант. Я его вызываю следующим.

– А почему вы думаете, что здесь замешан Айвен? – наудачу ляпнул Майлз, надеясь выиграть время. Но, кажется, зря. Ему следовало бы сначала подумать, потому что Галени с отвращением поморщился:

– Не глупите, Форкосиган.

Майлз сделал глубокий вдох:

– Все, что сделал Айвен, он сделал по моему приказу. Ответственность лежит исключительно на мне. Если вы согласитесь ни в чем не обвинять его, я попрошу, чтобы он представил полный доклад на тему «Как проделать временную дыру в системе безопасности».

– Вот как? – У Галени задергались губы. – А вам не приходило в голову, что лейтенант Форпатрил выше вас по должности?

– Нет, сэр, – с трудом сглотнул Майлз. – Я… как-то забыл об этом.

– Похоже, он тоже.

– Сэр! Поначалу я планировал отсутствовать совсем недолго, и возвращение тревожило меня меньше всего. По мере развития событий мне стало ясно, что вернуться незаметно мне уже не удастся, но было два часа пополуночи, и Айвен затратил столько усилий! Мне казалось неблагодарным…