Онлайн чтение книги 50-й калибр Calibre .50
Глава 2

Приемная компании «Майами-Юг Экспорт» была точно такой же, какой ее запомнил Торнтон. Оштукатуренные стены бежевого цвета казались холодными, кресла по-прежнему были обтянуты прочным коричневым твидом. Сидевшая за серой стальной конторкой миссис Хатчинс – ничуть не изменившаяся с прошлого раза, аккуратная и чопорная, – кивнула в знак официального приветствия.

– С возвращением вас, мистер Торнтон.

– Благодарю. Я тоже рад возвращению.

Она нажала кнопку на своем телефоне, произнесла несколько слов, а потом положила трубку.

– Мистер Райерсон примет вас, подождите минутку. Полагаю, вы уже слышали о постигшем нас несчастье?

– Да, – отозвался Торнтон, – я купил в Лондоне майамскую газету. Но она была нескольких дней давности.

– Мистер Райерсон расскажет вам. Поверьте, это ужасно. – Ее телефон звякнул. – Можете пройти.

По сравнению с прошлым разом Райерсон выглядел постаревшим и обмякшим. Вокруг бульдожьего рта появились усталые складки, а в коротко стриженных рыжеватых волосах поблескивала седина. Райерсон сидел за столом, заваленным погрузочными документами и прочими бумагами. Коллекция трубок в подставке орехового дерева покрылась пылью. Огромная уродливая пепельница – образец африканской керамики – была полна окурков.

Не обошлось, конечно, без предисловий.

– Ну, Билл, ты хорошо поработал.

– Спасибо, сэр.

– Я изучал твои рапорты. Чудесно, просто чудесно. Начинай думать о том, как потратить вознаграждение. Ты в самом деле считаешь, что Мухади Сингх заслуживает доверия?

– Да, я так считаю. Он весьма целеустремленный молодой человек, и многие поколения его предков занимались торговлей в Калькутте.

– Чудесно, чудесно… – Предисловия были завершены. Индия была на расстоянии восьми тысяч миль, и эта волшебная земля слонов и пряностей не имела отношения к настоящим неприятностям, случившимся здесь, дома. – Полагаю, ты слышал о том, что у нас тут произошло?

– Слышал, – ответил Торнтон. – В газете, которую я прочел в Лондоне, говорилось, что мальчишка Холлис находится в критическом состоянии.

– Теперь думают, что он выкарабкается. Я видел его вчера в больнице, и, судя по всему, он выживет. Но полицейский мертв.

– У полиции есть какая-нибудь версия о том, кто это сделал?

– Они мне не говорили, – сказал Райерсон. – Полиция и окружная прокуратура не слезают с нас с той самой ночи. Страховое расследование. Федеральное правительство ведет следствие… Билл, мне кажется, они собираются отозвать нашу лицензию.

– Почему?

– Слишком много подобных событий происходит в Майами. Они ищут, кого бы прижать для примера, чтобы другим неповадно было.

– Но почему нас?

– Они считают, что это было работой нашей конторы. – Райерсон соединил кончики коротких пальцев. – По словам Холлиса, их путевой лист был в порядке. С подписью, похожей на мою. Они приехали за неким грузом, они знали его складской номер. Они знали, в каком складе он размещен. Они знали, когда его должны были забрать согласно расписанию. Все было верно – кроме отсутствия второй подписи.

– Все это ничего не доказывает.

– Ничего. Но чертовски похоже на то, что те, кто это сделал, знакомы с нашими порядками не понаслышке. Билл, с тех пор, как это произошло, у нас побывали следователи всех рангов и ведомств. Бюро внутренних расходов заново просматривало все книги. Агенты ФБР вежливо говорили по телефону. Господи, можно подумать, что они действительно тратят свое время на то, чтобы выследить тех, кто это с делал, вместо того, чтобы выявить, что я сам организовал это ограбление.

– Они не предъявят вам такое обвинение.

– Конечно, нет. Но пока суд да дело, мы теряем клиентов. А уж коли вмешались федеральные власти, то бог весть когда это все кончится. – Он взял со стола слегка помятый листок белой бумаги. – Меня просят оказать максимальное содействие мистеру Стивену Дэйну, специальному агенту Департамента финансов. Он прибудет в аэропорт Майами сегодня вечером и остановится в отеле «Бронсон».

– Что вы намерены делать?

Райерсон ответил не сразу. Он сидел, сжимая в пальцах бумагу с печатью Департамента финансов. На лице у него было такое выражение, словно он держал в руках свой собственный смертный приговор. Подняв наконец глаза от бумаг, Райерсон сказал:

– Все и каждый суют свой нос в это дело. Просто какой-то следовательский сезон. Я полагаю, что нам самим пора выяснить кое-что. Билл, я хотел бы поручить это тебе.

– Прошу прощения?

– Я хочу, чтобы ты провел следствие по делу о похищении и убийстве, действуя в интересах нашей компании, как ее представитель.

– Но я ничего не знаю об этом! – воскликнул Торнтон. – Не лучше ли будет нанять частного детектива?

– Не лучше. Во-первых, я им не верю. Во-вторых, частный детектив не сможет проделать ту особую работу, которую я хочу поручить тебе. Билл, я хочу, чтобы ты послужил интересам компании.

– Но почему я? Я больше года провел за границей.

– Именно поэтому, – ответил Райерсон. – Никто не сможет заподозрить тебя в соучастии. Ты можешь сотрудничать с различными агентами, вовлеченными в это, в частности – с мистером Дэйном. Ведь это же естественный шаг с нашей стороны, не так ли? Что же касается тебя, то ты уж сможешь отстоять интересы компании. Я не жду, что ты выяснишь, куда ушел похищенный груз или кто убил полисмена. Но ты должен проследить, чтобы нас не обвинили только потому, что властям нужно обвинить хоть кого-то.

– Следить за следователями? – спросил Торнтон.

– Что-то в этом роде. Я знаю, что тебе положен отпуск, но мы позаботимся об этом после того, как все кончится. Ты возьмешься за это, Билл?

Торнтон зажег сигарету, чтобы выиграть время на раздумье. Он по себе знал, насколько нежелательно связываться с компанией, находящейся под государственным следствием. Если будет доказано соучастие в преступлении хоть кого-то из администрации, весь персонал фирмы окажется под подозрением. Учитывая обстоятельства, найти другую работу будет сложно. Но сейчас, сразу после нескольких успешно выполненных поручений за границей, он может уйти из «Майами-Юг» и устроиться на приличную должность. Это будет весьма практичным поступком, а Торнтон старался, хотя и не всегда успешно, действовать практично.

С другой стороны, за ним числится долг лойяльности по отношению к «Майами-Юг». Не очень большой долг – Торнтон работал на компанию только два года. Но Райерсон обеспечивал ему быстрое продвижение по службе и не скупился на оплату и премии. «Майами-Юг Экспорт» была хорошей компанией.

И, наконец, Торнтон не мог поверить, что кто-то из администрации компании был замешан в преступлении.

– Я займусь этим, – сказал он.

– Я ценю твой выбор, – отозвался Райерсон. – В самом деле ценю, Билл. – Он протянул Торнтону папку. – Вот тут вся собранная нами информация. Может быть, ты что-то сможешь из нее извлечь. Поводи этого мистера Дэйна вокруг складов, покажи ему все. Нам нечего скрывать.

– Хорошо. И любую информацию, которую я разыщу сам…

– Используй ее так, как сочтешь нужным, – твердо ответил Райерсон. – Не скрывай ничего. Естественно, я не могу поручиться за каждого клерка или грузчика. Но я абсолютно уверен в руководстве и верхнем эшелоне персонала компании.

– Я буду иметь это в виду.

– И еще, Билл…

– Да, сэр?

– Не допускай ни единого промаха. Эти негодяи убили человека. Вряд ли они будут церемониться, если им понадобиться убить еще кого-нибудь.

Торнтон кивнул и вышел из кабинета. Снаружи царила липкая жара – в Майами был сентябрь. Торнтон взял такси и поехал в отель, где он остановился. Сегодня утром он отправил багаж в отель прямо из аэропорта и еще не успел распаковать его. Именно этим он сейчас и занялся, методично раскладывая одежду на одной из двух кроватей, стоявших в номере. Покончив с этим, Торнтон принял душ. После душа, натянув шорты, он открыл полученную от Райерсона папку и принялся изучать ее содержимое.

Билл Торнтон мог бы стать преемником своего дяди, владельца токарно-штамповального предприятия в Уотербери, в Коннектикуте. Но Вторая мировая война заставила его прервать обучение и вкусить всех прелестей дальних странствий. Закончив в 1943 году школу младшего офицерского состава, он был направлен в Индию, в 112-й дивизион. Там он составлял платежные ведомости по оплате работы туземцев. У него был врожденный талант к языкам и присущее уроженцам Новой Англии смешанное чувство тяги и неприязни к экзотике. Он на практике приобрел немалые познания в хинди, а затем, когда дивизион перевели в Рангун, – еще и в бирманском языке. После окончания войны Торнтон подумывал о том, чтобы остаться в Индии – в качестве младшего совладельца Калькуттской торговой компании.

Но этот шаг был сочтен непрактичным, и Торнтон отказался. В 1946 году он вернулся в Соединенные Штаты, отучился последний год в Йельском университете и устроился на работу в «Трансмировой Импорт» в Филадельфии. Это было хорошее место, но над Торнтоном тяготело проклятие – тяга к перемене мест. Печальный, затянувшийся финал его женитьбы не улучшил положения. Торнтон уволился из «Трансмирового», несколько месяцев после развода провел в Мексике, потом получил работу в торговой корпорации «Эдгар Джонсон» в Нью-Йорке. Это дело завершилось скандально, в сопровождении черного урагана газетных заголовков. Почти восемь месяцев Торнтон был безработным, а потом встретил Джо Райерсона. «Майами-Юг» активно пыталась завести торговые связи со странами Ближнего Востока. Торнтон немедленно был направлен на «выездную работу», которой и занимался в дальнейшем.

Был он спокойным человеком среднего роста и плотного сложения. Несмотря на свои тридцать семь лет, он сохранил в себе что-то от мальчишки, и это «что-то» не смогли вытравить ни годы, ни странствия. Говоря об «американской наивности», циники-европейцы, должно быть, имели в виду таких, как Торнтон. Возможно, они ощущали в нем отсутствие склонности к самоанализу; возможно, недолюбливали Торнтона за впечатлительность, невзирая на то, что впечатлительным он не был. Со своей стороны, Торнтон считал себя деловым человеком, и это подтверждалось наличием счета в банке.

И все же порой деловой Торнтон уступал место Торнтону – любителю экзотики, человеку, который наиболее полно чувствует жизнь, находясь вдали от невидимых жестких границ собственного дома, под чужим небом, среди замкнутых смуглолицых представителей чужого народа.

И теперь, склонившись над газетными вырезками, повествующими о бандитском налете на склад, Торнтон ощущал непривычную мелкую дрожь. Он собирался заняться детективной работой.

Груз А-42 – партия тяжелой сельскохозяйственной техники, назначение – Венесуэла. Производитель – «Бойс Дармин», Бирмингам, штат Алабама. Заказчик – компания «Артуро Делакур, Юж. Ам.», главный офис находится в Мехико-Сити, филиалы – в Гаване, Сиудад-Трухильо, Монтеррее и Майами.

Полиция, несомненно, уже проверила майамский филиал. И все же нелишним будет самому сходить туда и посмотреть, нельзя ли отыскать еще что-нибудь.

Торнтон оделся в легкий костюм. Из внутреннего кармана своего чемоданчика он извлек короткоствольный смитвессоновский револьвер 38-го калибра. Это оружие он приобрел для поездки в Индонезию. До сих пор он только один раз брал его с собой, выходя на улицы Джакарты. Ему запомнилась неприятная тяжесть наплечной кобуры. Тогда Торнтону казалось, что каждый встречный видит ее очертания под пиджаком.

Он взвесил револьвер на ладони и решил, что это ребячество. Оружие ни разу не понадобилось ему в Индии, Бирме, Индонезии. Почему же он вспомнил о нем в Майами?

Он сунул револьвер обратно в чемоданчик и вышел из отеля.